— Свежая твоя. Экономистов ценят выше кибернетиков.
— Ну, разные, конечно, но семь-ноль выиграть, это тоже суметь надо. Счет — будь здоров.
— Точно. А в передовице: «Он идёт. И, ползя сквозь снега, не своею, а кровью врага искупает вину пред Отчизной».
Тогда Антон смотрел на отца и вдруг подумал, что вот это родное сосредоточенное лицо с подвитыми песочными усами, реденькой бородкой и пенсне на узкой переносице не сможет остаться таким навсегда. Оно постареет, — думал Антон, — изменится бесповоротно и никогда больше не будет в нем именно этих черт. Они запечатлятся только в памяти, только в ее бесконечных нетленных кладовых останется эта жизнерадостная чудаковатость русского интеллигента…
Он повернулся к Тищенко. Тот отпрянул в тьму.
— Постой, постой, в честь чего это? — Тумаков поставил стакан, взял верстку. — Как за Морозова? А он где?