— Далее. Люк в подпол мог быть и в людской, — задумчиво сказала сестрица и почесала нос.
Евгений, зашедший на пустырь узнать, как идут дела, сходил за тележкой и, впрягшись в нее, стал отвозить мусор все к той же злополучной дыре. Мы наперебой нахваливали хозяина, единогласно решив, что с ним нам повезло.
— Так ведь шастает, — развела я руками, — а прав на сокровища у него никаких, жулик.
— И ему нельзя, — успокоила предпоследнего я и перевела взгляд на Иннокентия Павловича. — Кеша, дом не безразмерный, тебе здесь места нет.
— А вот этого я вам сказать не могу. Может, нельзя им, может, хранить положено?
— Правильно себя ведут, они идиоты и есть, — отмахнулась я и направилась к машине.