Я натянула шорты, сестрица халат, и в предутренних сумерках мы бросились к пустырю, ныряя в туман, поднимавшийся от реки, точно парное молоко. Пролезая в дыру, я с некоторым смущением отметила, что голос, выводящий волчьи песни, мне чрезвычайно знаком. Я увеличила скорость и вскоре смогла лицезреть подтверждение вспыхнувшей догадке. Троюродным братцем и не пахло, а в капкан угодил Михаил Степанович. Он дергал правой ногой, поскуливал и время от времени, задрав голову к небу, выл: «Лизавета!..»