— О росте у каждого свои представления, — начала вредничать Женька. — Если сам коротышка, то и твой Толик высокий. Ведь не маленький же?
Предложение мне не очень понравилось, но своего У меня не было, и пришлось согласиться. Мы расплатились" покинули кафе и зашагали к офису Аверина. Женька нацепила на майку карточку спецкора «Комсомольской правды» и меня снабдила такой же. Подружка в самом деле сотрудничала с «Комсомольской правдой», конечно, не с той, что в Москве. В нашем городе «толстушка» выходит с приложением в четыре листа с новостями губернии. Так что мы с чистой совестью вошли в офис, поздоровались и объяснили, что нам надо.
Гость извлек из кармана фотографию, и я с удивлением обнаружила, что на ней запечатлена пропавшая без вести Нина Глаголева.
— Про милицию ничего сказать не могу, а от нас спасибо, — приложив руку к груди, сказала Женька.
— Все это, — сделала я жест рукой, начисто лишившись словарного запаса.
Я открыла ежедневник. Первая запись датирована четырнадцатым февраля, как оказалось, именно в этот день Ярослав Сергеевич встретил Стеллу Козыреву. Он приехал в свой магазин неподалеку от ее дома, выходил из машины, и тут появилась она. Аверин в душе был поэтом, а Стелла, должно быть, счастливой женщиной: я ей позавидовала: вот если бы так кто-нибудь написал обо мне… Я покосилась на бравого майора, пытаясь представить его с авторучкой в руке, задумчиво сидящим за письменным столом, да… нелегкое это дело, я имею в виду попытку представить.