Гость извлек из кармана фотографию, и я с удивлением обнаружила, что на ней запечатлена пропавшая без вести Нина Глаголева.
— Про милицию ничего сказать не могу, а от нас спасибо, — приложив руку к груди, сказала Женька.
— Все это, — сделала я жест рукой, начисто лишившись словарного запаса.
Я открыла ежедневник. Первая запись датирована четырнадцатым февраля, как оказалось, именно в этот день Ярослав Сергеевич встретил Стеллу Козыреву. Он приехал в свой магазин неподалеку от ее дома, выходил из машины, и тут появилась она. Аверин в душе был поэтом, а Стелла, должно быть, счастливой женщиной: я ей позавидовала: вот если бы так кто-нибудь написал обо мне… Я покосилась на бравого майора, пытаясь представить его с авторучкой в руке, задумчиво сидящим за письменным столом, да… нелегкое это дело, я имею в виду попытку представить.
— Не знаю, но Аверин вовсе не разбился, его убили.
— Спятила? — обиделась Женька. — Такие дела требуют подготовки. Надо расположить к себе человека, завоевать его доверие, а потом деликатным манером вывести разговор на нужную тему. Для этого необходимо время.