Соня-Смерть, как ее зовут в питерском подполье.
Точь-в-точь как те, что хлынули через западную границу в ночь на 21-е.
- Рюкзачок сюда извольте!.. - повторил городовой.
- Не бессмертный, - я покачал головой. - Убить меня можно... очень даже. Вот Маша это как раз и собирается, похоже, сделать...
Вскочили, словно и не было за спиной тяжкого перехода. У всех глаза что чайные блюдца.
Однако дым поднимался только над одной трубой.