Вскочили, словно и не было за спиной тяжкого перехода. У всех глаза что чайные блюдца.
Однако дым поднимался только над одной трубой.
- Не я решаю, обретет ли Меч свободу, покинет ли он ножны, - тихо сказал я. - У него своя воля и свой разум. И если он сам не рвется в бой значит, высокие силы, вложенные в него еще до Потопа, до гибели Атлантиды и до возникновение самой человеческой расы решили иначе. До сего дня они не ошибались... точнее, не отклонялись от раз для себя установленного. Русский Меч не был ни за красных, ни за белых. Ни за Петра, ни за Карла Двенадцатого. Ни за Кутузова, ни за Наполеона. Ни за декабристов, ни за императора Николая. И сейчас... он тоже остается в стороне.
Ребята шумно завздыхали, хлопая друг друга по плечам, словно заведенные. Думают, что пронесло...
- И вот... - торопилась она, сбивалась, и верила свято в свои слова, и боялась смертельно, что я сам не поверю... - И вот... когда подполье создавалось, знаете, тогда много там было всяких... ну, страшные там клятвы любили, названия красивые...
- Всеслав-ведун, - подняла глаза Соня. - Это правда, что ты можешь поднять Меч даже без его воли?