Подгоняемые пинками и остриями копий, невольники сдвинулись с места. Тяжелые колодки задевали соседей, слышался сухой стук. Один упал, стражи подняли пинками. Мрак удерживался на ногах, хотя его толкали и задевали со всех сторон, в бессильной злобе мычал, дергал связанными руками.
Сгорбленная фигурка Мрака не сходила с тропки, а та вела к страшной горе. Светлана всем сердцем жаждала, чтобы попалась развилка, чтобы странник побрел куда угодно, только не к этому обиталищу горных колдунов, о которых в стольном граде столько страшных рассказов!
— Дело радостное, потому сам скажешь непременно. А мне, скромному твоему слуге, пока дозволь словцо наедине измолвить.
— Не знаю. Но прошу тебя, отпусти его. Пусть вернется. Он один меня понял.
— Вдвоем? — переспросил Мрак. — А я зачем?
Он наощупь выудил из-под цветной ткани шатра палицу, выпрямился. Лицо в крупных каплях пота, обнаженная грудь блестела, а мышцы на могучих руках перекатывались, будто огромные змеи заглатывали зайцев.