После этого он сел к телефону и сделал несколько звонков, а потом сообщил мне, что завтра Жобера должны доставить в Камберлейнский окружной суд для дачи показаний по нескольким второстепенным обвинениям – в основном в воровстве. Если я действительно хочу этого – и если у меня есть шляпа с вуалью, – он меня может туда проводить.
Теперь рука, которая находилась на ее бедре, скользнула между ее ног и остановилась там. «Он не должен этого делать, – подумала она. – Это дурное место для его руки. Если только…» «Он просто не в себе», – вдруг сказал голос внутри нее.
– Стоп! – вскрикнула она и попыталась вставить ключ в отверстие замка.
За последние годы Джесси улавливала эту интонацию все чаще. Она понимала, что, вероятно, это объясняется тем, что она сама растет и слышит и видит все больше, однако, несомненно, и тон этот появлялся у матери все чаще. Джесси никак не могла понять, отчего отцовская логика вызывает у матери такую реакцию.
«Это адреналин, милая, железы секреции вырабатывают его, когда ты, цепляясь за скалу руками и ногами, начинаешь подъем. Если тебя кто-нибудь спросит, что такое паника, ты им можешь ответить: это эмоциональный вакуум, при котором испытываешь ощущение, будто рот набит монетами».
Но голос не замолкал, хотя скорее мерцал, чем звучал: это был некий саркастический вопросительный знак.