Ольга на этот раз устроилась неплохо: в отдельной хате. Хозяин с двумя сыновьями воюет, а хозяйка работает в Починке, на станции. Операционная — в соседней избе. Гучкин там и живет. Я попал удачно. Андрей Иванович только что протопил баньку, и мы с Гучкиным, а потом и Ольга с медсестрами как следует попарились.
— Ну, здравствуй, Андрэ! Я рад, что все кончилось и ты наконец здесь. Элен, почему так долго? Я заждался вас.
— Вот, значит, и так на войне бывает. От немцев отобьемся, а со своими дураками что делать? Не будешь же мстить им.
— Видите ли, друзья мои, когда я, после того как вы меня покинули, остался один, я спокойно попытался проанализировать события последних дней и наши разговоры. Особенно разговоры. Сами того не подозревая, вы все высказали несколько очень ценных мыслей. И ты, Элен, и ты, Андрэ, и ты, — он кивает в сторону Злобина. — И вот, продумав все как следует, я пришел вот к такому выводу. Пора ученичества кончилась, начинается серьезная, очень ответственная и очень сложная, даже опасная работа. Я имею в виду не только вас, но и всю нашу организацию в целом. То, чем мы занимались еще вчера, можно рассматривать как тренировку, что ли. Это была разминка, стадия наработки опыта, методик, проба сил перед действительно настоящим делом.
— Но откуда взялась эта гадость? — возмущается Катрин.
— Даст бог, встретимся, — отвечаю я, а сам прикидываю, когда только и при каких обстоятельствах может состояться эта встреча.