Это была Лысанка — красивая, рослая лошадь, в белых чулках, с белым пятном на лбу, очень восприимчивая к поводу.
Этой новой шуткой он еще поразвеял дух стесненности.
Плотнее нахлобучив ушанку, я сошел с крыльца. Дождь захлестал по лицу, по шапке, по ватной стеганке, уже было просохшей, пока я сидел у генерала.
— Вы, старший политрук, могли бы проследить за исполнением.
Они идут сбоку и с тыла по незащищенному полю, где перед ними нет фронта.
— Вас, товарищ Момыш-Улы, я вызвал вот для чего…