Отец слушал молча. И по его лицу невозможно было понять, что он думает по поводу этого всего.
— Извини, — я развел руками. — Не могу выбирать себе спутницу жизни как кобылу.
Я знала, что я видела в момент, когда когти твари вспороли моему напарнику живот.
Если меня щелкнут по носу за этот вопрос — пускай, он в своем праве. Но я действительно не могла понять, как так можно? С родным ребенком…
Танис вынырнула из темноты, неизвестно когда в ней пропав, она вела на поводу Коряжку и Гранита.
Навис сверху, заглядывая пристально в лицо: такой серьезный… такой родной.