Реальный Иоанн Васильевич не имел склонности к быстрым, спонтанным поступкам. Вот и сейчас, получив новую порцию сведений, вернулся к давно и тщательно «обсосанным» вопросам. Начав обдумывать их по-новому. И с каждым новым фактом слова Нектария ему казались все менее и менее безумными…
– Прикажешь – поеду. Но если можно, я бы тут лучше остался.
– Так ты, княже, просишь, тебя не выдавать?
– Может… – кивнул царь. – И ты уж будь добр, разберись с этим колдуном. А то я тревожусь. Тула – щит Москвы. И если он падет, то разорение великое татары учинят нам.
И Андрею пришлось потратить какое-то время на то, чтобы объяснить свою позицию.
– Но подло завелось на земле нашей. И проникло в сердца наши. Отчего человек наш думает лишь о том, чтобы при нем были хлебные стоги, скирды да конные табуны. Свой со своим не хочет разговаривать! Свой своего продает, как продают бездушную тварь на торговом ряду! И что басурман поганый сосет из своих товарищей последние соки!