— Как бы поболтать по работе? — спросил я.
— Я наполовину местная. Я дочь Мизгиря. Я привыкла.
А вот это поставят. Это оплачено производителем. Единственное, что держит на нулевой плавучести нашу иашку — рекламки от военэкспортеров. Уж не знаю, кто их читает, кроме автоматических агрегаторов. Как-то получил интересную служебную информацию: анализ трафика соц-поинтов бигдатой показал, что молодые не читают новости совсем. Моя дочь, например, сможет назвать страны, куда я ездил в командировки, но не сможет объяснить, зачем. Ее сверстники не знают даже названий. Прав Вит — мы работаем в пустоту и никому не нужны.
— И через десяток итераций планета была пуста и безлюдна, и последний убивец убивцев убил себя об стену… Вы не проходили по математике прогрессию?
Я не стал спорить, хотя очевидно, что если возле лестницы следов нет, откуда им взяться дальше? Главное, чтобы эта халабуда не решила, что именно сейчас ее жизненный цикл подошел к концу, и не рухнула бы нам на головы.
Дубовый стол выдержал, кираса тоже, но чувство собственного достоинства было уязвлено безмерно. Взревев, как укушенная в жопу бегемотиха, она ринулась в атаку, щедро размахивая кулаками и — не попадая. Пьяная и веселая Нетта дурачилась. Как бы случайно спотыкаясь, она пропускала над собой могучие удары. Нелепо взмахивая непослушными руками, отвешивала нападающей обидные и звонкие поджопники и подзатыльники. Вкачанный в выносливость и силу танк против ловкости и уворота класса роги. Нетта не наносила ей урона — слишком слаба, а Аркуда не могла в нее попасть — слишком неповоротлива.