— А вдруг Клюся могла бы помочь? Она такая… деятельная девушка.
«Нокдаун», — опознал знакомое состояние я. Словил, значит. Надо вставать, пока рефери считает.
Молодежь смотрела на Петровича как на нового мессию. Только что казалось, что в холле набор индивидуумов, социальных примерно как впавший в спячку еж. И вот уже все сидят кучкой, касаясь локтями, забыв про свое священное «личное пространство», глаза горят интересом, вопросы сыплются градом — и в центре всего этого пожилой седой дядька, ничуть не смущенный таким вниманием. Он не подстраивался, не играл — вел себя совершенно естественно. Ему бы вожатым работать.
— Мне другое непонятно, — Клюся привольно раскинулась на моей кровати, водрузив грязные кеды на спинку. — Почему ты за меня впрягся? У тебя своих проблем полно.
— …Кот большую часть времени лежит и ни хрена не делает.
— Как ты думаешь, — спросила она, — мама… Она там осталась?