Молодежь смотрела на Петровича как на нового мессию. Только что казалось, что в холле набор индивидуумов, социальных примерно как впавший в спячку еж. И вот уже все сидят кучкой, касаясь локтями, забыв про свое священное «личное пространство», глаза горят интересом, вопросы сыплются градом — и в центре всего этого пожилой седой дядька, ничуть не смущенный таким вниманием. Он не подстраивался, не играл — вел себя совершенно естественно. Ему бы вожатым работать.