— Забудьте про него, не тягаться вам с фамилиями старыми. Вот сколько лет вашему гербу?
Епископ вспомнил: да, он в том горожан упрекал пару раз.
И дома его ничего хорошего не ждало. Приехал, а жена в слезах — на как беременна стала, так всё время плакала. Монахиня — та вообще после смерти отца Теодора тоже не унималась от рыданий. А ему не до бабьих слёз, ему и без них невесело, так жена стала его упрекать, что он жестокосерден.
— Прекрасно, рад особым делам, — отвечал храбрец.
А Максимилиан уже несёт ему наголенник с железным башмаком; пока кавалер доедает, он его обует.
— Господи, — говорил викарий, закрывая глаза рукой, — как бы храм по-новой святить не пришлось.