— Люди жадны. Им всегда мало. Всего мало, — женщина закрыла глаза и подставила лицо ветру. — И сколько бы они не получили, им всегда будет мало. И жадность заставляет их обманывать, предавать. Убивать.
— Небо там темное. Воздух, конечно, очищенный, следили за этим строго, только все равно не то. А так… люди в основном или на заводах, или при них держатся. Жизнь… неплохая. Не хорошая. Не знаю. Я не умею рассказывать.
Столики. Множество столиков, стоящих слишком уж близко, чтобы это было удобно. Друг от друга они, если и отделялись, то лишь кадками с деревцами да легкими пластиковыми решетками, по которым расползались декоративные лианы.
…в которой осталась несколько пустых капсул и малый запас антибиотиков. И на всех не хватит. Даже с учетом расформирования местных аптек, ассортимент которых оказался удручающе скудным. И что делать? Обратиться к пассажирам? Люди часто берут с собой лекарства, особенно те, что путешествуют с детьми, и что-то да обнаружится, но…
И ведь жребий бросать пришлось, выбирая, кто останется, потому что оставаться никто не хотел. Понимали…
Короткая палка, увенчанная шаром. Шар сияет вновь же каменьями, а палка выглядит в достаточной мере массивной, чтобы можно было использовать не по прямому назначению. Хотя Кахрай понятия не имел, какое у нее прямое назначение.