Данияру никогда прежде не случалось бывать на капитанском мостике, который давно по сути не был мостиком, представляя собой отдельную палубу, поднятую над остальными и вынесенную вперед. И все же…
— Нет, — Данияр покачал головой. — Я через свое…
И сектор запечатывается. А после команды колет запоздалый страх. Если не успеют? Если все-таки разрыв? Двенадцатый — это не технический этаж, там узкая полоса трюма, а за ней — каюты.
— Все хуже, чем ты говоришь, — Тойтек был слишком умен, чтобы самому не понимать: они обречены. — Нас ликвидируют, верно?
Тот, другой, незнакомый Тойтеку, не вызывает доверия. И лучше, если с Заххарой окажется кто-то менее циничный.
— Вот-вот… если верить светской хронике, до сего момента она тихо сидела в родовом поместье…