И сектор запечатывается. А после команды колет запоздалый страх. Если не успеют? Если все-таки разрыв? Двенадцатый — это не технический этаж, там узкая полоса трюма, а за ней — каюты.
— Все хуже, чем ты говоришь, — Тойтек был слишком умен, чтобы самому не понимать: они обречены. — Нас ликвидируют, верно?
Тот, другой, незнакомый Тойтеку, не вызывает доверия. И лучше, если с Заххарой окажется кто-то менее циничный.
— Вот-вот… если верить светской хронике, до сего момента она тихо сидела в родовом поместье…
— Отлично. А родовые грамоты брать вовсе не обязательно. Клеймо пластырем заклеишь, если что. Да и вообще… Что еще? Гардероб подходящий я тебе соберу… а там смена обстановки, звезды, пляжи и прочая романтика. Только панталоны свои дома оставь.
Раздался протяжный скрежет, такой долгий и душераздирающий, что душа ушла в пятки. Затем корабль содрогнулся, и пол накренился так, что все поползли к стене. Взвыла сирена. Отключилось питание, а включившись, засияло рассеянным светом экономного варианта.