Мужчины резко отшатнулись и ошарашенно уставились на мои погоны.
– Никак нет, господин полковник. Переживать будет, надумает себе всякого. – Не согласился я. – Выручать пойдет. А тут шум не нужен, господин полковник. Все тихо должно пройти.
Согласно промычал Шуйский, которого Ника не тронула, но разбудила Голицыну и отказалась лечить Шуйскому последствия тяжелой оплеухи.
Сильная рука схватила за воротник и подтащила к искаженному яростью лицу.
– Он Феррари в дерево припарковал. – Отрапортовал я. – Дважды на одном Феррари не ездит, господин полковник!
На фоне белого снега и блекло-зеленой травы, алый мундир смотрелся каплей крови. И были те, кто к подобным контрастам привык.