– Он Феррари в дерево припарковал. – Отрапортовал я. – Дважды на одном Феррари не ездит, господин полковник!
На фоне белого снега и блекло-зеленой травы, алый мундир смотрелся каплей крови. И были те, кто к подобным контрастам привык.
«По данным нашего источника, виновником может оказаться некто Самойлов Максим Михайлович, девятнадцати лет, штабс-ротмистр лейб-гвардии Гусарского Его Величества полка. Бывший студент МГУ, отчислен персональным императорским эдиктом „за лихость в мирное время“. Женат трижды, трудовую деятельность начал в тринадцать лет директором школы… К-хм, простите, тут какая-то ошибка, данные будут уточнены. Секретариат Его императорского величества воздерживается от комментариев, пресс-конференция назначена на завтра в полдень. Специально для вас, с места событий, „Первая кнопка“, новости».
– Это ты, милейший, не знаешь, с кем связался, – показал в хищной улыбке зубы старик и взглядом указал на медленно распахивающиеся ворота Никольской башни.
– Нет времени на полигон, душа. – Проскрипел Паундмейкер. – Делай. Нас ждут три других души.
Имени он все равно не знал. Вернее, знал наверняка – но не придал значения.