Вивиан легко скользнула сквозь зыбкую стену, обронила шнурок, когда ее спутники перешагнули последнюю преграду, и растаяла призрачной дымкой. Ланс с интересом огляделся, быстро прошел вдоль контура круга, выцарапанного на полу, пнул черную свечу с неопаленным фитилем, и та откатилась к стене.
– Не гони меня, Матильда, – попросил Ланс, покосившись на Ульриха снизу вверх. – Благодарность – новое для меня чувство, я хочу прожить его полностью.
Ланс сел, повел плечами, покрутил головой. Его крылья уже исчезли, и теперь перед Тиль сидел обычный мужчина, симпатичный, полуголый и, как она успела выяснить, умеющий отлично целоваться… Матильда быстро встала и пересела в кресло.
– Мы знакомы всего пару дней, – возразила Тиль. – Хотя кажется – целую вечность. Но вряд ли мы хоть когда-нибудь сможем стать друзьями. Слишком мало у нас общего.
– А как же все твои россказни про сотню лет в гробу? – возмутилась она. – Ты успел и о детях подумать, и стихи сочинить…
– Да, прости, – ответила директриса. Раздался звук закрываемого окна, шторы с шуршанием вернулись на место. – Странно, мне казалось, я оставляла его закрытым.