Напрасно. Прятаться от них я не собиралась. И мне было что им сказать.
— Шэнк, прости, что не сказала… Я сейчас не могу позволить себе держать пилота, а потому дала ему расчёт ещё вчера.
— Не я, а ты, дорогой, — улыбнулась, любовно щёлкнув брата по кончику носа. — Не забывай, чтo заявление писать придётся тебе! Ты же у нас глава компании?
Уверена, такого отпора Хард от меня не ожидал. Οн озадаченно потёр щеку и улыбнулся. Пугающе. Так, словно прятал за этой любезностью желание меня придушить. В бесстыжих зелёных глазах отразился мой страх, и, видимо, он и стал для Харда сигналом к атаке.
Выслушав составленную мной пламенную речь Лиама, старые ретрограды из совета устроили бунт. Они засыпали брата гневными вопросами, отвечать на которые ему без моей помощи становилось всё сложнее.
И эти бешеные качели — от мучительной неторопливой ласки до ошеломляющего голодного нахрапа — окончательно и бесповоротно сломали во мне всякое желание противиться неизбежному.