— Ну уж нет! Делить с вами лавры я точно не буду! Найдите себе в компаньоны кого-нибудь другого.
У вас на глазах когда-нибудь рвали шаблоны, ввергая вас в то пограничное состояние, когда вы точно не понимаете, чего в ваших ощущениях больше — шока или восторга от происходящего?
Я растворялась в его прикосновениях. Жгучие поцелуи и резкие толчки мужа доводили до состояния угарной эйфории, скручивали в горячие узлы мышцы, и мой ответ «Да» на каждый его вопрос звучал как мантра, как заклинание, как клятва.
Ο да, любезный, я не сладкая конфета, и вам это хорошо известно!
— Я её видел… Αнни, я её видел! Это она меня остановила. Я всё играл и играл… Α потом увидел маму… Она стояла в конце стола и смотрела на меня твоими глазами. У тебя её глаза, ты знаешь? И она мне улыбалась… Так, как могла только она. На ней было то нежно-голубое пальто, что тебе так нравилось… То, в котором её убили. С пятном крови. Вот здесь… под сердцем. — Лиам прижал к груди ладонь и вдруг затрясся в безумной истерике: — Её кровь была у меня на руках. Так много крови! Потому что я зажимал рану! Я так хотел её спасти…
— А мне показалось, что утром ты выглядела несколько иначе…