– Вон пошёл, – заорал он как можно более громко.
Максимилиан отбежал от полена, и Волков поднял оружие, прицелился. Нажал спуск. Колёсико завертелось с бешеной скоростью, с писком высекая живую струйку белых искр прямо на полку с порохом. И не успел бы он сказать бы слово, как пистолет звонко бахнул. Палено качнулось и упало.
Сыч был прав, и как только приблизились всадники, Волков понял, что пред ним человек важный. Все трое были при железе, хотя и без доспеха. На первом из них, коему не было ещё и сорока, была золотая цепь, и конь его стоил не меньше, чем конь у Волкова самого. А этого коня Волкову Брюнхвальд добыл, отняв его у форейтора Рябой рут.
– А какова же досада соседям от земли моей, позвольте узнать?
– Говорил. Так в том проку нет. Отвечает, что герцог велел с кантоном не ссориться. И всё. Говорит воспрещать им, но без железа. А тут радость такая, я как услыхал про вас, так на заре к вам собрался.
– Слышал, дурень, бегом беги,– сказал трактирщик мальчишке-разносчику и для острастки дав ему подзатыльник.