– Слышал, дурень, бегом беги,– сказал трактирщик мальчишке-разносчику и для острастки дав ему подзатыльник.
Она выглядывала из окна кареты, чтобы увидеть бок Максимилиана. Он ей тоже нравился. Не так, конечно, как господин, господину хотелось подчиняться и быть покорной. Иногда. А вот юноша красив был. Губы нежные. Она бы их ему искусала. Да, искусает при первой возможности, до крови. Хорошо бы его тоже себе в лакеи взять, как и эту дебелую служанку Уту. И изводить его и изводить, до тех пор, пока он тоже, как и Ута не станет перед ней на коленях ползать. Она была уверена, что и его ей покорить удастся. Нет в нём той силы, что есть в господине. А вот в ней она была. Девушка всё больше в себе чувствовала эту силу. Силу что людей заставляет покоряться. Да, хорошо бы было, взять себе Максимилиана, да разве господин позволит.
– Дура, а ещё перечила мне. На каждое мое слово огрызалась, а сама волю должна была мою исполнять. – И заорала, снова ногой притопнула.– И всё! Слышишь, волю мою исполнять!
– Пришли мы сюда с вами, чтобы найти себе здесь пристанище…
«Дура», – подумал Волков, разозлился на неё, но вида старался не показывать.
Не хотелось ему с подобным письмом прохлаждаться у графа в доме. Не дай Бог к тому в руки попадёт. За такое письмо можно и свободой, а может, и головой поплатиться. Кто его знает, что там написал епископ.