Монах пошёл на север, к жилищу своему, а всадники поехали вдоль западной границы на юг.
– А не пойдёт если? – Всё так же сращивал Яков.
Он уселся за стол и позвал монаха, поговорить о делах, как Брунхильда подошла и положила перед ним бумагу. То было письмо со сломанной печатью.
– Ишь ты, вон они какие, а этот и вовсе зарос как зверь, а ну, говорите, кто вы такие?
– Истинно, – сказал Волков и протянул землемеру руку.
Ему и овин нравился, и сарай для мужицких инструментов, и конюшня. Конюшня, впрочем, и Волкову самому понравилась. И амбар просторный Ёгану по душе пришёлся.