Уж чего-чего, а жадности Волкову было не занимать, но что он всегда знал, что он всегда тонко чувствовал, так это то, когда нужно сквалыжничать за каждый крейцер, а когда можно и щедрым быть.
– Зовите меня Зельда, – отвечала горбунья. – Зельда, по батюшке Кухман.
– Не волнуйтесь, господа, – произнёс Брюнхвальд спокойно, – кавалер Фолькоф владеет словом не хуже, чем мечом или арбалетом.
– Чего ж ты боишься, дура кособокая? – Начинала злиться Агнес. – Кто ж тебе ещё даст столько денег, да и за что?
– Мне не ведомо, что там вам говорил этот имперский землемер, – высокомерно начал Вильдсдорф, – только говорю я вам, что пятьдесят две сосны люди ваши срубили бесправно. То засвидетельствовал наш лесник Петерс. Коли вам будет угодно, можете проследовать к лесу и посчитать пни тех деревьев. Те, что помечены краской, те порублены бесправно.
– Так кто же, как не купчишки из Фринланда.