— Между мной и нею расцвели цветы, когда ты умер, — отметил Ис, — Беладонна, если тебе интересно. Было красиво.
— Я весь — внимание. Вас тревожит что-то?
Оборотень коротко усмехнулся и отступил на шаг от дракона, глядя на них со странным, обволакивающим теплом.
В её глазах при этих словах отразилось столько, что не сосчитать: боль, шок, волнение, ярость и жгучая, почти болезненная надежда. Все это было столь сильным и неистовым, что по спине полулиса пробежал вполне ощутимый холодок чистейшего ужаса: что бы тут ни происходило, за кого бы она его ни принимала, девушка была безумна, а значит, непредсказуема и опасна.
— Полевую кашу, — сообщила Мика, — Парни, конечно, от неё эпизодически блевали, если кашеварить выпадало мне, но это вообще единственное, что я умею готовить — не считая зелий, конечно.
— Я же осторожно! — оскорбился дворф в лучших чувствах, — Выставляешь меня чудищем. И вообще, притащишь какую-то плешивую моль, ещё и косноязычную… Знаю я тебя и твоих снабженцев!