Не хочу даже думать, как он в туалет ходит. С другой стороны кто здесь без странностей? Разве что я, да и то сижу посреди всей этой нарядной публики в одной пижаме.
Следующую половину бесконечности я был занят. Кожа у великана оказалась на диво прочной, даже новообретенная способность помогала довольно слабо, я прилагал все усилия, стерев железякой руки до мозолей. Но примерно с пятой минуты одноглазый повар начал довольно ухать, дергать плечами, подставлять самые чувствительные места. Когда мы опомнились, то он лежал на столе как у массажиста, а я в позе дворника-таджика прыгал по его спине с хеканьем втыкая вертел, словно колол лед. Пушок смотрел на происходящее круглыми глазами, кажется даже для него все было уж слишком странным.
Наглеет пособие. Давно на нем изуверских опытов не ставили. Может, махнуться с нашим «разрушителем», или вот Зинаиде отдать? Нет, лучше Мами, колыбельные испытывать.
– Примерно так, один-четыре-один-два-М. Хвост-лапы-голова-уши и мохнатый. Жуткие твари!
Спрыгнув с камня, кот прошелся по камням, остановился и пригляделся внимательней. Нет, не похож. Обманули. Голова от человека, лапы у него не такие, хвоста нет. Надо будет навестить местное загробное царство и спросить, что они имели в виду.
Я не успел даже дернуться, как пес спокойно и мерно вышел вперед. Веревочный поводок сам собой развязался, пес сделал шаг, второй, поднялся на задние лапы… пять шагов спустя он стал человеком – высоким, беловолосым мужчиной, спокойно и величественно шагающим вперед.