Но вот почему я в своей комнате? И что мне делать с полутрупом?
Кажется, он знает, что еды у меня нет. И значит, не отзовется.
– Кто же знает? – Он развел руками. – Я уверен, что кошки не удержатся, и попробуют подергать вечных противников за усы. Те, по своему характеру, обязательно вспылят, а это может повредить Спору. И как следствие – репутации Академии.
Какая-то дамочка от умиления упала в обморок, мир дрогнул, я сделал что-то пока не совсем понятное, и вместо того, чтобы удариться головой она скользнула по ветвящейся линии в ту, где ее успел поймать рядом стоящий здоровяк.
Руку резануло, обдуло, опалило, лизнуло – бррр! – снова резануло, укусило. Строчки осыпались одна за другой, из листа вырывались то языки пламени, то струйки дыма, потом лист сморщился, свернулся и развернулся обратно. На нем оставалось всего три варианта, один под другим. Фигурные буквы с каллиграфическими хвостиками сплетались в изысканную вязь, заставляя напрягать глаза.
Статуэтка с хрустом повернула голову в мою сторону, оглядела и отвернулась.