Все цитаты из книги «Случайный билет в детство»
Следователь заглянул в свои записи. Лист был исписан весь, только прочитать, что именно, невозможно, не почерк, а кардиограмма.
Тресь! – Вниз летят осколки стекла и вместе с ними супер-пуперкамера, а я влетаю в проём следом за Валерой. ПСМ уже ищет цель. Отстёгиваюсь от шнура и перекатом в сторону. Рядом пронзительно визжат.
– О, генеральская охрана! – и Олег кивнул на автоматчиков, стоящих по краям площадки.
– Молодец, уважаю! Ты на отца похож. Такой же серьёзный стал.
На каждый мой ответ у него находилось новое восклицание. Сейчас как гаркнет – Ап!
– Ладно, – говорю ему, – я в магазин шел, так что ничего не сломаю.
– Батарейки, что ли, сели? – затряс он фонарем.
– Серега, ну чё ты жмешься-то, – сказал Олег, – выручи уж людей.
– И так, мистер Gromin, вы хотели сдаться именно представителю Интерпола? Какие еще будут условия?
Занимаем позицию у акации. Чуть сдвинув траву, выглядываем. Вот они, камни. Отмечаю четыре места, где может сидеть как снайпер, так и пулеметчик. Только две крайние точки для пулеметчика не удобны – …
– А я уже давно не Щупко, а Григорьева, – рассказывала Елена Михайловна. – Мы поженились в девяностом. Двое детей. Взрослые уже. А у тебя, Сергей, дети есть?
Знал бы Расулов, что я за это время испытал! Но чего на друзей обижаться? Как говорится – хотели как лучше, а получилось…
Но закончить песню не успел, дверь опять скрипнула, и в ординаторскую вошел мужик в сером костюме, держа в руках вовсе не дипломат, а старый тощий черный портфель из кожзаменителя.
Это был дядя Миша Тихомиров. Одна из необычных и немного загадочных личностей нашего двора. Семья Тихомировых приехала сюда из Москвы. Дядя Миша, пятидесятилетний мужик, производил впечатление тихого…
– Ну, узнаешь что-нибудь, и что тебе это даст?
– Ничего, мы тоже обедать будем уже свободными людьми! – ответили там же.
– Что за шум, а драки нет? – затем посмотрел на мангал. – А, понятно, счас…
– Литр сметаны, пожалуйста. – И протянул свою «тару».
– Мразь, какая же он мразь. Так поступать с детьми!
– Пойдем разбираться, – поднимается Расулов.
«А помнишь наши встречи, а? Как мы целовались в скверике?»
Он, не мигая, смотрит мне в глаза и трезвеет окончательно.
– Только две песни, – решительно отрезала завуч, – и все.
– Все равно интересно. Я бы не отказалась от подобного похода. – Марина вздохнула и добавила: – Если бы папа позволил.
Улыбку с лица Олега сразу сдуло. Наверное, представил, как он целует Маринку. От этой мысли меня даже чуть ревность уколола. С чего бы это?
– Да. А что, Косен Ержанович тебе родственник?
Я слушал ветеранов, а в голове крутились вычитанные в интернете сомнения о двадцати восьми героях. Спросить про них у Косена Ержановича? Нет, не буду. Сейчас под сомнение подвиг не ставят. Многие из …
– Оп-па, растяжка слетела. Сергей, помоги-ка.
– Уже открыто, – хмыкает Любшин, откидывая сломанный замок.
– Вяз… Вяз, ты труп. Ты труп, понял? Ты труп! Я найду тебя. Закопа-а-а-а-а…
В максимальном темпе проскакиваем густую полосу зарослей. Затем берем правее, чтобы двигаться как можно ближе к скальной гряде. Колючего буша тут меньше, зато трава высокая. Растет толстыми пучками, …
Все задачи по математике сделал сразу, чуть задержался как раз на теореме Пифагора. Как её записать? Может, методом площадей? Да ну, нафиг, опять меня поумничать тянет. Конечно, это не устный опрос, …
– Стоп, Сергей, – прервал он меня, – мы с тобой на «ты» были, так что можешь меня просто по имени называть.
– Спасибо, – я от неожиданности выставил руки перед собой, – не стоит…
– Сейчас пару раз попробуешь здесь, потом пойдешь вниз. А теперь левую ногу подними.
– Хреново им, – хмыкаю я, – но Олег прав, не стоит выяснять теперь, кто виноват и насколько. Мы тут и так, как птички в одном гнезде, причем все не умеющие летать. Все виноваты, включая меня. Ладно, …
– Че? – выпучил глаза Олег. – А чего проще нельзя?
Вкуса, а тем более букета я не разобрал. Напиток просто огорошил своей крепостью. Аж передернуло всего. Конечно, ничего крепче кефира прежде я не пил, а та жизнь не в счет.
Полковник быстро связался с сопровождающей нас машиной, назвал адрес и спросил – знают ли они это место и как проехать. Оказалось, знают – имеется на трассе небольшая площадка, где они обычно стоят (…
– Черт, ну почему же меня папа не отпустил! – топнула ногой Марина. – Так интересно время провести…
Громин и еще двое шагают навстречу. Видимо, «охранять» собрались, чтобы чего не учудил. Хм, еще как начудю, дайте только мозги вам заморочить.
В отличие от камнепадов, лавины тут только зимой бывают. Весной, после снежных зим, сёли сходят, превращая ущелье в большой грязный поток, от которого и защищает каскад плотин.
– Ну да, куда же ещё? Есть пошли, военный, только гитару тут оставь.
Понятно, почему тот девятиклассник стоит на «шухере», чтоб предупредить о появлении учителей. Только непонятно – чего он лебезит перед младшими?
– А сам чего? – удивился Витя. – Это же твоя песня, неужели не хочешь спеть?
– Пока не знаю. Поговорю, а там ясно будет… – И мысленно добавил: «как дальше поступить и к кому обратиться за помощью».
Валера Свиридов, командир наш, кричит: «Держитесь, помощь идёт!» и тут же падает. Я к нему. Живот раскурочило, и горло пробито, но по губам читаю: «Помоги…», а я не могу в него стрелять. Не могу! Гра…
Потом автобусы, развернувшись, укатили прочь, а всех нас собрали у вещей.
Это у меня просто настроение фестивальное. Сижу, напевая эту песенку, и в рюкзак вещи с продуктами складываю.
– Так, мужики, похоже, федералы накрыли склад оружия, но нарвались на хорошую охрану, человек семь-восемь. Это все, остальное на месте.
– Смертники не смертники, – задумчиво говорит сапер, – но исходить надо из худшего. Тогда стоило ли им всё это городить?
– Вот ведь редиски! – нахмурилась Марина. – Это они наплели мне всякого. Мол, ты им знаки внимания оказывал, намеки разные…
Кивнул и, пройдя мимо спорящих мужиков, вошел в подъезд. Следом за мной проскользнул Расулов, а Олега задержал у лавки отец.
– Ты че, куда? Давай ещё немного! – Теперь мы ролями поменялись, он похож на того малыша, а я на родителей. Ему, как и остальным, уже возвращающимся обратно, плевать на все. Привыкли. Но есть один ар…
– Старая будка, рядом с домом отдыха. Да отпусти же, больно…
Рядом возникает Белкин, сияя как новый червонец.
– А что, насчет Интерпола правда? – спросил я Скрябина.
Бррр… мистика. А адрес ящика они как узнали? И почему антивирь этот баннер пропустил? Что он там? Молчит. А, прога проверку закончила – система и все диски проверены, вирусов не обнаружено. Вот так ш…
– Вон тут вверху левой рукой ухватись и потянись. И ногу выше подними. Ага, вот так.
Посмотрел на часы. Урок уж десять минут как идет, но Елена Михайловна до сих пор не пришла. Савина тоже до сих пор нет. Что там, в учительской, случилось? Олег всех поразил английской трактовкой Онег…
– Чего он тебя вызвал? – тихо спросил Олег, не отрывая глаз от тетради. Сидящие впереди Смольнякова и Тонина сразу навострили уши.
– Хорошо, Сергей, – тихо сказала Елена Михайловна, – то есть отлично. К-хм, ты вот что… ты сейчас в учительскую иди, там тебя Александра Владимировна ждёт.
– П-п-погоди… вместе… – я полез следом. – Д-д-давай… с той стороны.
– Паучок который, – усмехнулся тот. – Паучками мы техников ТСО кличем. А Тоха, по созвучию фамилии – Ананьев, прозвище и получил. Ночной грозой аппаратуру повредило, целый день ребята возятся…
– Есть анекдот в тему. Лезут по горе два альпиниста. Один другому кричит: «Подстрахуй!», тот в ответ: «Сам подстрахуй!», первый: «От подстрахуя слышу!»
– На себя посмотри – пузо отрастил, хоть кружку ставь.
– Так ты ещё и по-английски шпрехаешь?! – удивился ударник. – Ну, ты могёшь!
– Ничего, – откуда им знать про известную в будущем книгу про сов? – Это сова была, обыкновенная сова. А здорово вы саданули. Даже ветки не шелохнулись.
Но Савин лишь угукнул и поудобнее устроился на стуле. Пришлось его поднимать, после чего он встал и как сомнамбула побрел к машинам. Вместе с Мариной поддерживали Олега, задавая ему правильный курс. …
– Мелодия незатейливая, но звучит! Здорово звучит! Слова простые, но… эту вещь можно даже сейчас сыграть легко, – он поморщился, – если бы не рука…
Забыл. Ну что же, тогда сначала посмотрим, что есть в наличии, а потом уже и в магазин…
Он берется за веревку. Помогаю ему обмотаться.
– А мелодия? – одновременно спросили Гена и Витя.
– Где змея? – спросил подошедший Григорьев.
– Здорово, боец! – он схватил мою руку, но увидев на ней ссадины, сильно жать не стал.
Мы напялили рюкзаки, взгромоздили на себя тяжелые скатки палаток и двинулись вдоль реки. Пройти осталось чуть меньше километра, но это расстояние оказалось долгим и трудным. Постоянное петляние тропы…
Мы зашли в кабинет. Почти все ребята толпились у доски, читая написанные на ней варианты тем для сочинений. Мы тоже остановились просмотреть. Хм, довольно большой выбор, однако. Любую выбирай. Да тол…
А вот это зря. Я во многих местах побывал. Почти всю страну объехал и точно скажу – везде есть очень красивые места, однако… как у Высоцкого: «Лучше гор могут быть только горы…».
К нам присоединяется Яневич. Тоже на пятнистого решил глянуть.
– Без лампы обошлась, но все выложил, как миленький.
– А он с утра какой-то не такой. Идет – метр шаг и остановка, да ещё умничает не в меру, – добавила Смольнякова.
– Тогда не знаю. Может, просто сбежим, как отвлечется на что-нибудь?
– Угу, от медведей отбиваться. – Я поставил клюшку обратно. – Пошли, вон, там котелки вроде.
– Ты хорошо выучил слова, Серёжа. Удивляюсь, но ты нигде не сделал ошибки. Сам делал задание?
– А ты что скажешь? – спросил Витя, заметив мою усмешку.
– Всем стоять! – Физрук развернулся по кругу. В тумане боли я видел, как нас окружил весь класс.
Действительно, вместо простой газированной воды аппарат налил ситро.
Пока пел песню, наша автоколонна миновала пионерский лагерь с одноименным ущелью названием и через пять минут остановилась, не доезжая небольшого моста. Тут дорога пересекала речку и уходила в сторон…
А что говорить? Приятно, когда твое творение так всем нравится. Конечно, плагиат голимый, но никто же об этом не знает.
– Спасибо тебе, – почти одновременно сказали они, – что вытащил нас.
– Сейчас посмотрим. – Коротов покопался в ящиках учительского стола, нашел несколько батареек, проверил их на наличие заряда и подал мне одну: – Вот, держи.
Между тостами рассказываю процесс освобождения и разминирования. Затем Легких рассказал о состоянии Олега, как они сдавали кровь, плавно перешел на медсестричек, таких хорошеньких…
ЛиАЗ весело катил по проспекту, а я с интересом смотрел в окно. Мелькали знакомые с детства остановки: «Алмагуль», «Университет», «Весновка»… они совсем другие, как недавно видел, когда из аэропорта …
– Запомните, ребята, – громко прохрипел Антон, – в плен попадать нельзя.
Я сидел на кровати и смотрел через окно на небо – там мелкие клецки облаков медленно заплывали за срез крыши. Значит – ветер поменялся, потому и нет привычной свежести.
– Понятно, – я с интересом посмотрел на физрука. Родственник или однофамилец? Скорей первое, раз так себя ведёт, ладно, поглядим.
Яблоня давно отцвела. Лето вокруг, но весна в моем сердце только началась. И чего я так смущался на пикнике? Вот яблоня, рядом самая красивая девушка на земле. И почему бы не поцеловать, черт возьми?!
Нет, просто обалдеть, какая тишина вокруг! Никто не вылез поинтересоваться – что за шум-гам? Тут треск на весь лес, а эти дрыхнут без задних ног. Пушка, наверно, жахнет рядом, и то не проснутся. Толь…
Какими летчиками?! Их сразу куда-то увезли! А пили в баре «Погребок», где почти всем отрядом стресс снимали. Что интересно – проснулся в своей постели. А как попал домой… не помнил. Значит, хорошо по…
– Хорошо, дружище! – И я шутливо толкнул его в плечо. Затем оглядел друга. Чего-то не хватает? Ах да, трудовой мозоли нет. До неё пока далеко. А расписания я так и не узнал. Слишком быстро Савин меня…
Не успели мы управиться с лагманом, как мама Ильяса принесла плов. Несмотря на то, что сытость почти наступила, мы с энтузиазмом принялись за новое блюдо, тем более что мясо и курага в золотистом рис…
– Да несколько раз стихотворение пришлось повторять. В первый раз рассказал, так англичанка рот раскрыла и сидит, на меня смотрит, потом говорит – повтори. Ну, я ещё раз прочел, а она – в первый раз …
– Додоказывались, мать-перемать?! – рявкнул я так, что все эстеты вжались в стену ещё сильней, и уже тише спросил – Где верёвка?
Зашли в мою комнату. Я достал свой дневник и взглянул на последнюю страницу, где выставлялись итоговые оценки по предметам. Ага, имеются три тройки – английский, русский, физика. Ну, по двум «могучим…
– Конечно, мам. А папа в часть уехал. Обещал сегодня раньше дома быть.
Савин только плечами пожал. Бывает он порой странен. Обычно мы не созванивались, и если надо было поговорить, то просто шли друг к другу домой, а тут Олег начал названивать через каждые пять-десять м…
Изумленно пялюсь на Олега. Откуда он может знать об этом? Потом перевожу взгляд на Расулова. Ну, конечно же, от него. Укоризненно смотрю на Ильяса.
И отошел на несколько шагов назад. Всё складывается пока нормально, как и задумывал – дам в торец Громозеке, и вопрос будет снят.
Курок клацнул впустую – патроны кончились. Замолчал и Пашин РПК. Слышу приглушенный мат, тоже магазин меняет. Но на плато шевеления не наблюдается. Или всех положили, или боятся головы поднять. Снаря…
– Я не сочиняю. Раз только и вышло, – пожал плечами я. – Могу только что-нибудь из зарубежного перевести…
Повертел бутылку в руках. Куда бы её деть? Разбить о камни в реке? Нет, не стоит. Мы тут часто отдыхали. Зачем нам осколки, о которые пораниться можно? Закинуть в кусты? Закопать? Отошел пару метров.…
– Пока живы, – бормочу я, глядя, как сапер осторожно начинает расширять разрез.
Настроение упало до нуля. В скорбных раздумьях добрёл до школы. На входе меня опять толкнули в спину, да так, что я пробежал метра три. Сзади заржали. Резко развернулся и в дверном проходе я увидел т…
– Теперь подходим по одному и садимся за ту парту, куда я покажу.
Он прошептал еле слышно, но теперь я знаю – он говорил их мне как равному. Дядя Миша знал – кто я, и он понял, что за проблемы терзают меня последнее время. И он дал мне прожить маленький кусочек сво…
– И сколько супостатов было? – спросил Андрей со средней койки.
Я чуть довернул кабинку, помахал в ответ и послал воздушный поцелуй.
Олег принялся прятать бутылку, а я вылез наружу.
Женька, как раз только что выпивший свою порцию, поперхнулся и закашлялся. Савин выпить не успел и теперь прятал кружку за рюкзаки.
Чёрт, и потянуло же этих оболтусов сюда! Теперь сидят, вжавшись спинами в стену, и дрожат. И я тоже хорош, на слабо повелся. Чем думала моя голова? Опять влияние детского тела? Все эти гормоны и гипо…
Минусы тоже есть. Например, моя несдержанность в словах и поступках, приведшая к конфликту. А ещё не думаю, что говорю и делаю. Мне кажется, что все нормально, но выходит наоборот. Впрочем, спрогнози…
Феерическая картина, наверное: горная поляна, залитая лунным светом, а в самом центре подростки катаются по поляне, держась за животы.
– В книге «О вкусной и здоровой пище» прочитал.
– Куда именно пойдём? – спросил Переходников. – В какое место?
– Так вот – как-то мужики собрались, и разговор про тебя зашел, так он начал ахинею про драку нести. И что ты такой да сякой, и Тихомиров пьянь подзаборная. Так мужики ему за это насовали, особенно з…
Мне и так стало это понятно. Помню, что такие «встречи» бывали часто. Кто-то из «авторитетных» пацанов решал – кому и с кем махаться, а сам сидел за судью и следил за боем. Здесь за «рефери» был Верш…
Спереди доносится лязг, а потом грузовик начало мелко трясти, это колонна пересекает сплошную гранитную плиту с множеством трещин. Густая растительность осталась позади, а до края плиты метров двести…
Закончив, отложил ручку и огляделся. Быстро я управился, всего полчаса прошло. Остальные ребята вовсю корпели над задачами. Шпаргалки никто достать не решился, Василий Владимирович внимательно смотре…
М-да, при таком количестве «оппонентов» самый лучший выход – делать ноги. Это и инструкторы по рукопашке рекомендуют. Никакой Джеки Чан не справится. Только в фильмах подобное происходит, а в жизни в…
– Давайте расставим точки над «и», мистер Грэйн. Я. Знаю. Кто. Вы. На. Самом. Деле, – медленно и с расстановкой произнес я. – Вы как были русским, так им и остались, не так ли, мистер Gromin? И не на…
Обратно шли той же дорогой, по какой я к школьной спортплощадке бежал. Дядя Миша шел рядом. И по виду было видно, что он хочет о чем-то меня спросить, но он молчал. И я догадывался, о чем он хочет уз…
Осталось пройти пятьдесят метров по аллее, с подстриженными кустами, тянущимися сплошной полосой, и завернуть за угол школьного корпуса к боковому выходу актового зала. Уже слышно уханье басов, и мел…
Ухватил сразу двоих пацанов за их верхние губы и потянул вверх. Олег сразу сообразил, что я задумал, и тоже схватил третьего за губу. Они приглушенно завопили, но противиться боли не могли, встали, к…
Поднялся, спустил ноги на пол. На стуле у тумбочки лежит моя одежда, под стулом обнаружил простенькие тапочки. Надел штаны, тапки и встал. Голова закружилась, начало подташнивать. Хорошее сотрясение …
– Пока нет. Если что, хватит на всю толпу. (До базы с лихвой хватит.)
А рядом Азуро с огромным негром танец смерти закруживает. Коммандос крупнее раза в два, но маленького кубинца не смущают габариты врага, наоборот, он как будто приклеился к негру. Рамон не только усп…
Смотрю на лица одноклассников. У всех виноватые выражения и лишь одно изумленное. Зеленина ничего про розыгрыш не знала. Любопытно. А её слова про поцелуи под яблоней как понимать?
– О! – воскликнул глазастый Олег. – Экспресс идет.
Мне самому уже надоело ждать. Странно, раньше я такого за собой не замечал. Всегда хватало терпения, особенно когда подолгу в засадах сидели. Были, конечно, исключения, подобные последнему дню перед …
Как-то все вокруг закружилось, посыпались вопросы, Щупко рассказали о случае на плотине. Я тут же получил одновременно выговор и похвалу. Затем мы уселись кружком – рядом со мной Марина и Ильяс, напр…
– Громила говорил, что отомстит, подстережет тебя и отомстит, а Вершина был против. Всё на уговор упирал. Говорил, что это не по-пацански. По-пацански разбор должен быть. Потом они разругались, чуть …
Провожу рукой под мышкой. Пуля прошла по касательной, не задев даже бронежилет, только пропорола спецуру.
До кабинета русского и литературы всего-то пройти по коридору в другую часть здания. Сегодня тут непривычно тихо и пусто. Странная и непривычная тишина, как будто здание окунулось в спячку до первого…
– Ладно, с этим закончили. Я задам несколько вопросов, просто для уточнения. Весь этот разговор пустая формальность, не более, но мне надо понять многие непонятные мне моменты. Вот такая тавтология. …
Первым уроком должна быть литература. Класс находился на втором этаже, в самом конце коридора. Мы вошли в помещение. У первой парты сгрудились девчонки, что-то бурно обсуждая. Они обернулись, увидели…
Надо же, страх действительно творит чудеса. Пацаны промчались сквозь лес, ни одной ели не задев, и реку они, наверное, перепрыгнули, так как другого объяснения сухим ногам нет. А я не заметил, как др…
Пожарным звонить не стал, так как напротив часть оказалась. Они тут же залили всё пеной. Обкуренные успокоились только когда рядом остановилась машина ДПС. Я отзвонился командиру, доложил о ситуации,…
– Пшла вон! – крикнул я. – Дура пернатая.
– Как-как, – почесал голову Олег, – уехали они. «Буханка» военная подъехала, какие-то вещи погрузили, сами в нее и алга…
Не знаю как у других, но во сне я сам себе царь и бог, в смысле всегда понимаю, что это сон. Поэтому крут без меры и могу надумать что-нибудь этакое, как, например, крупнокалиберный пулемёт с бесконе…
Но корова уже по тому берегу удирала вниз по реке, задрав хвост. Огромное вымя скакать ей совсем не мешало. Мужик перебрался на тот берег, пару раз оскользнувшись на камнях, и побежал следом.
Только мы пошли к кабинету математики, как сзади нас раздались удивленное гудение. Мне было все равно, а Марина тоже не обращала на это никакого внимания. Сзади шли недовольные Толина и Смольнякова. …
Уселись за парту, достали учебники и тетради. На нас стали посматривать. Девчонки с любопытством, а мальчишки с некоторым восторгом, но подходить с вопросами не спешили. Сидящие впереди Верка Смольня…
– Шли колонной по дороге, вдруг стрельба впереди. Кубинцы и ангольцы сразу в бой вступили, а мы, всей группой, заняли оборону. Вместе с нами отделение кубинских товарищей, прикрытие наше. Нас всегда …
Законник хренов! Я сплюнул – резать Макса не собираюсь, но напугаю. Присел рядом с Громиным. Тот отодвинулся, глядя мне в глаза, потом перевёл взгляд на порхающий нож в моей руке и сглотнул. Я усмехн…
Коньяк разлился теплом и успокоил. Мерно гудели двигатели, за иллюминатором плыли облака…
Закрыв квартиру и, перепрыгивая сразу через несколько ступенек, мы поскакали по лестнице вниз. Савин выскочил из подъезда первым, буркнув кому-то: «здрасти». Следом вылетел я и резко остановился. На …
Чем ближе мы подходили, тем громче становились крики и возгласы. Добавилось какое-то кряхтение и глухие звуки то ли шлепков, то ли ударов. В разрыве кустов стали видны и те, кто там был. Два пацана в…
Раздался свисток. Рядом стоял физрук, имени которого я не помнил. Скорей всего, в нашей школе он работал не долго. Молодой, моложе меня на… тьфу, старше на лет десять. Наверно, он практиковался в наш…
Анекдот старый, но народ заулыбался. Я тряхнул головой, отгоняя все лишние мысли. Надо как-то разрядить обстановку. Слегка толкаю Расулова.
– Да, – согласился Расулов, – ребят обязательно позовем. Мяса на всех хватит. Десять баранов сегодня купили!
Так, надо осмотреться и оценить положение. Поднимаюсь, подхожу к правому краю. М-да, в этом месте больше двадцати пяти метров. На высотке я и выше висел. Десятый этаж – это примерно тридцать – тридца…
Игорь Вершинин, по кличке «Вершина», тощая каланча, баскетбольного роста, которого втихомолку все называли «Пик коммунизма» и Вячеслав Тощев, с тучной фигурой, полной противоположностью фамилии и про…
Как там в песне поется: «На десять девчонок, всего лишь девять ребят»? Только зазвучала музыка… как сначала показалось, ко мне устремились все присутствующие девушки. По крайней мере, не меньше десят…
Я вышел из класса и направился в главный корпус. Учительская была на первом этаже, напротив кабинета директора. Прошел по переходу, спустился по лестнице и остановился у двери.
Я повис на руках, зацепившись за край скалы. Передо мной темный гранит. Смотрю вправо. Тропы, по которой мы шли, не было. Нащупываю ногой крохотный уступ носком кеды. Утверждаюсь на ноге и елозю по с…
– Значит, ещё и Морозова, – хмыкнул Олег. – Однако!
– Научиться играть на гитаре не так просто, – бормочет он, – если ты на английском заговорил, то можно подумать, что просто озарило. Приёмы всякие – так и у меня, со временем, может получиться. А вот…
В молочном отделе я огляделся. Выбор «велик» – ряженка, кефир, даже сливки есть! Только тара непривычная и давно забытая – стеклянные бутылки с широким горлом и тетра-пакеты пирамидками. Я не решился…
Бойцы загрузились в вэны. Командир сел в «Выстрел» впереди, а я, Истомин, Жихарев, Любшин и Легких расположились в салоне.
– Ненавижу эту уборку. Вот вырасту, куплю квартиру или лучше дом построю большой, и в нём будет специальная уборщица.
– Гнездам – контроль верхних окон. Броня вперед!
– Хватит. Если что, у меня ещё мелочью пара рублей осталась. – Помню, котелок стоил около пяти рублей, так что хватит и на него, и на погулять.
Тут к холодному оружию гораздо серьёзнее относятся. Не помню, какая статья сейчас, но в российском кодексе это двести двадцать вторая, четвёртая часть, как минимум…
– Это мы быстро! – к нам направились Волжанин, Ульский, Переходников и Кигаев.
– Я знаю где, – сказал Савин. – Пойдем, Серег, отпусти этого верблюда́.
– Я глянул на листок, что на твоём столе лежал. Хорошие стихи вышли.
– И какой, этот выбор? – подняла она брови.
– Монеты у тебя есть? – Савин сунул руку в карман. Я тоже зазвенел мелочью, отыскивая трехкопеечные монетки. Пока отбирал монеты, Олег уже намыл в мойке стакан, поставил его и бросил монетку. Аппарат…
– Ешьте, – приговаривает Верка, раскладывая варево, – у нас жуть как вкусно получилось.
– Спускаем только то, что отрубили, – решил я, – а понадобится ещё, то пусть другие сюда лезут.
Я чуть не подскочил. То-то запах знакомый показался. Ну и позорище, коровы испугались. Стыдоба-то какая. Она, скорей всего, по той пологой тропе поднялась, и паслась там спокойно до темноты. Услышала…
Фу-у-ух! Ну и приснится же! Так можно не только заикой стать. Но как реалистично! Руки сами проверяют лицо – нет, тут минимум года два ничего расти не будет. На всякий случай в трусы заглянул. М-да… …
Все одобрительно зашумели, так как играть всегда интереснее, чем сдавать нормативы.
– Ладно, пошли, все равно уже хотел выходить.
Не верится, что меня специально поджидали. Им еще собраться надо было. Наверное, тусовались тут недалеко, как всегда с куревом и пивом. Скорей всего, кто-то из этой компании увидел, как я с Мариной п…
Времени у нас достаточно. Сейчас только четыре часа дня, а дискотека начнется вечером в семь. И пропускать её я не собирался. Ведь она, можно сказать, первая в этой новой жизни.
– Я утром видела, как ты куда-то побежал, – пояснила она, – к будущим схваткам готовишься?
– Чет-то они все какие-то… мелкие, что ли.
И тут рядом со мной кто-то или что-то выдохнуло, гукнуло, хрюкнуло, зарычало, я так и не понял, что именно, и дыханием горячим обдало. И ещё запах я учуял смутно знакомый. Какой, сразу не понял, но з…
– Ты чего? – это на меня друзья непонимающе таращатся.
Стюардесса, катившая тележку с напитками и прочими вкусняшками, остановилась рядом.
Но ничего на ум не приходило. Видно, все музы после вчерашнего отрыва на дискотеке остались досыпать в моей постели.
Только утрясли все вопросы по походу, как прозвенел звонок. На перемене я показал записку Олегу.
– Смылся куда-то, – хмыкнул Генка, – испугался, наверное.
Медсестра проводила меня в ординаторскую. Убрала посуду со стола, протерла столешницу и вышла.
– Нет, думаю, это наша охрана. Будут надзирать, чтоб мы не натворили чего, когда окосеем. Вина, поди, море запасли. А безнадежно упившихся будут пристреливать, чтоб похмельем не мучились.
– А может, это не взрывчатка вовсе, а сироп какой-нибудь? Ну не смертники же они в натуре?
– А то! – На лице друга счастливое выражение, называется – дорвался. Наверное, я так же на аттракционах выглядел.
Все засмеялись, а я впал в ступор. Вот что меня смутило! У Олега отсутствовала его «трудовая мозоль»! Нет, небольшой животик присутствовал, но он больше похож на прокачанный пресс, немного заплывший …
– Ну почему, – ответила она, – очень даже представляю. И могу доказать. Только поскорей домой возвращайся.
Беру кружку. Ну что же, попробуем – каков он на вкус, пятизвездочный-то?
– Было такое, – согласился я, – только-только сдержался. Как хоть его фамилия?
Впереди вышли четверо пацанов, перегородив дорогу.
– Понятно, – хмыкнул Виктор, – но ты прав, именно так мы чувствуем себя после целого вечера работы. Некоторые этого не понимают. Говорят: «Только и бренчите на гитарах, бездельники, делом бы занялись…
Я плюхнулся в воду и очень быстро взбодрился. Совсем забыл, как холодна вода в горной речке! Выскочил на берег, сев на разогретые солнцем камни. Нет, все-таки хорошо тут. Рядом шумит вода, яркое солн…
Обернулся и встретил ненавидящий взгляд Громина.
– Для похода, – разозлился Олег, – спустись на землю, влюбленный.
– А я и так все вижу, – хмыкнул Женька и сам тут же споткнулся о растяжку.
Лучше слов не подобрать. Прав Владимир Семенович – лучше гор могут быть только горы.
– Вас понял «Штаб», ускоряемся, – ответил я в рацию и, посмотрев вниз, пробормотал: – Вот только ускориться можно в свободном падении.
– А «Палитра» её лучше играет! – вдруг сказала Марина.
Через пятнадцать минут мы подошли к четвертому дому. Эта пятиэтажка была восьмиподъездная, в отличие от остальных домов в микрорайоне. Из какого-то окна, в районе третьего этажа, слышалась отборная б…
– Вкуснота, – довольно говорю, – выпил бы ещё, но монеты кончились. Ладно, пошли.
Белкин положил трубку и матюгнулся. Тут дверь распахнулась, и в комнату быстро вошел седовласый, плотный мужчина в темном костюме. Все подобрались, так как это был генерал-лейтенант Авраменко Борис И…
– Даже так?! – чуть улыбнулся «профессор» и поглядел на Травину. – Интересно, интересно.
За все время пребывания тут мы загорели так, что по цвету почти сравнились с аборигенами, даже стали похожи на своих «опекунов». И сейчас пойди и отличи, кто из нас кто.
– Ага, прогресс будет, если Ильяс проследит.
– Дистанцию нужно соблюдать и смотреть куда идёшь, тогда не будешь на людей наскакивать.
– Группы «Курс» и «Борт-четыре», поосторожней, ребята. Успокойтесь и разберитесь там. Вы мне живые нужны.
От похвал накатило смущение, а Марина прижала меня к себе и чмокнула в щечку, от чего я резко «загорел».
– Нет, давай сразу. Я знаю, как спускаться дюльфером.
– Лимон надо было взять, – хрипло говорит он. – Мой отец коньяк лимоном закусывает.
– Что, жарко стало? Это ещё не вечер, мы только начали. Но тут действительно душновато… – и помахал листками с текстом. – Ладно. Сейчас работаем «Синий иней», а там посмотрим – что будем играть.
Опять внимательно осматриваю верхушку скалы. Ну и ситуация! За что веревку-то закрепить? Обошел гранитный выступ. А что, раз больше вариантов нет, используем этот валун. Петлёй закрепляю один конец з…
– Слушай, а ты что, совсем страх потерял? Он же теперь точно тебя прибьёт, – и, оглянувшись, добавил еле слышно. – Я слыхал у физрука «дура» есть.
Я не мог стрелять в командира. Просто не мог. Антон понял и скосил глаза на ремень.
– В этой палатке, – говорю я и показываю на ту, где девчонки спят.
У всех лица довольные, в такт аккордам раскачиваются и мне подпевают.
– Ничего, – отвечает Ильяс, – но Серега прав – вот закончим школу, а потом кто куда. Армия, институт, ещё чего…
Это была настоящая жизнь. Пусть это не объяснимо, но факт остаётся фактом – никто кроме меня тут не закапывал коньячную бутылку. От бумажной наклейки ничего не осталось, но это неважно.
Мы прошли на кухню. Я снял крышку с кастрюли и посмотрел внутрь.
– Нет у меня гитары, – говорю, – а без неё петь не буду.
– Я давно так не пугался, – говорит Олег, – с тех пор как фильм «Всадник без головы» посмотрел, долго потом темноты боялся.
– Черт его знает! Самоделка, – пожимаю плечами, – Поспешаев говорил – на акватол похоже.
– Ребята перед вами саксаула натаскали, за глаза хватит. Ну как, поели?
– Это что, все твои вещи? – хмыкнул он. – Как был спартанцем, так и остался.
Дальше продолжать не стал. Запашный сидел и задумчиво смотрел в окно, а я в угол комнаты, где на большом календаре улыбалась девушка на фоне рубленого дома с резными ставнями.
– Серега, бей! – И я выстреливаю мячом в соперников.
Мы с Олегом отошли в сторону. А Вершина с места не сдвинулся. Он посмотрел на меня, затем на севшего и потирающего грудь «меченого». Наконец медленно поднялся, расслабленной походкой подошел и сплюну…
– Нет, конечно! – возмущенно выпалил Олег.
Еле-еле хватило сил вытянуть Савина до решетки. Тот ухватился за неё, подтянулся и, вынырнув снаружи, с помощью меня и сержанта поднялся наверх. Теперь я, но ноги свело судорогой, руки ныли от напряж…
– Жек, я не знаю – чего вы там видели, но медведей тут нет. Чего только со страху не померещится?
– Мужики, – говорю сапёрам, – надо фиксировать. Иначе никак.
– Мать сказала, что ты на гитаре вчера играл, причем хорошо играл и пел отлично. Когда успел научиться?
– Олег стой… – попытался остановить друга, – Савин… стой, говорю!
Заверещал телефон Белкина. Он так озлобленно нажал на кнопку, что чуть не сломал мобилу пополам.
Девушка замолкает, кивает, сдвигается, и в этот момент в окно влетает Жихарев.
Медленно идём вдоль школы. Олег плетется следом.
Уже втроем друзья что-то орали и показывали вниз.
Объединяло их одно – хулиганство, унижение слабых и постоянное издевательство над младшими. Если у кого были деньги, то они перекочевывали к ним в карманы. Школу они так и не закончили, пропав куда-т…
– Ваше решенье, мистер Грэйн, – поднялся я с кресла. – Вы сдайотесь мьне?
– За нами Москва! – тихо прочитал Савин. – А ведь наши были, здешние.
На экране две фотографии. На первый взгляд – разные лица, но… при тщательном анализе сходство есть, и большое. Для федерала это уже факт.
– К черту! – И, открыв дверь, решительно шагнул в кабинет.
Огонь еле-еле пробивался в самом низу. Саксаул почернел и тлел местами, золы на дне не было. Понятно, пытались разжечь крупные сучья без растопки. М-дя, ну что за народ? Могут только фигой направлени…
– Служба безопасности аэропорта прошерстила все данные регистрации и досмотра. Личности преступников уже установлены. Один сотрудник, что находился на пункте досмотра, вспомнил, что такие бутылки был…
Подача. Мяч принимает Бердников, от него к Савину, тот бьёт неудачно и мяч летит в сторону. Еле его догоняю и отправляю на поле соперников. Свисток.
– Короче, – негромко хлопнул я по парте, – никаких ножей не было.
– Склад оружия! – присвистнул Жихарев. – А танка там нет? Если есть, тогда пусть в Мулинскую бригаду звонят!
– Ага, – ответил я, настороженно следя за Савиным.
– В горы возьмешь, – съязвил Олег, – вместо посоха.
– Я же тебя предупреждал! – и пихнул шутника локтем в бок.
– Ладно, давайте есть. Там вон уже пляски начались.
Этот складской корпус выглядел целее других. Сложен из ЖБИ-блоков, четыре метра высотой, узкие, словно бойницы оконные проемы под крышей, мало того имеющие решетки. Крыша тоже бетонная, прогудроненна…
По опыту знаю, что минутка у женщин понятие растяжимое, но даже и минуты не прошло, как она вернулась.
– Сереженька, что-то тревожно мне. Ты когда домой вернешься?
Ещё пятнадцать копеек проваливаются в прорезь. Не игра, а битва, точней барабанная бойня. Немудрено, что все кнопки такие протертые. Тресь! Тресь! Тресь! Я по кнопкам, будто по макиваре луплю. Савин …
– Не знаю, доча, – зевает Марина, – папа ударился, наверно, или встал не с той ноги.
– Не изменился совсем, такой же худой и остался, только седой стал, как лунь.
– Нет, гитару не взял. Почему? Да не моя она!
– Наконец-то… – прошелестело по школьному «каре». А из десятых классов вышел здоровенный парень, подхватил, посадив на плечо, отличницу-первоклашку, и пошел вдоль строя, а девчонка весело зазвонила к…
– Серёга, ты как? – это рядом присел Истомин. – Тебя вроде задело.
– Не дури, Сергей, иди, переодевайся, а Спартак Семёнович тебя тут подождёт.
Мы остановились недалеко от столба с указателями маршрутов и тоже посмотрели – не идет ли нужный автобус?
Когда мы вышли из двора, Марина взяла меня под руку. Немного прошли молча. Свернули на дорогу, идущую вдоль сквера.
На одном из перекрёстков основная группа оторвалась, проскочив на желтый, а я не успел – красный зажегся. Пришлось резко тормозить, чтоб не протаранить длинную фуру, выруливающую слева. Только остано…
– О, ещё один. – Дядя Миша положил руку Олегу на плечо и спросил: – Как у тебя с волейболом?
– А я тебе, Серж Эльмс, завидовать начинаю…
И уходит к палаткам. Олегу начинает помогать Женька со своим таким же топориком.
– Это одно и то же, – хмыкаю я, – полезли дальше.
Мы вместе смотрим под кару, где в ведре, вытеснив воду, образовался темный кисель.
Оставив изумленного отца, я легкой трусцой направился в противоположную сторону. Обогнув дом, выбежал на дорогу, по которой мы вчера из школы шли. На повороте остановился. Солнце уже вышло из-за гор,…
Пора заняться своим взглядом. Как я ни присматривался, не находил в нём ничего такого-эдакого. Глаза как глаза и взор обычный.
Техника мы видели десять минут назад. Он, нагруженный мотками кабелей, прошествовал мимо, и вид имел… ну очень непрезентабельный.
– Серега! – кинулись навстречу мне все трое, как только я поднялся.
– Витя, – тихо сказала Надя, сделав выразительные глаза.
Нервы у нас крепкие. Чего только не услышишь – мат, жалобы, угрозы, хотя большинство задержанных благоразумно молчат, со спецназом не связываются. Свои зубы берегут.
– Гитару! – орет Мюнхаузен. – Где гитара? Сюда её!
Вот тебе и раз! Начинали одинаково – лейтенантами, только я в капитанах надолго застрял, а он уже до генерала дорос. Быстро, не то что я. Вообще-то немудрено. До «Большого аврала» я у начальства в не…
– …ам… …ег… – послышалось мне сверху. Кигаев, свесившись с края плотины, пальцем тыкал куда-то вниз. Оглянулся и обнаружил плывущего Савина. Он, борясь с водоворотом, тоже направлялся к решетке стока…
– Да, пора и выступить. – Витя по-деловому поднялся. – А то приехали, пару песен спели и все… так, давайте на сцену.
Кошусь на беднягу. Я бы с тоски на его месте помер. Ладно, хоть мне ничего не сломали, а то веселые были бы у меня летне-гипсовые каникулы.
Деревья внезапно кончились, меня вынесло на поляну, но гораздо ближе к палаткам. Точней прямо на крайнюю. Только и успел немного правее взять, однако миновать растяжки не смог. И перепрыгнуть не полу…
– Сергей! Сергей Вязов! – громко сказала Щупко, повернувшись. – Сергей, как так можно? Пой, конечно, но без всяких поп.
– Ладно. Красотой напитался, – я двинул локтем Расулова, – что там в вашей программе интересного для меня?
И, как помнил, примерно показал размер будущей объемной части тела друга.
– «Гнездо-десять» подтверждаю, видимость ноль. Солнце бликует.
Что им рассказать? Прикольные случаи из жизни? Так они только со службой и связаны. А в силу особенностей могут быть поняты не совсем корректно. Вот Расулов поймет. И тот, кто в МВД служил, тоже пойм…
– Нет, – качаю головой, – не любил он о ней говорить.
– Ещё пару часов помучаться, и мы свободны, – шепнул Переходников, – скорей бы дали этот последний звонок…
– Там Раевская и Смольнякова, – сразу определил Савин. – И ещё кто-то. Вот черт, что делать будем?
– Подсадите немного, до того выступа дотянуться надо.
– Так, ребята, внимание! – крикнул Григорьев, – вернитесь, пожалуйста, все сюда.
– …и вопрос в том, что я решила, что ставить тебе тройку за год будет не совсем правильно, но с другой стороны… – Травина опять задумалась.
Поздоровался с Алексеем и, наконец, протянул инструмент Генке.
– Раз надо, – опять зевает Ильяс, – так надо. Пошли, чего медлить.
– Ага! – в один голос заорали Савин и Переходников. – Вот и Ильяс тут…
– Здорово у тебя удирать получалось, – сказал он мне на выходе. – В следующий раз я догоню.
– Нет, с девчонками я спать не буду, – говорит Переходников, отодвигаясь, как будто мы его сейчас внутрь силой закинем.
Ой! Сверху сыпется земля. Вижу тучную фигуру с огромной совковой лопатой.
– «Стена-пять», готов, – прошипел Жихарев.
– Это кто тут такой борзый? – тут же сипло отозвался кто-то.
– «Стена-пять», принял, – отозвался Жихарев.
– Теперь, не отпуская провода, отключаемся от батарейки.
– Пройдусь, – шепнул я ей, – ноги разомну. Нет-нет, ты сиди.
– Вторые номера на ту половину поля, первые на эту. По местам, марш-марш!
– Ёлки… – втюхиваюсь в ту же ветку я. Тормозить-то нечем. Моё бревно присоединяется к савинскому. Только я убрался в сторону, как под веткой пролетело ещё одно, а Ильяс, ехавший следом, приложился о …
– За нечаянно… – продолжать, что там дальше делают, Расулов не стал. – Посуду помоете.
Посмотрел удивленно – я после подачи приземлился за линией, мяч упал в поле, не задев за сетку, чего ещё?
Я повернул рычажок и начал быстрей крутить педали. Здорово! Велосипед непривычно резво покатился вперед и почти полетел по дороге. Узкий руль уже не казался таким неудобным. В это время во дворе мног…
– А вы уверены, что пилоты не под контролем у террористов?
– Некогда. Сядь и пристегнись, сейчас взлетать будем.
– Смотри, уже конвой прислал, ещё чуть-чуть и на пикник в наручниках поедем. Кстати, ты выпил, это ничего?
Бешбармак, м-м-м! Только при одном упоминании у меня невольно потекли слюни. Но идти на юбилей, и без подарка… как-то неудобно.
Истомин матюгнулся, присев рядом, и замахал руками, помогая отгонять гнус.
– Спою, – улыбаюсь я, – только потом, под гитару, а не под щебет.
– Можно и пластырем, – согласилась медсестра, положила пузырек с йодом на столик и направилась к шкафчику. – Тогда заодно все повреждения мазью обработаем, если не возражаешь.
– Пифагоровы штаны на все стороны равны, – подходя ко мне, сказал Савин.
Я прочитал задание. Так, мы имеем шесть пунктов: три из них – это одна задача по математике и пара примеров, остальные пункты по геометрии с теоремой Пифагора и парой задач по теме. Хмыкнул – надо же…
Первую, как водится – за успешно завершенный рабочий день. Вторую – за выздоровление Олега Жихарева. Третью – за всех ребят, что теперь не с нами. А потом уже сидели и разговаривали, прерываясь на об…
– Откуда по понятиям ботаешь? – хмуро поинтересовался он.
До начала уроков двадцать пять минут. Времени вагон. От нашего двора до школы всего сотня метров, на карачках не спеша доползешь. Мы и шли не торопясь, шутливо препираясь.
– Э-э-э, Олег, тебе не туда, – остановил я друга, собравшегося залезать на водительское место.
– А надо бы. Я же предупредил про приправу!
– Тогда надо еще кого-нибудь позвать, – предложил я, – а то втроем скучновато будет.
Тогда мама и Марина все, что осталось, в пакет сложили.
Лишь отец не суетится, с улыбкой наблюдая за всеми эволюциями вокруг меня.
На свой этаж поднимался непривычно медленно. Зря я так напрягался с утра. Хоть и приятно ноют мышцы, но сразу такие нагрузки…
– Не-а, я дома поел, – махнул рукой Олег, – мама никуда не отпускала, пока тарелку каши не склюю.
Мы уже поднялись на самую вершину. Вид действительно потрясающий. Ветерок немного сильней, чем внизу, даже кабинку раскачивает. Заметил, что Олег хоть и вида не подает, но в поручень вцепился.
– Ильяс! – воскликнула Марина. – Тебе не стыдно? Мог бы хоть предупредить!
– Сам, д-держ-жись, ид-д-диот! – И принялся вытягивать его. Получалось плохо – спринтерский заплыв в ледяной воде и выуживание Расулова отняло много сил.
– Погоди, Серёга, – Савин подошел и прошептал: – Ты не уходи без меня домой, хорошо?
– Сообщаем Громину, что тут находится представитель Интерпола из Британии. Громин уже знаком с нашей тюрьмой и вряд ли сдастся нам, а в евро-тюрьму, то есть сдаться европейцу может.
– Слушай, а если с Расуловым побазарить? – прошептал Савин, видно, подумав о том же, что и я.
Савин поднял в удивлении брови. Я смотрел на него, а он, в ожидании продолжения, на меня.
А ребята удивленного состояния Григорьева не замечают. Сидят, слушают и раскачиваются в такт песне. Еще немного и, если бы у них были зажигалки, то вокруг нас горели бы маленькие огоньки.
– Ещё раз плюнешь, – предупредил я тихо, – уроню ниже плинтуса. И базар свой фильтруй, не с «быками» говоришь.
Наш сто пятьдесят седьмой, натужно взвывая движком, преодолевал каменный подъем. На самом пике, сквозь кроны приземистой акации, я рассмотрел далекое, но отчетливое облако пыли. Наша разведка отмахал…
– Ты меня не торопи, – тихо бормочет он, – тут надо осторожно и вдумчиво, а то, как в присказке – пух-х-х! И мы уже с Господом беседуем.
– Но один против пятнадцати… – следователь поежился. – Но ты прав, отступать нельзя. Расскажи подробно, – вдруг перешел на «ты» Запашный, – что произошло с момента появления Тихомирова?
С первыми же моими словами Савин укутался пледом полностью. Потом протянул руку, налил себе водки, выпил и повернул свое красное лицо ко мне.
– Ну вот, поет он тут, – всплеснула мама руками, – а там ужин остывает.
Стол оказался мне немного высоковат, но ничего, справлюсь. Заодно проверю – остался ли навык и как быстро смогу разобрать автомат.
Тут Григорьев обратил внимание на кособокость крайней палатки.
– Ага, по ней бы спокойно и поднялись сюда.
– И не так бывает, – добавляю я, – как самолет зачистили, так вторая встреча была. Коротова встретил.
– Что? – не сразу понял тот. – А, нет, это чтоб не обгореть.
– И кто из нас жук? – спрашиваю удивленно.
И показал вниз по улице, идущей вдоль парка.
– Ребята, ребята, надо будет ещё взрослых с нами позвать, – поднялась Щупко, – а то за всеми вами я одна не угляжу.
– А-а-а, – протянул понятливо Вершина, – ты про то, что в спортзале было?
Как-то все просто выходит. Раз и отпустили.
– Давай, Серег, жги. – И умчался в зал, где его ждала Елена Михайловна. Классно она его зацепила!
– Какого покорения? – от такого неожиданного вопроса Марины я чуть не споткнулся.
– Срочно, товарищи, генерал ждёт. Ругается.
Физрук грозно оглядел строй, взглядом избегая меня.
– А вот и твоя любимая сеньорита… – говорит Савин и успевает увернуться от подзатыльника. – А чо?
На лицах тех, кого я успел «обидеть», написана жгучая ненависть. Остальные смотрят с интересом, но доброжелательными их лица назвать нельзя. Что же наплели им, раз так все меня глазами сверлят?
Ладно, пора подниматься. Повернулся, спустил ноги на пол, поморщился. Действительно, будто уголь вчера разгружал, а не на гитаре играл. Все болит и не хочется ничего. Завалиться, что ли, и еще поспат…
И пошел, понурившись. А я опять стал смотреть в окно, где открывался великолепный вид на далекие горы. Так, на чем я остановился? А, на том, чтоб такого придумать, чтобы отвадить от меня Громозеку со…
– Только гитару тут оставь, не с ней же танцевать.
– Дерево семейства ильмовых, – опять отвлек меня врач. – Дуб? – предположил он и почесал лоб.
– Требуют немедленного вылета, – доложил седой майор, – иначе взорвут самолет. Тянем время, как можем.
– Так, ребята, – сказал он, – сейчас все выходим в коридор.
– Что, – удивилась Раевская, – сразу все?
– Тогда выпьем за летчика, космонавта и генерала!
– Прекратите хулиганить! – заверещали из окна первого этажа. – Сейчас милицию вызову!
– Генку Кима знаешь? Виктор меня зовут. Мы вместе с Генкой в одной группе по горам ходим, а в «Палитре» я на гитаре играю. Мне Ким про тебя рассказал, что играешь здорово. Пошли, там расскажу – что з…
– Обижаешь, есть бассейн, есть! Даже зимний сад имеется!
– В АВОКУ поступлю, – решительно говорит Ильяс. – Военным буду.
Он схватил меня резко, сильно сжав и закрутив в узел вместе с кожей футболку. От боли в глазах потемнело. Я сразу пожалел, что допустил это. Надо было уйти в сторону…
– Отлично, сын! Раз хорошо выходит, значит, не стоит это дело забрасывать.
Потом Антон Михайлов рванул свою последнюю…
Лицо у Переходникова кривится – трудно ему сейчас что-то представить.
Но разговаривать со мной никто не собирался. Собирались просто бить, после чего мне прямая дорога в травм-пункт, это минимум.
Последним уроком в этом учебном году была история. У меня по ней всегда пятерки были, но если вдруг чего по предмету спросят, тоже смогу удивить, особенно по древней Руси.
– Ладно, как стемнеет – будем брать, то есть пить. Но сразу предупреждаю – по чуть-чуть, только чтобы не окосеть.
– Ничего ты не сечешь в этом вопросе, – отвечаю ему, – самое то!
– Постой, – придержал я за рукав Алдара, – разговор есть.
У стены лежит убитый. Видно тот, что недавно пытался стрелять через окно. У ящиков с бледным видом сидит раненый, плечо неумело перебинтовано. Под амбразурой боец с автоматом. Рядом стол с компьютеро…
– Во, еще игрок есть, – сказал дядя Миша, – ну как, разомнемся, Сергей?
Потом мотает головой и смотрит удивленно.
– Успокойся, я резать тебя не буду. Только предупреждаю – дорогу мне не переходи. Ты меня нигде не видишь, я тебя нигде не вижу. Лады?
Как же так? Откуда у неё пистолет и почему она в нас стреляла? Вот так косяк!
– Послушай меня, Аркадьич! Что бы тебя не глодало, как бы ты себя не винил, всё осталось там, за речкой. Нельзя так. Не дело. Себя не жалеешь, так семью пожалей. Сопьёшься. Свечкой сгоришь.
– Ты права. – Я беру её лицо в ладони и целую в губы. – Я полный кретин и дурак. Чурбан, по пояс деревянный. Нет, полностью деревянный, раз не видел своего счастья.
– Серёженька, что случилось? Ты чего кричал?
– Ну вот, готово. – Медсестра собрала обрезки бинтов и выкинула их в урну, а я начал массировать затекший палец. Надо же так затянуть бинт и напрочь оторвать завязки…
– Понял, едем. – Нажав отбой, подполковник сплюнул. – Так, мужики, в аэропорту захват. Легких и Любшин в больницу, сдавать кровь, Вязов…
Интересно, что Громин наплел этим простакам? Деньги или «уехать жить в Лондон» обещал?
– Я считаю, что лучше говорить на цивилизованном языке, – мило улыбнулся Грэйн. – Зачем этим варварам знать – о чем говорят настоящие джентльмены?
– Вот у этих скал и случился тот бой. Последний…
Автомат горяч. Раскалился от долгого боя. Очень долгого.
– Нет его, шляется где-то. – Женщина скривилась и покачала головой. – А где, не знаю.
М-да, у меня как в присказке вышло – обломал немало веток, наломал немало дров. И все это деревянное крошево устилало извилистую тропу до самого верха. Сейчас, когда рассвело, лез и удивлялся, как эт…
Как я помнил, мы с Савиным сидели всегда на «Камчатке» – дальней парте у окон. Прошли между партами. Вслед нам зашушукались, обсуждая происшедшее и мои шансы в будущей встрече с громинской шайкой.
– Савин, Расулов, Переходников и… хватит, думаю.
Две группы коммандос – это от шестнадцати до двадцати четырех человек. Для диверсии более чем достаточно, но для засады на большую колонну мало. Значит, есть еще, но скорей всего это обычные боевики.…
А места тут невероятно красивые. Колоритные. Намешано всего, как в салате. Есть джунгли, болота и пустыни, степи и горы. Но в основном парковая саванна. В двадцати километрах от базы есть скальный вы…
– Не может быть! – Он оторвал взгляд от циферблата и посмотрел на меня. – Тринадцать секунд!
Смотрю на Ильяса и отрицательно качаю головой. Еле-еле.
– Не довелось. Даже женат не был. Все на службе да на службе, – посетовал я, – а ждать могут не многие…
Вот блин, если честно, я его на уроке в первый раз увидел, и что теперь говорить?
– В следующий раз побежите вы, – выдыхает Олег, – для фигуры полезно.
– Делать мне нечего, как по скалам козлом скакать.
– Вот, черт, – изумился друг, – это же… как его? Нинжа! Во! Я по видео смотрел…
По классу покатились тихие смешки. Каждый облегченно вздохнул – вызвали не его, и ладно, а вот что сейчас будет? Все сразу воспрянули и стали смотреть на жертву, то есть на меня.
– Не, пацаны, – перебил меня Расулов, – вы ничего не покупайте. У нас яблочного сока с того года море осталось, его на речку возьмем.
Смотрю на затухающий внизу пожар. Там за обгоревшими деревьями не утихает стрельба.
Я проснулся со странным чувством, будто повзрослел разом. И вдвойне странно, что гораздо старше стали обе сущности – и детская, и взрослая. И почти слились в единое целое. Жаль, не смогу попасть на п…
Все дальше и дальше я отдалялся от каждодневных тревог, планов перехватов и постоянных тренировок на полигонах, стрельбищах и в спортивных залах. А также тех, кому не сидится мирно и законопослушно. …
– Ага. Самое смешное, что в действительности это был не медведь.
– Если спать хотите, – говорю я, – то делаем как сказал. Иначе придется на камнях задницы отсиживать.
Вот чего не могу надумать, так ограниченного количества врагов. Они плодятся самостоятельно. Какая-то злодейская прогрессия…
«Дустом» мы называли город Дзержинск, точнее его промышленную часть, изобилующую всякими химически-вредными производствами, и всякий бывавший там видел похожую картину.
– Тебе в театральное надо поступать, – отвечаю Олегу, – комиком во каким будешь!
– Как не слышал? – говорю. – Её Пресняков поёт!
Весело и с визгом начинаются водные процедуры!
Мужичок, бормоча ругательства по поводу очень вредной животины, скрылся в лесу.
Ворча под нос, все собрались вокруг взрослых.
«Марина, Мариночка, Марина…». – Не имя, а песня!
Застыл, глядя в ясное небо, Алехандро. Уже не слышно калаша Паоло…
Взял несколько аккордов, проверяя настройку.
– Вершина хорошо Макса знает. Думаю, знает и его брата.
Я переводил взгляд от одного к другому. Интересно – откуда они знают такие подробности? Ведь не было в скверике никого кроме громинской компании, меня и Савина. А издалека очень трудно было бы что-то…
– Ноги п-подожми! – крикнул я. – П-помогай, подтягивайся, а то н-не вытяну!
– Хорошо, начальник, называй меня просто – Дед.
– Всем срочно по машинам! Там Расулов бушует. Грозит весь спецназ к нам направить, если мы срочно не прибудем на место.
– На вопрос – почему так много – пояснили, что сироп везут для пчел.
– Помогите… – но из горла вылетает только хрипение. Прокашливаюсь. Ильяс и Савин тут же кидаются ко мне.
Мне отдавили ладонь и чуть не оторвали руку. Абсолютно всем хотелось поздороваться. Я тряс очередную ладонь и отвечал на вопросы.
Аэропорт жил своей обычной жизнью. Взлетали и садились самолёты. Возможно, там и не представляли о том, что творится на этой дальней площадке. В таких ситуациях информация придерживается насколько во…
Двери наших квартир находились рядом. Протянул руку и нажал на звонок. Из-за двери слышались голоса и музыка. Магнитофон, наверное, слушает? Нет, это не магнитофон – играли на гитаре. Мелодия была не…
Истомин дождался приближения второго кара, тронул наш.
– Терпимо. Чем это меня? – И киваю на повязки.
– А чего вы тут делаете? – заглянула внутрь палатки Верка.
– А если серьезно, – я оглядел сидевших пацанов, – давайте выпьем за то, чтобы в будущем, несмотря ни на что, всегда могли вот так собраться вместе.
– Макс уймись, брось перо. Все было по-пацански.
– Ты лучше воды принеси, – попросил я, – вон, в банке, сполосни только.
– Перевернись, – шипел внизу Ильяс, – на ноги встань…
– Не кипишуй, – улыбнулся я, – бить тебя никто не собирается. Мы просто поговорим. Пошли…
Вместе с командиром, прикрывая друг друга, перебегаем на то место, где был Григорьев. Антон на мгновение глянул за скалу и отскочил весь бледный.
В двадцати метрах начинался сквер. За рядом густых сиреневых кустов кто-то был.
Я от такого поворота даже невольно рот раскрыл.
Классная что-то говорила об исправлении, называла фамилии, в том числе и мою. Ну, то, что у меня в итоге по трем предметам выходят тройки, я и сам знал. Но есть возможность исправления…
– «Штаб», я «Спец-два», из первого заряда состав слит.
Я кивнул и пояснил – страшно всегда. Просто со временем к страху привыкаешь.
Я забрал у Олега инструмент. Права была Марина, и я знаю – что подарить Расулову.
Нас увидели. И на душе потеплело – навстречу вышла Елена Михайловна. А она почти не изменилась. Такая же стройная и…
Коньяк, в отличие от прошлого раза, проходит легко. Даже вкус ощутил. Сунул в рот кусок хлеба с наложенной сверху килькой. Сижу и жую. Хорошо!
Он постоял немного, глядя на стихотворение, написанное мной, затем передвинул стул, поставив его напротив, сел, положив ногу на ногу, взял листок, опять пробежал глазами текст и пристально посмотрел …
– Поворачивать, говоришь? – Я задумался. – А если действительно рулить?
Рука нащупала последнюю гранату. Только усики свести… но рано пока.
Держа на прицеле замершую в углу девушку, приближаются Любшин и Легких.
Лещей тут не водится, собственно, в наших речках вообще рыбы нет. А вот остального навалом, даже грибы растут. Опята.
Под смех Марины мы поднялись и направились вниз, где шумела отличная компания и пели песни. Отпуск у меня только начинался и грозил быть интересным, насыщенным. Рядом с моими лучшими друзьями, а глав…
– Группа называется – Лейд бак, – напомнил я, – но песня на английском, а перевода я пока не делал.
Пацаны скучились в несколько компашек, почти у каждой орет магнитофон. Руками машут, пинают-бросают мячи, что-то друг другу доказывают…
– Кстати о птичках! – Ульский появился из-за спины и протянул мне гитару. – Угли будут еще не скоро.
– Нет, потом узнаешь, – хмыкнул Олег, – а «Онегина» мне учить не особо нужно. Меня отец в наказание учить заставлял, так что ты был бы в пролёте. Если не веришь, могу хоть сейчас начать читать.
– Это точно не животные, – ответил тот. – Они бы двигались от нас.
Ругаясь и заикаясь от холода, я стал подтягивать Савина ближе.
Машины проехали по краю берега и по специальному съезду свернули вниз. Открылась площадка с навесами и длинным столом, у которого суетились люди. У одного края площадки стояла пара милицейских УАЗов,…
– Нет, ты что? – засмеялся он. – Тройка в табель поставлена. Меня устраивает.
– Внимание, ребята, – сказал Василий Владимирович, – в левом углу листа поставьте – седьмой «а», в правом напишите свою фамилию и инициалы, на две клетки ниже запишите вариант. И можете приступать. Н…
– Шашлык жарить! – съязвил Олег и, нагнувшись, прошептал: – Там тебя кое-кто ждёт.
– У нас тоже не фонтан. Пара рожков и россыпью по карманам. Еще по одной-две гранаты на брата. С учетом «последней».
– Вось-мой, – сквозь зубы прошипел он, явно собираясь попытаться еще раз подтянуться. Сейчас он выдохнется, и прощай зарядка.
Я молча сходил и спустил клочки в унитаз, чем вызвал новые подколки друга.
Мы зашли в кабинет математики и привычно расселись по своим местам.
У Марины смех заразен, да и вспоминая подробности, невольно смех разбирает.
– Что будем смотреть? – и изобразил каратистскую стойку.
– Нет, – она поднялась и шагнула ко мне, – я нет…
– Дочь мне все рассказала. Спасибо тебе, что защитил её.
P. S. Про хлеб, молоко и сметану не забыл?»
Ну, нет! Я ведь помню, что она станет учительницей и будет вести уроки русского языка в нашей школе. Выйдет замуж за бизнесмена, а не за военного.
– Да ну! – и Савин пробежал глазами по тексту. – Тарабарщина какая-то.
Развернув комлем к откосу, толкнули первое бревнышко. Оно съехало пару метров и ткнулось в корневище толстой ели. Следующее полностью повторило путь первого.
– Согласен, – кивнул я. – Сейчас сожалею, но прошедшего не вернуть.
Да, запах был обалденный. Рот тут же наполнился слюной. Особенно выделялся запах свежеиспеченного хлеба. Помнится, у Расуловых имелся тандыр, в котором пекли вкуснющие лепешки.
Уж не знаю, почему эту лавку признали запретной. Что на ней такого произошло, чтобы в любого, севшего на неё, все местные пацаны плевали. Но я понял – кто это придумал. Естественно, Вершина. Порядки …
– Сергей? – Савин-старший округлил глаза.
– Мам, не плач, все нормально, я цел. – Не узнаю своего голоса. Клекот какой-то. Все из-за той сволочи, что мне в горло пнула.
– Но в следующий раз, – вдруг строго сказал он мне, – будь осторожнее. Безрассудность, конечно, не порок, но и не достоинство.
– Там по тропке подняться напрямую можно.
– Нет, только эта, – перебил я Савина, показывая ему кулак.
– А, это для похода? – спросила мама и достала из серванта кошелек. – Вот десять рублей, хватит, надеюсь?
– К черту, – одновременно говорим мы с сапером.