Все цитаты из книги «Случайный билет в детство»
– Поди туда, не знаю куда… – констатировал я, – Валер, посмотри по гугл-карте.
– Макс уймись, брось перо. Все было по-пацански.
– А давайте в горы, – предложил Ульский, – с ночевкой.
– Ладно, Серег, – кивает Расулов и начинает осторожно травить веревку. Контролирую его спуск, готовый подсказать и подстраховать, но Ильяс благополучно достиг осыпи, распутался и глянул вверх.
Вынул из его рук калаш. Проверил магазин – полный. Надо в центре помогать, а там с РПК не повернёшься. Прибрал все снаряженные магазины и только после этого разорвал индпакет. Но перевязаться не успе…
– Это такая национальная бразильская борьба. – Я прервался, вновь ощутив чужой взгляд. Но украдкой оглядев окрестности, никого не обнаружил. «Жигуль» как стоял, так и стоит. Нет, кажется мне, слишком…
Как я помнил, мы с Савиным сидели всегда на «Камчатке» – дальней парте у окон. Прошли между партами. Вслед нам зашушукались, обсуждая происшедшее и мои шансы в будущей встрече с громинской шайкой.
– Ладно, разберусь. Интернет у тебя тут есть?
Первым шел «меченый», в своём неизменном адидасе. Интересно, он на ночь его снимает? Следом за «фирмачом» трое «верблюдов» плюс те пацаны, что получили по репе перед дискотекой. Были и другие – видел…
– Может, веревкой обвязать? – подал голос Переходников.
– Ну а песен больше не пишешь? – спросил Виктор.
– Может, по капле? – спросил Савин, не вынимая рук из рюкзака. – Все равно в темноте никто не увидит.
– У-у-у… ж-ик-знь… су-ик-ка… – Он медленно поднял голову и посмотрел на меня мутными глазами, – а-а-а мол-ик-дёжь мля… смирна…
– Хорош обжиматься, песня давно кончилась, – хихикнул он и показал на сцену. – Серега, тебя только ждут.
– Ты чего им сказал такого? – удивился Антон.
– Смогут, товарищ генерал! – браво ответил подполковник Белкин и незаметно для Авраменко показал мне кулак.
Наши эскулапы советуют много пить воды. Однако пить что попало нельзя. Аборигенам хоть бы хны, пьют воду даже из болотных луж и ничего, а наши избалованные организмы без последствий принимают только …
Как-то странно и неправильно всё, но что именно, пока не понял. В больнице, и не допрос, а разговор, и у следака вид, точнее настрой, доброжелательный. Ладно, посмотрим.
– Он и сам петь может, я знаю, – вдруг некстати брякнул Савин, – ещё песню сам сочинил.
Истомин матюгнулся, присев рядом, и замахал руками, помогая отгонять гнус.
Челюсть, не успев занять своё привычное место, падает обратно. Передо мной стоит… Марина. Такая, как на пикнике была. Такая… красивая… и в одной ночнушке.
– После школы, в беседке сквера, я буду ждать тебя с червонцем отступных. За свои слова ответ держать будешь, понял?
– В торец дам, – предупреждаю шутника, – хватит про это. Сам-то не сильно обиделся?
– В следующий раз побежите вы, – выдыхает Олег, – для фигуры полезно.
И стал, помахивая ножом, медленно приближаться. За спиной раздался треск, это Олег Савин выламывал из беседки доску. Только этого не хватало! Начнется свалка, ещё зарежут кого. Я сделал обманный выпа…
Только сейчас я заметил у него перетянутое левое запястье. М-да, действительно, неудобно играть.
– Ого! Да, парень, у тебя талант есть. – Нефедов с интересом посмотрел на меня: – Кем стать собираешься?
– Не довелось. Даже женат не был. Все на службе да на службе, – посетовал я, – а ждать могут не многие…
– Его бы вовремя поворачивать… – сказал Савин.
Кажется, плавленые сырки я в холодильнике видел, сделаю-ка я сырный суп! Быстро, несложно и сердито, то есть сытно.
– И я тоже, – сказал подошедший Витя, – мог бы и предупредить. Это ты на английский свою песню перевёл?
Вот блин, если честно, я его на уроке в первый раз увидел, и что теперь говорить?
– Глупый вопрос, глупый ответ, – улыбнулся Валера.
– Сергей? – Савин-старший округлил глаза.
– Савин, Расулов, Переходников и… хватит, думаю.
– Марина мне рекомендовала только горячее, и за Олега за руль придется, а то он совсем раскис, – кивнул я на Савина. Тот закемарил, подперев голову руками.
– Да? – удивленно поднял брови декан. – Интересный поворот. Ну, не хотите говорить… впрочем, неважно.
Но я перехватил белобрысого за руку и загнул болевым.
Развернув комлем к откосу, толкнули первое бревнышко. Оно съехало пару метров и ткнулось в корневище толстой ели. Следующее полностью повторило путь первого.
– Нет, Василий Владимирович, помощь мне не нужна. Ведь вы знаете, что проблемы мужчина решает сам.
Ну, нет! Я ведь помню, что она станет учительницей и будет вести уроки русского языка в нашей школе. Выйдет замуж за бизнесмена, а не за военного.
– Нет, – она поднялась и шагнула ко мне, – я нет…
– Я тоже так думаю, – кивнул Свиридов и обернулся к нашему спецу-связисту. – Паша, связь.
– Делать мне нечего, как по скалам козлом скакать.
– Заходи, – пропустил его я. Олег зашел в мою комнату и остановился у стола.
– Черт! – громко шипит Паша. – Снайпер, ёрш его ети, рацию разбил. Антенну заметил, падла.
– Ну, рассказывай, что там у тебя с Громиным?
– Давай в палатку, – говорю я, – в крайнюю.
– Что это? – он взял листок с моими записями событий.
– Вязов, хочешь годовую оценку по физике повысить?
– Ильяс, – я показал на пучок самодельных шампуров, – возьми, будешь ими позвякивать, только в такт угадывай.
– Понял. Как проехать? – полковник выслушал ответ. – А короче пути нет? Так… хорошо.
– «Стена пять и шесть», что у вас? – Это уже нам.
– Дочь мне все рассказала. Спасибо тебе, что защитил её.
– Утром видел, когда за хлебом бегал. Всей семьёй уехали куда-то, машина за ними пришла.
– А надо бы. Я же предупредил про приправу!
– Хочет увидеть того, кто такую кашу заварил.
– Да вот, понимаешь, – ответил Олег, потирая челюсть, – сижу я на лавке, тебя жду, тут выходят двое из подъезда и сразу плюют в меня.
– Это точно не животные, – ответил тот. – Они бы двигались от нас.
– Нет, потом узнаешь, – хмыкнул Олег, – а «Онегина» мне учить не особо нужно. Меня отец в наказание учить заставлял, так что ты был бы в пролёте. Если не веришь, могу хоть сейчас начать читать.
Я молча сходил и спустил клочки в унитаз, чем вызвал новые подколки друга.
– У нас тоже не фонтан. Пара рожков и россыпью по карманам. Еще по одной-две гранаты на брата. С учетом «последней».
– Может, – кивнул я, – но проблему это не снимет. Ждем.
– Никаких, – повторил я, – махались по-честному.
Под смех Марины мы поднялись и направились вниз, где шумела отличная компания и пели песни. Отпуск у меня только начинался и грозил быть интересным, насыщенным. Рядом с моими лучшими друзьями, а глав…
– Молодец! – Я пожал протянутую лапу, а затем почесал кокера за ушами. Пес замер от удовольствия, а потом, когда мы вместе с Мариной пошли к ее подъезду, Чарли принялся нарезать вокруг круги.
Переворачиваясь на бок, задел гитару. Она, упав, треснула меня декой по голове. Просто отодвинул инструмент в сторону и провалился в сон.
– Гости в дом, радость в дом! – улыбнулся Расулов и повел рукой. – Чего стоишь, Ильяс, представь мне своих друзей.
– Как не слышал? – говорю. – Её Пресняков поёт!
И всадил гранату в то место, откуда стреляли по танку. Затем, даже не пригибаясь, вставил новый заряд. Выстрелил. Граната рванула на самом краю рощи, начисто срубив крайнюю акацию.
– Перевернись, – шипел внизу Ильяс, – на ноги встань…
– Хорошо-то хорошо, но не понятно – почему меня не будут привлекать в качестве свидетеля?
Я прочитал задание. Так, мы имеем шесть пунктов: три из них – это одна задача по математике и пара примеров, остальные пункты по геометрии с теоремой Пифагора и парой задач по теме. Хмыкнул – надо же…
– Не кипишуй, – улыбнулся я, – бить тебя никто не собирается. Мы просто поговорим. Пошли…
– Давай вытряхнем их, – предложил Ильяс, – да в воду…
– Что будем смотреть? – и изобразил каратистскую стойку.
– А так, – говорит Расулов, – есть невозможно! Сами попробуйте.
– Здравствуйте, ребята, – красивым и чарующим голосом поздоровалась учительница, – садитесь.
Азуро, осторожно ступая, приблизился к Алехандро и тихо зашептал что-то по-испански. Я прокрался следом.
Я кивнул и пояснил – страшно всегда. Просто со временем к страху привыкаешь.
Ребята уже перебрались на этот берег. Пялятся на меня непонимающе. Вижу их ноги и окончательно валюсь на траву.
– «Штаб», я «Спец-два», из первого заряда состав слит.
Нас увидели. И на душе потеплело – навстречу вышла Елена Михайловна. А она почти не изменилась. Такая же стройная и…
– А ты ничего выглядишь, – здороваясь, сказал Ильяс, – только желтоватый немного и припухший.
Коньяк, в отличие от прошлого раза, проходит легко. Даже вкус ощутил. Сунул в рот кусок хлеба с наложенной сверху килькой. Сижу и жую. Хорошо!
Олег в комнате даже не присел. Постояв, он заглянул в мой дневник, хмыкнул и пошел в зал. С оценками я разобрался, поэтому тоже направился туда же.
– Поворачивать, говоришь? – Я задумался. – А если действительно рулить?
Опять ждать. Сейчас в штабе долго будут решать – что делать? Посмотрят в камеру, определят – сколько преступников присутствует в комнате, уточнят количество заложников и решат – с какой стороны начин…
– Я «Гнездо-четыре», подтверждаю. Знак вижу, похож на «фак» вроде, только средний палец вниз.
– А что, наигрался уже? – и, спохватившись, отступил. – Ты проходи-проходи. Вот ребята обрадуются!
Всё, команду «фас» и… но «Штаб» опять чего-то ждёт.
– Группа называется – Лейд бак, – напомнил я, – но песня на английском, а перевода я пока не делал.
Истомин дождался приближения второго кара, тронул наш.
– Он не совсем прав, Тимур Алексеевич, играю я очень даже посредственно.
– Колышки не вбиваются, – пожаловались пацаны, – Виктор Алексеевич! Камень под травой.
Где-то, в глубине сознании мелькнуло, что я уже несу явно лишнее. Что это в седьмом классе не проходили, но, как говорится – Остапа несло…
Рука нащупала последнюю гранату. Только усики свести… но рано пока.
Медленно поднимался по лестнице, вспоминая, – как мы с Мариной танцевали. Тихо зашел в квартиру. Заглянул в зал – родители по телевизору смотрели «Вечный зов».
И вновь Григорьев смотрит удивленно, даже на миг играть перестал.
– Э-э-э, Олег, тебе не туда, – остановил я друга, собравшегося залезать на водительское место.
В комнате опять, как по волшебству, возник Савин.
Он явно собирался меня обнять. Наверное, от радости. Вот только этого не хватало!
Уж не знаю, почему эту лавку признали запретной. Что на ней такого произошло, чтобы в любого, севшего на неё, все местные пацаны плевали. Но я понял – кто это придумал. Естественно, Вершина. Порядки …
– Да ну! – и Савин пробежал глазами по тексту. – Тарабарщина какая-то.
– Там по тропке подняться напрямую можно.
– Кстати о птичках! – Ульский появился из-за спины и протянул мне гитару. – Угли будут еще не скоро.
Что с ним и почему такое происходит, никто не знал, а близкие никому не говорили.
К нам присоединяется Яневич. Тоже на пятнистого решил глянуть.
– Мам, не плач, все нормально, я цел. – Не узнаю своего голоса. Клекот какой-то. Все из-за той сволочи, что мне в горло пнула.
– Ага! – Кивнул Олег и сразу переборщил, почти роняя себя на разведенные ноги. – Ой! У-у-у!
– «Штаб», я «Курс-раз», у нас проблема. Подгоните трап ко второй двери и сапёров сюда. Код два!
– Да вы что, мужики. Тут яблоки – вы таких ещё не видали. Здоровые, как дыни! Апорт называются!
– Откуда по понятиям ботаешь? – хмуро поинтересовался он.
– Здравствуйте-здравствуйте, ребята, – закивали ветераны, – проходите, присаживайтесь.
Выводит меня на дорогу и показывает на то место, куда я врезался.
Я повернул рычажок и начал быстрей крутить педали. Здорово! Велосипед непривычно резво покатился вперед и почти полетел по дороге. Узкий руль уже не казался таким неудобным. В это время во дворе мног…
К черту английский текст, чем плох точный перевод песни? Он не в рифму. Так надо исправить это недоразумение! Играю вступление, но тут появляется отличная мысль.
Я вынул из кармана первую записку и сличил написанное на обоих.
– Ну, с ним все понятно, – отвечает за меня Расулов. – Военным, конечно.
– К черту, – одновременно говорим мы с сапером.
– Тогда хватай меня, так как он хватал. Вот так.
– Ну да, – улыбается Марина, – после всего-то…
Ребята тем временем опять спорят, что я буду играть, но мне-то не до этого.
Блин, только машину купил, ещё и года не прошло, а тут два обдолбанных придурка, на шикарной иномарке, сзади врезаются и ещё с матерными претензиями лезут. Ребята сунули их носом в асфальт и попросил…
На одной из посиделок в «Погребке», по случаю юбилея нашего полковника, присутствовала приглашенная музыкальная группа. В перерывах между выступлениями мне сунули гитару…
– И что, – выразил всеобщее удивление Истомин, – те ребята круче, что ли? Или чекистов пулеметами встретили?
Эта песня для дяди Миши. И еще песни будут, жаль, своей гитары у меня нет, но это дело решаемое.
Мы медленно поднимаемся на откос, обходя плотину. Следом идут остальные, громко обсуждая происшедшее.
– Я не сочиняю. Раз только и вышло, – пожал плечами я. – Могу только что-нибудь из зарубежного перевести…
– Конечно, мам. А папа в часть уехал. Обещал сегодня раньше дома быть.
В общем, путь, уже один раз пройденный и известный.
– Как рекомендует газета «Неделя», – усмехаюсь я, – в разделе – для дома и семьи…
Пацаны скучились в несколько компашек, почти у каждой орет магнитофон. Руками машут, пинают-бросают мячи, что-то друг другу доказывают…
Женька всхлипнул и начал поворачиваться. Сел и вжался лбом в гранит. Есть прогресс!
– А народу-то много, – повеселел Олег, – вон как галдят.
– Подходит! – почему-то удивился врач. – Точно, Луанда?
Подаю знак «делай как я» и начинаю спускаться к открытой форточке пилотской кабины. Следом за мной скользят Истомин и Карачаев, это моя группа, мы будем работать из пилотской кабины.
– Пойдём, разговор есть. – И усмехнулся: – Да не смотри так, дело есть.
– Слушай, пацан, выручи, а? – сказал ударник. – Сыграй сегодня, подмени Витька. И свою споёшь. Песня – класс, примут на ура.
Ну, Белкин, ну и успокоил! Поосторожней, блин.
– Эта рогатая скотина большая эстетка, – возмущенно сказал Ульский, старательно обтирая туфли о траву, – жрет на том берегу, а гадить ходит на этот.
– Ведь время было, чтоб подорваться, но ничего…
– Ещё, – потребовал он, когда игра закончилась чуть ли не в сухую.
– Оп-па! – удивился Олег, – я на такую оценку и не надеялся. Вот повезло…
– Живой, – на всякий случай подтверждаю я.
– Кто? – хихикнул я, уже понимая – про кого он спрашивает.
– Вот, есть! – Истомин развернул ноут, и мы сгрудились у дисплея.
Налетев на Кима, я отскочил от него, словно мячик, и повалился на ступени, но Генка успел придержать меня.
На свой этаж поднимался непривычно медленно. Зря я так напрягался с утра. Хоть и приятно ноют мышцы, но сразу такие нагрузки…
Кто-то содержал здание и прилегающую территорию в порядке. Мусор и растения отсутствовали. Площадка позволяла развернуться фуре. Вид портил горящий остов легковушки.
– А что тут непонятно? – пожал плечами участковый. – Все как раз ясно. Просто Громины не по одному делу проходят, и у ОБХСС, и у чекистов… а тут…
– Да ничего, – пожал плечами я, – пусть приезжает.
Впереди чуть посветлело, видимо, конец аттракциона…
– Эй, так как?! Я знаю, что среди вас смертников нет, у многих есть семьи, детишки, подумайте о них. Grain, we have received a request for your arrest. The British national office of Interpol is wait…
– Бр-р-р! – Олег поднялся и принялся стягивать с себя рубашку. – Хорошо хоть целиком не макнули!
– Тут такое дело… – и я рассказал про «особенные» слухи.
– У тебя двойка по инглишу, – напоминаю я Олегу.
А Коротов взял карточки и прошелся по проходам, раскладывая их перед учениками. Я получил задание с вариантом номер шесть. Глянул в карточку Толиной, у неё был восьмой вариант. Карточек-то приготовил…
Сам себе удивляюсь. В первый раз, вот так, стою на сцене, на меня смотрит много народу, но мандража нет. И это очень странно. Конечно, раньше я часто играл в больших компаниях, но это были свои, давн…
– Внимание, ребята, – сказал Василий Владимирович, – в левом углу листа поставьте – седьмой «а», в правом напишите свою фамилию и инициалы, на две клетки ниже запишите вариант. И можете приступать. Н…
– Не очень хорошая идея, – произносит Истомин, наблюдая, как сапёр фиксирует скотчем наши руки.
Наконец тот открывает глаза. Повторяю ещё пару раз. Вроде поняли.
Мне осталось только вернуть челюсть на привычное место. Изумительные моменты мне снятся.
Вот, блин! Про это я как-то не подумал. Ясно, что Ким рассказал о моей игре у него дома.
Сапер кончиком ножа поддевает немного состава и нюхает.
– А ты не знаешь? – Валера улыбнулся, повертел в руках шлем, взглянул хитро. – Я хотел спросить – ты действительно в бомонд собрался, музыкально-деловой?
– Я не привык от проблем бегать. Поэтому и остался.
– В книге «О вкусной и здоровой пище» прочитал.
– Красный – плюс, – раздраженно ответил «сто сороковой».
Эх, была – не была! Поднялся и, разминая кисти, принялся разглядывать стену, прикидывая свой будущий маршрут.
– «Стена-шесть» готов, – сказал я в микрофон и покосился в близкое окно десятого этажа, где на подоконнике сидела кошка и пялилась на меня.
Седьмой «г» стоял от нас недалеко, но из-за учеников Кигаева я не разглядел.
Нет, не страшно, но может закружиться голова, а это короткий полет и всё…
– Палыч, Вязов дело говорит, – вмешался Белкин. – Подтверждаю, что Сергея британцы могут за своего принять. Были прецеденты.
– Я «Курс-раз», – говорю в рацию, – внимание, всем! Закрепить заряды и приготовиться к движению.
– Стоп! – вдруг остановила спорящих Марина. – Теперь моя очередь. Так, «Зурбаган» прозвучал, Сереж, помнишь там, в сквере ты про птичий щебет говорил, что похоже на группу… э-э-э… название забыла, а!…
Савин протянул раскрытый пакет, где обнаружилось одно большое яблоко.
– Деволта! – кричат кубинцы. – Ментир!
Это докладывали снайперы, контролирующие окна и лоджию на восточной стороне дома.
Тем временем ряженый покрутил тару в руках, изучил этикетку, затем отвинтил крышку и понюхал.
– Ребят, вы чего? – удивляется Марина. – Пусть идет.
Поднимаюсь, иду к сухостоине и тащу ее к кострищу. Ребята идут следом.
Надо сказать, за шампура тут использовали алюминиевую проволоку. Просто брался отрезок примерно сорок сантиметров, и чтобы без проблем насадить кусочек мяса, кончик затачивался или откусывался бокоре…
– Мерда! – сквозь зубы выругался Азуро, потом добавил: – Спасибо, Миша.
– Пахнет ванилью и чем-то кислым. Скорей всего ароматизатор и добавлен для досмотра. Чтоб понюхали и убедились, что сироп.
– Че стоите, мля! – чуть не плача крикнул «меченый».
– Держи, – я попытался сунуть верёвку в правую руку.
– Как дела на службе? – спросил я отца, когда мама с Мариной отошли.
– Раз ты бросил свой нормальный топор, тогда вот этим малышом чекрыжишь ствол на метровые чурки.
– Э, пацаны, – закрутил головой Савин, – выходим, приехали.
Врач глянул на неё и очень шустро выскочил из палаты. Я надел тапочки и поковылял следом. Тошноты почти не было, и голова кружилась не так, как в первый раз, однако слабости прибавилось.
– По понятиям, опоздавшего на стрелку самого ставят на правило, – взглянул в сторону Вершинина, – не так ли, Вершина? Тебе брательник-аристократ наверняка протравил всю забаркасную суть?
Тот топает ногой, нацеливает свой автомат на Ильяса, выдает: «та-та-та», а затем, увернувшись от подзатыльника, отбегает к кустам вишни.
– Как в учительской! – воскликнул Савин так, что к нам разом все обернулись.
Это только добавило мне смеха, а ещё от следующей жутко страшной фигуры, на Кощея похожей. Этим только маленьких детишек пугать. Савин потихоньку тоже захихикал. Тележка петляла между «очень страшных…
– Ну-ну, – с интересом сказал Коротов, – так что же за зверь такой, этот индукционный ток? Если правильно расскажешь, то пятерку поставлю.
Взрыв поставил еще одну точку. И кто-то сразу взвыл. Там, где лежал Антон, катался и вопил плотный мужик в камуфляже, вместо ног – ошметки. Из-за скалы выскочило двое, подхватили своего, но унести не…
Первым ко мне шагнул «меченый». Правильно я оценил его, как самого опасного. В драке я его не видел. На пацанском разборе он в грудь хорошо от меня получил, теперь, видно, хочет поквитаться.
Я смотрю на свою левую кисть. М-да, если бы Григорьев не повредил руку, то я бы не играл на дискотеке. Какие совпадения бывают.
Я улыбнулся, вспоминая те подробности, и начал рассказывать про наш ночной кросс.
– Не понял, ты чё…? – И «меченый» попытался заехать мне по челюсти.
Наконец добрались до места, где мы оставили остатки срубленной ели. Темнота тут страшная. Луну лес загораживает. Свет фонаря стал ещё тусклее, только-только высветил сложенные в кучу ветки и пятиметр…
– А при чем тут анекдот? – настороженно спрашивает Олег.
Так разговаривая, мы дошли до школы. Немного постояли, глядя на ставшее непривычно тихим здание, затем медленно пошли обратно.
– Угу, сделал. А от бати сюрприза не боишься?
– Бросишь, бог троицу любит! – хмыкнул Белкин. – Хотя на нашей нервной работе бросить трудновато.
– Это он от того, что у меня «трудовая мозоль» отсутствует, – пояснил Савин.
– Всё, мужики, дуйте отсюда, – сказал сапёр. – Дальше мы сами.
Внутри магазина стало ещё интересней. Я прошел вглубь, пялясь на полки с продуктами. Ёкарный бабай! А цены-то! Сказочные, то есть всё какие-то копейки стоит. Сахарный песок, макароны, вермишель…
– Эта песня «Зурбаган» называется. Дербенев и Чернавский написали.
На втором этаже Расулов остановился у двери Косена Ержановича.
Вводим в курс Свиридова насчет расстановки сил противника. Антон сразу решил сам на позицию снайпера глянуть.
Я поднял руки, успокаивая Олега, развернулся и пошел навстречу Громозеке.
– Ага, только давай сбоку пройдем от греха.
Да, проклятая война. И чужая. И самое обидное, что об этом забудут официально. Останется только память таких вот ветеранов, которым запретили помнить своих друзей.
– Остановились там потому, что половину наших внезапно «прихватило», – добавил Яневич.
– А-ха-ха… – смеётся Морозова, остановившись рядом с ним. Переходников злобно зыркает и пригоршней воды на неё ух!
Савин облизал пальцы, потер ладони, довольно откинулся на кресле и посмотрел вокруг.
Паша выругался и выстрелил из ракетницы. Небо прочертила зеленая ракета, что означало «прошу помощи». В ответ из-за рощи поднялись две красных.
Как ни старался убирать пальцы, но три, которыми я прижимал кнопку, вместе с пальцами террориста, оказались примотаны лентой.
В классе стоял тихий гул. Девчонки опять стянулись к первым партам. Пацаны тоже собрались в кучки. Переходников с Ульским спорили насчет палатки – какую лучше взять?
Вместе с Азуро стреляем ракетами параллельно земле, прямо сквозь траву. Яркие шары прочертили поле и заметались по роще, рикошетируя от стволов. Мы кидали сигналки и прямо, и наискось, чтобы зажечь в…
Психолог доморощенный, эх, надо было ему мяч в рот сунуть.
Школьные туалеты были рядом и находились в концах каждого коридора.
– «Курс-два», половина салона выведена. Ждите.
Мы поставили сумки у пледов. Я еще раз осмотрелся. Мангал стоит чуть в стороне и нещадно дымит. Вокруг него, ругаясь, носится Переходников и бестолково машет фанеркой, то ли пытается раздуть огонь, т…
– Ребята, тихо! – и покосившись на Щупко, попросил: – Сергей, просто не пой эту похабщину.
– Девочки, – Ильяс облизнул ложку и выразительно ею покачал, – дайте поесть спокойно.
– О, ребят, привет! – Он поставил ведро на асфальт и поздоровался. – Вы проходите, я сейчас картошку отнесу и к вам вернусь.
– Сбор у школы послезавтра в десять часов. Не забудьте. – Щупко взяла приготовленные листы. – А сейчас берем листочки, выбираем темы, они на доске, и пишем. Те, кто хочет писать на свободную тему – п…
Да, Истомин прав, лучше бы против ста террористов с автоматами, чем в обнимку с бомбой, хрен знает из чего сделанной.
– Так, – суетится Савин, – по банке тушенки на брата хватит?
Вздохнул и посмотрел на тетрадный лист, исписанный ближайшими событиями. Каждая дата подробно описана и обведена окружностью. Пробежал взглядом по написанному. М-да, в октябре «Терминатор» в прокате …
Тот дернулся, испуганно на меня посмотрев.
– И у вас сразу случилась взаимная неприязнь?
– Олег, – засмеялась Марина, – он так мне всё расписывал! И как ты дрался сегодня, и как классно на гитаре играл…
– Зачем тебе Вершина? – спросил Олег, глядя им вслед.
Поднялся, но сесть как-то со скрипом вышло. Вновь все тело болит, а больше всего ныли руки – по ощущениям, будто на кистях резиновые перчатки, и не просто одеты, а приклеены намертво. Это от вчерашне…
Мы прятали улыбки, а кубинцы посмеивались в открытую. Некоторые учились в Союзе, включая Рамона Азуро, командира группы, но по-русски говорят все. И почти все наши шутки понимают правильно. Если эфир…
– Ой, – обрадовались девчонки, – а мы вам чаю можем заварить.
Вернулся в свою комнату. Сижу и в окно смотрю, пойти некуда, друг ещё дрыхнет, и самому ничего неохота. От нечего делать поиграл на гитаре. Музыка сразу начала убаюкивать. Долго бороться со сном не с…
Веселое, значит, веселое. Сыграю шутливую песенку, под всеобщее настроение. Внутри меня хмыкнул хулиган. На дискотеке он возникал не сильно, зато теперь, похоже, оторвется. А что, можно, наконец и ра…
– Это Надя, наша солистка и клавишник, это Андрей – ударник, Лёха – бас. Меня ты уже знаешь, я на ритме шпарю. Садись, поговорим.
– Почему? – выражает общий вопрос Женька. – Почему так вышло, что нам мест не хватило?
– Нам не мерещилось. Там точно кто-то был. Серег, скажи…
– И так… – Александра Владимировна посмотрела в журнал.
– Это мы быстро! – к нам направились Волжанин, Ульский, Переходников и Кигаев.
– Я очень рад, что мы все смогли наконец собраться. Почти всем нашим десятым «А». И спасибо Сергею за то, что слово «почти» стало меньше.
От «Снайпер-2» отошли три пацана, мы как раз мимо проходили, поэтому первыми оказались. Я быстро осмотрел этот агрегат для стрельбы. Весь в пластике под дерево, стекло почему-то все в отпечатках от р…
– Главное, чтоб больше никто тут не пострадал!
– Потерпишь. Так обычно, или где-то ещё? – и я прижал кисть сильней.
Савин немного повозился, откручивая колпачок, потом вытряхнул мне на ладони три большие круглые батарейки. Я нашел палаточную растяжку, выбрал небольшой булыжник из кучи и обстукал им все батареи. За…
Но тот крепко держался и стучал зубами больше от испуга, чем от холода. Меня тоже стало поколачивать, весь хмель, что ещё оставался, сразу вышибло. Сверху мелькнула тень, это один из сержантов в спри…
– Чего опаздываешь, – покосился он на меня, – проспал что ли?
– Олег, смотри. – Я отбил на банке и стаканах такт, затем вручил их сидящему напротив Савину.
– Кстати! – Я достал деньги и отложил четыре тридцать в другой карман джинсов. Олег вопросительно поднял брови.
Интересно – по виду особняк больше тянул на скромный дворец, чем на скромный дом. Три этажа, с башенками по бокам и крышей, сделанной шатром. Огромный гараж сбоку. А площадь, которую занимал этот «ск…
Неудобно получилось. Велик сломал, деда Косена… забодал.
– Сергей, – она покачала головой, – у меня нет слов. Неужели стихотворение о Вечном Огне тоже было твоё?
– Ну, уж прости, – развел я руки, – так получилось. Пошли, а то времени нет. Провожу тебя до кабинета.
Полпути прошли, когда я решил передохнуть. Все-таки целый день на ногах, гудят, что твой трансформатор. Остановился аккурат у той ветки поперек тропки. Повернулся, глядя на поднимающихся следом друзе…
Любшин и Легких уже подчапуренные. По литре кагора треснули, пока в больнице сидели. Интересно, а крови столько же слили? От них не убудет, оба размером с приличный шкаф. На вид трезвые, только глаза…
– Песец головной машине, – спокойно говорит Антон.
Сейчас тот самый профи с камерой выскочит, и все заорут – сюрприз! Я покрутил головой, но ни фотографа, ни оператора не обнаружил. Ну и черт с ними!
– Спускаем только то, что отрубили, – решил я, – а понадобится ещё, то пусть другие сюда лезут.
Пристегнувшись к веревке, я подошел к краю и глянул вниз. Жихарев стоит в двух метрах. Паша Легких и Андрей Любшин пойдут вслед за нами.
– Это простая вежливость, причем тут Казанова?
– Мишка! – кричит Свиридов и хватается за мой рукав. – Мишка!
– Мальчики, – заглянула в комнату мама Олега, – а вы уроки-то сделали?
Мнения разделились. Кто предлагал в театр, кто в парк Горького сходить, в зоопарк…
Все одобрительно зашумели, так как играть всегда интереснее, чем сдавать нормативы.
– Погуляем, только Чарли домой заведу. Ему есть пора. Я на минутку. – И скрылась в подъезде.
– Ну, возьми… ну, пожалуйста! – тянет плаксиво он.
– Сергей! – вскрикнула Щупко. – Что ещё за могила?
Ребята из группы заинтересовались несколькими моими песнями. Надо сказать, к делу они подошли творчески – переработали тексты, аранжировку и сумели протолкнуть их на несколько местных радиостанций. П…
– Да, ты прав, но… – Олег огляделся по сторонам, – их же трое будет, а то и другие припрутся, и карате твоё не поможет. Что тогда делать будешь?
– Там корова паслась, ну та, что нам ещё по пути попалась, мы её с косолапым и спутали, с перепугу. Ребята, кстати, этого не знают.
– Сереж, Жень, Олег, Ильясик, – надула губы Лариса, – простите, мы нечаянно.
– Ген, а военные песни в походах поете? Афганские там…
Марина, глядя на это, звонко рассмеялась. Громин, пытаясь выбраться, орал на собаку, а та, не понимая команд, начала носиться вокруг деревьев, все больше опутывая хозяина длинным поводком. В конце ко…
Я прикрываю, а Мишка «пеленает» террориста.
Сверкнули взрывами вышибные заряды. Бойцы нырнули в проемы.
– Ага, – кивнул Ильяс, – и не только за компанию.
– Нет, обычная утренняя зарядка. А ты чего так рано встаёшь?
– Не беспокойся, – хмыкает Савин, – там профи будет работать. Без фотографий не останемся.
– Хорошо, – кивнул тот, – готовьтесь. А я прикрою вас от трусов свыше.
– Можно и выписать, только, как ты сейчас до дома доберешься? – и он кивнул на улицу.
– Здорово спел! – выдохнул он. – Все в восторге.
– Ребята, – сказал Коротов, – давайте-ка за руки возьмемся.
На одном из перекрестков втюхались в пробку. Полковник тут же начал кому-то звонить. Не прошло и пяти минут, как появились две машины ДПС. Дорожники в момент разрулили затор, а затем возглавили наш э…
– Однако стихом заговорил, – хмыкнул Савин и тоже двинулся к уступу.
– Будешь руководить операцией, – поднялся Авраменко, наставив палец на Белкина, – справишься – станешь полковником, нет – разжалую до лейтенанта. Всё, работайте.
– Я удивляюсь, Вязов, твоей безрассудности, – проговорила Ленка, – ты чего геройствуешь, смерти захотел?
В этот момент подошла Щупко. Она взяла Григорьева за руку.
Я отпустил его, и Олег затряс правой рукой.
– Сетка! – кричит физрук и показывает на наших соперников. – Счет один ноль.
Потом кусты рядом с ней зашевелились, и из веток показалась огромная черная овчарка. За ней, держась за в струну натянутый поводок и ругаясь, появился… Громин.
Тащить тело и держать активатор? В тесноте салона-то?
Блин, а ведь я тоже хорош. Мне бы самому промолчать… не случилось бы всего.
– На самом краю рощи почуял его. Обошел правее и на нож взял. Это профи, вроде нас. Коммандос. Даже умирая, ударил в ответ.
– Кажется, вон у той ели. – И Серега показал на дерево, стоящее на середине противоположной горы.
Бойцы вышли. Истомин достал откуда-то свёрток и развернул кусок брезента. Двое бойцов, что остались, помогли приподнять труп и подсунуть брезент.
– Какой? – Это Лёнька Маслов, тоже из гнезда снайперов. Они так и сели все вместе. Мы прислушиваемся.
– Покажите мне, пожалуйста, вон тот котелок.
– Однако у смелого джигита удача в запазухе, – возразил Косен Ержанович.
– Живы! Мать-перемать! – Он сминает нас в объятиях. – И руки-ноги целы!
Тот поднимает лицо, и я вижу обливающегося потом Истомина.
– Вроде да. Пацаны говорили, что будто бы они обойму пару раз набивали…
– Кого я вижу! – деланно удивился я. – Не верю своим глазам!
– Похоже на то, – пробормотал Скрябин, изучая материалы личного дела.
С Олегом я расстался у подъезда. Пробегая мимо лавок, поздоровался с дедом Косеном. Поднимаясь по лестнице, вспомнил «поганую» и разозлился. Самого бы Вершину на ту лавку усадить. И попробовал бы кто…
– Сейчас мы начнем спускаться. Там, – я показал пальцем в сторону осыпи, – всего шесть метров. Совсем немного. Пойдем по очереди. Показываю как…
– Ми нейм ис Сергей Вязоф. Ай лов зе афтерскул стролл ин зе фреш эйр.
– Ладно, хоть надо вниз, а не вверх, – ворчит Андрей, – Паш, давай на лифте?
– Ещё вызови ответственных за плотину. Будем их все вместе иметь за сломанные решетки.
– Нет, спасибо, Спартак Семенович, – я отрицательно помотал головой, – отец мне говорил – счастье куётся своими руками, так что я сам.
– «Штаб», я «Курс-два», что с эвакуацией?
– «Штаб», у зарядов самоподрыв. Жертв нет. Все целы.
А что делать нам? Если не убраться с пути пала – сгорим. Бежать от пожара – коммандос расстреляет, как леопарда. Им, как и нам, до плато бежать одинаково, вот только нас огонь первыми достанет. У ког…
Классная посмотрела на всех строго, смех стих только после того, как Виктор встал.
– Ого! – удивился Олег, когда мы повернули на нужном перекрестке. – Они там что, той собрались устроить?
– Во, правильно, – и смотрит удивленно, – нет, ты точно этот фильм смотрел. Откуда и когда? Он же новый!
– Ты только рук пока из-под ленты не вынимай, – предупреждает меня он, – мало ли что. У нас ещё один заряд. Вдруг они на самом деле имеют связь.
Я лишь плечами пожал, мне было без разницы – кругом одни враги, так что бил того, кто под кулак подвернется.
– Так, – пробарабанил пальцами федерал, – а представителем, я так понял, будешь ты?
Савин долго её рассматривал, пожал плечами и понюхал.
– Бросаю, – пояснил он, – в третий раз уж…
Дверь в палату распахнулась. Показалась каталка, уставленная тарелками и стаканами.
– Суки! – Григорьев вновь заряжал гранатомет.
– Здравствуй, Сергей, – кивнул дед Косен и, повернувшись к другу, сказал. – Вот, Акылбай, это тот парень, про которого я говорил.
– Вы давно знаете Громина Андрея Михайловича?
– Джаст фантастик! Ситдаун, Серёжа. Экселент!
Я смотрел на Запашного и прикидывал – это такая форма подготовки к признательным показаниям, или уже укрощение началось? Оригинально. Ничего себе пустая формальность!
Нет, Вершина, тут ты ошибся, не Макс на меня злой, а его старший брат. И видно очень больной на голову, раз опускается до мелкой мести младшему в два раза пацану.
– Отвянь, – Громин махнул клинком в их сторону, те отскочили, потом приблизился ко мне и пошевелил лезвием. – Я тебя на куски порежу, падла. За всё ответишь. И за утро, и за брательника…
– Здравствуй, Серёжа, – поздоровалась англичанка.
Блин, не отошел ещё, в глазах злость осталась. Перед зеркалом потренироваться, что ли? А то, как на родителей смотреть буду? Ведь тоже увидят. Оба Громина увидели, и Генка вот, случайно…
– Да ну, шуточки у тебя, – показушно обижается Савин, – ладно я, а вот что ты отцу Зелениной ответишь, если она всё расскажет ему, да ещё записку представит?
Получив требуемое, я хмыкнул – у меня имелся такой же. С ним я обычно на рыбалку с ребятами ездил. Двухлитровый, с толстыми стенками, округлый и с крышкой. Его вполне хватало, чтобы вскипятить чаю ил…
Я догадываюсь, что именно Тихомиров Громину говорит, только вряд ли дядя Миша до совести физрука достучится. По лицу видно. Тот что-то отвечает. Зло так. С усмешкой. Тихомиров сильнее сжимает кулаки …
– Хреново, – и генерал забарабанил пальцами по столу. – А сколько горючки в баках?
– Ты за кого меня держишь? – нахмурился Ильяс. – Только про драку в сквере…
Мое романтическое свидание закончилось дракой и… смертью.
– Тихо ты! – прошипел я, озираясь, но никто на наше шептание особо внимания не обратил. Дело в том, что на УЗИ нам просветили двойню. Наталья, жена Валеры, как раз на аппарате в тот день работала, по…
Савин в этот момент почему-то очень выразительно на меня посмотрел. Я пожал плечами и треснул кулаком о монетоприемник.
Савин обогнал маленький «фольксваген» и ещё поддал газу.
Он протянул и пожал мне руку. Не сильно. Затем быстро вышел из ординаторской.
Посмотрел на часы. Ого! Я поднимался всего двадцать минут, а казалось, часы прошли! Как там Савин, Переходников и Расулов себя чувствуют? Для них, наверное, тоже это время как вечность длится.
– Я тебя сейчас отпущу, но не вздумай опять дурить. Хорошо?
– И что теперь… – бледнея, пробормотал он, – они ведь всем расскажут…
Вопросы сыпались как из мешка, я не успевал на них ответить, как они начинали одновременно рассказывать последние новости, не касаясь последних конкретных «событий». Специально, наверное.
Но мальчишка сильнее стиснул руки. Пришлось нам силой отдирать его от железа. От испуга тот вообще двигаться не мог. Тогда я, разозлившись, извернулся и коленом поддал Рустаму под зад. Он подлетел, и…
Ага, только консерваторий мне не хватало. Оглянулся назад. Мужики вновь домино дробят. Олега не видно, наверное инструмент домой понес. На нас никто не смотрит. Надо пользоваться моментом.
– Вечно всё Москва решает, – хмыкнул Расулов.
– Хрен кто нам сейчас поможет, – сплюнул Агапов. – Командир? Чего молчишь, запечемся нафиг.
– Давай, – опережает меня Савин, сводя зрачки к носу. Клоун! Но Марина на него и не смотрит. – «Па-адумаешь!» – бормочет он.
– Ну, Серёга, помни, тебе ещё за отпуск проставляться, – шепнул Истомин, – так что не отлынивай тут.
Мамино удивление было понятно. Я в детстве никогда не готовил, за исключением жареной или вареной картошки. То есть то, что имеет простейший рецепт. А тут суп!
– Еще мне нужны добровольцы, – сказал я, – те, кто не боится, конечно.
– Ладно, – вздыхает Ильяс, – пошли, что ли, тоже к водопаду сходим?
Никогда у меня так не получалось! Спасибо музе! Я чувствовал себя виртуозом гитары… Бобом Марлей, наконец!
– М-да, ты прав. А откуда про такой способ знаешь?
– Буду. – Навязчивость этой парочки начинает злить. – И петь буду, и играть буду, и с бубном вокруг костра скакать.
– Ты сам её взял, – ответил Женька, – на всякий случай.
– Заряд на месте не обезвредить, – доложил Истомин. – Что там во втором салоне?
Стрельнул вверх зеленым огнем и отбросил ракетницу.
Понимаю его, драки и война интереснее для пацанов, но такой фильм, по моему мнению, смотреть стоит в первую очередь.
– Никого. – Я отошел в сторону и огляделся. – Пивка попили и свалили. Только куда?
– Погоди, Сергей, – Нефедов повернулся к старшекласснику. – Андрей, проводи парня до дома.
– Вяз… Вязов, – пробормотал парень и вдруг спросил меня: – Не Сергей ли ты Вязов?
Истомин рванул во второй салон, за ним следом один из сапёров.
– Я про поход, – прищурился друг, – или забыл, что в горы идем?
– Я тоже в туалет иду, если что, помогу дойти.
Что-то треснуло, и арматурина отогнулась. Млять, да что это такое? Ей, как назло, сейчас приспичило сломаться? Ещё этот, спасатель, мля!
– Что именно? – поинтересовался я. – Надеюсь не про Лысый Горшок?
А впереди уже виднелись строения, прикрытые кустарником. И что-то там густо чадило.
Фу-у-ух! Ну и приснится же! Так можно не только заикой стать. Но как реалистично! Руки сами проверяют лицо – нет, тут минимум года два ничего расти не будет. На всякий случай в трусы заглянул. М-да… …
Из кустов сирени, что росла рядом с яблоней, чинно вышел большой рыжий котяра и остановился, глядя на нас.
Сам он трусом никогда не был. Начинал простым опером и славился не только крутым характером, но и физической силой, отличаясь от типичного образа «брюхоногого» генерала.
– Хорошо, – согласился я, – пойдем к твоим автоматам, но ещё на два аттракциона билеты есть – «Комната страха» и «Колесо обозрения».
– Нет у меня гитары, – говорю, – а без неё петь не буду.
– Думаешь, я не помню ничего? Отец у него такой бешбармак делал, а лагман чего стоил, а манты?
– Вот ты и отличился, – говорю, а про себя подумал: «Затихарился, называется».
Стрельба в дымящейся роще стала нарастать. Похоже, врага начали вытеснять на плато.
Я подошел к месту, где все дрова лежали. М-да, точно ничего нет. Остались мелкие веточки, но толку от них.
Но сейчас мой голос ещё не сломался, так что могу спеть нормально. А что сыграть? И получится ли? Посмотрим… Я снял гитару, состроил улыбку и проиграл на одной струне «чижика». Получилось не очень – …
– Ага, – хихикает Савин, – военным музыкантом-десантником.
– Конечно, помню, Мариш. Темными вечерами, под цветущей яблоней… или это под абрикосом было?
Очень довольные мы шли домой, чуть ли не вприпрыжку. Не поддаться всеобщему настроению было невозможно. Да и итоговым оценкам можно было радоваться – у меня ни одной тройки за год. У Савина их на две…
У всех лица довольные, в такт аккордам раскачиваются и мне подпевают.
Когда-то, в той жизни, на тренировках лезли по тренировочной стене, со страховкой. Тут нет страховки, и я сам себе подстрахуй…
– Живой. В больнице он, ты его хорошо приложил. Чуть шею не свернул.
Я попробовал малость варева, действительно – есть невозможно.
Олег поднимает мяч, но дальше от сетки и в сторону. Бью по мячу не очень удачно – он ударился в край сетки, но перекатился на противоположную сторону и упал вниз. Соперники не смогли принять его вниз…
– Может, подстраховать? У нас альп-шнур есть.
– Привет, – киваю Верке, – я домой иду, пошли?
– Ребята, внимание! – громко объявила Щупко и показала на стоящего рядом Витю. – Это Григорьев Виктор Александрович, руководитель и солист группы «Палитра».
– Тихо! – я прислушался. За кустарником слышались выкрики и отрывки разговора.
Ещё один эстет нашелся! Неужели там что-то видно лучше, нежели отсюда?
– Сегодня у криминала день выходной, спецназ никому не нужен, – как-то печально сказал Белкин, – но к Жихареву я сегодня поехать не смогу. Привет ему передай.
– Ого! – удивился Истомин. – А что лимоннику тут надо?
– Мариш, я сам домой хочу. Соскучился… скоро приеду, любимая, скоро…
– Ладно, – сказал Вершина, – что за вопрос?
Гирьки зашевелились, и послышалось невнятное бубнение. Выслушав и, похоже, поняв эти звуки, врач кивнул.
– Сетка есть сетка, не спорить! Один ноль. Подавайте.
– …как гавкнет! – выпучив глаза, повествовал Женька. – Я со страху на тополь как взобрался, до самой макушки…
– Погоди, вопрос есть, – сказал я ему, – где тусуется Вершина?
– Там Орлович фиксирует руки скотчем, так же как и здесь. Только кнопку держит тот пассажир, что не дал террористу подорвать заряд. Вцепился, как клещ в детонатор и не отпускает.
Ага, на первый взгляд действительно тарабарщина, на «Уно-уно-уно-ин-моменто» похоже.
– Сереж, ты чего? – спросила из салона Марина.
Нужно вывести его из депрессии. Как нам там тогда на занятиях психологи объясняли? Попробуем.
Я взял гитару, взял пару аккордов. Гитара звучала изумительно. Кстати!
Зачем? Похоже, это привет из прошлой жизни. Былая привычка. Бывая на рыбалке, я заметил, что ночью чай или кофе быстро надоедают, а немного бульончика взболтаешь, попьешь – согретый и сытый.
Сначала пришел отец, послушал немного и попросил спеть песню полностью.
– Ну что же, видать не судьба, – сквозь зубы процедил Антон и дернул затвор автомата. – Приготовиться. Россыпью до камней. Огонь по роще. Паша, возьми граник, все выстрелы туда же.
– С-серег, г-где он? – голос у Женьки дрожащий и писклявый.
– Что тут такое жесткое? – кто-то возмутился рядом с нами. – Уберите.
– Да ну?! – Сюрприз на сюрпризе. Скалолаз хренов. – Тогда давай. Там, на осыпи, осторожно ступай. Как спустишься, следующего жди. Страхуй на всякий…
– Дурацкое, – согласился тот, – пойдем, парни уже взрослые, сами разберутся.
– Да, Виктор Евгеньевич, через пять минут следователь придет. В ординаторскую для конфиденциального разговора не пустите?
Мы шли по дороге в сторону школы. Под щебетание птиц в сквере я рассказывал наши приключения на горе, сглаживая некоторые подробности. О том, как я штурмовал стену, Марина уже знала со слов Олега (во…
Итак, моё невероятное попадание в прошлое – неоспоримый факт. Вот, как и почему это произошло…
– «Конвой», готов. – Это группа, которая обеспечит внешнее прикрытие и будет принимать пассажиров снаружи. Она же резерв и будет двигаться к месту, разместившись на тягаче.
Щупко опять осмотрела класс и улыбнулась.
– Первый салон контроль, – докладываю я и осматриваюсь.
– Ребята решили к водопаду сходить. Пошли с ними?
Это мужику ещё повезло. Я, похоже, в солнечное сплетение попал, а если бы ниже. А если бы вообще, я был в своём теле… то есть как в той жизни, то «скорую» бы пришлось вызывать. Тут у меня пока удар н…
– Марин, ты организуй приборку, а то наш достархан в жутком беспорядке.
– Давай, – сказал Олег, пропуская меня, – покажи класс.
Кокер-спаниель выскочил из-за лавки, остановился напротив меня и отчаянно завилял своим маленьким хвостиком. Я присел и протянул руку.
Если дойдёт до взрослых, то будет скандал. Наш участковый хваток и сразу возьмет на карандаш. Правда, ответственность идёт с шестнадцати лет, и ничего такого мне не грозит, но неприятностей для родит…
Дальше продолжать не стал. Запашный сидел и задумчиво смотрел в окно, а я в угол комнаты, где на большом календаре улыбалась девушка на фоне рубленого дома с резными ставнями.
Цепь мне ни к чему, хотя могла бы помочь. Раскрутил и запустил её вверх. Она перехлестнулась в ветвях. Вот и отлично.
– Мы тут тебе гостинцев несли, – сказал Расулов, заметив, что я смотрю на пакет. – Олег?
Это только добавило ей смеху. Подхватил Марину под руку и повел к выходу из сквера.
– Предлагаю в сторону Алмаарасана, вверх по речке подняться, – предложил Савин. – Красивое место. Там даже водопадик есть небольшой.
– Может, из учителей кто? – предположила Марина.
Савин на пять лет ошибся, но в корень зрит. Рассказать ему все, что ли? Или не стоит?
– Ага, – не переставая скакать и молотить воздух, выдохнул Олег. – Тыц – тыц… х-х-ха-а!
Или их не предупредили, что розыгрыш закончен?
– Олег, будь у беседки. Только не вмешивайся, я сам все решу, – и прервал возражения друга, – я знаю что делаю, не спорь. Если вмешаешься, то всё испортишь, так что если что-то пойдёт не так, то лучш…
Мама и Марина, похоже, успели спеться и устроили соревнование – кто до меня больше нежности донесет. Даже не заметил, как время пролетело.
– Май анкл хай адиэлс инспай хим… – начал бубнить Савин, – бат увен паст джокинг хи фал сек…
Почесал голову и, чуть подумав, набрал «gfhjkm». Хмыкнул, ну да, слово «пароль» и есть пароль, только набранный латиницей.
Что ж, на Востоке говорят – кисмет. Однако судьба-судьбой, но обошлось же! Рустама спасли, сами не пострадали, осталось только подняться, обогреться и доесть шашлык.
Поспешаев не поленился отнести ведро на сотню метров в сторону леса. Вернулся ко мне.
Батюшки! То есть… я, конечно, помнил, что Щупко была молодым специалистом, но насколько она была молодым…
– Что это за варево? Не то ли зелье, которым ты сегодня объелся?
– Ничего, – бурчит Расулов и начинает ковыряться ложкой в банке.
– Молчу, молчу. – А у самого рот до ушей.
– Там родители к тебе приехали, – сказала она. Потом повернулась к врачу, который осматривал соседа напротив.
Собрав в сумку все учебники (наверняка сегодня их сдавать будем) и наведя расческой на голове порядок, я зашел на кухню.
Мое спокойствие и то, как я смотрел на них, похоже сбило пацанов с панталыку.
– Держи крепче. И не дрожи так, успокойся. Я тебя поддерживать буду, а теперь слушай – скорость спуска регулируется правой рукой, а левая придерживает верёвку. Чтобы остановить спуск, достаточно толь…
– Хороший был коньячок, – он махнул рукой, и стекляшка, блеснув отражением огня, улетела в темноту.
Тут Василий Владимирович подскочил и, шагнув ко мне и взяв мел, подчеркнул один из элементов формулы.
В кабине сразу стало очень тесно. Рокировались с экипажем, как головоломку решали. Штурмана отправили через форточку наружу, а то, как кильки в банке – не повернуться.
– Слышал новость? – зашептал мне на ухо Олег. – Громина на второй год оставляют! В учительской случайно подслушал.
– Не знаю, – хмуро пожимает плечами Валера, – его уже в больницу увезли.
Друг беспрекословно послушался, однако при этом мелькнула какая-то несуразность, но значения пока не придал, просто в памяти отложилось.
М-да, сейчас не до смеха. Во-первых, в голове присутствуют две сущности – молодая и взрослая, во-вторых, такие сны снятся, хоть спать не ложись, а то до психушки недалеко.
У одного прилавка, что рядом с вещевым отделом, толпились люди.
– Сп-п-пасти хотел… – отстучал зубами Олег и добавил, – д-д-держись!
– Ух, ты! – изумляется Олег. – Как они влезли-то?
Он попытался выхватить инструмент, но только выбил гитару из рук. Она упала на пол, гулко брякнув.
– Так как у тебя она в единственном экземпляре, то в поход пойдешь со своей, а у Сергея будет вот эта. – И Витя протянул свою гитару мне.
– Олег, стой! – я попытался остановить его. Но и этот не внял. Деревце опять закачалось, и холодок по спине пробежался, однако Олег без проблем добрался до уступа.
– Хорошо, давайте напишем, – так же по-английски ответил я и достал из кармана ручку.
– Что он говорит, Грэйн? – спросил один из «охранников» по-русски с некоторым раздражением. – Он дает нам гарантии?
– Вот и славно, – улыбнулся Нефедов, – я десятиклассникам скажу, чтоб дали тебе его попробовать на разборку-сборку.
– Ясно, – Белкин поднялся, – в рапорте все изложишь. Супермены, мать-перемать!
Победитель, потирая ушибы, отошел к кустам, а проигравший, поднявшись с земли, понуро побрел прочь. Я начал злиться. Устроил тут тотализатор с показательно-наказательными боями. Кулаки опять зачесали…
– Серёга, колись, не ты ли это сочинил? – спросил Савин. – Что-то я такого нигде не слыхал…
– А что, банки не нашлось? – недовольно заворчала продавщица.
Вот это да! День неожиданных встреч. А я думаю, что это лицо такое знакомое? Это же мой учитель по математике и физике Василий Владимирович Коротов. Постаревший, лет за шестьдесят наверное, но такой …
– У костра. Нас, похоже, невольно в часовые определили.
– Как фамилия, спортсмен? – спросил физрук, пристально меня рассматривая.
– Неожиданное всегда страшно, – подтвердил я. – Я сначала решил, что ребята меня испугались, а потом… потом, мы ржали до коликов в животе.
– Может, тоже как шпиён глаголить да руками и ногами, махать начну.
– Нет, а зачем? Думаешь, Громин рискнёт? Мне кажется, что ты и его легко поколотишь.
– Тут же не высоко, всего шесть метров, как у тебя дома на третьем этаже. Я и Ильяс тебя страховать будем.
– Фугу! Фугу! Аум сенджо! – кричал один анголец, показывая назад. – Эль ис таки! (
– Девочки? – оглядывается Щупко на Смольнякову и Раевскую.
– Молодая, – Громин усмехнулся и начал сматывать поводок с руки, – но дрессуру прошла.
– Я и Олег в город съездим. В «Динамо», котелок купим да погуляем немного.
Гул колонны стал еще громче. Значит, скоро начнется.
– Ребята перед вами саксаула натаскали, за глаза хватит. Ну как, поели?
– О, – кивнул командир, – все, зажали их.
– Ага, – согласился я, подумав, что ночью представление было не хуже.
– Ничего. Отдыхай, сказал, и ни о чем не беспокойся.
– Вдруг случится чего, – добавляю я, – на глубину потоком затащит, например?
– Этак мы долго их спускать будем, – проронил Ильяс.
– Что ты можешь знать о жизни, щенок? – он без труда оторвал меня от пола и прошипел, брызгая слюной: – В этой жизни всегда права сила. А ты слабак. Ну и где твое карате? А? Не слышу?
Сам «разговор» начался с уточнения моих данных – имя, фамилия, отчество, год рождения…
– Какая встреча! – воскликнул он, а черная овчарка нацелила на нас свои пирамидки ушей.
– У-у-у… – разочарованно протянул кто-то.
Я завороженно смотрел на Серегины телодвижения. Корова, лепешка, какие еще будут сюрпризы?
– Теперь вниз, – я двинул его к краю, – смотри перед собой и помни – ничего страшного тут нет. Гранит, вон, разглядывай. Кстати, помнишь, как ты на нитке конфеты со второго этажа спускал?
– …и выступать тоже. Какие концерты, вы чего?!
– Гарантии, говоришь? – усмехнулся федерал и тоже подмигнул. – А представитель лондонского бюро Интерпола тебя устроит как гарантия?