Все цитаты из книги «Царь»
— И не только он, — не смущается боярин, ездивший с дипломатической миссией в те края, — а и другие атаманы. Яшка Бородавка к примеру.
— Говорят, что герцог с давних пор влюблен в его жену и потому был снисходителен. Но умоляю вас, не вздумайте даже обмолвиться об этом. Двум шляхтичам эта история уже стоила жизни, ибо пан Якуб весьм…
— А что просто прислать слуг за косметикой нельзя?
— Кажется, наши не собираются больше терпеть это безобразие! — Обрадованно воскликнул шляхтич и указал готовящихся к выходу гусар. — Сейчас они покажут герцогу Яну, как знаться с нечистой силой…
— Бунт, — коротко ответил Дмитрий, — кто-то народ баламутит. Кричат что немцы государя предали и пошли Кукуй громить.
Среди атаковавших редут особенно выделялся один поляк в богатой шапке с торчащим пуском перьев. Корабела в его руках, казалось, просто порхала, срубая при этом одного стрельца за другим. Сразу было в…
— Сей человек, есть мой вернейший слуга, по имени Ян Петерсен! За многие службы, ведомые моему царскому величеству, я жалую его кафтаном со своего плеча и шапкой!
— Богиня моих грез, королева моих снов, владычица моих мыслей!
— Счастлив служить вашему королевскому, а, возможно, скоро и императорскому величеству! — низко поклонился фон Гуттен.
— Спаси тебя Христос, — поблагодарил княжич, утолив жажду, во все глаза таращась на нее.
— О, прекрасно понимаю вас князь, и со своей стороны готова на любую отсрочку, чтобы только быть полезной такому важному господину, как ваше сиятельство. Однако хочу заметить, что деньги одолженные в…
— Издох Серко, — робко возразила ему жена.
С этими словами госпожа фон Нойбек сделала шаг в сторону, да так удачно, что принц Ульрих, продолжая следить за собеседницей, повернулся, оказавшись рядом с княгиней.
— Ты чего, — встревожился Вельяминов, — али вспомнил что?
— Как ты думаешь, Никита, у ляхов знают, что я вместо того чтобы к войне готовиться, смотр невест затеял?
— И то верно, — с готовностью подхватывает Сицкий, — не годится одному жить. Грех это! Надо тебе, государь новую жену подыскать.
— Так и есть, — подтвердил ее догадку Корбут, — у русского царя много стрелков и ружья у них самые лучшие. Про артиллерию же и говорить нечего, его пушкари просто великолепны.
— Ого, какое зрелище, батюшка и стрелец покойников грабят.
— Погоди, — прервал их Вельяминов, — не надо их писать. У рейтар оружия не хватает, а тут такое добро!
— Ну, не хотите же вы, чтобы я воевал за интересы Потоцких, пытающихся посадить на трон в Яссах своих ставленников — Могил?
— Отходу говорю много, обрезков в выбраковки!
— Ваше высочество, — кричит мне она, радостно улыбаясь, как будто в лотерею выиграла.
— Ясновельможный пан герцог, — воскликнул Сапега, — именно такие инструкции дал мне наш всемилостивейший и христианнейший король.
— Спаси и сохрани Царица небесная! Да неужто нас не защитят?
— Все сделаю, как скажешь, Алена Ивановна, — поклонился тот.
— Готов служить тебе, дядюшка, — тусклым голосом отвечал тот.
— Посмотри туда, дружок, и скажи мне, что ты видишь?
— Пся крев, — выругался гетман, глядя как совсем рядом развернулась вражеская батарея и немедленно принялась обстреливать его воинство.
— Молчи дурень! — строго прервал его Лыков.
Даже если бы Брюно был менее опытным дипломатом, то и в этом случае он сообразил что дело нечисто, настолько явно прозвучало мое неудовольствие. Тем не менее, бессменный представитель шведского корол…
— Бартоломей Ленцкий, поручик гусарской хоругви его милости пана Ходкевича. Бывший поручик…
— Да пусть хоть живьем сварит, нам то что! В общем, не толкуй, а собирайся. Поедешь вместе с этим стольником Михальским. Что-то мне его рожа не нравится, нечего ему здесь делать.
— Известно какой, индейский. Здоровый зараза и жрет много!
Мой вопрос вызвал среди девушек неподдельный интерес, и даже не понимавшая по-русски малышка Марта оживилась и стала с интересом прислушиваться к разговору. Так беседуя, мы двинулись к дому, а за нам…
Проводив Лизхен к карете, Борис Михайлович вернулся в терем и едва не налетел на притаившегося за дверью Телятевского.
— Как известно вашей милости, его величество поручил моим заботам прекрасную панну Карнковску. Но не во гнев будь сказано, я же гол как сокол. Будь у меня свой шатер, я бы поселил ее у себя, а сам бы…
— Сир, почему вы затащили нашу петарду внутрь, а не подорвали ее перед воротами?
— Затем чтобы такими дурами не вырастали.
— Как знаешь. — Вздохнул я, потом помолчал немного и, повинуясь какому-то наитию, продолжил: — Послушай, если вдруг обстоятельства сложатся таким образом, что ты не сможешь сразу привезти их…
— Так это, государь… ты, что же с царицей Катериной развестись желаешь?
— А если Ванька Мекленбургский верх возьмет?
— Да уж, сказано, что простота хуже воровства, — со смешком сказал Никита, когда я закончил переговоры с Шушериным.
— Здравствуй Михель, — приветствую я часового, — как поживаешь?
— Я думал, ты сейчас с войсками уже польский лагерь штурмуешь?
— Эва как! И других красавиц значит, нет?
— А то что, — злобно щерится чернобородый, — сотенному донесешь?
— Про твоих то, что слыхать? — Спросил я у Пушкарева, припомнив внезапно, что его терем с лавкой стояли рядом с Вельминовским.
— Вот еще, дома сидеть да плакать! Я с ним путешествовать буду, чтобы он в чужих краях от рук не отбился!
— Да вот, рейтар какой-то рвется с ляхом, говорит друг…
— Вы полагаете, ваша… панна Карнковская лжет?
— Да не за что, государь, — сияет в ответ он.
— Что вы такое говорите, да разве найдется на всем белом свете такой человек, которому пришло бы в голову презирать вас!
— Так чего толпитесь, дайте ему воды, а лучше людей кликните да вынесете болезного на воздух, а то тут у вас духота такая, что и здоровый зачахнет!
— Может быть, может быть, однако я со страхом думаю, как мой муж ведет себя в Московии…
— Если бы они шли к воротам кремля, я бы отдал приказ немедля. Однако они стоят совсем рядом с укреплениями и своей чертовой артиллерией. Ничего хорошего эта атака не принесет!
— Вы позволите, матушка? — ровным голосом осведомилась она.
— Когда-нибудь и найдут, — пожал плечами я. — Что с того?
— Пороху на полку подсыпь, — посоветовал ему тот.
— Да погодите вы панихиду петь, — прервал нас Анисим с легкой усмешкой, — сюда гляньте.
— Верно, а что на это сказал Филип Набожный?
— Не знаю о чем ты, — беспечно отмахнулся фаворит. — Если бы мы ждали графа Хотека с деньгами, то до сих пор стояли бы в Вильно. Мы расплачивались средствами, взятыми в долг у местных евреев, а когда…
— Я не всегда был священником, мой кайзер. Вы меня не помните, но я когда-то служил в том же эскадроне, где вы начинали службу.
— Крепитесь, ваше величество, — раздался голос незаметно подошедшего патера. — Ваши близкие сейчас в лучшем из миров.
— Господине, — закричал парень, спрыгнув с коня и поклонившись прославленному воеводе.
— Это верно, — вздохнул я, — беда с оружием. Никита ты знаешь, что у меня допельфастеры уже ни к черту не годятся?
— Ну, что же, — продолжал я, — драгуны с солдатами экзамен выдержали, что про пушкарей скажете, господа большие начальники?
— Кто именно? — Осведомился с усмешкой Казановский.
— Так, что с того, сказал бы, что купил по случаю или в походе с добычей взял.
— Ну, то, что наш брат Сигизмунд головой скорбен не новость, — сочувственно покачав головой, отвечал ему я, — но вы господа-сенаторы до сих пор считались людьми не глупыми. А если это так, то к чему …
— Ну что же, надеюсь, что ваши известия понравятся Ходкевичу и хоть немного утешат королевича.
— Прочее будет казна выкупать, по справедливой цене. Ну, а если в казне денег нет или надобности, то хозяин в своём добре волен.
— Стреляй, — как ни в чем, ни бывало, велел ему поручик.
— Кажется, он потерял слух, — пояснил кто-то из солдат поддерживающих своего командира.
От одетого в богатую ферязь боярина это заявление звучит немного комично, но в главном он прав. Все что казаки могли на Руси украсть, уже украли.
— Надо бы тебе летник, вместо сарафана, или хоть накидку кружевную.
— Во имя отца и сына и духа святаго, — произнес он густым басом, по которому стрелец сразу узнал отца Василия.
— Государь, — встал еще один боярин, князь Данило Мезецкий, — казаки запорожские, конечно, та еще сарынь и вреда от них много было, да и еще будет, но только мы им немало острастки задали и не пойдут…
— Ты прав, я очень надеюсь на тебя Лелик!
— И чем дольше вы туда не едете, тем больше у вас будет оснований для беспокойства, дорогая моя! Так что бросьте глупые мысли и как можно скорее поезжайте к своим новым подданным.
— А на дочек его не заглядывался? — вдруг грубовато спросил Квашнин.
— Нас? — Удивились девушки, и переглянусь со смертельно побледневшей матерью.
— Если Иван Меленбургский разгромил королевича, стало быть, у него большие силы, — задумчиво протянул другой полковник, — может не дожидаться пока он по нам ударит, а вернуться подобру-поздорову?
Выдержать такое искушения девушка не могла и тут же надела убор. Критически осмотрев подружку, Вельяминова добавила к венцу серьги и ожерелье.
— Помогите, — повторил Дмитрий, и распахнул полу плаща, открыв доверчиво прижавшуюся к нему девочку.
— Нет, про него ничего неслышно, прислал вот вместо себя этого прохвоста.
— Ради бога, не надо, — крикнул Янек и кинулся между ними, но ротмистр уже понял свою ошибку и отпустил Агнешку.
— Я тоже так думаю, — ровным голосом ответила та, — все хорошо с государем будет. А Лямкину предупредим, вот вернемся домой, так я сразу холопа туда пошлю. От нас-то до Иноземной слободы всяко ближе,…
— Что вы сидите, — закричал он с порога, — или ждете, пока вас снова возьмут в плен?
Сестра всесильного окольничего, по своему обыкновению, была одета как простая зажиточная горожанка и ничем не выделялась на фоне семейства Пушкаревых. Пожалуй, что Глаша с Марьюшкой были и понаряднее…
— Обратите внимание на эту парочку, мой принц, — шепнул на ухо Владиславу Казановский.
— Или Протасов, — усмехнулся Вельяминов, постукивая концом плети по сапогу.
— Как говорят ваши будущие подданные, — усмехнулся иезуит. — С волками жить по-волчьи выть.
— Все одно не отступлюсь, — набычился в ответ племянник.
— А отчего нынче? — осторожно спросил новик, едва они миновали ворота.
— Пан Якуб верен себе, — хмыкнул канцлер, — обещал, что не выступит против герцога и стоит на рубежах. Ладно, ступайте в лагерь, господа, вам надо отдохнуть.
— Вот тебе крест, государь, не ведаю. Как сквозь землю запропастился проклятый! Ох, не вовремя ты Корнилия отослал, уж он бы его и из-под земли сыскал бы.
— Я слышал, что ваше высочество приказали арестовать посла и его людей? — без предисловий начал Ходкевич.
— Хорошо, передай отцу Василию, чтобы пришел ко мне. Что-то я у исповеди давно не был.
— Верно, — загудел кто-то справа от князя, — худородных гнать в шею, житья от них не стало!
— Ничего, Ганс об этом позаботится, ты помнишь, какой тростинкой была госпожа Элизабет, когда он взял ее к себе?
— Что еще посмотреть хочешь в обители нашей, государь?
— Прости, Никита Иванович, — не согласился с ним Гротте, — но будь наши ружья заряжены свинцом, а не паклей, вы бы до рогаток даже не дошли.
— Верно, посылал, — вспомнил полуголова, — ну и что, отдал роспись то?
— Посреди Русского царства, — чертыхнувшись про себя, пояснил я.
— Погоди-ка, а может она тебе по нраву пришлась?
Елки! Я что последнюю фразу вслух произнес?
— Вот спасибо, уж и не знаю, что бы мы без тебя делали!
— Он умер еще зимой, так что герцогом теперь стал другой ваш дядя — Франц. А его епископство досталось самому младшему братцу.
Довольный капитан засмеялся, и они снова приложились к пиву и, выпив, потребовали еще.
— Пожалуй вам уже хватит, — засмеялся Корнилий, — что же до того дела, о коем мы говорили, то скажите вашему Янеку, чтобы он пришел сюда завтра ближе к вечеру. Есть с него будет толк, то возможно я в…
— Ну, все вокруг знают, что он ждет этого больше чем вечного блаженства.
— Так ты не всерьез? — изумленно смотрит на меня Вельяминов.
— Ну, оружием каким владеешь, грамоте учен ли?
— Так то, оно так… — крутит головой Квашнин, — но все же лучше пусть королевич к Смоленску подойдет, да станет в осаду. Может сдуру на приступ пойдет, глядишь и сил по менее станет.
— Да что тут рассказывать-то. Глупо получилось, на постоялом дворе встретились случайно. Мы уж уезжали, а они только появились. На час бы разминуться, так ничего и не было бы.
— Но ведь действительно, как будто слышаться звуки боя?
— Ты что, ополоумел, — удивленно спросил дьяк, — кто тебя такого оборванца в палаты пустит? Ступай сторожевую избу, там он сегодня.
— Матушка… — словно со стоном повторила таинственная незнакомка, но справившись с собой, продолжала, — оттого, милая, что они слезами своими его поливают.
— Так торговлишку я Телятевским, какую-никакую веду. Вот его люди дорожку к моему терему и знают. Привезли под утро сих покойничков, а где и кто их побил, богородицей клянусь, не ведаю!
— Что это? — Недоумевающе спросил королевич.
Мои приближенные тем временем обступили стол, пытаясь понять, что меня так обрадовало. Листки вертели и так и так, но по-видимому ничего путного в голову не приходило. Первым не выдержал Никита.
— Ну, как это… — он явно мялся, подбирая слова.
— Так, это, — немного растерялся Давыдов, — я письма от дьяка Иванова привез, там все описано…
— Совершенно верно, ваше величество, — с жаром принялся уверять меня Брюно, — к тому же условия перемирия были более чем заманчивыми и…
— Тьфу ты, прости Господи, никак не привыкну к твоей манере говорить государь! Ну, каких мышей? Да и не ладим мы с Долгоруковыми то, сам, поди, знаешь, что они Филаретову руку держат.
— Пожалуй ты прав, а скоро ли они прибудут?
— Слава тебе господи, догадался, — хохотнул в сторону Анисим.
— Жак, слушая вас, можно подумать, что вы участвовали в этом походе!
— Ясновельможный пан гетман, — сухо отвечал ему Владислав, покорно выслушав нотацию. — Мой отец поставил вашу милость во главе войска, и я не вмешиваюсь в вашу компетенцию! Однако посольство это поли…
— Слава Езусу, — откинулся тот на спину и закрыл глаза. Похоже, ему и впрямь было нехорошо.
— Но допускать ее к своему телу не собираешься?
— Выросли уж, — бесстрастным голосом промолвила она, — красавицами стали. Женихи есть? Погодите, не говорите. Я сама скажу.
— Но судя по всему, диверсия удалась и в Можайске идет бой!
— Эй, пан боярин, оставь святого отца в покое, — вмешался приведший его в лагерь шляхтич.
— Пять годов не крестились, а тут вдруг окрестятся?
— Щербатов! — строго сказал Панин, к которому вернулось самообладание, — собирай своих людей, и дуйте в слободу. А ежели вы об сем конфузе кому хоть под пыткой, хоть под исповедью расскажете, то вас …
— Наверняка это происки московитов, ведь мы же знаем, что им нечего предложить запорожцам!
— Хотела ленты новые, — застенчиво улыбаясь, говорила Глаша, — так все разобрали. В лавке хоть шаром покати, ни камки, ни атласа, ни кисеи. Как с ума все посходили.
— Ах, дорогой дядя, — улыбнулась она, выходя их кареты, — оставьте эти несносные церемонии для торжественных приемов.
— А, это ты, — тяжело повернул голову воевода, — что же, здравствуй… честной отец. Сам пришел навестить или послал кто?
— Ишь ты, — покрутил головой Анциферов, — а что, все ляхи латинянский язык ведают, как ты?
— Нет. Благословила только. Ох, змей ты искуситель, а не царь православный!
— Да ладно тебе, — хмыкнул я, — вроде не в первый раз пожаловал.
— А кто это Финеган, никогда прежде не слышал этого имени, вероятно новый наемник из англичан?
— Скажите, Иоганн, — помялась Лизхен и пытливо взглянула мне в глаза, — вы ведь не собирались сегодня навещать нас?
— Нет уж, — засмеялся я, — хватит с меня одного прохиндея!
— Батюшка не велел говорить, — так же тихо отвечала ей она, — ты уж подожди, когда Глашка проболтается.
— Иными словами, в тексте заключенного им перемирия мое имя не упоминается вовсе?
— Ой, а ведь и верно, горюшко то какое, — запричитала стрельчиха, но затем резко остановилась и накинулась на дочку: — а ну говори, откуда ты знаешь, как Лизкина дочка выглядит?
— В самом деле, — согласился Хотек, — если война длится сколько-нибудь долго, то люди этой профессии успевают побывать на всех сторонах.
— Да так, Никита, погода нынче хорошая и ночь должна быть безлунная…
— Протасовы от своего никогда не отступались!
— Эх, работнички! — вздыхаю в ответ, — так вот чтобы не приключилось, помни, что сделано сие по моему царскому повелению и с моего же ведома!
— Пан Адам Казановский? — С трудом узнал его канцлер.
— Князь Буйносов к тебе сватается, — вздохнул окольничий, ожидая бури.
— Придет время за саблю взяться, так и хворь отступит!
— Не ведаю, государь, — отозвался Вельяминов, — второй день от него вестей нет.
— Не гневайся, князь, служба такая. Можешь проехать.
— Слушай дальше. Это письмо ты отдашь не раньше, чем закончишь формирование отряда.
— Черта с два! Ты немедля идешь заниматься с цирюльниками, а Фрол пусть переписывает Галена. Со мной поедет Григорий.
— И что с того? — нахмурился Корбут, которому было неприятно упоминание об отчиме и его сыновьях.
— А ты, видать, занятие по себе уже нашел, — не остался тот в долгу.
— Я стольник Михальский, — представился второй посланник.
— Сегодня ваша милость выглядит особенно хорошо, — попыталась подольстится к ней толстуха, — жаль, вас не видит наш добрый кайзер!
— Пока не пожаловал государь, вести заседание мне велено! — объявил он собравшимся.
— Ну, раз уж вернулась, — глубокомысленно заметил фаворит, — значит, герцог не слишком ей понравился!
— А этот человек знает, что ты хочешь продать его коня?
— Это неслыханно! Мы находимся на вашей земле, а не вы на нашей!!! Кроме того, вы упомянули Чернигов, а он, слава Создателю, занят польскими войсками.
— Да ваш Мельхиор Клезель и есть главный зачинщик этого бунта! — громыхнул Фердинанд, — во всяком случае, все это произошло не без его попустительства.
— Корнилий, Никита, что расселись? Ну как поднимайтесь и вперед, а то еще не добегут, чего доброго!
— Вы знакомы? — удивленно спросил посланник.
— О боже, да ты ревнуешь, — засмеялся пан Адам.
— Что Конша, испугался? — ощерился в ответ Тарас. — Ты еще москалям ясырь верни!
— Пентюхом хромоногим! Нет, государь, не могу я понять чего ты ей так много воли дал. Иной раз даже сомневаюсь…
— Мой государь, человек оригинальных взглядов, — пожал плечами Михальский. — К примеру, он часто говорит, что хороший крестьянин для государства куда полезнее дурного магната.
— Да так, — неопределенно пожал плечами полуголова.
— Благодарю вас, — прокричал Владиславу командовавший наемниками капитан, — если бы не вы, мы бы остались там все!
— Это ты хочешь сказать, что я сам виноват? — нахмурился Вельяминов.
— Для того чтобы тебя или кого из твоих людей ненароком не увидели, — парировал боярин.
— Да, я узнаю его, это пан Болеслав фон Гершов и он действительно служил этому дьяволу!
Рассказ Анисима меня крайне заинтересовал, дело в том, что отец Василий был непростым священником. Познакомил нас мой духовник Мелентий и похоже, что он был одним из его людей.
— Ну, коли так, с богом! — Кивнул в ответ Панин и обоз тронулся.
Однако тот не слушал его, а осветив принесенным факелом раненого, тут же засуетился, приказал слугам стащить павшую лошадь, а затем прижал его к своей груди.
— Я вру? — изумился Курт, — а в чем именно?
— Вот что, — повинуясь какому-то наитию, вдруг сказал я, — возьми как чистый лист и пока есть время — пиши.
— Ну как тебе объяснить, — задумался Корбут. — Это от латинского — "про центум", то есть сотая доля. Можно сказать, что процент, это лихва и есть.
— Что хорошего расскажете, пан Мартин? — обратился к нему королевич.
— Благодарю, — сухо отвечал он, — как вижу, вы падение с лошади пережили лучше, чем я.
— Ваши копейки — плохие деньги, моя монета — хорошие деньги! Они долго прослужат, а обрезки и тонкий кругляк снова пойдут на переплавку.
— Вы раньше этого не спрашивали, — безучастно откликнулся лейтенант.
— Я совсем забыла, у меня есть неотложные дела, но вы непременно должны рассказать все Агнессе, а она потом расскажет мне.
— Федя, — обернулся я к Панину, — много ли добра у сего "божьего человека" в закромах?
— Вы не узнаете меня? — глухо спросил самый молодой из них, поправляя повязку на лбу.
— Что Сагайдачный прыть проявил? — насторожился я.
— Невеста? — Удивился польский военачальник. — Неподходящее тут место, чтобы гулять с невестами.
— Хитро придумано, государь, — прохрипел князь Пожарский, когда я, оставив защитников ворот на Корнилия, зашел внутрь. — Ишь сколько супостатов побили.
— Так ведь собираются, — не понял меня Никита, — на посиделки, да на праздники. В церкви еще бывает видятся.
Обернувшись я увидел человека одетого в причудливую смесь польского и русского костюмов, пытающегося миновать охрану. Это у него плохо получалось, потому что кирасиры из моей свиты встали на его пути…
— А где пан де Бессон? — Осведомился фаворит.
— Это верно, — поддакнул Гусев, — такой груз внимания требует. А вот кабы золото везли, так уж и не знаю кого бы послали. Не иначе как полковника Фангрешева с немцами, или Вельяминова с рейтарами.
— Друзья пана Полторацкого, мои друзья! — Не унимался тот, — я скоро сменюсь, не желаете ли выпить по куфелю, пан…
— Да две недели уже не был. Дочка скоро узнавать перестанет, да и Лизка куксится.
— Не печалься, раб божий Акакий, — ободряюще похлопал я парня по плечу, — раз ты ни о чем не догадался, стало быть, и они ничего не поняли. Значит, мы все правильно сделали.
— И еще ту хоругвь, что вы изволили послать на помощь первой.
— Молодец, Первушка, — похвалил он парня немного скрипучим голосом, — быстро управился. Никита Иванович велел сей документ, как готов будет, не мешкая ему доставить. Так что, дуй, одна нога здесь дру…
— То есть, если бы ляхи налетели, покуда меня нет, так они бы всех порубили?
— Так с начала и начни, что за страна Персия?
— Не сердитесь на нее, ваше величество, — извиняющимся тоном говорит ее мать, — вы не слишком часто у нас бываете, и она никак не привыкнет.
На краткий миг в бою наступило затишье. Обе стороны могли считать себя в выигрыше. Нам удалось крепко потрепать вражескую пехоту и дважды заманить их конницу под огонь артиллерии, а им разгромить наш…
— Мой бедный Михель так гордился тем, что служит вашему величеству. — Всхлипнула она, — Боже, как мы теперь будем жить!
Оставшись один, Казановский тут же сменил выражение лица с беспечного на озабоченное и двинулся к себе. "Черт бы попрал этих евреев! Говорили ведь, что никто ничего не узнает…" — с раздражением подум…
— Очевидно, матушка полагает нравственность не слишком важным качеством для мужчин, — тихо сказала шведская принцесса, но свекровь все равно ее услышала.
— Черт бы побрал этого мекленбургского дьявола и его любезность! — Не выдержав заорал канцлер. — Сначала он пообещал угостить нас ядрами из своих пушек, а теперь проявляет милосердие к раненому корол…
— Езус Мария, — воскликнул Янек, — неужто вашу милость так оскорбили мои слова?
— Вон как, а я вот Глафиру с мамой твоей давно не видал. Здоровы ли?
— Насилу нашел, — задыхаясь от скачки, продолжал тот. — Отсюда в Кукуй из него в Кремль, оттуда сюда…
— Сир, если вам и впрямь придет в голову блажь выбирать невесту, постарайтесь не остановить свой выбор на княжне Аграфене Сицкой.
— Ну и дурень, меня ты все одно не потопишь, а я тебя выручить тогда уж точно не смогу.
— Ой, не надейся на бояр, любезный друг, — хмуро отозвался Вельяминов, — боюсь, я тебя раньше прибью!
— Да благословит вас пресвятая… ик… дева Мария.
— Вовсе нет, просто я привык всем говорить правду. Даже тебе — мой будущий король.
— Это что же, Лизку убили? — Снова влезла в разговор Марьюшка.
— Должно, Господь тебя хранил до сего дня!
— У нас все как заведено, в полном порядке! — с достоинством отвечал Гусев.
— Да, ваше величество, — кивает головой мой шкипер.
— Тьфу ты, прости господи, — не выдержал боярин, — да причем тут красота, когда о чести родовой речь идет?
— Если таков ваш приказ, то я готов повиноваться, но заклинаю, всем что есть на этом свете святого, не участвуйте…
— Вот тут, — пояснил ротмистр, ткнув пальцем в список.
— Тогда не будем задерживаться, — заявил Янеку новый наниматель, и решительно встав, направился к выходу.
— Лучше бы ты, Франц, побеспокоился об Анне, — прервала излияния мужа Клара Мария и требовательно посмотрела на брата, — бедняжке уже скоро двадцать восемь, а она все не замужем! Для мужчины это норм…
— Благодетель! — восторженно восклицала она. — Волшебник! Красота-то какая! Посмотри, отец…
— Смотри красавица, какие серьги у меня есть, — зазывает он довольно богато одетую молодую горожанку, гуляющую по рынку без сопровождения.
— Увы, я лишен такой завидной возможности, — отозвался Храповицкий.
— А я смотрю, вашей милости совсем не стыдно?
— Позволено ли мне будет взглянуть на нее?
— А вы уверенны, что запорожцы знают об этом?
— Есть, как не быть! Прорвались проклятые через засечную линию и хотели уже дальше идти, да прослышали про то, как ляхи под Можайском оконфузились, да и встали.
Вернувшись после разговора с воеводой в лагерь, Анциферов кинулся к царскому шатру и застал там прелюбопытнейшую картину. Вышедший из шатра государь на чем свет стоит материл валяющегося у него в ног…
— Если Глюку не суждено быть повешенным, то я ничего не имею против, чтобы он утонул свалившись пьяным в канаву, или сдох от обжорства или еще чего. В конце-концов пусть просто уедет и не попадается …
— Пустяки, — отмахнулся он, — у меня достаточно сил, чтобы принимать участие в переговорах. Кстати, о каком слоне вы вели речь?
— Не шуми, — очень тихо, почти шепотом прошипел стоящий перед ним человек, одетый в какую-то рвань.
— Да-да, это тот самый Храповицкий которого "мекленбургский дьявол" отпустил из плена без всякого выкупа.
— Вовсе нет, моя дорогая, однако я намерена всем им устроить будущее. Помни об этом, а теперь ступай.
— Полноте, ваша милость, они и так уже победили. И ваше упорство приведет лишь к еще большим потерям.
Чертыхаюсь про себя, опять ляпнул не подумав. По нынешним понятиям пятнадцатилетняя Глаша вполне себе невеста. Еще воспримут мои слова, как руководство к действию и выдадут девчонку, а ей бы еще в ку…
— Ха-ха, какие слова! — засмеялся, было, капитан, но затем резко оборвал смех. — Ты знаешь, что мы скоро возвращаемся?
— Верно, а вот то, что в казне хоть шаром покати, ведают не многие. А тут они с казной пожаловали. Как ни крути, а двадцать тысяч это деньги!
— Дык известно как, посылают во все концы Руси весть, чтобы все бояре и дворяне, да прочего звания люди, у которых есть дочери на выданье, везли их в Москву на смотр.
— Мы не знаем никакого русского царства! — Окрысился глава польского посольства. — Есть Великое княжество Русское, входящее в состав нашего государства и есть варварское Московское царство, которое в…
— Что шах про торговлю сказал? — проигнорировал я проблемы Багратионов.
— Спасайте его высочество! — Крикнул он своим спутникам и кинулся нам навстречу.
— Любовь у него, — как о само собой разумеющимся пояснила Маша.
— Ваш юный кузен жив и здоров. Говорят, герцог Франц благоволит юному принцу и даже готов объявить своим наследником.
— Война потребовала так много сил и средств от нашего бедного королевства, — извиняющимся тоном заявил посланник, — что неожиданное предложение мира, не могло не найти отклика в милосердном сердце ко…
— Вы негодяй, пан Адам, — почти прошептал, совершенно уничтоженный словами молодого хлыща Карковский, когда тот оттеснил его своим конем.
— И не только он, ясновельможный пан! — осклабился в похабной усмешке забулдыга.
— И чем дальше он от империи, тем благожелательнее я к нему буду!
— Мы так и сделаем, но при одном условии.
— И что характерно — не предал, как иные и прочие.
— Да разве мог я осмелиться побеспокоить его царское величество такими пустяками, когда у него столько забот!
— Ой, а ты не спишь царь-батюшка! А мы-то тут твой покой храним, глаз не смыкая…
— Но от меня требуют отречься от веры отцов…
— Пушкари работали хорошо, — важно заметил Гротте, — я побывал во многих сражениях, но никогда не видел ничего подобного. Могу, не кривя душой сказать вам, ваше величество, что ваша артиллерия лучшая…
— Стало быть, это наши литовские гусары, — задумчиво проронил старый забулдыга.
— Разоримся мы с тобой, — плаксиво протянул Гусев, — сколь убытку от твоей чеканки! Раньше-то, только на угар и все, а проволока вся на копейки да деньги шла, а теперь, что же?
— Но это и сейчас не поздно, — оживился королевич. — тем паче что пушки мекленбургского дьявола снова замолчали.
— Господин Брюно, — начал я пристально глядя в глаза посланнику. — У Нас есть к вам поручение. Вы должны немедля известить Нашего брата короля свевов, готов и вендов Густава II Адольфа, что Мы желаем…
— Господь с тобой, кормилец, — смеется стрелец, — на что мне такая напасть? Стрелецких голов у тебя не мало, а многие ли из них, государь, тебя в своем дому принимали? На меня и так, многие косоротят…
— Мой сын, единственный наследник Грифичей! — отчеканила в ответ княгиня, в которой проснулась кровь Асканиев.
В этот момент в горницу вбегает девочка-подросток. Вообще это не положено, но нравы у Михальского в доме почти польские, да и вошедшая никто иная как приемная дочь Пушкарева — Марья. Как видно она с …
— Уж не знаю, как войско, а вот лагерь наш совершенно разбит, и московиты вот-вот ворвутся внутрь. И если мы не хотим чтобы они продали нас татарам, то нужно бежать.
— Хорошо, эту рубашку я возьму. А что в вашем обозе нет ни одной хорошей портнихи?
— К тому же, если мы победим герцога под Можайском, — продолжал фаворит, — желание изменять нам сильно уменьшится.
— Это вряд ли, Мелентий наш хоть и силен, а такого путешествия бы не выдержал. Да и где его провожатые? Одного бы Корнилий не отпустил.
— Насколько я знаю, этот ваш Сагайдачный и его сторонники хотят стать шляхтичами, не так ли? Они хотят носить богатые кунтуши, участвовать в сеймиках, и быть в своих маетках такими же полноправными х…
— Что обсуждать то будем? — осведомился Борис Михайлович у Хованского.
— Ну не только за это, на нем грехов как на барбоске блох.
Иеромонах выразительно промолчал, вызвав у Пожарского усмешку.
Однако не успели они взяться хорошенько за лошадь, их тут же окружили какие-то люди и, направив на них пистолеты, приказали стоять.
— Давно пора, — только что не зеваю я в ответ, — а то застоялись что-то.
— Это война, пан канцлер, в ней не бывает крайних и не крайних мер.
И вот теперь купчишки со всего свету в Москву едут. Кто шелка драгоценные везет, кто злато-серебро, кто еще чего. Вот Ибрагим-персиянин коврами шемаханскими торгует, ну и всяким иным товаром, что из …
— И что с того? Да, я католик, но вон Франц, он совершенно точно реформат! А что касается Михеля, то я совсем не удивлюсь, если узнаю, что он молится дьяволу!
— Ну как, сперва Алену замуж выдам, а уж потом сам, как-нибудь…
— Видите ли, мадемуазель, очевидно, что у герцога Иоганна Альбрехта весьма сильная позиция. К тому же им удалось ее недурно укрепить и вместе с тем замаскировать. Держу пари, что гетман пошел в атаку…
— Да, конечно, — отозвался я, — правда, не могу гарантировать, что отвечу вам сразу, я теперь несколько занят.
— Да я помню, — просиял мальчик в ответ, — ты завязала мне глаза, и я должен был тебя искать!
— Служба есть? — подбирается на глазах мой бывший телохранитель.
— Благослови вас дева Мария, благородный пан! — поблагодарил он Михальского, с сожалением отставив пустую посуду.
— На все твоя воля, — поклонились начальные люди.
— На что тебе? — насмешливо отозвалась она и, как бы невзначай тронув золотую сережку в ухе, забежала в дом.
Дождавшись, когда Михальский выйдет из царского шатра, юный литвин кинулся к нему, снимая на ходу шапку.
Закончив процедуры, маркитантки насухо вытерли Агнешку грубыми полотенцами, закутали в одеяло и усадили на некое подобие оттоманки. Затем они развернули перед ней несколько платьев, рубашек и другой …
— Когда посольство то тронется? — спросил монах.
— Если бы эти трое были больны чумой, они нанесли бы куда меньше вреда.
— Не узнал? — прошипел тот в ответ и, как-то по-змеиному ухмыльнулся.
— Пустое! Мне доносили, что едва войско собралось, добрую половину его пришлось к турецкой границе отправить.
— Это совершенно точно, — подтвердил второй посланник. — Я сам сопровождал его тело.
— Вам не будет всегда так везти. — Проворчал казак, потом обернулся к своему товарищу, везущему Корбута, — А что с этим делать, может того?
— О, меня то всем, но вот пастор не станет венчать меня с православной, а если я уговорю ее принять нашу веру, сразу прибежит ваш капеллан Мелентий и будет такой скандал, что мало не покажется.
— Государь… — пробежал шепот по рядам поместных
Когда жена и дети, обеспокоенные долгим отсутствием хозяина зашли в амбар, они застали престранную картину. Чернобородый Семен с восхищением в глазах рассматривал диковинный ларец, не обращая никаког…
— Стрелецкий голова Лопатин, да полуголова Анисим Пушкарев, а тебе что в стрельцы захотелось?
— Ну и хорошо. Ладно, господа совет, давайте расходится. Утро вечера мудренее.
Оставив Пушкареву, монахиня подошла к склонившимся в поклоне девушкам и внимательно их оглядела.
— Янек, ты ведь мне как сын, — начал тот издалека, — я ведь всегда к тебе хорошо относился.
— Иван Мекленбургский ставит свободу имперского князя в зависимость от свободы попавших в плен холопов?
— Как это возможно? — возмутилась Катарина, — я дочь и сестра короля!
— Вот-вот, — согласился Кароль, — и к ним почти две тысячи пушкарей, которые все это время усердно тренировались и исправно получали жалованье. Это чертовки дорого!
— Ты что сказал? — не расслышал его Иван Федорович.
— Из Можайска. Вы так неожиданно возглавили атаку поместных, что я не успел ни помешать, ни присоединиться. А увидев, что над кирасирами развевается ваш штандарт, поспешил на помощь. И, слава создате…
— Государь, — снова подал голос Федор, — а что с Охримом делать?
— Хорошее имя. Только еще куму мне хорошую подбери.
— Он-то может православный, — упрямо гнёт свое стрелец, — а вот жена и дети у него какой веры? Это же надо до такого бесстыдства дойти, чтобы в церквях царевича Карла поминать!
Отвязавшись он назойливого шляхтича, Корнилий двинулся дальше. Польский лагерь гудел как будто в нем проходила ярмарка. Всюду сновало множества народу: жолнежи, маркитанты, слуги, евреи. Одни хотели …
— Как в тюрьме, братец. Сижу будто невольница в золотой клетке.
— Прикладывайся! — раздался новый крик, и приклады уперлись в плечи стрелков, а большие пальцы почти одновременно взвели курки.
— Я боюсь за своего сына. Мне предсказали, что мой сын умрет так же как несчастный Карл Филип, если ступит на палубу корабля до совершеннолетия!
— Грех тебе такое говорить Аленушка! — возмутился брат.
— Чего ты Никита Иваныч шкуру неубитого медведя делишь, — вмешался Романов, — не нашли еще ни серебра, ни злата, ни даже меди! Меня вот другое беспокоит.
— Беда, государь, — выдохнул он в ответ. — Нынче ночью, какие-то воровские люди напали на фон Визена у самого Кукуя!
— Надо бы к королевичу идти, — нерешительно ответил тот, подозрительно озираясь. — Он с гусарами уже в поле.
— Бей немчуру! — заорал он своим спутникам и побежал в сторону иноземной слободы.
— Не надо, Никита, все в порядке со мной, — покачал я головой, — да и он сейчас иным делом занят, более важным.
— Чего творите, окаянные, — кричали они, — как воевать, так вас нету!
— А вот для того ты у меня в пушкарском приказе судьей сидишь, — улыбнулся я, — что бы те кого это не касается ничего не знали.
— Да зачем он ей? Если Ганс займется ее судьбой, то он и так найдет малышке жениха с титулом.
— Так и есть, — горестно вздохнул Строганов, всем своим видом показывая скорбь от отсутствия металлов на пожалованной его роду земле.
— Ошибаешься, — спокойно возразил я, — почти шестьдесят.
— Погоди-погоди, государь, — испугался окольничий, — такие дела с налета не делаются! Надо узнать, что за девка, может она кривая какая? Майся потом всю жизнь!
— А как же посольство, что давеча проезжало в Литву? Или погоди-ка, сначала посольство, а ты следом… хитро!
— Из московитского плена, как видите. Герцог сказал, что королевич Владислав очень плох и, возможно, ему станет легче, если он увидит меня. Поэтому он любезно…
— И чего это ты, духовную грамоту писать удумал?
— А капитаном сам государь! К тому же Федор мне свояк и у Ивана Федоровича в чести. Я ему по дружбе слово замолвлю, и паче меры с Дмитрия спрашивать не будут.
— Помоги мне, — не слушая его, продолжал раненый. — Не бросай здесь умирать без святого причастия!
— Надо Лизку предупредить, — вдруг выпалила Машка.
— Ступай с богом, да скажи: все сделаем, как государь повелел.
— Для госпожи необходим отдельный шатер, — решительно начал Корбут, — совершенно невозможно, чтобы паненка жила под одной крышей с мужчинами!
— Украшает собой склоны рва. Московиты знали, что они идут и просто смели их с дороги залпами пушек.
— Право, что за ребячество! Он давно умер, да и после острастки устроенной ему… вашим героем, вряд ли был способен на какую-либо подлость.
— Какие новости Лямке? — прерываю я трактирщика.
Через минуту мы уже сидим за богато накрытым столом, и хозяин сам разливает пенистый мед по кубкам, после чего дружно стукнув ими, выпиваем за Михальского младшего.
— Ага, вот только гусарских из них было всего пять, а остальные панцирные.
— Так шах не каждый день принимает, дела приходится через визирей вести, а им, сказывали, купцы местные заплатили, да так богато, что те словно оглохли.
В палате немедля поднимается гвалт и все начинают говорить, стараясь перекричать друг друга. Наконец, мне это надоедает и Вельяминов по моему знаку стучит колотушкой в гонг, повешенный специально для…
Парень внимательно посмотрел на меня, отложил в сторону бумагу с пером и вытащил из ножен саблю.
— Ты что, белены объелся! — громыхнул Вельяминов, — да ты хоть знаешь что это за пистолеты и какова им цена?
Борис Михайлович еще некоторое время обменивался любезностями с фрау Лямке, пока она, наконец, не перешла к делу.
— Бог мой, да кто же тебе мешает делать это и дальше? Развесистые рога подойдут к глупому выражению лица этого нищего шляхтича как нельзя лучше. Впрочем, Агнешка единственная дочь пана Теодора, так ч…
— Оно так, — тоскливо отозвался Никита, — в пушках я не больно то разумею.
— Господь с тобой, — перепугался князь, — всего благополучно у нас!
— Как вы не знаете? — ни мало не смутился молодой человек, — да ведь у диких московитов принято многоженство! Да, именно поэтому славящийся своим сластолюбием Иоганн-Альбрехт и отправился в эту варва…
— Здравия желаем вашему царскому величеству! — проревела в ответ недавно заеденное в царских полках приветствие добрая тысяча глоток.
— Как думаешь, Корнилий, слыхал твой пленник как я Петьку Пронского крыл?
— Господь с тобой, все пути перекрыли, мышь не проскочит, птица не пролетит…
— Его величеству необходимо отдохнуть, — успокоил его один из них. — Мы позаботимся о нем, а у вас еще много дел во славу Иисуса!
— Совершенно верно, господин граф, — поклонился капитан.
— Нет, ваше величество, это один из подручных Барлоу и он, кажется, ирландец.
— Гляди, как Первуху корежит, — засмеялись стоявшие в карауле стрельцы, — не иначе сглазили его басурмане!
— Королем Жигимонтом, в лето 1610 от Рождества Христова.
— Да откуда же ты все знаешь? — изумился окольничий, — ведь я не велел никого пускать…
— Вы не поверите, но именно так мне сказал рижский бургомистр при нашей первой встрече.
— Видали мы таких, по старине! Ты мне-то зубы не заговаривай, я чай не девка. Какая уж тут старина, если царь иноземец?
— Собаке собачья смерть! Однако прежде потолковать бы с ним не мешало.
— А то, что всего гусарских хоругвей в войске королевича — двенадцать! И если бы ты с рейтарами от пехоты оторвался, то они бы вас тут и растоптали. Понимаешь?
— Я-то может, и глупости говорю, а вот кое-кто их делает.
— Держу пари, что этот пустяк — приезд вашей жены.
— Ладно, завтра поглядим, а сегодня службу надобно править.
— Серебра бы, — помялся Мелентий, — я чай не патер, чтобы мне на исповеди все рассказывали.
— Может и так. Про запорожцев вести есть?
— Все исполню государь! — поклонился Панин и вышел.
— Тогда я прикажу де Мару вывести всю нашу артиллерию в поле, и пусть пехота прикрывает их, но не подходит к противнику на картечный выстрел.
— Это печальная необходимость, дорогой брат…
— Если через верных людей дать знать королю и матушке государыне, что дума и собор всея земли, не видя царицы, требуют чтобы ты с ней развелся и вдругорядь женился. Нешто захочет он, чтобы сестра его…
— Весьма достойные намерения, — покивал епископ Новодворский, — я сам отслужу заупокойную мессу по пану гетману.
Кстати, "появлялся" звучит довольно забавно, ибо не я приходил к ним, а они ко мне. Совместные заседания проходили, как правило, в Грановитой палате Большого дворца, благо зал этот довольно большой и…
— Да как ты можешь так говорить? — Возмутилась девушка, — я чаю Ваня не обрадуется, узнав что с маленькой Мартой несчастье приключилось!
— Как это какое, Миша, ты, видать, думаешь, что дядя твой дурак дураком и ничего не знает? Всякому на Москве известно, что в драгуны поверстали жильцов, а стряпчих и выше в рейтары, да кирасиры! А Дм…
— А что у них своих священников не стало, что пришлось отца Василия просить?
— Как вы можете так говорить, — возмутился сидевший подле принцессы прибывший в ее свите епископ Глюк, — разве вы не знаете, что от ее высочества требовали отречься от христианской веры!
— До нас доходили подобные слухи, но точно ли это?
— Нет, не успеет, — покачал головой боярин, — пусть идет покуда.
— Езус Мария, как ты можешь так говорить!
— Что это? — Воскликнула Авдотья и велела вознице остановиться.
— Мамочка ты куда? — Отвлекла ее внимание от кровожадных мыслей дочь.
— Ой ли, — певуче протянула девушка, — и кто ту жену заморскую видел?
— Что-то больно много, — заявил, почесав голову, дьяк.
— Пушка бронзовая в шесть гривен и три четверти, а ядер к ней каменных три десятка ровно, а кованых столько же, а всего шесть десятков.
— Ну чего ты орешь, — попытался я урезонить Охрима, — не видишь, мы еще не начали.
— Ну, насколько я понимаю, ваш старый знакомый — шляхтич, а потому "пан", — широко улыбнулся я.
— Примус, - воскликнул Ян, сияя счастливыми глазами, — она здесь!
— Верно толкует Долгоруков, — кричит кто-то из задних рядов вскочивших разом думцев, — мало ли девок красных по всей Руси. Вот пусть государь смотр невест объявит, да нем будущую царицу и выберет!
— По нашему последнему разговору этого не скажешь.
— Представляю, как бесятся поляки, — забулькал старческим смехом Матфей. — Кстати, а в новой стране он не оставил своих привычек? Ну, брюхатить всех встречных женщин?
— Ох, зря их королевич с собой взял, всю дорогу воду мутят, песьи дети!
— Что случилось, ваше величество? — встревоженно спросил спешно доставленный в Кремль О" Коннор завидев меня.
— Да я не настаиваю. Просто мало ли, вдруг хочешь.
— Хорошо, я немедленно иду собирать инструменты и образцы косметики.
— Епископ Анжей Липский, Сохачевский каштелян Константин Плихта, воевода Люблинский Якуб Собесский, сенатор Анжей Менцинский… — принялся перечислять Корнилий.
— Да помню я, Елизавета Федоровна, и переживаю безмерно, что таковая оказия случилась, только и ты меня пойми. Пора то военная, поиздержался я, ратных людей снаряжая-то. Уж не взыщи, а только я сам к…
— Слона?! — Не смог сдержать удивления священник, но я уже приветствовал польского принца.
— Вы все в трудах, — воскликнул он, обращаясь не то к жене, не то к усердно скрипевшей пером Марте, — это очень кстати, надо написать в Вольфенбютель кузену Фридриху по поводу Гедвиги…
— На этот случай, у тебя будет еще одно письмо. В нем я напишу, что либо она немедленно приедет вместе с детьми в Москву, либо я с ней разведусь.
— А вот на этот случай, нам князь Прозоровский со свежим резервом и пригодится.
— Такой ватагой немногие ездят, — задумчиво протянул я, — на воротах должны были запомнить.
— Их везли вместе с вашим человеком. На сумке ваш герб и ни один ярыга не решился открыть ее.
— Эх, как часы работает, и что характерно отечественная продукция! А то привыкли все к заграничному… дармоеды.
— Все, государь, — кивает окольничий. — Объявлено, что через неделю большой смотр всему войску. Сразу никто ничего и не подумает, а потом уж поздно будет.
— Не припоминаю, — пожал плечами молодой человек.
— Еще чего! Уверен, что меня прекрасно накормят у князя.
— Прости государь, как сквозь землю провалился проклятый.
— Как откуда? — Изумился князь, — а Филарет?
— Не ругайся, дядюшка, да и нет у тебя ничего.
— Эва как! — удивленно покрутил головой окольничий, разглядывая пушки, и спохватился, только когда царь исчез в своем шатре.
— Не пугай, Борис Михайлович, пуганный я! Доносить не стану, да только скажу, что не получится у вас ничего. Побьют вас царские ратники, как пить дать побьют.
— Эй, где вы там! Маланья, выдь сейчас же!!!
— Ничего! Пусть только выйдет и мы отплатим ему за все разом. Крылатых гусар будет вполне достаточно, чтобы втоптать в пыль его армию.
— Не гневи бога Авдотья, — защищаю я свою любимицу, — дочери у тебя и умницы и красавицы. Старшая смотрю совсем невеста?
— То-то, что я тебе, дураку, дядюшка! Хочешь род Протасовых опозорить? Прокляну! Наследства лишу!
— Вовсе нет, он попросил меня не участвовать в походах против него, — с грустной улыбкой отвечал пан Якуб, сделав ударение на слове "попросил". — Если же его войска пересекут границы речи Посполитой,…
— Тогда и рассчитаемся, — закончил за нее боярин.
— Так ведь оно раз на раз не приходится. А уж коли беда приключится, так чего тогда делать? Что я тогда батюшке твоему скажу?
Корбут немного помялся, но, в конце концов, мысленно осенив себя крестным знамением, побрел к своему похитителю. На самом деле, парень просто ужасно боялся бывшего лисовчика, справедливо полагая, что…
Перзвый из подошедших, довольно старый уже иерей — здешний духовник отец Назарий, торжественно воздевает руку и осеняет своего царя двуперстием. Быть духовником в придворном монастыре непростое служе…
— Ладно, поглядим. А сейчас айда к Михальскому, расскажем про ляшский отряд.
— У Лисовского в плену был, когда тот Коломну изгоном взял.
— Но он, разумеется, не сможет задержать начало кампании? У нас не так уж много времени.
— Да ничего покуда, — пожимает плечами старший судья недавно созданного приказа Тайных дел. — Разве что, собирались недавно Лыковы, да Плещеевы и еще кое-кто, да толковали о семейных делах твоих.
— Что ты в этом понимаешь, молокосос, я нанялся к нему еще, когда его величество был еще простым герцогом, и участвовал во всех данных им сражениях. Таких как я — он помнит!
Вокруг потихоньку собирается толпа, спальники, жильцы, рынды с податнями. Подходят и мои ближники. Где-то совсем рядом, балагурит, рассказывая очередную байку, Анисим Пушкарев. Справа от меня уже воз…
— Сколько раз вам говорить, месье Криницкий, — немного раздраженно отозвался старший из них, коверкая польские слова, — мое имя есть де Бессон! Впрочем, вы правы, артиллерия месье де Мара пока что пр…
Ранним утром не успела еще просохнуть от росы трава, на Поганое поле вышли царские полки. Всюду раздавался мерный топот ног, сухой треск барабанов и гортанные команды офицеров. Первым прошли немцы из…
Но придавленный полученным известием Матвей, казалось, не слышит ничьих слов, лицо императора побледнело, дыхание стало прерывистым, и скоро он бессильно опустился на заботливо подставленное камер-юн…
— Вот если бы ляхи прорвали нашу линию, нашлось бы и тебе дело, — спокойно отозвался я.
— Ну, а что? Коли война окончена, так почему бы славному запорожскому рыцарству не послать послов к государю Ивану Федоровичу? Деды и прадеды наши не раз служили Москве своим оружием. Если русский ца…
В отличие от Кукуя, стрелецкая слобода пострадала куда сильней, правда не вся, а только та ее часть где имели жительство начальные люди. Терем Вельяминова носил явные следы пожара, а от усадьбы Михал…
— Ну, поскольку пан Ленцкий никак не может решиться рассказать вам о нашем деле, пожалуй, это сделаю я. Войско королевича было полностью разгромлено под Можайском, и Речь Посполитая была вынуждена за…
— Государь, — продолжал Мелентий, как ни в чем, ни бывало, — дурное это дело, баб учить. И их не научишь, и среди народа ропот пойдет, дескать, латинщина! Да и какая в Новодевичьем школа? Чему там от…
Пикардиец в ответ лишь тяжело вздохнул. В отличие от петардистов он был взят в плен, а не перешел на сторону Иоганна Альбрехта добровольно, и его судьба была менее определенной. Узнав, что вместе с б…
Борис Михайлович, как оказалось, словно в воду глядел. Карета, о которой он говорил, и впрямь попала в беду. Колеса на ней, правда были целыми, вот только лежала она на боку, а вокруг собралась целая…
— Господин майор до последнего дрался, — вмешался Панин, — и лицо у него крепко побито было. Могли и не признать.
Пока вражеская пехота безуспешно штурмует русские укрепления, стоящие во втором ряду пехотинцы открыли рогатки и в проходы между редутами устремились два эскадрона рейтар. Несмотря на мой категоричес…
Кривые улочки стрелецкой слободы были переполнены вернувшимися домой стрельцами и телегами из полкового обоза. Кое где навзрыд рыдали женщины, как видно оплакивая павших в бою. В других местах стрель…
— Не в стрельцы, а солдаты! — поправил его Романов, — слушай дальше дойдет и до них очередь. Так вот, служить в немецких драбантах тяжко и потому там только те, кому и деваться то некуда. А для прочи…
Едва Карнковские вышли, взгляды присутствующих скрестились на Янеке. Молодой человек и без того чувствовал себя не слишком уютно, а теперь ему и вовсе захотелось провалиться сквозь землю. Тут ему в п…
Несколько позже, когда утомленная ласками Лизхен уснула, я осторожно выскальзываю из постели и торопливо одевшись, спускаюсь в зал. В нем темно и тихо, если не считать храпа Курта и моих сопровождающ…
Вместо ответа я показал ему лежащего на лавке раненого отца Мелентия. Иеромонах лежал в забытьи, дыхание его было слабым, а пульс еле прощупывался. Несколько часов назад он появился на заставе и свал…
Ворота в Можайский кремль были устроены прямо в Свято-Никольском соборе и чтобы до них добраться, надо было пройти по деревянному мосту через речку Можайку. К счастью, разрушать его осажденные не ста…
На воеводстве там сидел прославленный полководец — князь Дмитрий Михайлович Пожарский. Конечно, для героя спасшего страну в лихую годину от неприятеля такое назначение было опалой, однако он, будучи …
Однако парламентер уже развернул коня и двинулся вместе со своими провожатыми прочь. Вернувшись к Владиславу, он не жалея красок описал ему разговор, но тот и не подумал оскорбиться. Поблагодарив пос…
— Именно поэтому я и не собираюсь торчать под этими стенами! — немного горячась, заявил Владислав, — Здесь надо оставить небольшой заслон и двигаться дальше. Можайск укреплен далеко не так хорошо как…
Post Post Scriptum. Все эти годы, я как могла, заботилась об одной известной вам особе и ее ребенке. Не могу сказать, чтобы они были для меня обузой, ибо любовь которой они одарили меня в ответ на за…
Что же касается, престола Русского царства, то для наследования его нашему сыну надлежит немедленно прибыть в Москву и принять там святое крещение, ибо в православной стране не может быть не правосла…
— Ежели ляхи попрут на нас так же как Никита Иванович давеча, — спокойно отвечал умевший зрить в корень Пушкарев, — побьём супостата!
Так уж заведено, что день русского царя должен начинаться с церковной службы и ею же и заканчиваться. Увы, я наверное не слишком хороший христианин, потому что следовать этому правилу у меня не очень…
— Вы правы, ваше высочество, уже через несколько минут после падения, я вел своих солдат к победе.
— Мы остановились на нашем беспутном братце Ульрихе, которому давно пора жениться.
— Он взял с вас клятву не воевать против него?
— А чего там узнавать, — отзывается тот, — это стрелецкая слобода. Вон тот большой терем с лавкой, стрелецкого полуголовы Анисима Пушкарева. За ним сразу двор стольника Корнилия Михальского, а вот эт…
Государь, увидев духовенство, спешился и, приложившись к вынесенной ему иконе долго и усердно молился, а вместе с ним и все его воинство, а также и весь встречающий люд. Бояре тоже молились, мелко кр…
— Как это нет? Я сам царев указ слышал, всем нам прощение вышло. Стало быть, и вотчину вернут! Моих деток господь прибрал, так я думал, хоть племяшевых понянчу, а он эвон чего удумал! Не бывать тому!
— Здорово, чернильная душа, — поприветствовали его знакомые стрельцы, стоящие на часах у ворот, — не сопрел еще в подьячих то?
— Не так уж и много, чтобы бедного-несчастного царя ни свет ни заря будить… погоди-ка, канцлер, епископ, сенатор, каштеляны с воеводами… да ведь это не подкрепление, а надзиратели за Владиславом с Хо…
— Что вы пили, отче, — немного удивленно спросил Михальский, услышав ядреный запах.
— Господи прости меня! — неожиданно воскликнул, молчавший до сих пор, Фердинанд, — ты же знаешь, что у меня не было иного выхода!
— Ха-ха-ха, — заржал как стоялый жеребец полковник Тарас, — раз Конше так нравятся москали, так пусть он с ними и договаривается!
— Ступай, сказано тебе! И чтобы одна нога там, а другая здесь!
Поняв, что разговор закончен, Анциферов подхватил тяжелый пистолет и опрометью бросился вон. Я невольно улыбнулся ему вслед, парень, похоже, дельный и старательный. В лепешку расшибется, а порученное…
— Ну, может и не все. Вроде бы Сагайданый не участвует в этом и заговорщики даже собирались его убить, но я сам ничего не слышал и потому не могу сказать наверное.
— Ну, ладно, нет у вас, так может в другом месте найдется? Я вот думаю указ издать…
Пьер внимательно осмотрел боярыню и сразу же пришел к выводу, что ее красоте помочь уже невозможно, ибо если таковая и наблюдалась, то очень давно.
— Перестань Адам, ни за что не поверю, что ты ничего не знаешь!
Пока отец Василий отпевал павших в бою православных, русские изменники молились вместе со всеми. Но когда служба закончилась и те захотели подойти под благословление, он демонстративно отвернулся от …
Когда над польскими позициями взметнулись клубы дыма, я приказал своим войскам переходить в наступление. На сей раз первыми в поле вышли драгуны и быстро поскакали к замолчавшим вражеским батареям. З…
Голос епископа стал проникновенным, как будто он перед этими словами долго постился, готовясь к проповеди, а не объедался, пропустив мимо ушей половину разговора. Впрочем, жирные губы и прилипшая к п…
— Всех подряд. И служилых людей обнищавших и даточных с черных слобод. Только солдатский пока всего один батальон. Тех, кто половчее в драбанты, а поумнее в пушкари берут. Да вот еще у стольника Миха…
— Охти мне! — Всплеснула та руками, — не посмею я такую красоту примерить.
— Чудесные новости. Что же святой отец, я склонен согласиться с вами. Ваши переговоры оказались более чем успешны.
Пока отряд Казановского сдерживал русских рейтар, Ходкевич со своими главными силами обрушился на вражескую пехоту. Впервые за все время с тех пор как они оказались у Можайска, герцог подставил под у…
— Какая низкая ложь, да моя девочка глаз не сводила с его высочества и только и делала, что молилась, прося всевышнего даровать нашему воинству победу!
— Я о поведении герцога. Он только что разбил наши войска, а ведет себя будто… я даже не знаю с кем его сравнить! Пожаловался на то, что его обманули рижане, и тут же сказал, что ожидает помощь шведо…
— Ага, — кивает окольничий, — а только чего за Каролем посылать, когда он рядом. Сегодня от его полка караулы.
При упоминании о деньгах королевич поморщился. С тех пор как они вышли из Вильно, касса Владислава не пополнилась ни единым грошем, напротив, злотые утекали как вода между пальцев. Более того, из Лит…
— Нет, царевна, много есть дел, о которых жалею, а про это нет. Она мне как дочка теперь.
— А коли встретились, так непременно убить надо?
— Я тоже хочу так играть! — немедленно заявила Евгения и даже топнула ножкой.
— Что вы стоите, канальи? — вызверился француз на прячущихся от обстрела польских пехотинцев. Немедленно восстанавливайте шанцы, иначе мы не сможем вести огонь!
— А вот все и узнают! Не нынче, так завтра, не завтра, так послезавтра, а проведают о позоре моем. Это хорошо еще, что их Панин встретил, а не кто иной, а то ведь уже бы вся Москва знала!
— Мужлан! — махнул рукой Михальский и засмеялся вместе со всеми.
— Помещик здешний, — сорвал он с головы шапку, — Тимошка Шушерин. Нижайше прошу у вашего величества милости!
— Я полагаю, что нам следует быть осторожными с этим сбродом. Воины они не бог весть какие, но их много. И потому очень важно, на какую именно чашу весов ляжет их гиря.
— Шеин оборонялся от вашего царственного родителя два года.
Внутри им снова преградили дорогу, но сей раз караульные узнали и Лыкова и его спутника.
— Да господь с вами! Я же говорю, что человечишка то он скверный и на уме у него только дурное. Так что зачем ему об этом знать?
— А врут они все. Не могли ляхи Ваню побить. Пронского того может и побили, вот они и кричат со страху!
— Вот что Савва, тут такое дело, земляника это конечно хорошо, да только вот…
— Пан Теодор заснул, — еле слышно сказал он ей.
— Не надо стрелять, я слуга пана Карнковского Ян Корбут.
— Хорош говорю! — Повысил я голос, — там, кстати, кого-то из рынд зацепили. Узнали бы лучше, что с ним?
— Ваша дочь утверждает, что этот человек был среди людей герцога Мекленбургского, когда он захватывал Дерпт, — любезно пояснил ему Казановский, настороженно поглядывая на офицера.