Все цитаты из книги «Диверсант»
– Мы думали, тебя убило на кладбище, переживали. Есть будешь?
Лодки уже отплыли от берега на изрядное расстояние. Пора!
Съеденные бычки в томате давали о себе знать лёгкой изжогой, и потому в первом же встреченном ручье он напился воды – чистой, прохладной.
Упал за кирпичами, сердце колотилось, губы пересохли. Зато выбрался с кладбища. Забросил на плечо винтовку, постоял, раздумывая – бросить автомат или нести в батальон. Решил нести, оружие ополченцам …
А дальше – смотри в оптику. Как только он замечал фигуру в серой мышиной шинели, тут же стрелял.
Все бросились в лес. Неизвестно, сколько немцев в деревне, запросто могут преследование организовать.
Из-за деревьев, прихрамывая, вышел командир Красной Армии – без головного убора. На левой ноге, прямо поверх галифе – грязный бинт. В руке он сжимал пистолет-пулемёт Дегтярёва. Лицо исхудавшее, оброс…
– А теперь пусть твой помощник переведёт стрелку.
По лицу часового было видно, что он не верит в услышанное, вернее – не хочет верить.
Саша высунул голову из-под брезента и прислушался. Тишина полная. Пальцами, ломая ногти, он выбрал в грунте, что был пополам со щебёнкой, небольшую ямку – как раз по объёму гранаты. Поднатужившись, с…
Они столкнули импровизированный плот в воду. Сергей и Володя полезли в воду сразу.
Город обороняла 129-я стрелковая дивизия генерал-майора А. М. Городнянского. На очистку кладбища от немцев направили истребительный батальон. Немцы нащупали на левом берегу слабое место в обороне и с…
И видно, глубоко задумался Александр, потому как окрик «Стой, стрелять буду!» прозвучал для него неожиданно. Он поднял голову.
– Как же я их подниму? Мне же ползти надо!
– Товарищ командир, ваше приказание выполнено, продовольствие доставлено.
– Эй, мы свои, русские! – в отчаянии закричал Саша.
По дороге шли грузовики. Под брезентом, в кузовах – ящики. Сзади, у борта сидит солдат.
Когда встало солнце, туман рассеялся, и стало теплее.
Сняв ботинки и зажав во рту штык, Саша полез на столб. Неудобно, Ноги скользили по отполированной поверхности столба, руки ныли от напряжения. С «кошками» получилось бы лучше.
– Тогда другое дело, – смягчился водитель. – Садись.
Допрос шёл часа два. Вопросы, однообразные и тупые, повторялись с вариациями. Саша или вообще молчал или всё отрицал.
Распахнулись верхние и боковые люки машины, и из них, неуклюже, как тараканы, начали вылезать танкисты.
– Можешь. Во-первых, посмотри, что возишь, какие грузы. Во-вторых, взрывчатка нужна. Сможешь достать?
Ладно, пусть думает что хочет, лишь бы на него подозрение не пало. У женщин язык длинный, сболтнёт соседям – пиши пропало. Обязательно найдётся паскуда, немцам донесёт.
Саша открыл дверь подъезда. Она вся была в дырах от осколков, но чудом держалась в проёме. Разрывы снарядов прекратились, можно возвращаться в батальон. На свету Саша осмотрел руку. Крови не видно, а…
Грузовичок остановился, из кузова выпрыгнули трое солдат и начали загружать в грузовик бомбы в решётчатых ящиках. У них – капонир. В земле вырыли большую яму и хранят бомбы там!
– Хорошо. Да ты ешь! – Иван подвинул к нему сухари и открытую банку рыбных консервов.
Саша посмотрел на манометр. Какое должно быть давление пара, он не знал, но на манометре была красная риска, показывающая опасно высокое давление. Стрелка до красной черты была ещё далеко.
Пока он раздумывал, лихорадочно ища выход, буксировщик дёрнулся, трос натянулся. Один из немцев направился к дверце подбитого бронетранспортёра, где прятался Саша. Все решали мгновения.
– Сам там не был – точно не скажу, но немногим более двухсот километров.
Олеся вышла, а Саша перевёл дух. Впредь надо быть аккуратнее. А если бы кто чужой вошёл?
Из-за караулки выбежал Иван с винтовкой за плечами и кинулся к Саше.
Саша засопел, повернулся к ней спиной и уснул.
Паровоз хоть и стоит, ведёт себя, как живой. Подкачивает воду в котёл насос, журчит она, гудит пламя, шипит пар – прямо огнедышащий дракон.
– Выручил парень. Я тоже немного струхнул, – признался Саша.
– Не моё, конечно, дело, Олеся, только ты бы побереглась, дочка. Прошлой ночью аэродром немецкий, что под Дубовкой, наши разгромили, должно – окруженцы. Так немцы злые сейчас, по деревням рыщут, всех…
Километр за километром летели под гусеницы. Саша даже поднял бронированный люк перед креслом механика-водителя. В щель на ходу смотреть было затруднительно. Танк раскачивался на ухабах, и дорогу было…
Сам же из автомата дал очередь по идущему к ним окруженцу. Тому укрыться на поляне было просто негде, да и дистанция мала – на такой из пистолета не промахнёшься, не то что из автомата. Тут же грохну…
Снизу послышался шорох. Александр перегнулся через ветку. Внизу, под деревом улёгся молодой парнишка лет четырнадцати-пятнадцати. Занятно! Чего бы ему тут лежать, хоронясь? Ну и шёл бы себе по делу.
Олеся подошла к верёвке, на которой сушились штаны и рубашка. Брюки только осмотрела, а рубашку тут же сорвала с верёвки.
К вечеру Александр добрался до селения Микошевичи, отмахав за день километров тридцать пять. Тяжеловато с непривычки, давно он марш-броски не совершал. А ведь в армии и больше проходил, да ещё с груз…
– Ты меня не бойся, я красноармеец, из Смоленска выходил. Заплутал маленько, а тут хуторок, женщина кричит. Вот я и…
Саша проехал по дороге немного дальше и таки свернул направо, к лесочку, а мотоцикл загнал между деревьями.
– На кресте-то что написать? – поднялся стоявший до того на коленях перед телом убитого невысокий крепкий старик.
Саша прицелился и выстрелил, отметив про себя, что немец упал. Передёрнув затвор, он выстрелил ещё раз – снова попадание. Справа, почти без пауз стрелял Иван. Пять выстрелов, пауза для перезарядки ма…
Саша улёгся рядом. Просто вместе спать на прохладной земле теплее. Во сне Татьяна почувствовала тепло, придвинулась. Так и спали до утра.
Чем ближе к немецкой траншее подходила цепь, тем интенсивнее был автоматический огонь гитлеровцев.
Все собрались у окопа Безменко, вскрыли ящик и оба «цинка». Саша раздал патроны бойцам. Кто-то подставлял пилотки. Патроны ещё на заводе были снаряжены в обоймы.
– Не за что – не часы или велосипед подарил.
Александр столкнул мешок с трупом воду и увидел, что тот до конца не тонет и хоть немного, самую малость, но из воды выглядывает. Тогда он ухватил мешок за горловину и потащил его вниз по течению. Хо…
Окруженец Явно был обрадован, ослеплён золотом. Такого трофея он не ожидал увидеть в лесу.
Александр уходил на восток, по направлению к Чёрному и Белому озёрам. Правда, с Мыколой и Михасем нехорошо получилось. Сегодня они встретиться должны, а его не будет. Но и немцев дожидаться тоже не с…
Но, похоже – не врёт. Чувствовал себя Саша отлично – выспавшимся, отдохнувшим, полным сил. И снова голодным.
– Бей по мотору, авось загорится! – крикнул ему Саша.
Слова Александра политруку явно не понравились, но он промолчал – виноват всё-таки. Ну, как же – он политрук и привык сам приказывать, а тут какой-то сержант учит.
– Мне отсюда уже никогда не выбраться, – каким-то потухшим бесцветным голосом сказала Таня.
С приходом ночи движение почти прекратилось. «Порядок у них, „орднунг“, – цокнул языком Саша. – Днём воюют, ночью спят, обед по расписанию».
Едва начало светать, Саша, дрожа, поднялся, попрыгал, поприседал, согреваясь. Спустившись ближе к воде, он внимательно осмотрел реку и испытал чувство глубокого разочарования.
А шинели немецкие? Они только для осени годились, шапок же вовсе не было. По большому счёту немцы оказались не готовы к русским условиям.
– Свалился ты на нашу голову! К особисту командир приказал тебя отвести. Кабы не ты, сейчас бы уже спать легли. Идём!
Мотоциклист завалился назад, мотоцикл дёрнулся и заглох. Зато второй уже был метрах в двухстах.
Попадание было точным – да с сотни метров и из обычной трёхлинейки попасть не хуже можно.
Саша вернулся к танку и внимательно осмотрел его. На башне – большая выщербина от снаряда, проломлен и сорван боковой люк, разбит один из ходовых катков по правому борту. Повреждения серьёзные, но ка…
Саша оглядел разномастное воинство. Двое танкистов в тёмно-синих комбинезонах и с танковыми пулемётами ДТ, у прочих бойцов петлички на гимнастёрках голубые – видимо, из технарей; один артиллерист: на…
На месте крушения появился дым – огонь из топок паровоза перекинулся на вагоны. Дело сделано!
Притихли немцы. Не иначе – пакость какую-нибудь замышляют, вроде атаки.
– Тормознуться бы, может – в деревне еду раздобудем? – спросил Иван.
– Снаряды слабые, Мыкола. Не взорвём мы ими ничего.
Старшина исчез, но вскоре вернулся в сопровождении старшего лейтенанта и показал ему на Сашу.
Саша начал шарить по полу, отыскивая коробку с лентой. Приподнял. Тяжёлая, стало быть – не пустая. Подтолкнул коробку к дверце, туда же ногой подвинул пулемёт. Осторожно выглянул. Тишина. Только негр…
Поверила Олеся его словам или нет, но дробовик опустила. Это была старая «фроловка», вероятно – отцовская.
Саша медленно поднял голову, стараясь, чтобы по воде не пошла рябь. Берег был пустынен. Но Саша не торопился. Вдруг немцы засаду оставили? Нет, никакого движения.
Немец сильно дёрнулся и закричал, с ужасом глядя на льющуюся на его мундир кровь.
– Вот что, Олеся. Можно я у тебя какое-то время поквартирую? Только вот платить мне нечем, могу лишь натуральной оплатой: забор там поправить, травы для коровы накосить, дров наколоть. Мужик-то в хоз…
– У нас в политотделе всякой дрянью не занимались.
– Похороните его по-христиански, – обратился он к местным жителям. – Он от вражьей пули погиб.
Из-за кустов и памятников не видно ничего. Саша повернул пулемёт, очередью прошёлся по кустам и с удовлетворением услышал вскрик. Раз кричит, значит – ранен, мёртвый падает молча.
Поднял чемодан и пошёл. Таня едва поспевала за ним.
Справа послышался выстрел пушки, и по башне раздался несильный удар. «Всерьёз взялись за меня немцы! Значит, боятся!!» – подумал Саша. Его это даже обрадовало. Во-первых, признают в нём врага. Во-вто…
Александр в раздумье присел на лавку перед лежащим на полу трупом. «Чёрт, не оставлять же его на кухне. Не ровен час, зайдёт кто-нибудь. Может, в подпол его сбросить? Так ведь трупное окоченение наст…
Грузовик тронулся. Саша ухватился руками за задний борт, его подхватили под руки и втянули в кузов.
– Ты трус, сержант! – разъярился политрук. – Когда выйдем к своим, я так и доложу.
Они проехали ещё километров пятнадцать, пока бензовозы не стали сворачивать в поле и останавливаться. Так делается в любой армии мира: через пятьдесят-семьдесят километров колонна останавливается, во…
Он выбрался из избы и решил обойти двор – осмотреть. Но стоило Александру завернуть за угол, как он наткнулся на лежащего на земле немца. Оказывается, тот вытащил из дома пуховую перину, бросил её на…
Саша вернулся по траншее назад, подобрал брошенный им пистолет, сменил магазин. Сунул в чехол сапёрную лопатку – выручила она его сегодня. Заглянул за поворот и увидел: в траншее – одни трупы, вперем…
– Понятия не имею, – недоумённо пожал Саша плечами.
– Стало быть, всё сам, своими глазами видишь?
Саша завёл мотоцикл, сел в седло, глубоко вздохнул. Ещё секунда – и уже ничего изменить будет нельзя.
– Алексей, ты видел, как я его?! – не удержался, чтобы не похвастаться Иван.
Преследование продолжалось несколько минут, пока до Саши не дошло – ведь совсем рядом, в лобовой броне, в шаровой установке есть пулемёт для стрелка-радиста. Не останавливая танка, он пересел в сосед…
Тогда надо делать две ходки. В одну ночь – со снарядами, в другую – с пушкой. Причём надо ухитриться перекатить пушку за одну ночь, а утром, пока самолёты ещё на стоянках, открыть стрельбу. И потом у…
На столе и в самом деле стояли вскрытые банки – весь ассортимент склада.
Понять что-либо из происходящего было невозможно – стреляли со всех сторон. Где свои, где немцы? Бой, видимо, разбился на отдельные схватки.
Штыком Саша аккуратно перерезал провод – но не полностью. Пересёк медные жилы, но оставил целой оплётку с одной стороны. Потом спустился вниз, запрокинул голову, стараясь рассмотреть с земли место по…
Рации у немцев не было – это Саша успел заметить – ни у кого не было за плечами увесистого ящика, не торчала из-за плеча антенна. Это хорошо – подкрепление вызвать не смогут. Но и продолжаться долго …
– Старик не сказал, а я не спросил. А что?
– Эх, жаль! – огорчился Мыкола. – Я думал – у нас пушка своя будет.
Мастер взял сигнальные флажки в чехле и вышел на перрон.
– Ну, это вилами по воде писано, – уверенно возразил Саша.
Одной рукой он схватил колбасу, другой – хлеб, и начал есть, жадно отрывая от еды большие куски.
Правда, есть ещё два варианта: сдаться в плен или прилепиться к какой-нибудь бабёнке в примаки. Но оба варианта – не для него. Лучше погибнуть в бою с врагом, как нормальному мужику, чем позор плена …
После еды, на сытый желудок, ехать было веселее.
Из кузова выпрыгнули всего пять человек: старшина, танкист с пулемётом, артиллерист, предупредивший о мине, Иван Кузьмичев да пехотинец с автоматом. Остальные полегли при прорыве окружения.
– Я тебя уже за то зауважал, что ты к немцам в плен не сдался, к своим пробираешься. Немцев-то я знаю, сам воевал с ними в Первую мировую, потом – с белополяками. Русскому чем сильнее по мордасам над…
– Оступился в ручей вчера вечером, – только и нашёл что сказать ей в ответ Саша.
– У начальника пистолет на поясе, у охранника – винтовка.
Через час начало светать. Ночная темень посерела, луна спряталась за облаками.
Все рухнули на землю. И почти тут же в десяти метрах взорвалась мина. Почва в лесу влажноватая, мягкая; мина успела в неё зарыться, и большая часть осколков прошла вверх. Бойцов засыпало влажными ком…
– Чего за ней наблюдать, немец спит, – пробубнил кто-то сзади.
Саша сделал шаг к шару, даже дотронулся рукой, но ничего не ощутил – рука просто проникла внутрь.
– Гляди какой умный! Автомат немецкий где взял?
Руки водителя, лежащие на руле, были чёрными от моторного масла, белки глаз покраснели от напряжения. И болтал он, скорее всего, для того, чтобы не уснуть за рулём.
Они доползли до своих окопов, и Саша с удовлетворением спустился в него.
Гул моторов стих вдали. Саша поднялся, отряхнулся от налипших на одежду прошлогодних иголок – лежал как раз под елью, и вышел на обочину дороги.
– Понравилось мне ехать. Так бы до самого фронта.
Охранник сидел на стуле у входа. Саша с ходу ударил немца ножом в грудь. Сзади его уже подпирал Иван, дышал в затылок.
Саша присоединил другой магазин, последний. Надо патроны экономить. Неплохая машинка, однако патронов взять негде. Он перевёл переводчик огня на одиночные выстрелы. Один выстрел, второй, третий… И ка…
– На фронт иди воевать, – буркнул мастер.
Немец перестал храпеть и недовольно забормотал. Тут ему Саша и вогнал нож в сердце по самую рукоять. Немец дёрнулся и затих.
Саша открыл окно и устроился у подоконника.
– Пушкарь, уж ты-то должен знать, что для привязки к местности нужен компас и характерные приметы – ориентиры: мельница, скажем, или населённый пункт.
До вечера немцы не предпринимали попыток отбить потерянные позиции.
– Посмотри, на заднем борту в кружочке – голова слона.
Саша взобрался на чердак, приник к слуховому окну. Обзор отличный, самое то, что надо. Оставив на чердаке винтовку, он спустился на этаж, пошарил в печке рукой и сажей вымазал лицо. На фоне чёрного п…
Саша подошёл к столу, уселся на табурет, взял в руку ручку – обычную, ученическую, какие тогда были в ходу: с деревянной ручкой, стальным пером и… мгновенно ударил ею лейтенанта в глаз, вогнав ручку …
Он пересел в кресло наводчика и приник к прицелу. В первую очередь надо поразить паровоз, лишив тем самым бронепоезд подвижности. Саша покрутил маховичок, навёл перекрестье прицела на паровозную будк…
– Ты, Ваня, как лай собачий услышишь вдалеке – сразу ко мне. Деревенской собачонке в лесу делать нечего. Если лают, значит – по наши души идут.
Они подошли к началу станционных путей совсем близко. Чёрт! Он не смог приметить время смены караула – отвлёкся на парня.
От Житковичей тянулось несколько карандашных пунктиров. «Это линии связи обозначены», – догадался Саша. Он резко вскинул револьвер и выстрелил в немца. Пуля попала тому в грудь. Связист попытался зак…
Девушка попетляла по лесу в поисках спрятанного чемодана. Саша уже злиться начал. Известное дело – женщина в трёх соснах заблудится, левую руку с правой путает. Какой из неё поисковик, только заначки…
Саша засмеялся. Он опять в лесу, один, голодный и без оружия. Из трофеев – только танковый шлем на голове. Саша снял его и отшвырнул подальше. В нём ничего не слышно, а слух ему сейчас очень нужен.
Саша обтёр штык о рукав рубашки, вскрыл банку, и, пользуясь штыком как ложкой, поел. Хороши бычки, жалко только, что банка маленькая. Однако, несмотря на скудность завтрака, он почувствовал прилив си…
– Сейчас тебе развяжут руки. Мы вместе подходим к паровозу, ты приказываешь паровозной бригаде отцепить паровоз от поезда и ехать.
Саша пробрался к кабине и постучал по крыше кулаком. Грузовик сбросил ход, остановился. Из окна кабины высунулся танкист.
Уже стемнело, и они пошли по тропинке вдоль железной дороги открыто, не скрываясь.
– Смотри – вот Смоленск. Вокруг него немецкие позиции. Похоже, окружён город.
Щёки девушки вспыхнули румянцем – так в деревне её никто не называл.
Саша собрался было раздеться и продолжить сплав, да поведение птиц насторожило его. Совсем рядом кружили и трещали сороки, подсказывая ему, что по лесу явно кто-то шёл.
Саша сразу проснулся. То ли сон приснился, то ли голодные галлюцинации? Откуда петуху в лесу взяться?
Они поели вчерашней варёной картошки, попили парного молока с домашним караваем.
– Извини, патроны винтовочные отдай, они тебе ни к чему.
– Не имеете права, нету таких законов, – завопил молодой бандит.
Так, что теперь делать? За совершённое двойное убийство он теперь враг советской власти – но не страны. А впрочем, не он – документы-то на сержанта Савельева. Надо уходить, не ровен час – заявится кт…
Сколько уже тащили его немцы? Где он находится? Судя по тому, что немцы ползут и разговаривают шёпотом, от наших позиций они далеко не ушли. Когда свои будут рядом, немцы встанут во весь рост и крикн…
Политрук струхнул – умирать вот так, от своей пули было неохота. Боец-то пьяный, взгляд бешеный. Нажмёт на курок, и кто будет разбираться? Может, немцы в бою убили!
Но Сергей натурально спал. Иван с Сашей засмеялись. Усталость и нервы сделали своё дело – отключился человек.
Саша не стал ждать окончания страшного «спектакля», а бросился бежать в глубь леса, прикрывая лицо рукой. Пару раз он спотыкался о коряги и падал, но опять поднимался и бежал дальше. Вроде и невелик …
Саша повёл винтовкой вправо, выискивая цель. А вот и три немца – идут от берега к кладбищу, видно, на лодке на этот берег перебрались.
Он спустился вниз и уселся на место механика. Выжав педаль главного фрикциона, включил передачу и дал газу. Танк взревел и поехал, но только не туда, а вперёд, и немцы остались сзади.
Саша ударил его ножом в сердце, подхватил падающее тело, осторожно опустил его на землю и бегом бросился назад, к миномёту. Перебросив через плечо автомат, он подхватил ящик с миномётными минами и по…
– Воспользовавшись сложной обстановкой, в городе активизировались грабители, мародёры и прочие отщепенцы и сброд. Ваша задача – поддерживать порядок. Если обнаружите таких лиц – расстрел на месте по …
– Продолжаем рыть окопы! – распорядился Александр.
Александр подошёл поближе и едва не застонал от разочарования. Зелёные ящики со снарядами своей маркировкой указывали, что они – осколочно-фугасные к 45-миллиметровой пушке 53К, прозванной на фронте …
К Богдановке подошёл задами, выметенными донельзя. Пройдя незамеченным к сараю, снял с себя полусырую одежду, бросил её на верёвку сушиться и улёгся на всё ещё лежащую на сене дерюжку. От пребывания …
Ситуация была почти безвыходной – это понимали все. Полагаясь больше на удачу, они пошли на запад, в сторону железной дороги. Меж тем миномётчики перенесли огонь, и мины теперь рвались на опушке леса.
Связист на столбе застыл, как изваяние. Товарищ внизу убит, обе винтовки – возле него, со столба с «кошками» на ногах не убежишь. Положение самое дурацкое.
Внимание Саши привлёк один из ополченцев. Он то бежал по полю, то полз. Добрался до города живым, но предельно огорчённым. Увидев ополченцев, подошёл, расстроенно махнул рукой.
– Смотри по сторонам, увидишь необычное – мне скажи.
Саша отряхнулся от пыли, осмотрел себя – всё ли в порядке. Как он полагал, пользоваться документами убитого Сахно можно было ещё часа три-четыре, потом от них следовало избавиться. Утром обнаружат уб…
Дворами Саша перебежал за несколько домов от первой позиции. Теперь он засел у выбитого окна двухэтажного дома. Немцы настороже, можно сделать всего один выстрел. Иначе жадность до стрельбы приведёт …
«Из-за чемодана чуть жизни не лишился!» – ругал себя Саша. Он подошёл к убитому, пнул его ногой в сердцах. Вытянув из раны нож, обтёр его о гимнастёрку убитого, вложил в ножны. Добрёл до автомата, по…
Улучив момент, Саша вклинился в небольшой разрыв между машинами. Сидевшие в грузовике немецкие пехотинцы крикнули им что-то и засмеялись.
Саша с сапёром прошёлся по траншее. Из другого блиндажа, где явно взорвалась граната, и лежали изрешеченные осколками трое убитых немцев, они принесли продукты. Вот чего у немцев не отнять – так это …
Невелика колонна, всего четыре полуторки. Две сгорели дотла, две имели значительные повреждения. А в грузовиках и вокруг них в нелепых позах лежали тела наших бойцов, уже вздувшиеся от жары. Красноар…
Саша стремглав пробежал открытый участок. Многовато ополченцы потеряли – трупы в гражданской одежде лежали в самых разных позах тут и там.
– Володя, – зашептал танкисту в ухо Саша, – заходим спокойно и открываем огонь. На нас их форма, и они сразу не поймут, не встревожатся.
Можно было бы рвануть вправо, к железной дороге, но Саша предполагал, что и там стоят пехотинцы. Быстро и грамотно немцы окружили лес, и ни одна живая душа незамеченной из него не вырвется.
Саша и двое его товарищей стояли у стены. «Опять „радостная“ встреча у своих. Без малого не шлёпнули. Ей-богу, в немецком тылу безопаснее. Надо было нож в сапог сунуть. Вероятно, комиссар начальству …
«Что-то скромно», – огорчился Саша. И вот тут рвануло по-настоящему. Над карьером поднялось пламя, взрывы следовали один за другим, сливаясь в канонаду. А потом громыхнуло так, что заложило уши. Над …
Саша выпрыгнул из бронетранспортёра, положил на плечо, придерживая одной рукой, пулемёт, в другую взял коробку с патронами и бегом пустился в сторону своих позиций. Ведь к бронетранспортёру, желая уз…
Ему уже было интересно, чем всё кончится. Ведь навигатор – прибор для определения своих точных координат. Зачем ей, женщине, человеку гражданскому, знать точные, до секунды, координаты? Ответ напраши…
Он тряхнул политрука за плечо и в испуге отдёрнул руку. Политрук завалился вперёд, и Саша увидел, что на его затылке зияла огромная рана, а спина была залита кровью. Убит! Достал его всё-таки пулемёт…
Начали обход улиц. Многие дома стояли пустынными. Мало в каких теплилась жизнь. Прошли по улице Ленина, повернули в какой-то переулок. Из дома напротив слышен визг, женский вскрик.
Проснувшись утром, он обнаружил, что Олеся повернулась во сне к нему лицом, обхватила рукой, да ещё и ногу ему на ногу положила. Ночная рубашонка задралась, обнажив прелестные ноги и попку.
Саша в той, прежней жизни сам работал машинистом метро, но на паровозе был первый раз. Неуютно: от топки – жара, везде угольная пыль.
Для человека военного, пусть и в прошлом, карта значит много. Есть возможность сориентироваться по месту, определить расстояние, естественные преграды вроде рек и болот.
Саша поставил портфель на стол, открыл его и достал пять красноармейских книжек. Комиссар просмотрел их.
– Приказываю ползти к ротному, пусть патронов даст – хоть один ящик, хотя бы «цинк».
– Сейчас бы хлебушка с молочком! – мечтательно произнёс артиллерист.
В первую половину войны и немцы и наши использовали бронепоезда. Не доезжая метров сто до рельсового пути, Саша остановил танк и перебрался в командирскую башню. Открыв затвор орудия, он вытащил из б…
Саша перевернул ближайший к нему ранец, высыпал его содержимое на землю. Нашлась и бритва – опасная, и помазок, и кусочек мыльца.
Александр подтащил ящики со снарядами, уложил их возле правой станины, открыл. На крышках – маркировка. «Так, 53-О-240, 53-Щ-240. „О“, похоже, осколочные. А что такое „Щ“? Ладно, начну с осколочных».
Походил по дворам, выбирая дом, причём не таясь. Дома прикрывали его от немцев, а подъезды выходили во двор, на противоположную набережной сторону.
Они проехали километра три-четыре по грунтовке и выбрались к перекрёстку. По шоссе направо, на восток, двигались мотоциклы, машины, танки. Рёв моторов, запах отработанного бензина, пыль…
Резкий выстрел из ПТР прозвучал неожиданно. С левого танка слетела гусеница, его слегка развернуло, и стал виден борт.
По рельсам неспешно катила ручная дрезина. Двое немцев тянули за ручки привода, качая телами, как заводные. Ещё двое автоматчиков сидели сзади, настороженно глядя по сторонам. Пальцы на спусковых крю…
– Не знаю. Отца в армию неделю назад забрали, про Пинск не слышала ничего.
Саша улёгся на траву, ноги поднял и положил на ствол дерева. Их в учебке в своё время сержант учил – так усталость быстрее проходит.
«Пора выходить, – решил Александр. – Зачем-то ведь Мыкола привёл мужика?»
– Командир, ты знаешь, что это? – он потряс пакетом.
Саша взобрался на второй этаж полуразрушенного здания и устроился поудобнее у окна. Обзор открывался неплохой. Впереди – кладбище с засевшими на нём немцами. В окно справа видна широкая лента Днепра.
Когда бежали, было не до ориентиров, но по карте было понятно: справа от них – Днепр, несущий в этих местах свои воды с севера на юг, и переправляться через него надо было по-любому. Вот Саша с групп…
Не торопясь, тщательно Саша начал осматривать все возможные снайперские точки. Первые этажи исключил сразу. Вражеский снайпер должен находиться на возвышении. Вторые этажи можно осмотреть в последнюю…
И тут Саша ощутил под собой твёрдый предмет. Граната! Он ухватился за её «рубашку», вытянул из-за пояса, перехватил за ручку и стал бить гранатой немца по лицу, как колотушкой.
На дороге стояла разгромленная автоколонна Красной Армии. Явно истребители немецкие поработали. Следы от воронок на дороге, на машинах пулевые отверстия сверху – на капотах, кузовах… Если бы стреляли…
– А вам какое? Если на север, то будет Минское, до него часа три пешком. Если на юг, так Пинское будет, до него поближе – часа два идти. И железная дорога там же.
Он добрался до шоссе «Пинск – Гомель»… и застрял перед ним до вечера. Почти сплошным потоком по шоссе шли колонны автомашин с пехотой, грузами, натужно ревели танки и бронеавтомобили, тарахтели мотоц…
Издалека приближался гул моторов. Саша забеспокоился, привстал и прислушался. Звук шёл сверху. Через Днепр, довольно высоко, приближались немецкие бомбардировщики. Описав полукруг, произвели бомбомет…
– Хм, Алексей, я что-то не пойму, зачем нам этот разъезд? Тут кроме двух немцев нет никого.
Саша начал есть тушёнку ножом, но часовой протянул ему вилку.
Саша представил на миг, что бы случилось, выберись они на берег в немецкой форме. Сроду бы не поверили!
И расположено удобно – до Мозыря, поворачивая потом на юг и впадая в Днепр. Ну, туда Саше не надо, а вот сплавиться по реке вполне можно, всё лучше, чем ноги пешком бить. И было до реки всего-то кило…
Он отошёл по траншее подальше, облегчился и уже застегнул ширинку, как услышал шорохи и едва слышную возню за бруствером. Творилось явно неладное. И где караульный? Или он перешёл на другую сторону т…
– Ты гляди, немцы переправляются! Нет, погоди-ка – лодки тонут! Красота!
В доме разорвался снаряд. Ополченцы упали на землю.
Быть замеченным сверху, с самолётов, он не боялся. У экипажей при приземлении одна забота – точно посадить самолёт, и лётчикам не до того, чтобы крутить головой по сторонам.
– Видели бы вы себя! Умора! В трусах, сапогах и с автоматами! Ой, не могу!
– Вы уж извиняйте, товарищ москвич, разносолов у меня нет – чем богата…
Все улеглись отдыхать, чтобы убить время и набраться сил. Всем было понятно, что и эта ночь будет бессонной.
– Хорошо ведь ехали за колонной – что в лес свернули?
Похоже, девица не шутила, да и говор у неё странный – не акающий, как у москвичей.
– Давай-ка спать, взводный. Чую я, завтра день тяжёлый будет.
– В лес пойду, за дровами, – поблагодарив Олесю за вкусный завтрак, заявил Саша, Взяв верёвку и топор, он отправился в лес, только сегодня – в другую сторону. Необходимо было изучить все подходы к де…
– Чего им тут, в болотах, делать? Они по дорогам прут. Я их не видела даже.
– Я помню, – едва слышно прошептал в ответ Мыкола. Парня колотила крупная дрожь.
Разделив по-братски скудную еду, они поели. Показалось – сил прибавилось.
Саша, привстав на подножках мотоцикла, ногой толкнул кик-стартер и рванулся с места. Выручал стальной шлем, о который бились ветки деревьев, и мотошлём. Мотоцикл бешено летел по петляющей грунтовке –…
Лязг гусениц бронетранспортёра приближался, и Саша побежал вниз, съехав по склону оврага на пятой точке. А чего жалеть чужой мундир, всё равно его бросить придётся… Почувствовал под ногами дно, усыпа…
Наблюдал он за передвижением немцев в селе долго. И разработал-таки план. Саша обратил внимание на то, что к одному из домов часто подъезжают мотоциклы и машины, заходят и выходят солдаты и офицеры. …
– Значит, делаем так. Я сейчас подъеду немного поближе, и как скомандую – ты сразу открываешь огонь. Патроны не экономь. Цель большая, думаю – не промахнёшься. Потом сразу по газам – и в лес. Иначе н…
– Таня, если тебе очень надо выйти к определённому месту, беде твоей можно помочь.
– Я не всё сказал. В деревне немцы стоят. Одна машина грузовая и несколько солдат. Когда старик в деревню ушёл, я проследил. Не, из леса не выходил! А старик, когда вернулся, рассказал, что они уже в…
Бой уже шёл где-то вдалеке, метрах в ста пятидесяти.
Немцы взяли лес в кольцо. Сзади идёт цепь, слева уже выгрузились солдаты – тоже пойдут цепью, и впереди немцы. Кольцо получилось, удавка смертельная.
Антон – его старый, ещё с армии, друг. Вместе лямку в учебке тянули, где, собственно, и познакомились. Потом двухгодичная служба сержантом в 22-й бригаде спецназа ГРУ в Батайске. Если кто не знает, Г…
Через полсотни метров деревья кончились и открылась насыпь с железнодорожными путями. На рельсах стояла ручная дрезина, возле неё – два немца, и, судя по тому, что они осматривали рельсы и стрелочный…
Богатство, открывшееся его глазам, описанию поддавалось плохо.
– Если гноиться начнёт, да антонов огонь приключится, умрёшь ведь. Нет сейчас докторов и больниц.
Меж тем, сбросив бомбы, бомбардировщики описали полукруг, развернувшись на восток, и стали бомбить снова. Уж слишком велика и заманчива была цель – нескончаемая немецкая автоколонна.
Саша показал, как откинуть и сложить приклад, как заменить магазин, снять затвор с предохранителя.
Саша вернулся в перелесок, на место разбитой роты. И это называется – «перешёл линию фронта и повоевал в составе регулярных частей Красной Армии»? Неполные трое суток длилась его служба взводным. Вот…
– Ты чего же в одиночку едешь? – спросил он водителя, чтобы завязать разговор.
Саша вышел на просёлочную дорогу, осмотрелся. Куда она ведёт? К населённому пункту, что понятно, но кто окажется в селе – наши или немцы? Вот будет нелепо, если он на своей, не оккупированной террито…
– Издалека не стреляй, не попадёшь. И очереди давай короткие. Поймал в прицел, два-три патрона – и всё…
– Финскую прошёл, знаю. Это молодняку лень лопатой поработать. Так после первого боя ума добавится.
– Как поближе подойдут, тогда огонь открывайте, экономьте патроны, – напутствовал бойцов.
То, чего опасался Александр, случилось на третий день. Он уже было совсем успокоился – какие собаки, когда след выветрился. Однако он уловил далёкие голоса и треск веток. Шла большая группа людей.
Подходящих мест обнаружилось два. На чердаке, в слуховом окне четырёхэтажного дома, и в любом из окон трёхэтажного промышленного здания какого-то завода. Стёкла там выбиты и за любым окном может спря…
Да ладно, были бы руки и голова, а остальное добыть можно – и продовольствие и оружие. И неплохо бы как-то легализоваться – в деревушке или городке маленьком. Беженцев сейчас много, легче затеряться.
– Боюсь я. Когда к нашим выйду, замучают меня вопросами – как воевал, что да почему.
– Здоров ты спать, Алексей Митрофанович! Сутки ведь проспал!
Хозяйка распахнула широкую дверь. Одна половина сарая была пуста, в другой находилось сено.
– Это пушки бьют, там сейчас сражение идёт. Немцы если прорвутся – с той стороны покажутся.
– Так это же не я тебя обнимал – ты сама…
– Ух, хорошо! – раскраснелся танкист. – Витя, мы всегда тебя за харчами посылать будем – ты удачливый.
Саша залёг за дерево напротив столба, положив перед собой револьвер и штык. Пригодился-таки штык от СВТ!
– Я слышал разговор. Олеся, – опередил её Александр, поднимаясь из-за стола. – Сейчас доем и уйду.
Из-за кустов появилась голова в немецкой каске. Саша дал по ней очередь, однако в ответ – никакого движения. Промазал, что ли?
– Ваня, забери у него пистолет и свяжи ему руки.
Саша ползком добрался до промоины. Вверх лезть было удобнее, чем спускаться. Осторожно, чтобы не зашуметь и не сорваться, он выбрался наверх, но – на ровную землю. Улёгся передохнуть, перевести дух. …
Саша рванул револьвер, услышав треск разрываемой ткани кармана, и в это время с другой стороны поляны ударил очередями автомат. И не по мотоциклу, не по нему, Саше, а по немцам. Это было неожиданно, …
Лёгкий ветерок донёс до него смрадный запах. Почудилось? Нет, с каждым шагом запах становился всё сильнее.
– Это что будет? – спросил Мыкола, до того внимательно глядевший за действиями Александра.
До Саши только сейчас дошло, что «язык» – это он сам. Ещё немного времени – и его как куль сбросят в немецкую траншею. А там – допрос и, скорее всего, расстрел. Расстрел – это даже громко сказано. Пу…
Саша поразмышлял. Похоже – он перестраховывается, в словах Ивана есть разумное зерно.
В руках он держал снайперский вариант самозарядной винтовки СВТ-40. Винтовка была сложна, боялась пыли, но при правильном уходе и смазке служила верой и правдой. Её, захваченную в качестве трофея, с …
Александр посмотрел на Олесю, спокойно занимавшуюся домашними делами.
– Тьфу! Мы что, вырезали похоронную команду? И грузовик их?
– От тифа умерла, ещё за три года до войны.
– Тогда – пошли. Ты обходи здание слева, я – справа.
– На труса и паникёра, на агента немецкого ты не похож. Да приказ есть: кто вышел в одиночку, не в составе своего подразделения, отправлять в сборный лагерь, на фильтрацию.
Запуск холодных моторов сопровождался хлопками, клубами дыма и языками пламени. Может быть, и разрыв относительно маломощного снаряда 45-миллиметровой пушки был воспринят как такой хлопок.
Коробочка была разбита пулей и теперь явно находилась в нерабочем состоянии. Вещица была знакома Саше, у него в Москве была похожая. И называлась она GPS-навигатор. Фирма-производитель была та же сам…
Саша спорить не стал, замолк. Если приведётся к своим выйти, этот разговор могут передать особисту, а лишних неприятностей для себя он не хотел.
– Надо будет – спрошу, – ответил часовой.
Снова раздался звонок телефона. От неожиданности все вздрогнули.
Это несложно. Правда, Иван винтовку на землю не положил – перекинул ремень через плечо.
В траншее шла рукопашная. На нашего пехотинца навалился здоровенный немец и держал его своими лапами мёртвой хваткой. Саша дважды выстрелил немцу в спину, толкнул его ногой.
Саша пополз вправо, замирая при каждом шорохе. Не хватало только нарваться на бдительного часового. Правда, перед сменой караула часовой обычно слегка утрачивает бдительность, все помыслы его сейчас …
Утром, на рассвете, все проснулись от холода. Стоял густой промозглый туман, на траву выпала роса, и все промокли. Поёживаясь, бойцы вскочили, начали размахивать руками и приседать, пытаясь согреться.
Среди побитых танков и бронетранспортёров Саша увидел две советских «тридцатьчетвёрки». Иван тоже увидел их, подполз к Саше.
– Ну, Олеся, давай прощаться. Девушка ты хорошая, береги себя. Даст Бог, свидимся ещё.
Понятно, он был далёк от разведки и ненаблюдателен. Следовало это учесть на будущее.
– Не дуйся. Войска, можно сказать, секретные, подчиняются Генштабу, потому ты о них и не знаешь.
Ему удалось проползти незамеченным. Для верности Саша полз ещё метров двести, потом встал. Ухолить ночью подальше или остаться? Он задумался и разумно рассудил, что близко от карьера находиться опасн…
– Полк разбили ещё под Пинском. Выходил из окружения. Прибился к другому полку, так и его немцы разгромили. Удалось к своим выйти, а с передовой сюда отправили.
Саша стянул с плеча автомат и положил его на землю – сейчас он только мешать будет. Выждал момент, когда часовой подойдёт к миномётам и повернётся к нему спиной.
Граната взорвалась внутри бронетранспортёра, уничтожив всё живое. Деваться осколкам внутри стальной коробки было некуда, они рикошетировали от бортов. И неважно, сколько человек было в бронетранспорт…
– У тебя большой мешок есть? – окликнул он Олесю.
– Поку… шали… называется, – сипло, с паузами выдавил из себя танкист.
– Ты посмотри, обычные пули не красят ничем. Если же краска есть, значит – или зажигательные, или трассирующие. Нам любые подойдут.
Тем не менее от намерения захватить разъезд Саша не отказался. Можно было подождать, пока кто-нибудь из немцев выйдет до ветру, а можно ворваться в здание. Риску больше, но и результат быстрее.
Стронулись с места, мягко начали набирать ход. Саша ожидал – сейчас произойдёт… Под колёсами пронзительно завизжало железо – это не выдержала стрелка. Паровоз мотнуло в сторону, он вышел на главный и…
Остальные бойцы знакомиться ближе не спешили.
Он нашёл укромное место – под кустами, в ложбине, и улёгся спать. Всё-таки не двужильный, устал за сегодняшний день. Вырубился сразу.
– Давай их мне, а сам уходи отсюда. И чем быстрее, тем лучше – сейчас здесь будет жарко. Смотреть можно, но издалека.
– Смотри не надорвись, беженец, – пошутила Олеся, – лечить я не умею.
– Отдыхайте сегодня, Александр, завтра за дровами пойдём.
– Ты же немца к немцам послал, – не ответил на заданный вопрос танкист.
Александр выпил всю крынку, умял половину каравая; смахнув крошки со стола в ладонь, закинул в рот.
Саша сидел под брезентом и напряжённо думал – как взорвать склад и при этом самому остаться в живых? И придумал!
Сергей неловко, из положения лёжа, перебросил гранату через кусты. Когда она взорвалась, Саша бросился к месту взрыва. Там лежал немец, изрешечённый осколками. Из-за памятника слева вышли несколько о…
Уже не спеша Саша добил раненого выстрелом в голову.
Они зашли в глубину квартала – немцев не было видно. Впереди, в сумерках, светлело высокое здание.
Полицай среагировал мгновенно: он схватил Олесю лапищами за бёдра и задрал на ней платье. Олеся взвизгнула и сделала отчаянную попытку освободиться.
– В армии, – коротко ответил Саша. Лишнего он говорить не хотел. В перспективе – переход фронта, и не исключены допросы особистов. Неизвестно ещё, что там наговорить может политрук. Слишком мало врем…
По земле тащить труп в одиночку тяжело, а вот по воде – в самый раз.
– Жди здесь, – сказал лейтенант. – Старшина, накорми.
У разрушенного здания ополченцы отдышались, перевязали раненого.
– Убило его, ещё неделю назад. Мы в колонне шли, истребитель немецкий налетел, бомбу сбросил. Веришь, рядом с колонной бомба взорвалась, а убило его одного.
Прикрыв ладошкой рот, Олеся смотрела на происходящее широко раскрытыми глазами, в которых плескался нескрываемый ужас.
Повреждение связист обнаружил сразу, радостно что-то прокричав товарищу.
– Вопросы здесь задаю я! И дышать ты будешь через раз и только с моего разрешения!
Саша пролежал неподвижно около часа, – уж продрог. Вода, хоть и тёплая, а попробуй полежи в ней долго, да ещё и неподвижно. Всё тепло из тела высасывает.
Шедший в центре бронетранспортёр остановился. Чего же он не горит? Может, пуля в двигатель попала?
Дальше они шли молча. Пересекли железную дорогу, потом пошли по грунтовке. А когда вдали показалось село, обошли его стороной.
– Отставить! Это приказ. Если случится непредвиденное – стрельба, скажем, то уходим сразу.
Пока Саша рубил валежник, Олеся приготовила драников, выставила на стол розоватое, тонкими ломтиками нарезанное сало, малосольные огурчики.
«Захарами» называли отечественные «ЗИС-5».
– Ага, а ещё – яишню со шкварками, – поддержал его пехотинец.
Солдаты изредка показывались на улице без френчей, поскольку на улице было тепло.
Саша бежал, пока не закололо в правом боку, а до леса оставалось ещё с километр. Он перешёл на шаг, восстанавливая дыхание и периодически оборачиваясь.
Течением его сносило в сторону, но Саша не сопротивлялся. Какая разница, на каком месте он выберется на том берегу?
Девушка шла первой, Саша – сзади и невольно любовался фигурой Олеси.
– Тихо ты! – попытался остановить его Саша. – Чего взбеленился?
К вечеру Александр добрался до какой-то деревни. Он постоял на опушке, пытаясь определиться, нет ли в ней немцев. Вроде было тихо. Мирно кудахтали куры, взвизгивали собаки. Если бы в деревне побывали…
– А я знаю, где взрывчатку взять можно, – вмешался раньше молчавший Мыкола.
С НКВД, всесильной и жёсткой, связываться никто не хотел. Вечно у них секреты и тайны. За излишнее любопытство самому можно в застенок угодить.
И что интересно, – никто не роптал, не говорил, что плохо живёт – все верили в светлое социалистическое будущее.
Встревоженный выстрелами и взрывом, бронебойщик выбрался из окопа и уже полз навстречу Саше. Федотов забрал у него пулемёт, и сразу стало легче.
На полянке паслись две козы, на шее которых висели на верёвочках маленькие колокольчики. Они позванивали при каждом движении.
– Какая силища прёт, – задумчиво протянул Сергей.
Саша поставил сошки пулемёта на бруствер. Передёрнул затвор. Прижав приклад к щеке, прицелился и дал длинную – в треть ленты – очередь по наступающим.
– Ну я, – обернулся на голос усатый старшина, в петлицах – по четыре треугольника.
Из окопов поднимались бойцы. Один, второй – все восемь.
– Тридцать два градуса, – без запинка сказала Таня.
Из глубины кладбища донёсся свисток, Вероятно, капрал или фельдфебель созывал солдат. Немцы использовали такие свистки, как в своё время боцманы на флоте. Пехотинцы прошли обратно.
Водители бензовозов кинулись врассыпную от своих машин. Уж они-то лучше других представляли себе, какой ад сейчас тут начнётся.
– Ты чего с политруком не поделил? – спокойно спросил лейтенант. – Прибежал ко мне, на тебя жаловался. Я вот подкрепление тебе привёл.
Немец пожал плечами. Может, и в самом деле не знает – он же не военный комендант, а всего лишь начальник разъезда. Кстати, интересно, почему встречный на запасный путь поставят? Или будет ещё эшелон?
Они добрались до траншеи, перевалились через край и пошли вправо.
Немцы пришли в себя и открыли по танку огонь. Но что было странно – стреляли они из пулемётов и зенитных малокалиберных пушек «Эрликон». Пули били по броне, с визгом рикошетировали, а пушки бронепоез…
– Потому я и предлагаю тебе переодеться в немецкое. Форму натянем, очки мотоциклетные, каски. Сколько сможем, проедем. Глядишь, и рана твоя подживёт.
Служащий пошёл. Однако Саша обратил внимание на то, что походка у него была уж больно напряжённая, вроде как выстрела в спину ждал.
– Тогда чего кочевряжишься? Есть возможность есть – ешь, есть времечко поспать – спи, поскольку неизвестно, когда ещё придётся поесть и поспать.
Вот и массивная туша первого бронетранспортёра. Этот точно не годится, от него горелым пахнет – резиной, железом. Там явно нечем поживиться.
Саша поймал на мушку первого пехотинца и, нажав на спуск, повёл стволом по группе. Патронов он не жалел – всё равно чужие.
Чего их догонять? Последние ополченцы только выходили на улицу. Но и отставать нельзя, Саша и его товарищи города не знали.
– Ну и славно – чего тут эшелону с солдатами стоять? Кто-нибудь с флажком выйдите встретить.
Саша нырнул в окоп. Грохнул выстрел пушки – снаряд взорвался с небольшим перелётом. Где же у Федотова патроны? А – вот они, в нише лежат, на тряпице, масляно блестя боками. Рядом валяется картонная у…
Вскоре звук мотора бронетранспортёра затих. Продолжают ли преследовать его немцы или оставили эту затею? Саша пробежал ещё километр и свалился без сил.
– Тогда чего лежишь? Неси! Я здесь ждать буду.
– Ты шо, сказывся? Дым издали виден будет. Терпи!
Александр автоматом разбил оптику на дальномере и буссоли, ударами каблука снял металлические корпуса. Обратил внимание – что-то тихо в церкви.
– Я и говорю – первое июля тысяча девятьсот сорок первого года.
Стало быть, решение надо принимать немедленно. В первую очередь надо не показать им, что он пришёл в себя. Пока немцы думают, что он без сознания, они его не опасаются.
Александр подкатил камеру к берегу, снял вещи и связал их в тугой узел. Бросил камеру в воду, улёгся на неё спиной, а узелок с вещами и вещмешок с консервами на живот положил, где посуше.
– А я – Володя, – подошедший танкист также подал ему руку. Она была в несмываемых уже пятнах моторного масла, а из-под танкового шлема на Александра смотрели серые, внимательные, слегка настороженные…
– О, вовремя, парни! Тут на одном дворе корову миной ранило. Так мы её дорезали и мяса наварили. Сегодня обед знатный будет!
– Моих, – не стал больше скрывать Саша. Всё равно уходить, так чего дальше темнить.
– Вот что, Коля. Неси ещё штуки три-четыре, и кусок верёвки. Найдёшь?
Прогремели три очереди. Бандиты упали замертво.
– Можно подумать, вас звали! – проворчал боец. – Ладно, идите к опушке, там старшина Кочкин – он за главного.
– Не могу, – пожаловался один из сапёров, – пока мертвяки рядом, кусок в горло не лезет. Боюсь я их.
Паникёр! Но это не Сашино дело, пусть с ним командир с комиссаром разбираются.
Едва дождавшись темноты, Саша выбрался из оврага и направился к миномётной батарее. Немного не доходя её, опустился на землю и пополз.
Проснулся он от промозглого тумана. Конечно, осень на носу, конец июля, а Смоленск – не тёплый Крым или Кавказ, по ночам прохладно.
Он стянул с полуживого немца автомат, повесил его себе на плечо. Без оружия Саша себя чувствовал голым на людной улице.
– Ага, есть, через каждые три патрона вот эти идут.
Житковичи уже скрылись из вида. Меж тем столбы с проводами потянулись по просеке в лесу. Место для засады удобное во всех отношениях. «Буду резать провода здесь», – решил Саша. Он огляделся, прислуша…
– А к фронту и пойду. Нагрянут немцы – из-за меня вся деревня пострадать может. Тем более что у меня ранение свежее. Немцы не дураки, быстро сообразят, что к чему.
Бойцы сразу упали, а ополченцы слегка замешкались.
Иван кивнул и облизал пересохшие от волнения губы.
Собственно, это было ничем не ограждённое поле. На нём стояли несколько бомбардировщиков, три большие брезентовые палатки и склад ГСМ с бочками в отдалении. Были и редкие часовые, прохаживающиеся по …
– Слаба она по эшелону. И стрелять можно только днём. Наводить по стволу нужно, да и то с близкого расстояния – прицел-то с неё сняли. И сколько мы после такой стрельбы проживём? Немцы очередями из п…
– Ты как догадался, что мина сюда попадёт?
– Шли бы вы отсюда подобру, поздорову – угрожающе блеснув золотой фиксой во рту, произнёс старший.
– Ах, оставь, мне всё равно! – истерически вскрикнула Таня.
Та часть кладбища, на которой находился Саша, была, судя по надписям и датам на памятниках – ещё с «ятями», – со старыми захоронениями. Соответственно, деревья и кустарники здесь росли гуще.
– Что мне делать, скажи! – взмолился часовой.
– Вилли, ну-ка, прочитай, что там в солдатских книжках этих немцев написано?
– Тогда давай спать. Только вот что: в караулке обоим спать опасно – могут тёпленькими взять. А выспаться надо. Идём на склад, заберёмся на чердак. Там сухо, тепло, мы ещё и матрасы постелим.
– Выходи, шантрапа! И не вздумай дёргаться, застрелю.
Несмотря на то что река равнинная, плыть получалось быстрее, чем идти. Приходилось только зорко смотреть на оба берега – не появятся ли немцы?
Проснулся Саша бодрым, с хорошим настроением. Вокруг щебетали птицы – в этом месте войны не было.
– Ты уж прости, дочка, меня, старого, только жилец-то твой – уж не знаю, кем он тебе приходится, мужик молодой и, похоже, из военных. Ушёл бы он от греха подальше. У нас в деревне мужиков-то окромя н…
Саша с Иваном быстрым шагом оторвались от основной группы. Полчаса ходьбы – и лес поредел. Вдали, между деревьями тускло поблескивали на насыпи рельсы.
Саша вытащил из руки Федотова патрон, вложил в ствол и закрыл затвор. Взявшись за рукоятку, повёл стволом. Вот она, эта гадина! Окрашенная серым броня, траки сверкают. Вот по ним и надо стрелять. Но …
Старшина отдал пехотинцу свой ППД, карту и повернулся к Саше.
Немец попытался передёрнуть затвор автомата, но, видимо, пуля из Сашиного ТТ заклинила его.
– Шуточки у тебя! Так вот, грузовик наш разбомбили. Нас двое оставалось. Старший взял чемодан с наиболее ценными документами, второй – я. Остальное сожгли с машиной. Потом немцы обстреляли, мы побежа…
Это просто удача, везение необыкновенное!
Что ответил особист, Саше слышно не было, но ефрейтор Сашино оружие занёс в землянку. До Саши донёсся тихий разговор, из которого он не понял ничего.
– Приготовить оружие к бою и разом – огонь! – сказал он громко – так, чтобы услышали бойцы.
Около шестнадцати часов дня на позицию пришли подносчики, доставившие бойцам термосы. Один – с пустой перловой кашей, другой – с жидким чаем. В вещмешке принесли хлеб и две бутылки водки.
Саша оглядел кухню. Ё-моё, кепка полицейского на полу валяется, и винтовка у стола стоит. Не помогла она хозяину.
Саша замер. Досада взяла. Как это он, подготовленный диверсант, увлёкся настолько, что не услышал, как сзади человек подкрался? Правду говорят: золото глаза застит.
Часовой вскинул винтовку и прицелился в замок.
– Говорят, партизаны… Целый отряд налетел на станцию. Немцев постреляли, а эшелон сожгли.
Александр прошёлся по лесной дороге, запоминая повороты и укромные места – вроде вывороченного пня.
– По ручью шёл, собак со следа сбивал, – вынужден был признаться Саша.
– Володя, ты как, сходишь со мной в церковь?
– Врасплох они нас застали, – привёл ставший потом расхожим аргумент Саша.
– Есть переезд, но на нём пост немецкий круглосуточно.
Вдруг Сергей с треском рванул на себе нательную рубаху, разодрав её до пояса.
– Есть хочешь? – повернулся старшина к Саше.
Иван забежал вперёд, открыл дверь склада. Чувствовалось, что парень рад видеть Сашу.
– Да нет, это я к слову. Я при свете прожекторов спать не люблю, потому и спросил.
Он пробежал поле до половины, споткнулся, упал, больно ударив колено. Слепо пошарил вокруг себя, подобрал пулемёт и коробку, поднялся и, прихрамывая, поковылял к своим позициям. Бежать уже не получал…
– Э, сынок, по дороге к нему не пройдёшь. Дорожка эта скоро кончится – версты через две. Там ещё два пня рядом стоять будут. Так ты прямо не ходи – топь там, сгинешь. От пеньков направо тропка идёт, …
– Чего рассказывать? Произошло крушение, военный эшелон упал с путей, возник пожар. Полагаю, погибших и раненых много.
– Не, поживу ещё. Ты, вот что. Там, на поле, немцы убитые лежат – метров сто отсюда. Сползал бы ты, поснимал с них автоматы и подсумки – завтра пригодится.
Теперь вопрос в другом – куда идти и что делать? Нынче он изгой: ни родни, ни дома, ни документов. Одним словом, выражаясь милицейским языком – бомж.
– Почти у всех истории одинаковы. Я летчик, меня за линией фронта сбили. Неделю к своим пробирался, и вот – на тебе, вышел, называется.
– Здравствуй, дядько! – это Мыкола. Он явно обрадовался встрече.
Вернулся старший скоро, сплюнул в сердцах.
– Жалко. А то у меня, кроме финского ножа, нет ничего.
Александр стал внимательно осматривать окружающую местность. Вдали, едва различимые на фоне леса, стояли несколько домов. Туда он и направился. Шёл быстро, дышал размеренно, как и учили в спецназе.
– Эх, сейчас бы подворотничок свежий! Да «Шипром» побрызгаться, – мечтательно произнёс он.
Взрывной волной Сашу толкнуло на землю. От осколков уберегли деревья. От других палаток миномётчиков, что стояли поодаль, неслись крики. То ли раненые кричали, то ли немцы понять не могли, что случил…
На здании станции вспыхнул прожектор, завыла сирена.
Саше дали железную эмалированную миску, почти доверху наполненную гречневой кашей с тушёнкой. От запаха – просто потрясающего – в желудке возникли голодные спазмы.
В смотровую щель хорошо были видны спины убегающих немцев. Из преследователей, охотников, они сами превратились в дичь.
Один из ополченцев прочитал вслух: «Двадцать четвёртая стрелковая дивизия».
– Не нравится – иди парадным шагом, и про барабан не забудь.
Саша опустил пенёк прицела немного ниже тульи и выстрелил. В оптику было видно, как подбросило фуражку. Застрелил или нет, непонятно.
Мяса дали много. С чёрным хлебом – сытнее не бывает. Наелись от пуза. А чего не есть? Холодильника нет, в тепле мясо пропадёт быстро. Вот рота корову зараз и съела.
– Чего её смотреть, только подсыхать начала.
– Нет, не придёт твой знакомый. Видно, обманул он тебя или просто не захотел. Домой надо идти, стемнеет скоро.
– Не приведут. Голые да без оружия… А деревни поблизости я не видел. Ты кто?
Саша прицелился, выстрелил. Промах! Немного поправил маховичком прицел, – выстрел! На этот раз – попадание.
Однако время шло, но ничего не происходило. На часах – хороших, японских, кварцевых, батарейки которых хватало на год работы, было уже восемь часов утра. Пора бы немцам проснуться, позавтракать и при…
Похоже – не жилец, и протянет не дольше нескольких минут, так как кровь была почти чёрного цвета. Это бывает при ранениях печени. В таких случаях даже срочная операция не гарантирует благополучного и…
На одинокую цель, явно развлекаясь, спикировал истребитель «МЕ-109». Он зашёл в спину мотоциклисту. Тот всё время оборачивался и, когда «мессер» открыл огонь, резко затормозил. Фонтанчики от пуль дву…
Вот уже видны головы немцев в касках, возвышающиеся над бруствером.
Город носил страшные следы разрушения. На улицах стояла разбитая техника – наша и немецкая, некоторые дома сгорели, от многих остались только руины, видно – бомба попала или снаряд. И лежали трупы: г…
– А теперь послушай меня. Ты со своей ногой далеко не уйдёшь, рана гноиться начала. А до линии фронта, по моим прикидкам, больше двухсот километров. Сможешь ты их пройти?
Тому терять было нечего. Из жертвы, которую ведут на заклание, «язык» превратился в опасного врага. Потому сейчас ему было не до сохранения жизни «языку» – свою бы сберечь.
Ещё вариант – отсидеться здесь, в этой Богдановке. Но рано или поздно сюда заявятся немцы. Кто такой? Почему здорового мужика в армию не взяли? А может – партизанить оставили? Перспектива незавидная.
Эффект превзошёл все ожидания. Грузовик вильнул в сторону, и при этом несколько солдат выпало из кузова. «Да ведь это шрапнель», – догадался Саша. Он читал и знал о таких снарядах. При выстреле снаря…
Завтрак был скромный: ржаной хлеб, селёдка с пшённой кашей и чай. В каше было больше мусора, чем пшена.
Он выбрал себе удобное местечко – рядом с тропинкой, где репейник погуще рос, да и заполз в него. Сверху листья широкие нависают, закрывают от взглядов. Близко стоять будешь, – и не углядишь.
Он уже шагнул к двери, как вспомнил о фуражке. Нет, не пойдёт. Фуражка – принадлежность офицерской одежды, а не одежды рядового. После некоторых поисков нашлась пилотка, отлетевшая после удара в угол.
На стук пошла открывать дверь Олеся. Саша же лихорадочно одевался: не хватало, чтобы соседи увидели его в избе девушки раздетым.
– Никак нельзя! А вдруг старший наш, Василий Андреевич, к нашим выйдет. Он сам мне поручил чемодан доставить.
– А ведь прошли немного, километров двадцать с небольшим, – заметил Саша.
– Ты где научился на мотоцикле ездить? – спросил он.
– О складе продовольственном, что охранял. Меня бы сейчас туда.
Так и не найдя ответа, Саша решил вздремнуть.
Из-за деревьев выбежало около десятка солдат. Собаковод опередил их на сотню метров и потерял собаку.
На всех танках, наших и немецких, на корме был ящик, где хранились необходимые инструменты – вроде той же кувалды. Техника стальная, тяжёлая, и инструменты ей под стать.
– Называй пока командиром – я ведь тоже рядовой, как и ты.
– И болота у вас здесь есть? – уточнил он.
Винтовку с дробовиком в ручье утопить придётся. Полицейский мог сказать, куда направился, а если ещё его винтовку найдут, не отвертеться будет.
Спорить Саша не стал. Воспитали парня так, что поделаешь.
– Нет, просто на другой берег перебрался.
Ополченцы вразнобой, группками потянулись к выходу со двора.
Саша прицелился первому в ногу – в бедро. Выстрел! Немец упал, беззвучно разевая рот. Конечно, до него метров триста, никакой крик не долетит.
Старшина определил по карте место нахождения группы.
Поднявшись, Саша отряхнулся – одежда его была густо припорошена красноватой пылью. Из-под мусора торчал приклад. Саша правой рукой потянул его на себя. Так это же его СВТ, но в каком виде! Прицел раз…
– Не будет, – хмуро ответил подносчик, – осколками одну кухню начисто разбило. Только котёл с кашей и остался.
На заднем сиденье лежал толстый портфель из натуральной кожи с двумя замочками. Внизу, на полу – вещевой мешок, явно красноармейский, потому как немцы носили ранцы.
В один момент, когда очередная ракета погасла, Саша вскочил и даже успел бегом преодолеть с полсотни метров. Когда раздался выстрел ракетницы, он упал и пополз. И дальше – только ползком. Когда ракет…
– Ты ведь с немцами боролся – один! А я вместо помощи…
– Сержант Савельев, сто седьмой стрелковый полк, выхожу из окружения, – встав по стойке «смирно», представился Саша.
Саша развернул карту. Названия русские, но буквы немецкие, прочитать можно. По краям карты обозначены долготы и широты. Татьяна на память продиктовала координаты. Саша водил пальцем по карте.
Саша показал четыре свежие зарубки на прикладе.
Паренёк немного понаблюдал за станцией, потом вытащил из-под рубашки две немецкие гранаты с длинными деревянными ручками, прозванные на фронте «колотушками». Слабоватые, с большим временем горения за…
Внезапно из-за куста, растущего у могилы, появился немец.
Едва ополченцы неловко улеглись, как из-за ивы выбежали трое немцев и с ходу открыли огонь. Ополченцы дружно ответили. Два немца повалились на землю, третий скрылся. Тяжело воевать в таких условиях, …
Пообедав, Саша поблагодарил Олесю и, выйдя из избы, не спеша направился из Богдановки на юг. Через полчаса он добавил шагу, а потом и побежал, благо дорога была хоть и грунтовой, но ровной. Бежал ров…
Саша схватил маузер, передёрнул затвор. Укрывшись щитом и опершись локтем о пушечное колесо, он прицелился в водителя и плавно нажал на спуск. Бах! Стрелял он хорошо, в учебке из десяти патронов восе…
Прошло пять минут, десять – железнодорожники не возвращались.
На столе у немца зазвонил телефон. Не ответить? Немцы всполошатся. Сам он языка не знает. Дать трубку немцу? А что он будет говорить? Вдруг скажет, что разъезд русскими захвачен? Подгонят немцы дрези…
Уговаривать никого не надо было. В считаные секунды все оказались в кузове. Саша включил передачу и дал газ. Автомобиль стал неспешно набирать скорость. «Ну, быстрее, быстрее!» – торопил его Саша.
Барак имел, как уже заметил Саша, два выхода. Один – в лагерь, другой – за периметр, на волю. Но рядом с бараком – ворота, и там часовой. Надо надеяться, что освещения нет, и, глядишь – фокус удастся.
Самолёты оказались пикировщиками, «Юнкерсами-87» – с неубирающимися шасси. Один за другим они сваливались в пике, сбрасывали бомбы и с разворотом набирали высоту.
– Чёрт с вами, – сдался Саша, – по сто грамм и в самом деле не повредит.
– Так не время, товарищ старшина! – запротестовал повар. – У нас почти ничего не осталось.
– Стрелять по пехоте по моей команде! – передал Саша по цепи.
Разведчик изогнулся, сложившись пополам, и попытался ударить его ногой. Саша успел подставить нож, и острое лезвие, пробив голенище, вошло в икру. Немец выматерился. Даже не знающему языка это было п…
Оба поели – с аппетитом и в полном молчании.
Саша выждал, пока хлопнет ракетница, выбрался из окопа и быстро пополз в направлении советских окопов. Выручило то, что ракетчики пускали ракеты вперёд, стараясь, чтобы была видна «нейтралка». Немецк…
Саша стволом револьвера показал ему – бросай на землю. Не стоит подходить слишком близко. Этот «камерад» запросто мог ударить его по голове сумкой с инструментами.
Второй, осклабившись, направился к Саше и девушке. Взгляд его с чемодана перебегал на девушку. Сашу он явно не брал в расчёт. Шёл грамотно, держась левее первого, чтобы не перекрывать сектор обстрела…
– Немного, – немец говорил с сильным акцентом.
– Разворачивай в их тыл. Небось, сейчас в атаку пойдут – позиции свои возвращать.
– Двоих наших товарищей убило при переправе.
Олеся усмехнулась, но перечить не стала и ушла в избу. А вернувшись, повесила на верёвку сухую и чистую рубашку.
– В этой форме ты не просить должен – только отбирать. Да и в прифронтовой зоне жителей, скорее всего, не осталось.
Впереди забренчал колокольчик. Александр сбавил ход и пошёл уже неспешной походкой. Осторожность его оказалась нелишней.
– А зачем ты орала? Я же думал, что он тебя изнасиловать хочет.
– Ого, сколько же вас! – вырвалось у Александра почти беззвучное восклицание.
Недалеко валялась перевёрнутая «сорокапятка», на поле боя застыли сгоревшие бронетранспортёры и танк. Видно – жарким был бой. Немцы любой ценой пытались прорваться, наши – удержать позиции.
Саша остановился посередине улицы в недоумении. Деревня как вымерла. Возле изб – ни одного жителя. Хотя Саша чувствовал, что из окон за ним наблюдают. Он решил, что надо вести себя нагло, как завоева…
Комиссар попытался вспомнить его фамилию и замялся.
– Подожди клеймо на человека ставить. Пока он ни в чём плохом не замечен, воевал не хуже других.
Он подобрался к околице и постучал в оконце.
Караульное помещение наверху карьера Саша распознал сразу – небольшая длинная избёнка, больше напоминающая амбар, только с оконцами. До войны в нём, скорее всего, была нарядная или маркшейдерская. А …
– Вот он, – показал рукой боец за соседнее дерево.
Постепенно его сморил сон. Значительно позже, сквозь сон он слышал, как меняются караульные. Надо бы встать, проверить, как сапёры службу несут, да больно спать охота.
Они вошли в воду, и пушкарь тут же порезал ногу – на дне реки было полно всякого хлама.
Саша пошёл по опушке, потом свернул в лес, улёгся под корягу и уснул.
До самого вечера Александр обдумывал свою легенду, поведение и будущую деятельность. Не такой он представлял себе войну – в отрыве от своих, без боевого задания, и самое паршивое – без поддержки и ср…
Этого Саша уже стерпеть не смог. В два прыжка он оказался рядом с полицаем и заученным движением свернул ему голову. Раздался хруст шейных позвонков, детина обмяк и завалился на скамье.
Боец не выдержал такой демонстрации. Он тоже отрезал сала и стал есть.
Расположившись за столом, Саша ножом ловко вскрыл несколько банок.
Саша лёг в промоину на живот, и, хватаясь за неровности и ветки кустов, стал спускаться. Вроде и неглубок карьер – метров десять, а спуск занял четверть часа. Важно было не стронуть посторонний камен…
– Сейчас оборудуйте себе место. Вы двое – вправо от меня, вы – влево, метров через семь-восемь друг от друга.
Издалека донёсся едва уловимый пока звук моторов.