Все цитаты из книги «Твоя половина мира»
– Почему левее? Только что было «правее».
– Ты ведь не думаешь, что я сам его убью?
Элен не представляла, где сейчас Михаэль – все еще в здании, или уже на улице, – но она чувствовала, что он жив. Отпущенный ему срок давно прошел, а Ситцев не умер, и значит…
– Все, что ты перечислил – верно, – сказал Тиль. – Но… ничего этого не было, мы выбрали другое.
Вот на это он господина Ефимова и подцепил. Вернее, подцепил бы. Если бы выдал всю эту чушь. Вероятно, следователь побывал в похожем переплете, и… ну конечно! Ему мечталось, что друг уступит. О таком…
– Надоело прятаться. Я ни в чем не виноват… гм, был когда-то… Но жизнь в бегах криминальна по природе. Нужны новые документы. В магазине ИД-карту не купишь, связываешься с разными подонками. Половина…
– Ну и сколько? Тысяч тридцать, не больше. Вывод на улицу одного демонстранта стоит от двадцати до сорока евро. Итого – миллион. Хорошо, пусть будет полтора. Полтора миллиона евро «Глобалис» тратит т…
Так все и было. Тиль исполнил увиденный – вернее, показанный кем-то – форвертс, поскольку иного ему не оставалось. Он ничего не мог изменить, просто не было выбора. Единственный путь из оцепленного з…
– Подопытных не могли больше содержать, но за ними по-прежнему наблюдали. Уже не врачи, а те, кто заказывал исследования. Той женщине… жертве… мы даже не знаем, как ее звали, нашу прапрабабку… Но ей …
– Так, так. Исследования полезные, но безумно дорогие, из бюджета их финансировать нереально. Политика Хрыча предельно проста: пусть это будет кто-то другой. Пусть он рискует, пусть марается, если не…
Света нет, но все видно: восемнадцать ступеней вверх, потом площадка, разворот на сто восемьдесят градусов и снова – восемнадцать ступеней, восемнадцать маленьких шажков. Площадка, разворот. И так – …
Он нащупал взглядом стол и женщину в белом халате. За ее спиной тянулся длинный кафельный коридор. Перед столом была квадратная площадка. Тиль попытался сообразить, как ему попасть отсюда – туда, и н…
Форвертс опять ошибся, показал ему то, чего не будет. Но откуда же?.. откуда взялся текст записки? Тиль мог бы принять это за галлюцинацию – если б не жил в галлюцинациях с детства. Он привык видеть …
Элен задумывалась об этом не впервые. Поменять Компанию было не сложно, ведь она так… что?.. красива? Ну, само собой. Только красивых, спасибо хирургии, сейчас как собак. Умна? Да, лицевая реконструк…
Альберту было лет двадцать семь, не больше. Перед начальством ему хотелось выглядеть посолидней, перед девушками – помоложе, и он, не утруждая себя отбором, валил все это в кучу. Кричащая рубаха – и …
– И этого тоже не надо, – ответил Тиль, наклоняясь к окну. – Там, Коля, мясорубка. Еще раз гуднешь, и тебя отсюда не выпустят. Три квартала всего осталось-то.
– Вот именно, – произнес Тиль. – Какую услугу?.. Прежде чем таблетку примет следователь, ее проглотит преступник. Сколько она будет действовать – час?.. два?.. сутки?.. Неважно. Они снова уравняются …
«С этим не поспоришь. Реальность реальная, а вода мокрая. Поздравляю, Тили. Вот только… где она, реальность? И в чем разница между одним вариантом и…»
В общем, так и есть. Не жизнь – сплошной форвертс. Клеточки, заполненные и пустые. Пустых – все меньше. Тиль всегда знал, на какую из них ступить можно, а на какую – нет. Всегда чувствовал опасность,…
Сергей сидел, попирая ногой шеренгу пустых пинтовых фляжек. Кроме брюк и рваных тапочек на нем ничего не было. Кухню продувало несвежим сквозняком – Максимов должен был мерзнуть, но, кажется, не мерз…
Элен вспомнила вчерашнюю ночь. На лифтовой площадке блондин не оставил ей ни шанса – он опережал ее на каждом шагу, закрыл все варианты, кроме единственного, который от него никак не зависел. Он знал…
Элен выбросила окурок и взяла с сидения трубку, но, подержав ее в руке, сунула в карман. Альберт не передумает. Он слишком напуган, и он все для себя решил. Не сегодня, раньше. Да к тому же… и так вс…
Элен резко поднялась и, не захлопывая дверцу, направилась к ресторану. Она не представляла, что ей там делать, но шла уверенно и быстро: времени было уже не много.
– Неправда. Они тоже ждут – следующего часа, следующего дня… Разница в том, что они надеются, а мы знаем наверняка. Никогда бы не подумала, что незнание может чем-то помочь.
Сбросив газ, она прижала «Лексус» к тротуару. Светофоры на пустом перекрестке бестолково мигали желтым. На улице почти рассвело, но людей еще не было, лишь впереди, через два квартала, угадывалось ше…
– Увидишь. – Тиль взял ее за руку и потащил к двери.
Дома патрульный станет рассказывать жене, она упрекнет – мол, не надо, скоро ужинать. После ужина тоже не расскажет – начнется хороший детективный сериал. Потом они лягут спать, и на ночь история о п…
Элен побродила по комнате в поисках сигарет. На кремовом ковролине оставались темные разводы – она еще не вытиралась.
– И ты… – сокрушенно произнес Сергей. – Учишь, ага… – Он наконец понял, что его намеки пропускают мимо ушей, и не выдержал: – Денег-то дай?.. У тебя же полно. Помянем. Федю-то. А?..
Если, конечно, не допускать мысли, что у партнерши Люгера приступ астмы…
– Оба прилетели в воскресенье, один из Сиднея, второй из Стокгольма. Сразу же встретились. Сели в такси и куда-то поехали. На перекрестке их протаранил грузовик… Тащил метров двадцать, пока об эстака…
– Сообщение об открытии – дезинформация. Мне, правда, не удалось узнать, для кого она предназначена, – для «Глобал» или для «Юни». Но возбудились и там, и там.
– Ошибаешься. Кому-то понадобилось, чтобы ты меня спугнул – либо выгнал из города, либо заставил совершить какую-нибудь глупость. А насчет ареста… слабоваты вы.
«Не мешай… – звучало в голове. – Не мешай мне, и обойдешься малой кровью…»
– Группу не вызывай, все равно не успеют, – сказал Тиль. – Врачей бы сюда… Но столько бригад никто не пришлет. Пока не будет факта.
Она решительно расстегнула молнию, сунула левую руку за пазуху и, приподняв правый локоть, выстрелила через куртку ему в живот.
– У Прутко – не было. Цель была у того, кто им управлял. А потом, когда все сработало, кукла стала не нужна, и он ее ликвидировал. Убрал идеально: показал нам хороший вариант, и мы им воспользовались…
Квадратная комната без окон, повсюду мягкий пластик. Тройной тамбур. Идеальная звукоизоляция. Высокий стеллаж: на полках безвкусно и как будто бессистемно расставлена аппаратура. Какие-то блоки, неко…
– Правосудия тут нет. Есть только следователь городской прокуратуры… хорошо, хорошо, старший следователь прокуратуры… не выполняющий приказов начальства. И еще тут есть… – полковник огляделся, – отря…
По другим каналам передавали биржевые торги, штук десять якобы разных сериалов и один несвоевременный карнавал. Пестрая толпа текла по улице, что-то скандируя и размахивая темно-синими флагами. Попад…
Снизу ударил ветер, в ушах упруго засвистело. Форвертс, как объевшийся котяра, сладко мурлыкал: «все, все, тебя вытащили», но сердце замерло и опомнилось лишь спустя пару секунд, когда рванул натянув…
Первый. Бродяга – кстати, Петр Николаевич Рыбкин, – дохнет прямо здесь, у запертых ворот. Композитная пуля уже начала растворяться, через полтора часа его смогут спасти только в серьезной дорогой кли…
Оба фыркнули и приложились к чашкам. Элен потерла переносицу – сок был теплым и запузырился в горле. Сергей проглотил водку безразлично, как молоко.
Франтоватый старичок с тростью поскользнулся на собачьем дерьме и упал – попутно вырвал у какой-то дамочки торт и умудрился вляпаться в него холеной мордой… Разумеется, торт и дерьмо оказались одного…
– Главное, чтобы вас устраивало. – Ефимов подвинул пепельницу и, понюхав щепотку пепла, удовлетворенно покивал. – Это был Рихард Мэйн?..
– Имею. Мы все родственники, да. Псих оказался плодовитым, но прапрабабуля… гм… плоды его страсти… полагаю, не долгой, минуты на полторы, а то и меньше… зачем-то оставила в себе.
«Но тебе было нужно, чтобы это произошло здесь… Провести два года в бегах, и в итоге оказаться в Москве, в самом удобном для тебя месте…»
– Не знаю, не знаю, – пробормотал Сергей. – Какой-то мужик…
– У меня есть «ангус», а у тебя три секунды, чтобы расплатиться и незаметно отсюда выползти.
– Ничего нового, все по-прежнему: торгую сборной мебелью – школы, муниципальные больницы… По мелочам, Федя, по мелочам. На днях опять убытки случились. Двести тыщ коту под хвост.
– Я?.. Я подставил?! – воскликнул Тиль. – О чем я тебя предупреждал?.. О карманной краже?! О взломе банкомата?! Я сообщил тебе об убийстве! Назвал адрес, назвал жертву… Что тебе еще надо?! – Он перев…
Женщина раскрыла глаза шире и, пронзительно взвизгнув, повалилась в чьи-то объятия.
Молодой, спортивный. Блондин. Года двадцать два – двадцать четыре, ее ровесник. И, похоже, опять родственник. Не многовато?..
– Я по всей Европе наследил. Куда угодно, лишь бы отсюда.
«Ну и где твоя пила, Тили? Ты грозил мне пилой, не так ли?»
Тиль с Полушиным переглянулись и захохотали.
– Давай обойдемся… – Она посмотрела на часы.
– А что для тебя «приличное»? Ты ногти когда стриг? Или ты ими закусываешь? Ничего приличней мусорного бачка тебе и не доверят.
Больше всего Полушин хотел быть обычным. Он ненавидел свой дар и глушил его транквилизаторами, пока не превратил себя в инвалида, а форвертс – в банальную интуицию. Он и так почти убил себя. Но почем…
– Да-а… – Сергей бестолково помыкался по комнате. – Ты это… при деньгах? А то бы… Федя-то… Как же, а?..
«Леночка»… Боже, он говорит, как тот ублюдок из «Хаммера».
– Спасут, не боись… В следующий раз повыше заберешься.
– Я уверен только в одном. – Тиль обнял Элен и погладил ее по щеке. – Времени на перезарядку у нас не будет.
– Зачем же ему убивать форвардов? – спросила Элен. – С одной стороны он стремится превратить в форвардов все население, с другой – убивает тех, кто обладает даром от природы…
– Куда ж я из Москвы-то? – вскинулся Альберт. – Мне что, службу оставить? Снова идти казино чистить или в гадалки наниматься?!
– Здравствуйте. Ордер на Михаэля Ситцева. Пятнадцать часов… – Молчание. – Мисс Лаур, вы удовлетворены?
Элен, выбравшись из машины, тут же закурила.
Охранник подошел к бару и налил себе минералки.
– Я не поняла… Ты что-то увидел, Тили? Ты жуешь свою дрянь, или нет?
У квартиры Козаса какой-то жилистый типчик в черном халате ковырялся с фикусом.
– Двадцать девятая федеральная. Это рядом, рукой подать.
– В том форвертс, который мы все помним, тебя купили люди из «Глобал». А сестра наша где работает?
В принципе, она уже могла уйти. Камера благополучно откатилась к стене – без свидетелей. Приладить ее обратно, снова ненадолго, отчитаться перед начальством и смыться.
«Прочтешь несколько раз, пока не выучишь письмо наизусть»…
Улыбайся, – приказал он себе. – В своей плебейской куртке сойдешь за обкуренного арабского туриста. Два дня не брился, это кстати. Голубых глаз в темноте не разглядят.
Последняя доза дипэкзедрина, толком не включившись, начала отпускать, и Тиль с каждой секундой видел все дальше.
Элен стрельнула окурком в щербатую скульптуру и приблизилась к Тилю.
– Жив, – улыбнулась Элен. – Я очень рада.
– Но уже после… – мрачно произнесла Элен.
– Во-во! Совершенно безумная история! Ты мне пытался доказать про какие-то ракеты… бред!
– Здравствуй, Серж, – сдержанно ответил он.
За ближней дверью бормотал монитор – жильцы смотрели ночной выпуск новостей. Из соседней квартиры тоже неслись какие-то звуки, – Элен не прислушивалась. Эти не выйдут, она чувствовала. Вот лифты ее с…
– Я не из вашей области, – ответила Элен.
– Мы знаем одно: ему угодно уничтожить наше поколение, – проговорил Максимов. – И он это сделает, мы с ним не справимся. Мы не спасемся…
Девушка, почувствовав его внимание, моргнула закрытыми глазами.
– И тем лучше… – повторила за ним Элен, – …для тебя?
– Разберемся. Чужие документы – достаточный повод для ареста. Я рассчитываю на ваше благоразумие…
Тиль догадывался, что на прямое нападение Демон не отважится, да и нужды в этом не было: до сих пор он убивал чужими руками, и у него – до сих пор – прекрасно получалось. Сам Демон даже не прятался, …
Оттолкнувшись от порожка, Тиль побежал по коридору.
– Твой Полушин был слепой, как крот! – заявил Козас. – А я – нет, – добавил он умиротворенно.
– …продолжаются поиски опасного преступника…
– Тебе жалко пятерку… Ради Феди Полушина, ради светлой па…
Элен сдвинула панель подвесного потолка, и сверху посыпалась тяжелая пыль.
– Ага. Позволил тебе, козлу, в меня плюнуть.
– Мой. – Элен прикусила губу и нерешительно посмотрела на Тиля. Тот пожал плечами.
Тиль недоуменно посмотрел на свои ладони. «Цепь случайностей»… Это он уже слышал, совсем недавно…
– Идиотизм! – Он смял чашку и швырнул ее на стол. – Наверно, ты все-таки права… Ответственность. Может быть, Федя из-за этого себя изуродовал… Кто знает, что получится из следующего поколения, из пят…
– Я и не знаю. В смысле – не знаю наверняка. Но так должно быть, это закон. Торговые войны…
Тиль притормозил, но разворачиваться поленился – второй колодец был уже недалеко.
– Нас и в начале-то было не много. Неполных три десятка.
– Через десять минут мы бы вас уже не выцарапали, – сообщил полковник. – Ефимов, эта землеройка, доставил бы вас в изолятор, а там и пресса, и все на свете. Хаген же, собственной персоной…
– Чего ж не понять. Это все? До свидания.
Альберт, сориентировавшись, направился к выходу. Элен двигалась следом, Тиль шел за ней – не снимая руки с пистолета. Вскоре они уже были среди покупателей.
Элен подняла пистолет и сделала в полицейском плаще новую дырку, ближе к сердцу. Мужчина дернулся и уронил голову, как будто пуля перебила в нем арматурину.
– Зачем его опознавать?.. А-а… Полушин, вы сказали? Это же его с огнестрельными привезли?..
– Пилой по черепу – это никому еще не нравилось, – говорит он.
Тиль отстегнул карабин и слез с подоконника. В соседней комнате раздался мягкий удар.
– Да не тряситесь вы! – прикрикнул блондин. – Это лестница на крышу. Там я вас и покину.
– Пропойца! – Элен хлопнула себя по колену. – Завтра куплю ящик водки и послушаю, как ты извиняться будешь!
– Альберт… – Элен поднесла к уху трубку. – Ты в своем уме?! Знаешь, сколько там народу?
– Извини… – Он разжал пальцы. – Взрослые люди привыкают к тому, что они все уже видели и все давно узнали. А мы вляпались во что-то… гм… во что-то новенькое. Оттого я бешусь. Извини, сестра.
– Насчет полиции обдумай, я серьезно. Работа почетная. Льготы, страховка…
Он был слеп и глух, но форвертс в любой момент мог вернуться и к нему. Элен почувствовала, как на крышу опускается вертолет, и поняла, что если она ничего не сделает сейчас, через минуту будет уже по…
«И не собираюсь. Ты мне не интересен… Демон».
– Для Демона? Да! Я выпью… Чем больше людей с форвертс, тем больше народа у него в подчинении, – возбужденно проговорил Максимов. – Даже если этот форвертс на два часа… даже на пятнадцать минут. Зато…
«И попасть в лапы «Глобал». Или «Юни». Или еще какой-нибудь Компании…»
Тиль выпрямился и, не глядя по сторонам, встал на эскалатор. Один из патрульных приметил в углу оживление и ускорил шаг.
Прилегающие улицы уже перекрыли, и на площади сели четыре вертолета «Аза».
– Кто бы сомневался! Если он свистел ей ровно то, что она желала услышать… И одновременно – давил на двух форвардов, не последних, между прочим, форвардов, но давил так, что они оба свою смерть промо…
– Порядок, порядок, – пробормотал Тиль. – Славно упаковали, я теперь даже под себя не схожу.
Блондин втиснулся между Элен и Ситцевым и, отодвинув стакан, положил руку на стойку – так, чтобы гранату было видно обоим.
– Зато у них есть ученые, – возразил Максимов. – И куча денег. Они могли получить этот фермент, никого не пытая и не распиливая ничью черепушку.
– Он действительно… – Тиль запнулся. – Полковник, ответьте на вызов.
Тиль устроился на водительском кресле и тронул ручку. Двигатель заработал мягко, почти бесшумно, тут же включилась автоподкачка – заныли, разминаясь после долгой стоянки, скаты.
Тиль подумал, что они понимают друг друга даже лучше, чем требуется.
– Остынь, братец, – сказала Элен. – Если б не Альберт, мы бы и этого не имели.
– А оно у вас и не кончалось. Вы просто не замечаете. Потому, что вы в нем живете.
– Ну если вам больше нечего добавить… – Следователь развел руками. – Или что-то еще?..
– Но в сети по-прежнему крутятся те фотографии…
– Если тебе потребуется помощь… какая-нибудь помощь, мало ли… Обращайся ко мне. Пожалуйста.
Этот репортаж Тиль уже видел, однако он постоял еще немного, убеждаясь, что все совпадает.
– Я-аковлевич! – протянул он презрительно. – Ты ей – «Лиза», она тебе – «Яковлич»…
– Да?.. – встревоженно ответил Ефимов. – Ты где-то рядом?
– Я его не узнаю, – обронила Элен. – Серж как будто мир спасать собрался.
Махнув рукой, Тиль пошел к выходу, и лишь потом осознал, что девушка ему ничего не говорила. Все это время она хлопала себя по карманам. В плотно сжатых губах торчала неприкуренная сигарета.
– Я?.. – она встрепенулась. – Нет, я не слышала.
Тиль приложил пистолет к губам, и посетители попятились к ресторану.
– Надеюсь. С вашим образом жизни нужно всегда быть в форме. – Ефимов уселся в кресло и достал из плаща бутылку пива. – Это вам. Вы ведь не откажетесь, герр э-э…
– А по-моему, точно другое. Утомился ты, Тиль. Герр Хаген… Набегался, напрятался. Для нервной системы это не полезно.
– Абсолютно. И это в девятнадцать лет. Такая сила. А девчонку он уболтал, и довольно быстро.
– И он уже сделан, – мрачно объявил Тиль. – Если ты глухарь, так хоть новости не пропускай.
– Как он меня раздражает!.. – протянула она.
Он подпер щеку и поворошил на столе обрывки. Вот так он и просидел до ночи – не то в надежде, что бумага растает, не то в ожидании, когда появится увиденный им текст.
– Это хорошо. – Тиль посмотрел на него в упор. – Ну, Серж?..
– Бесполезно. Он не ответит. – Тиль распахнул дверь и, выдернув из кармана руку, направил на Ефимова пистолет. – У тебя два варианта, как форвард говорю. Либо уехать, либо хапнуть полкило осколков.
– Заперто, – сказал Тиль. – Позвони своим, пусть приедут и взломают.
– Было трудно… – Элен опустила глаза. – В девятнадцать лет человек почти ребенок, а уж в семнадцать-то… И эта кличка все из головы не выходила. «Демон»!.. Семнадцать лет демону… Ты свалил на меня сам…
– Миллион евро! – возопил ведущий в объектив. – Один приз на сто миллионов человек! Еще бы вы его ожидали! Итак?..
– Братец… Только честно: ты за свою жизнь много женщин обманул?
– Я вообще не понимаю, зачем ты туда поперлась, – равнодушно ответил Альберт. – Была бы ты хоть боксером или стрелком… А так… Соблазнять, что ли, его будешь?.. Ладно, дело твое. Но время уже кончаетс…
– Ну я, я. А название гостиницы не знаю. Просто видел, что сосед за стенкой вызовет полицию. Для тебя это так же гибельно, как и попасть в Компанию.
– С тобой этот номер не пройдет, я в курсе.
Тилю почудилось, что голос усмехнулся, – или это сам Тиль усмехнулся за него, наделяя бесплотное живыми чертами и пытаясь в них что-то угадать…
– Альберт, у тебя… опять? – спросила Элен.
– Буду около двенадцати, – сказал он. – Не один, с родственником. Не беспокойся. И закажи что-нибудь поесть.
– Если ты меня вспомнила… должна помнить и все предыдущее.
– В твою Компанию он больше не позвонит. Он видит, что этот путь уже не ведет к победе.
Он не задумываясь представился Кузнецовым и шагнул к дежурному. Тот провел пальцем по монитору – не указательным, а почему-то мизинцем. Вслед за пальцем пробежала светлая строка, выделяющая отдельных…
Он действительно чувствовал – весь маршрут до самого конца. Советник Президента вез их в одну из пустующих резиденций, хотя, как подумалось Тилю, «резиденция» должна быть у резидента, а у Президента …
– Хамство – признак неуверенности. Сомневаешься. Правильно, Леночка, сомневайся. Чем меньше вас остается, тем труднее вам жить.
У него на ремне вдруг звякнул терминал. Альберт выслушал и сунул трубку обратно в чехол.
Передернув затвор, Люгер подкрался к двери.
Тиль перестал жевать и долго посмотрел на Максимова.
Элен передала трубку и отошла назад, к тому месту, где стоял Ситцев, но… Михаэля там уже не было. Она оглядела игроков: бледные, до смерти напуганные люди. Обыкновенные. Форвард пропал.
Альберт кашлянул в кулак и покосился на Тиля. Тот молча потряс головой.
– Я-то?.. А я приличный член общества, меня без скандала не похитишь. А про тебя никто и не вспомнит. Алкоголик с вами? Да, вижу… Максимову опасаться нечего, всерьез его не воспринимают. У Леночки де…
– Портрет будет мой. – Тиль вспомнил про трубку в руке и начал набирать номер. – К Ульриху я пойду сам, на полицию надежды мало.
– Звучит не столько заманчиво, сколько оптимистично, – заметил Альберт. – Так что же?..
– Все то же самое. Конец – и в том варианте, в этом… Как – неизвестно. Просто смерть. Помнишь, мы с тобой на мосту разговаривали?
– Главное – как с ним разобраться, – добавила Элен.
Вертолет стремительно ухнул вниз и приткнулся на общественной стоянке.
И прикусил губу, и посмотрел на часы, и спрятал пистолет в куртку.
– Мы так и не выяснили, кто же забросил эту дезинформацию, – сказал Тиль, спустившись вниз.
– Сюда!! – крикнул он, обводя зал «ангусом».
– Серьезное тоже есть. Я распорядился присматривать за форвардами. За теми, кого мы смогли найти.
Форвертс, то пропадая, то возвращаясь, гарантировал как минимум еще пять минут жизни, и Тилю хотелось в это верить. Несмотря на все недавние осечки. Верить в хорошее – просто.
– Думаю, не все, – мягко произнес Тиль. – У Альберта созрело что-то.
– Здорово, – буркнул Козас. – Ну?.. Объясняй.
– Надежность дороже комфорта, – сказал Альберт.
– Что с тобой делать… – Тиль расстегнул куртку и достал пятьдесят евро. – Держи. Хватит?
– …возможно, назовем имена погибших, – закончил диктор.
– Какие, к черту, данные? – воскликнула Элен. – Они пришли бы, если бы я ответила! Но я же…
Тиль сидел на кровати, глядя в темный угол. Вертолет приблизился, полоснул по зданию прожектором, и стена в спальне на мгновение стала ослепительно-белой.
«О том, что ты создал. О твоих способностях, из которых форвертс – лишь верхушка. Остальное… ты видишь, но не понимаешь».
– Еще одна идея, – с горечью произнесла Элен.
Раздалась барабанная дробь. Элен вздохнула и, приоткрыв окно, выбросила окурок.
Вначале она решила, что он перебрал транквилизаторов, но стоило ей сосредоточиться…
– Хотел заболтать?.. Надеялся, я не замечу?..
– О-о-о… – Элен затушила сигарету. – Я и не подумала… Общение с другим форвардом – это уже не выбор, это соревнование. А с двумя или тремя…
Механик вернулся к «Лексусу» и, найдя в козырьке над стеклом ИД-карту, сунул ее в сканер.
Ефимов нервозно прогуливался вдоль витрины с мягкими игрушками, бойцы каменно стояли в ожидании приказов, от кого – их, похоже, не сильно волновало.
Сирена вновь заголосила, протяжно и тоскливо. В ее вой влились капризные клаксоны, стрекот мотороллера и рев громкоговорителя. Кто-то командовал оцеплением.
– Очень приятно, Хаген. – Ефимов подал знак, и Тиля перевернули набок. – Вот вы какой… – Он присел на корточки и махнул бойцам, чтобы те отошли. – Тиль Хаген, опаснейший преступник современности… Уди…
– Не ошибся Серж… – с восхищением промолвил Тиль.
– Сколько здесь народа? – поинтересовался Тиль.
Сергей согласно кивнул, но промолчал. Тиль с ненавистью посмотрел на обоих и выбрался на улицу.
– Тебе-то что за дело… – буркнул Максимов.
– Я и говорю: бешеная! Зажрались?! – Максимов подошел к монитору и проворно глотнул из горлышка. – Совсем одичали?.. – просипел он и, едва отдышавшись, влил в себя еще. – Землю с небом перепутали!
Элен закурила и, приблизившись к двери, постучала в нее носком.
Он опять пригнулся и сразу перепрыгнул что-то невидимое. В стене появилась еще одна дырка, по полу чиркнуло длинной искрой.
– Я сама его ищу… – Девушка вынула изо рта сигарету и повертела ее в пальцах.
– Есть подозрение, что «сейчас» началось около двух лет назад, – поделилась Элен. – Мы это уже обсуждали. Тиль?..
Врезался во что-то спиной. Он попробовал выпрямиться, но цепь напомнила, что мера его свободы невелика.
– Да, я ошибся. Только не сейчас. Гораздо раньше. Это была… Ошибка, – сказал Тиль, медленно убирая пистолет. – Ошибка…
– Мисс Лаур, еще раз напоминаю, что отвечать на вызов следует быстрее.
Машину он остановил не сразу, а лишь пройдя два квартала. Это было разумней.
– Его все-таки пристрелили… – глухо произнесла Элен.
– Тебе бы правда… – начал Тиль, но вдруг запнулся.
– Госслужба спокойней, правда? – произнесла Элен.
– Я видел твою ИД-карту! Я держал ее в руках, и…
Она с ненавистью посмотрела на мужчину – тот стоял к ней спиной и как будто не подозревал о ее присутствии. Одна из менеджеров извинилась и двинулась к Элен. Еще мгновение, и он обернется. И если Эле…
Тиль прищурился. Не узнать самого себя вряд ли возможно, но это лицо он не узнавал. Были какие-то общие черты, не более того.
– Тебе не понять. Мы ведь не в Африке и даже не в Европе… – Максимов завинтил пробку и сунул бутылку в брюки. – Это Россия, Тиль.
Сергей вытащил из кармана бутылку и повертелся, соображая, куда бы ее пристроить. В итоге он поставил ее на монитор – не слишком близко и не слишком далеко.
– Восемь секунд!! – заорал Тиль. – Стреляй, колода! Выгони их с дороги!!
– Но дело это не только полицейское. Тут и прокуратура завязана. Местная, московская. На федеральную им плевать, у них свои боги. Дело Хагена повесили на следователя Ефимова.
– Спасибо. Н-да… какая услуга, такая и благодарность. Ты ведь мне ничего не должен. Совсем ничего. Не собиралась твоя дочка тонуть в том бассейне, зря ты на жену орал. Поплавали бы и вернулись домой.…
– Альберт? Ему простительно, у него срок до сегодняшней ночи.
– Поскольку последнее задание вы не выполнили…
Элен коротко взглянула на Тиля: «не слишком ли?..» Тот мотнул головой: «нормально, в самый раз».
– Доставай пушку, – отозвался Сергей. – Все равно тебе не позволят…
У Тиля возникло странное ощущение. То, что должно было случиться вчера на улице, происходило сейчас, у него в номере. Разговор из нереализованного варианта. И группа захвата, кстати, тоже. Но арест е…
В нижней части монитора появились титры: «Об истории проблемы – сейчас на канале Die Menschheit». Сергей цапнул пульт. Диктор исчез, по экрану поплыли гравюры на тему инквизиции.
– Вызовешь. И правильно сделаешь. Нормальный поступок нормального человека.
Тиль проглотил комок. Михаэль Ситцев, Миша. Вот уж не подумал бы…
– Тиль, но зачем это? Кто-то взялся истреблять форвардов? Всех без разбора? Кроме тебя…
– Нет, нормально… – Сержант снова посмотрел на карточку.
– Такой крутой, да? Я ведь могу выстрелить.
– …старшей сестры Евы Прутко, – скороговоркой закончил ведущий.
– Правда-правда. Даю Хрычу советы, такая у меня работа.
– Да… можно и так сформулировать. Что ты на это скажешь?
Тиль передал в окно карточку и с трудом открыл помятую дверь.
Он все не мог забыть лицо Козаса, его взгляд – такой же безвольный и бессмысленный, как у блондина в ресторане. И навязчивый шепот: «…не мешай…»
– Конечно. Но сначала – психа, приходившего к Полушину. И тут мне стало ясно, что ты ни при чем. Форвардов убивает кто-то другой, но так, чтобы вывести всех на тебя – и полицию, и Компании.
Полковник бросил трубку, Ефимов ее поймал.
– Последние из четвертого поколения, – добавил Тиль. – Последние двое, которым нечего делить.
– Стой. Сначала я тебе в морду плюну. Есть у меня такое желание.
Она ныряет за темные двери и несется, перепрыгивая через три ступеньки. Блондин останавливает кабину этажом ниже и просто ждет. Элен с разбега налетает на те же пули. Шансов нет.
– А вы в курсе, почему я нахожусь на этой должности? Потому, капитан, что я знаю, как лучше. Так вот, без полиции нам будет гораздо лучше.
Дождь в Москве был мощный и плотный, как декорация ко Всемирному Потопу. Казалось, он не кончится никогда… Но Элен знала, что он прекратится через два часа и семнадцать минут.
Тиль очнулся и с интересом взглянул на Ефимова.
– А потом и ситуация изменилась. То есть, в стране ситуация.
– Мне не за что мстить Ульриху. У нас… идейные расхождения.
– Добро пожаловать в Москву, Александр Васильевич, – сказал сержант, возвращая документы.
Элен вздохнула. Люди, произносящие больше пяти слов подряд, вызывали у нее раздражение.
– Не страшно, – отмахнулась Элен. – Только давайте быстрее.
– Он что, никогда не встречал аферистов? Думаешь, в Северной Америке их нет?
Раздевшись, Тиль прилег и забрал себе часть одеяла. Потом свесился, нашарил в куртке пистолет и положил его под подушку. Три часа. Кошмар. Во сколько она угомонилась?.. Где-то в половине второго… Эх-…
– Сдаюсь, – мурлыкнула она. – Неужели я тебе так понравилась?
Элен подсела к Тилю и, забрав у него бутылку, сделала маленький глоточек.
– Да я тоже… – она улыбнулась и пошла в душ.
…раньше, чем он заметил двоих криминалистов…
– Осел, я не нанимаю тебя на работу. Я тебе не угрожаю. Мне от тебя вообще ничего не надо. Только выйди отсюда на улицу.
– Без эротики, по возможности, – сказала она.
Максимова заботило лишь одно. И ничего больше. Вообще ничего…
Он был ошарашен: Ефимов умудрился вспомнить несостоявшийся вариант, – по крайней мере, те события, что касались лично его.
Дежурный проверил по списку, все тем же мизинцем.
…Тиль уже знал: Федора Полушина больше нет.
– Все время покупаю разный. Надеюсь, когда-нибудь она с этим йогуртом определится. Вот, – таксист протянул через спинку пачку визиток, – решайте сами, они ничем не отличаются.
Ефимов, не задавая вопросов, прижал «Вольво» к бордюру.
– Мужик, – повторил он. – Если ответишь, назовешь его Альбертиком.
– Не надо. Идите. Счастливо, Ленка! – Он улыбнулся так, как не улыбался еще никогда. Трезво.
– Может, мы слишком громко разговаривали? – Она покачала головой. – Не знаю, но Альберт не врал. Там двое мокрожопых за стенкой жили… Через десять минут здесь была бы полиция. Соседи называют твои пр…
Мост закончился, и Элен, свернув с проспекта, въехала на стоянку у гипермаркета.
– Да, – проронил Тиль. – Тебе это действительно не страшно.
Третий. Рыбкин выживает, и его треп о «смазливой суке со „стейджером“» доходит до тех, кто ею, хм… такой смазливой, сильно интересуется. Находят ее или нет – неизвестно. Точнее, не важно. Просто этот…
Элен сложила терминал и, сунув его в карман, наткнулась на новенький «ангус». У нее появились дурные предчувствия.
Элен посмотрела на упаковку дипэкзедрина и мотнула головой.
– А вот мне что-то бриллиантов не дарят, – признался он.
Сергей в кресле громко всхрапнул и уронил руку с подлокотника. Бутылка прокатилась по полу, стукнулась о ножку стола и вернулась к хозяину.
– Пра-дакц… – передразнил Тиль и вдруг расхохотался: это было первое, что он сказал за последние десять часов.
– К сожалению, это не единственный электроприбор в твоем доме. – Тиль провел пальцем по книжному стеллажу и остановился у окна. – Не могу же я ходить за тобой, как нянька… – Он вытащил из-за пояса «с…
Элен с двенадцати лет не покидало ощущение, что вот сейчас, в крайнем случае завтра, ей откроется смысл всего этого бардака под названием «жизнь». Смысл не открывался, а она все ждала и ждала. И кажд…
– Ну что ж… – Сергей покосился на бутылку и развернул кресло спинкой к дивану. – Спокойной ночи, и все такое. Третьим, небось, не пустите…
– Ору?.. – Максимов беспомощно взмахнул пустой бутылкой. – А что мне тут – вальсировать? Двенадцать человек… в куски… еще сорок – инвалиды по гроб жизни… Что же мне не орать?! Эх вы, гуманисты вонючи…
– Что за тон?! – орет динамик. – Вошло в привычку? Рано привыкли! Ясно?!
– А еще два человека?! Мартин… Мартин… ч-черт…
Подняв конверт, Тиль медленно и аккуратно разорвал его пополам. Сложив половинки, он разорвал их еще раз и выпустил из рук.
Пройдя еще квартал, Элен споткнулась: впереди – через две с половиной минуты – из-за угла выруливал темно-зеленый «Хаммер». Довольно редкая машина. И цвет – какая-никакая, а все же примета…
Элен выпрямилась и, прикрыв глаза, погладила лоб. Значит, направо и дальше… Километра три по прямой, затем поворот, еще один, там спросить у прохожего, опять поворот, и… Да, бродяга говорил правду: о…
Альберт прогулялся вдоль ограждения и с печалью посмотрел на бликующие стены даун-тауна.
– Люгер не видел тебя в лицо. Можешь считать себя свободной. Во всяком случае, какое-то время.
– «Совпадения»?! – воскликнул Тиль. – Очнись! О чем мы тебе толковали? Два года назад. У каждого – какое-то «совпадение»!
Автослесарь опустил капот и протер его губкой, второй направился к Элен.
– Именно это я и делаю. Подумай как следует.
Тиль оставляет терминал возле бара, подальше от полицейского, и, взяв в коридоре фикус, тащит его к лифтам. Две кабины оказываются прямо на этаже. В одной Тиль расклинивает кадкой двери, вторую отпра…
– И будут крутиться. Зачем народ баламутить? Для большинства мы как привидения: вроде существуем, а вроде и нет. Правду о Хагене знают только те, кому необходимо. И потом… бесполезно все это, вот в ч…
– Альберт… – выразительную произнес Тиль.
– Со вчерашнего дня. Сначала думал – допился… А потом…
– Опознают тех, у кого личность не установлена. А Полушина привезли… как Полушина! Полиция на месте разобралась.
– Думал, ты избранный? – вскинулась Элен.
– Элен… Ленка… – завыл Максимов. – Как же, а?.. как же оно?..
– Ты понимаешь, Леночка… Если бы у меня была вторая такая же, я бы и ее сюда привез. А было бы десять – приволок бы все десять. Жизнь бесценна. Когда она твоя. Если бы Хаген угрожал не мне, а тебе, т…
– А чего собираться-то? – Сергей дошел до двери и сунул ноги в сандалии. – Мы готовы.
– Провокация, – согласился Тиль. – «Увидеть будущее», «избежать ошибок»… «Выбрать»…
Тиль суеверно обернулся – не блестит ли в стене бусинка объектива.
– Серж! Ты же с вечера пьешь не переставая.
Тиль демонстративно зевнул и отправился в ванную.
– Четвероюродные. Но обниматься не будем, правда?
– Я готов, – объявил он и, привалившись к стене, добавил: – Принцем не хочу. Хочу быть команданте.
– Молчите, – подал голос Сергей. – Я сейчас… я попробую…
– Боюсь, вам придется пройти со мной. Ваша идентификационная карта…
«Тебе интересно, что он сейчас воображает?» – снова проклюнулся голос.
Элен собралась возмутиться, но Альберт жестом велел ей молчать.
– Здравствуйте. Ордер на Федора Полушина. Двадцать четыре часа.
Тиль молчал всю дорогу. Спрятал клочки в карман и стиснул зубы – поскольку прекрасно знал, откуда что берется. Расплатившись с таксистом, не проронил ни слова. То же и в гостинице: положил на стойку …
– На стоянке «Лексуса» не было, – подтвердил Тиль.
– Много – никогда не слишком, – ответил Тиль. – Полушин. Федор. – Он пошатнулся. – Федор Полушин, пожалуйста.
На тумбе возле двери зазвонил гостиничный терминал.
– Да ладно, ладно… – Максимов дошел до автомата и получил бесплатную чашку от «Глобал-Фудс». – Я у вас в меньшинстве, так что голосовать бессмысленно. Сами дали – сами и отняли.
Склонившись над комбайном, Тиль заглянул в бункер и вынул оттуда пакетик с винтами.
– Здрасьте. Во сколько отходит первый поезд на Москву?
Она резко повернулась к Тилю, тот жестом приказал: «говори». Элен ткнула в кнопку и глубоко затянулась.
– Мисс Лаур!.. – Ведущий задохнулся от восторга. – Расскажите, расскажите, как это было! Телезрителям интересно!
– Ну что еще? – процедила Элен. – Тебя уже убивают?
– Браво, – высказался мужчина. – Это тебя, что ли, Землеройкой зовут? Далеко пойдешь, Землеройка. Если сам себя на зароешь.
– Погоди… Ты сдаться решил?! На каком суде-то?..
– Была! – вскричал он, поймав паузу. – Мисс Лаур, жизнь у вас была! Обычная! Теперь, когда вы получите миллион евро…
– Ордер на передачу задержанного. Обойдемся без обострений: я получаю бумагу, вы – человека.
– Ульрих Козас, – отчетливо повторил он. – Козас ваш друг?
– Спать глупо. Осталось так мало времени…
«Страшно было? Еще пара таких испугов, и ты будешь готов».
Покачнувшись, он схватился за глянцевый бок автомата, с точки зрения Элен – совершенно немотивированно. Если бы перед ней стоял форвард, она бы решила, что он пытается компенсировать свой просчет. Но…
– А мне не интересно, – отозвался Альберт.
– Я тоже. Значит, он умеет делать нас… слепыми?
Машин было много – несмотря на обилие мудреных эстакад и разъездов, пробки возникали повсюду. Юркие «Фольксвагены» и «Самсунги», скапливаясь, наполняли атмосферу отработанной углекислотой. Газонная т…
Элен чуть отнесла трубку от уха и сложила брови домиком. Тиль моргнул, давая понять, что ему слышно.
– Да. Вы должны срочно от него избавиться.
– Э-э… – Пилот растерялся. – Конечно, устроит… Но три часа – это не с моим ресурсом. Лошадка-то уже не девочка, – пояснил он, торопливо обходя вертолет. – Хы-хы, да… Жрет, как прорва. Два с половиной…
«Дашь людям таблетку и станешь богом? Посадишь их на новый наркотик под названием «узнай, что будет завтра»?.. И сделаешь их управляемыми – на многие годы вперед… Ты превратишь их в стадо. И будешь б…
Полушин, помолчав, достал из шкафа какой-то асимметричный агрегат.
Некоторое время Тиль безучастно глядел в окно, затем достал бледно-розовый конверт и, положив его на колено, прижал сверху ладонью.
– Ну хватит уже концертов! – не выдержала Элен. – Чего тебе надо?
– Ствол-то зачем? Бешеный… Это что, вариант номер три?
«Какая разница? Сейчас «Штурмы» превратят здание в воронку. Брось этот вариант, оставь его в покое. Дальше он будет жить сам, а для тебя здесь все уже закончилось».
– От «стейджера» избавлюсь, Полушина не видела! – выпалила она.
Полковник утомленно вздохнул и затормозил. Потом откатился метров на пять и вновь тронулся.
– В любом случае, после нас, – сказал Максимов.
– Расходимся. В разные стороны. Бог даст – выживем.
– Ну и что ты намерил? – спросила Элен. – Куда теперь едем?
Наверху у Максимова зазвонил второй терминал. Сергей не ответил, ему было не до этого, но разговор мог бы состояться, а значит, состоялся – для четырех форвардов. По каналу связи не прошло ни единого…
– То есть… на поддержку мне не рассчитывать?..
Форвертс под черепной коробкой бесился и рвался наружу – Тиль думал, что сойдет с ума. Он столько раз проклял себя и свой дар, что хватило бы на весь род. Гундарс был бессилен. И он тоже. Они не успе…
– Мы всегда будем нужны. Не «Глобал», так «Юни», не «Юни», так еще кому-нибудь. Единственный выход – ни с кем не ссориться и ни с кем не дружить.
Превращаешься в циркового слона. Сделал что-то недоступное другим представителям вида – получи награду, правильно?
– Работать?! – взвился Максимов. – Да где ж мне работать-то? Нету вакансий. Все приличное давно занято.
– Еще?.. – Максимов скрутил на бутылке пробку и поднес горлышко к губам. – По дороге заблудимся, но к полуночи доедем. Все будет нормально.
– А что вы можете предложить? – усмехнулся Тиль.
– Начинай с половины. Половина – нереально, но ты потянешь время. Будь жадным. Уступай медленно, спорь за каждый процент. Учти: в принципе, они готовы отдать четверть.
– Хочешь – садись, – Тиль ногой подвинул Альберту стул.
Тот, кто это написал, находился не здесь, но он обязательно увидит.
– Да. И не хуже Рудольфа Прутко. Если не лучше.
Патрульный замер, и весьма удачно: челюсть отвисла, в глазах смятение, руки заняты фальшивыми картами.
Тиль очнулся и вырвал из карманов пистолеты. Альберт уже щелкнул предохранителем, но не знал, на кого направить ствол. Элен, отшатнувшись от обоих, схватилась за «Галил».
– Обсуждали. Выяснили, что… – Он запнулся. – Да ничего мы не выяснили!
– Разве он что-то делает? Он только внушает, делаем мы все сами. Ну… история пустяковая была: я сидел дома, ждал звонка. У меня проблемы с работой начались…
– Слушайте свой форвертс. Теперь он вам пригодится.
– Демон? – Элен нахмурилась. – Что еще за дурь?..
– Тем более не получится, – медленно выговорил он.
Лейтенант приподнял подушку и, обрадовавшись пистолету, как грибник, уложил его в контейнер.
Он не способен. Кроме того, что Альберт фигляр и, видимо, трус, он просто не способен.
Через левое крыло к эскалатору приближались трое в бронежилетах и черных матовых шлемах. До торговых автоматов им оставалось метров пятьдесят, но Тиля они пока не видели. Еще секунда, и люди начнут с…
Какая-то дама поздоровалась с Альбертом – тот сдержанно кивнул и растворился в толпе. Когда пропала Элен, Тиль даже не заметил. Секунду назад она стояла у витрины с бриллиантами, потом шагнула в стор…
– Что было?.. – Максимов побарабанил по столу. – Нарисовался драгоценный Тиль и пальнул мне в лоб. Но раньше я сам себя убил. Тем что, позволил тебе, козлу… Ну?.. ну?..
– Никто не шутит. Приз выиграла? Кто-то его получил за тебя – чек на миллион евро и бомбу в придачу.
– Принято. Герр Шнайдер, благодарим за выбор компании «Юни-Аэро». Если у вас есть багаж, он будет…
Трубка пискнула всего два раза, словно абонент сам испугался, что ему могут ответить.
– А я не Лена. Забыла кое-что… – Она открыла дверцу. – Две минуты, хорошо?
– Еще дальше?.. – Максимов вставил горлышко в рот и сделал шумный глоток грамм на сто. – Все! Сеанс окончен!
– А что, на Востоке действительно была задница?
– Если ради котлет, тогда останусь, – улыбнулся Тиль. – Как здоровье, Федя?
Монитор показал огороженный турникетами подъезд. Ефимов неторопливо вышел из дома и поднял воротник – дождь закончился, но на улице было еще сыро.
Мужчина продолжал ее рассматривать, уже откровенно и деловито, как свою собственность.
«Не тряситесь, я вас скоро покину…» – мысленно произнесла Элен.
Тиль не глядя протянул руку и открыл вторую бутылку. Вернувшись от Максимова, он заперся в номере, сел перед монитором и… до вечера так и не поднимался. Не было необходимости: водка и тоник стояли дв…
– Я и в тюрьме поживу. Пока буду давать информацию – не повесят. А информация у меня не кончится никогда. Я же форвард.
Элен не впервые видела, что произойдет после ее вероятной смерти, и это слегка утешало. Приготовив «ангус», она отступила влево, так, чтобы ее заметили не сразу.
– И вам того… – начала Элен, но терминал уже пропиликал «отбой». – Я от вас уйду, – прошептала она.
– Чувствую себя так, будто мне уши отрезали.
– Сорокх… сорок фосемь, – с натугой произнес бородатый.
«Успешно завершилось спасение самоубийцы на улице адмирала Мартыненко, – поползли внизу титры. – Мужчина пытался свести счеты с жизнью. Жильцы из дома напротив заметили человека на карнизе и позвонил…
– Нормальный космополитский эгоизм, – заметил Максимов, открывая бутылку.
Бородатый помалкивал, лишь косился на ее ноги и тревожно, как лось в зимнем лесу, потягивал носом воздух. Купюру с приборной панели он не забрал, и это было не очень здорово. Элен что-то предчувствов…
– Адрес мы уже переслали. Ничего сверхъестественного от вас не требуется. То же, что и с Полушиным.
– Не надо, Серж, – тихо сказал он. – Мы все из одного корня, ты знаешь. А козел нерусский ничем не хуже козла русского.
Перебор вариантов мог занять месяц – если бы считать взялся компьютер. У Тиля на это не было и минуты.
– Значит, с Козасом они всего лишь страховались… – пробормотал Альберт.
– Ха-ха… – проронил Максимов и, снова хлебнув из бутылки, уставился в окно. – А куда едем-то?
– Кто ж ее купит – дорого? Если они хотят наладить массовую торговлю, цену надо держать низкую, доступную.
Элен отмахнулась, словно собеседник находился за спиной, и, присев на кадку, достала сигареты.
– «Живым или мертвым», да? Знаю, знаю. Славянское Содружество, зона произвола.
– Поэтому ты и приехал? Знал, что здесь опасно, и все равно приехал?
– Уважаемые телезрители… Только что… Буквально на наших глазах… на наших с вами глазах…
– Здесь не театр, чтобы смотреть! Смотреть здесь не на что.
«Что ты творишь, Элен?.. что творишь?!»
Пока кабина двигалась, у него не было выбора, – любые варианты, за исключением безумных, сводились к стоянию на месте.
– Дда?.. – с готовностью отозвался мужчина.
Темно-зеленый «Хаммер» притормозил, и медленно объехав «Лексус», подал назад.
По-прежнему не включая свет, он достал из кармана трубку персонального терминала и вызвал первое попавшееся транспортное агентство.
– Мы еще живы. Чуть меньше тридцати человек. Мы – не финал этой истории, мы – продолжение. Хотя, похоже, кто-то решил, что она только-только начинается…
Максимов озадаченно почесал спину и вдруг расхохотался.
– Ясно. Соваться не буду. А кого убьют? – спросила она невинно.
– Ты думаешь, я один такой? В Австралийской Автономии был Мартин Крафт, а при Европарламенте был Патрик Штальманн.
– Ты же форвард… Но я не люблю, когда мною пытаются управлять.
– Чаевые будут кэшем, – пообещал он, усаживаясь справа от штурвала.
– Люди… – не отрываясь от винтовки, молвил стрелок. – Внутри пятеро. Выбегают на улицу. Еще пятеро. На подходе – от тридцати до сорока. У них там паника.
Элен кинула пирожок в урну и пошла прочь. Тиль придержал курсанта и сунул пистолет ему в кобуру. Шок от композитной пули превратил полицейского в манекен – безвольный, бессловесный, безопасный. Он ти…
– Это вам, – почему-то смутившись, сказал Альберт.
– Я не приехал, Элен. Я прилетел в Москву самолетом.
Люгер перевернулся, но заканчивать, похоже, не планировал. Девушка откинула голову и раскрыла рот.
– Мисс Лаур, что у вас происходит? – прошелестел динамик.
В голосе прозвучало что-то новое, Тиль это услышал сразу. Кажется… Полушин сожалел.
– Этого я тоже не вижу. Предлагаю – на всю жизнь.
– Я – только до момента, когда меня убили, – ответил Сергей.
– Кроме тех, кто принял усиленную дозу, – заметил Максимов. – Победит тот, кто видит дальше.
– Интересно, кто это оплатил… – протянула Элен.
– Раз-два!.. Тяжелый, зараза… Я просто не хочу посторонних.
– Спроси чего полегче. Ты среди нас единственная женщина, а у мужчин это, сама понимаешь… по-другому немножко. Может, есть. Может, нет… У Полушина точно не было.
Елену Родионову консультировал форвард. Позже обозреватели скажут, что она прошла по самому краю: драка в театре и появление перед журналистами с рассеченной губой. Для романтиков Родионова вступилас…
Женщина сунула ему в руки пластиковый стаканчик и лишь потом рассмотрела этикетку.
Максимов затаил дыхание: Альберт беседовал с самим Президентом – слегка угодливо, слегка развязно. Открытого панибратства он себе не позволял, но имя-отчество выговаривал не старательно, проглатывая …
– Послушай… Ты, Альберт, может, и не в курсе, но когда встречаются два форварда…
Рядом с «Лексусом» оказалась полная блондинка с открытым добродушным лицом. В руках она держала пышный букет, приятно выделявшийся на фоне бледно-сиреневого брючного костюма. Лет ей было около тридца…
«Вставай, философ. Следователь не шутит: получишь пяток дырок вдали от жизненно-важных органов».
– Главное, Хрыч уверен, что делает все возможное для Содружества. А когда человек уверен, у него и сон крепче, и пищеварение в норме. Я, между прочем, этой стране зла не желаю. Я в ней живу.
Следователь поднялся и полез в карман за жетоном.
– Дети у форвардов есть? – насторожилась Элен.
Элен обернулась в конец коридора – там маячила кадка с каким-то невнятным растением. В мертвой зоне под тремя погасшими плафонами. И как они разглядели?..
Полицейский в кресле беспокойно пошевелился и, закинув ногу на ногу, уставился на Тиля.
– …убили Федора Полушина, – закончил абонент.
– Ты чего от меня ждал? – повторила Элен. – Слез?
Урны поблизости не оказалось, и Тиль выплюнул жвачку на пол.
– Оставьте задержанного и убирайтесь! Вы препятствуете правосудию!
«Не кажется ли тебе, что от твоих поправок стало еще хуже? – снова прорвался голос. – Не мешай, и обойдешься малой кровью».
Ефимов опустил трубку и недоуменно посмотрел на Тиля.
Тиль попробовал сосредоточиться. Без толку: дипэкзедрин закрыл его наглухо – то ли с непривычки, то ли из-за передозировки. Да кто ее мерил, дозу для форварда…
«Ничего, принарядим. Будешь, как принц».
Тиль пересек стриженый скверик и спустился к подземному гаражу. На пульте у шлагбаума сидел нарочито рассеянный здоровяк в свежем комбинезоне.
– Прошу вас, господин Кучеренко. Простите, что я сразу не…
– Ни в жизнь бы не поверил! Тебе в полиции служить надо, а не по гостиницам поганым прятаться.
– Для начала узнай кое-что. Позавчера в одну из больниц был доставлен некий Полушин.
– Повысить цену на материал… на одного беглого преступника. Люгер и в первом варианте все делал так, чтобы ты попал в Компанию. В какую – ему, похоже, без разницы, там был честный аукцион. – Альберт …
– Принадлежит президентской службе, – закончил Тиль.
Переключившись, Тиль попал на криминальные новости. Узнал о каком-то Филевском насильнике и вместе со всей Восточной Европой просмотрел десяток фотороботов Тиля Хагена. Подлинного среди них он не обн…
– Господин Кучеренко, спасибо за выбор компании «Глобал-Транс». Посадка на ваш рейс уже объявлена.
Коридор выводит во второе помещение, тоже квадратное, тоже с креслом. Короткий проход, и снова лестница – вниз, в ресторан. С другой стороны вход в бильярдную.
– Ты уедешь, нет?! – Не дождавшись ответа, Тиль сел в машину. – Сам ты, Коля, бешеный…
«Будешь долбить до утра, пока за тобой не явятся».
– Покончено с дипэкзедрином. Эксперимент считаю неудачным.
– Что?.. – Тиль рывком обернулся к Максимову, но тот продолжал пялиться на прохожих.
Тиль по инерции взбежал до середины лестницы и остановился.
Сергей вышел в соседнюю комнату и вернулся одетым: те же протертые брюки плюс пластмассовые сандалии и красная майка с большим черным кулаком.
Тиль застонал. Вспомнить подробности оказалось даже легче, чем он думал.
Он не умел читать через заклеенный конверт, сквозь ладони – тоже, но сейчас, как и в такси, Тиль прочитал. Обнаружил, что там написано на самом деле.
– Я номер не знаю, – отрывисто произнес Тиль.
– Прими и прости… – пробормотал он, выходя из комнаты.
Элен прикусила губу и, открыв нижний ящик стола, вытащила оттуда конверт.
– Тот, из-за кого ты аптеку жрать начал. Пойдем?..
– Из помойки только плащ. Небритость куплена в аэропорту, с хорошей летней скидкой. Промокла… – Он отжал бороду на пол. – Куда едем?
Она остановилась у тротуара и посигналила. Старик, задумчиво обхаживавший мусорные баки, повернулся и замер.
Тиль посмотрел на выключенный навигатор. Квадратный монитор на приборной панели был покрыт черной городской пылью.
– Начбез не продаст. Он мне жизнью обязан. Да-а… А мне-то самому той жизни уж немного осталось…
– Ясно. – Он встал и посмотрелся в мутное стекло монитора. – Как живешь, Серж? Хотя… это тоже ясно.
Не дожидаясь ответа, он ступил на лестницу. Та гулко завибрировала, на стенах квадратного колодца вспыхнули плафоны. Внизу проявился темно-серый пол.
– Паника – это славно… – проронил Альберт. – Ищи человека с гранатой. Приметы… – Он закрыл глаза. – Приметы такие: мужчина не старше двадцати лет, светлый пиджак.
– Рихардом Мэйном я тебе никогда не представлялся.
– Я гаданием не занимаюсь. Отмерил до вечера, а там поглядим.
Труба с лестницей полностью залита бетоном – рядом с этой пробкой проходит кольцевой фундамент семидесятиэтажной башни.
Тиль вспомнил: то же он спрашивал у Сергея сам. Что впереди видишь? Спрашивал перед тем, как застрелить – в форвертс, в вероятном будущем. В воскресенье вечером. Сегодня.
– А-а… – повторила она. – Все равно мерси.
– Там, куда вы едете, планируется убийство. У нас есть такие сведения. Мы ни в коем случаем не хотим вовлекать вас в криминальные истории… Поэтому, если вы все же не успеете… и если убийство произойд…
У Элен возникло желание прострелить ему ногу или врезать в пах – так, чтобы расстроить личную жизнь недели на две, но ничего подобного она делать не стала. Через полчаса дилер ждал другого покупателя…
– Мы не можем ждать! Залп… Ты же видишь его! У нас не осталось времени!
Тили, прекрати смешивать, ты же генетически русский. Умение пить у тебя в крови.
Тиль пошатнулся и, взявшись за перила, приложил ко лбу холодный ствол.
– Не пытаются. Управляют. Скажи, зачем ты здесь?
«Потом вскроешь и прочтешь снова, глазами, чтобы убедиться»…
Проплутав по кривым улочкам минут двадцать, автомобиль остановился у трехэтажного кирпичного дома. Спутниковый навигатор не работал даже в Мытищах, таксист в этом районе не ориентировался, а Тиль дор…
– Анонимный звонок, – спокойно продолжал следователь. – Некто сообщил, что готов поделиться информацией по трем убийствам. Назначил встречу, назвал адрес, просил… хм… умолял захватить пива. Чаще мы р…
Монитор показал общий план: вокруг машины собралась целая толпа.
«Не злись, Хаген. Нужно мыслить позитивно: какие у тебя варианты? Никаких».
Только вот что?.. что у него получится?
Он повесил пулемет себе на плечо, потом поймал болтающийся трос и пристегнул карабин.
Охранник поставил пустой стакан и начал поворачиваться.
– В том-то и дело. Что у тебя с терминалом?
Плюс нервы, конечно. Сколько их, бедных клеточек, сгорело в башке, пока он выходил под прицелами снайперов? Много, слишком много. После такой встряски полагается принять грамм пятьдесят в чистом экви…
Тиль толкнул ее в угол и расстегнул сумку. Ствол «стейджера» был теплым.
Тиль свалился с дивана, дополз до кресла и встряхнул пустую бутылку. Жест получился символический – бутылка была пустая, и он это видел. Но все же помотал ею возле уха, в надежде на невозможное.
– Следователь! Побеседуй-ка с главным прокурором.
– Сегодня полтора процента платит «Глобал», – сообщил таксист.
– Здравствуйте. Ордер на Элен Лаур. Двенадцать минут.
– В какой коробке?.. Я же говорил: не вижу ничего!
– Майклу Фостеру!! – объявил ведущий, и публика взорвалась аплодисментами.
Она наконец поняла. Это он – Вовик, Славик, Женя… В действительности – Ульрих. Лысеющий прагматик, несостоявшийся супруг. Компании все было известно, потому они и послали ее вешать камеру в коридоре.…
Тиль поднял палец, и Элен, ни о чем не спрашивая, повернулась к своему терминалу. Трубка тотчас запиликала, но после третьего звонка умолкла.
– Тоже, – отозвался Тиль. – Чуть не перепутал его с реальностью. Зато теперь я кое-что знаю.
– Хороший вариант, безопасный. Я проверила.
– Я никогда не сталкивалась с другими форвардами. Это всегда была обычная работа. Обычный…
– Ваша фамилия Лаур? – спросил инспектор, перекрикивая грохот ливня и рев горящей на обочине цистерны. К черному небу рвался оранжевый смерч, и все вокруг – колонны автомобилей, ребристые потоки воды…
Альберт отобрал у офицера бинокль. В подсвеченном кадре парила светло-серая дымка, вокруг разбитой двери лежали люди – те, кто успел выйти. Женщину, появившуюся первой, отнесло взрывом к автостоянке …