– Ты ведь не думаешь, что я сам его убью?
– Полушин ненавидел форвертс. И самого себя – за то, что обладает этим даром. Федя считал его проклятием.
«Можешь говорить все что угодно, – пронеслось у Тиля в сознании. – Твой брат услышит не тебя, а меня».
– Упокой его душу, Господи… Прими таким, каков есть, и прости…
«Но я не понимаю, Федор… Тот вариант… я не в состоянии отличить его от действительности».
– Помогает забыть, что это живые люди, и что у нас общий предок…