Все цитаты из книги «Полукороль»
От нее шел запах, ни сладкий, ни кислый, он не мог его определить. Слабый, но заставлявший его сердце скакать.
Он медленно подошел к кровати, его кожу покалывало. Он просунул руку под голову Шадикширрам.
И Ярви знал, что это должно быть Мать Скаер, министр Горма. Это она отправила голубя к Матери Гандринг, выманив отца Ярви на смерть обещанием мира.
На высоте примерно в пять раз выше самой высокой башни цитадели Торлби эльфийского камня не было, Разбиение Бога расплавило его, и он застыл гигантскими слезами. Выше за множество поколений министры …
— Смерть, мой король, — прохрипела Мать Гандринг, и, казалось, она упадет на свой посох. — Или изгнание, по меньшей мере.
И Ярви понял, что Смерть не кланяется всякому, кто проходит мимо нее, не протягивает уважительно руки, чтобы показать дорогу, не говорит мудрых слов и не отпирает никаких засовов. Ключ на ее груди ни…
Взгляд Ярви скользил по остальным клеткам, отыскивая то, что отвлечет внимание. Но, хотя у птиц не было жалости, вынести их взгляды было легче, чем все эти разговоры о разочаровании.
«Ты обдумал свое присоединение к Министерству?» — каркает он в его лицо.
Он раскрыл ладонь и со стуком уронил меч Шадикширрам на окровавленные камни.
Это был дядя Ярви, Одем. Его намокшие от дождя волосы прилипли к лицу, а грудь тяжело вздымалась. Он уставился на Ярви широко раскрытыми глазами и открыл рот, но не произнес ни звука. Не нужен был да…
Ярви посмотрел на деревья. В самом деле, где?
Они потели и напрягались, гавкали друг на друга сквозь сжатые зубы, не зная, когда вместо этого на них будут гавкать собаки баньев, но зная, что это будет скоро.
Хурик сглотнул, поморщился, когда сталь задела его покрытый щетиной кадык, и со стуком уронил клинок на грязь. Ярви вскочил на ноги, сжимая меч Шадикширрам, и уставил его острие на грудь Хурика.
— Как собираешься это сделать? — спросил Ральф.
В этот миг стало ясно, что у мягких искусств министра есть свои ограничения.
Ярви сглотнул. Мысль о набеге всегда переполняла его ужасом. А уж возглавить его?
— Рад, что ты посмеялся, — проворчал Ярви.
Мертвых сложили на холодные плиты в холодном погребе под скалой. Ярви не хотел их считать. Достаточно. Таким было их число. Урожай его тщательно посеянных планов. Последствия поспешно принесенной кля…
— Они никогда не устают? — спросил Джод, вытирая пот с лица. — Они что, никогда не остановятся?
— Там! — Глухота спадала. Достаточно, чтобы он услышал топот и успел обернуться.
— Некоторым просто нравятся деньги, — спокойно сказал Джод.
— За качеством мы были бы на другом конце улицы.
— По моему печальному наблюдению, некоторые всегда хотят большего.
Некоторые засмеялись, но он подумал, что это было почти презрение. Шутки в бою — плохая замена сильным мышцам и руке, держащей щит. Он посмотрел в глаза Кеймдалу, увидел его уверенность и попытался у…
Ярви смотрел на него, думая, кем он был. Или мог быть. Мальчик или мужчина? Умер, убегая или храбро сражаясь?
— Но все же, как один бог сможет заставить весь мир работать? — Ральф протянул руки, словно охватывая гниющий город и всех его людей. — Как может быть один бог и для коров и для рыб, и для моря и для…
Он собрал всю свою силу и, когда волнение приподняло его, подтянулся, дрожа от усилия, и залез на узкую полоску камня, омываемую солеными брызгами, покрытую желе и моллюсками в острых раковинах.
— Сомневаюсь, что у нас будет время вырезать фигуру на киле, — сказал Ярви.
— Мои руки в крови по плечи, поваренок, поскольку кровь радует меня больше всего на свете. Но, как это ни печально, не все погибшие убиты мною.
— У кого все руки на месте, пусть остаются со щитами, — сказал Ярви, соскальзывая в прибой и ругаясь, когда очередная волна снова промочила его по пояс.
— Осторожней, — прошептал Ярви, замерев перед скрытой дверью, хотя его горло было слишком сжато, чтобы выдавливать слова. — Люди внутри не наши враги…
— Иногда мы все стоим на коленях, — проворчал Ярви.
— Гетландцы? Ха! — фыркнул Ральф, поднимаясь по снежному склону вслед за Сумаэль. — Это просто чертова отара блеющих овец, которых ведут к мяснику! Что будет, когда падет напарник? В тровенах есть ог…
— О, нет, Тригг, нет. — Улыбка Ничто стала еще шире и безумнее, и из его глаз полились слезы, оставляя полосы на изрытых оспинами щеках. — Я думаю, это он тебя положит.
— И в то же время, так много того, что нужно выиграть. Большие ставки означают большой риск.
— Он хочет поблагодарить вас за гостеприимство, — быстро сказал Ярви.
Снег повалил гигантскими хлопьями, застилал все и кружился вихрями. Ветер дул резкими порывами, бил со всех сторон сразу, толкал их влево и вправо. Ярви упал, а когда встал, не смог увидеть остальных…
Ярви коснулся металла кончиками пальцев, он был холодным и ужасно твердым.
— Для мужика с одной рукой, — сказал Джод, закидывая большую босую ногу на весло и звякая цепью, — ты сегодня греб неплохо.
Такое бывало не редко. Ледяные волны, бившие в борта корабля, крапали, брызгали и регулярно мочили их насквозь. Мать Море омывала палубу и колыхалась под опорами для ног, пока все не покрывалось соле…
Одем шагал, уже скоро он скроется в арочном проходе внизу. Ярви поднял руку, готовый опустить ее и обрушить вниз всю тяжесть Кричащих Врат.
Когда они поели, Джод с босыми ногами сел у костра и начал втирать жир в трещины между толстыми пальцами. Ральф отбросил последнюю кость и вытер жирные руки об овечью куртку.
— Действительно замечательно, — согласилась Мать Скаер, прищурив глаза и глядя на Ярви злее, чем когда бы то ни было. — Если только возможно.
«Убей его», — говорит мать Ярви. «По крайней мере, один из нас должен быть мужчиной».
Должен быть выход. Очевидно, скоро они придут с другой стороны, через люк на корме. Он посматривал на лестницу.
Ни разу в жизни он не был так напуган и беспомощен. Ни когда он прятался в тайных местах цитадели от отца. Ни когда он смотрел в налитые кровью глаза Хурика, а Одем сказал: «Убить его». Ни когда съеж…
— Хорошо, — пробормотал Джод, но счастливым он не выглядел. Ему было неудобно в позаимствованных доспехах, и еще более неудобно под взглядами братьев по оружию, сидевших на корточках в глубоких тенях…
— Мы нашли их в эльфийских развалинах над рекой, мой король, — сказал капитан.
— А что ты скажешь, когда он разобьется и по частям уплывет в море?
В это время из черноты леса бесшумно вышли шенды. Трое, потом шестеро, потом дюжина — все вооруженные до зубов. Каждый вновь прибывший вызывал нарастающий ужас, и ужас Ярви был таким же сильным, как …
Ярви уронил руку и спустя миг понял, что она упала на руку Сумаэль. Ее пальцы, направленные кверху, вжались в его ладонь. Это было хорошо, и тепло, там, где ее кожа касалась его. Он не убрал руку. Ка…
Джод вздохнул, выдохнув пар, и завернулся в свой мех. Ральф даже не хихикнул.
— Держите нас прямо! — бросила Сумаэль, когда плот начал набирать скорость.
— Похоже, теперь понятно, почему их называют Кричащими Вратами.
Сколько бы силы не дали боги Ярви, в этот день он потратил больше. Он пальцем ноги оттолкнул меч Шадикширрам прочь. Джод поднял пустые руки. Сумаэль подняла топорик пальцами и отбросила в темноту.
— Для многих задач нужны приличные люди, — Ничто аккуратно пошевелил свой шлем. — Убийство короля не из их числа.
— Стоять! — раздался голос из темноты, жесткий, как удар хлыста. Ярви обернулся, сердце забилось, и он увидел высокого воина в шаге от арочного прохода. Тот выглядел огромным в свете костра с трупами…
— Работайте быстрее, — проворчала Шадикширрам. Она была так обеспокоена, что на минуту перестала пить.
Если бы это вино поставили ему за столом его отца, он выплюнул бы его в лицо раба, но теперь оно казалось самым вкусным из всего, что он пробовал, полное солнца, фруктов и свободы. Делиться с остальн…
— Я… — Ярви никогда прежде не видел, чтобы ей не хватило слов.
— Или Хурик. Это он позволил калеке упасть.
Он скользнул через низкую дверь, шлепая между полками и ящиками по замерзающим лужам, которые натекли за сегодня. Скрючился у холодного борта корабля, тяжело дыша и кашляя. Теперь стало светлее, поск…
На этот раз тишина держалась еще дольше, и Ярви был ошеломлен больше всех.
— А ты говорил, что гетландцы дисциплинированные.
— Ничего. Но все равно жаль. — Он убрал руки с парапета, повернулся к своей нареченной спиной и пошел по ступеням.
— А ты не думала, что, может быть… ты могла бы остаться? — Ярви ненавидел себя даже за то, что спросил. За то, что заставил ее отказать ему. В любом случае он был связан с Министерством. Ему было неч…
— Здесь был мой дом, — сказал Ральф, когда одним серым утром они осушили весла, и мелкая морось покрывала все росой. — Два дня быстрой скачки от берега. У меня была хорошая ферма с хорошей каменной т…
Ярви нашел погнутый железный прут, забил им каждый торчащий гвоздь и старался не представлять, что эта натянутая ткань грубо распиленного дерева удерживает весь сокрушительный вес Матери Моря.
— Со мной такой проблемы не будет. — Он не знал, зачем сделал это — чтобы ее шокировать, или в качестве мести за неудавшийся поцелуй, или просто, чтобы быть честным — но он вытянул скрюченную кисть, …
— Когда ты в аду, — прошептал Ярви, — только дьявол может указать путь наружу.
— Для его нового бога. — Ральф сплюнул в уключину, промахнулся и вместо этого заляпал доски. — Памятник его тщеславию. Четыре года строится, а все еще не готов и наполовину.
— Принц Ярви! — владелец спешил из тени позади. Большой мужчина с мягким бледным лицом, чем-то знакомый. Один из участников процессии, который пресмыкался перед Ярви, когда хоронили отца. Теперь у не…
Из рукава Сумаэль тихо выскользнул топорик, его острие поблескивало.
— Что случилось? — хрипло вскрикнул Ярви, и его горло сжалось от страха.
Когда он добрался до лестницы, вода уже доходила до колен. Охранник из темноты схватил его за пятки. Ярви бросил в него прут, тот споткнулся и упал в струю воды, которая понесла его по трюму, как игр…
И Тригг потащил Ярви по палубе, как ощипанного цыпленка в котелок. Мимо спящих на скамьях гребцов, один из которых смотрел на него из-под своих лысых шкур. Никто не бросился ему на помощь. Зачем им э…
Одем задохнулся, споткнулся, содрогнулся от удара; Утил шагнул назад и с ужасающей точностью рубанул его по руке, прямо над усеянным гранатами ободом щита.
— В сравнении с величайшими городами Каталии, это конюшня.
Ярви остановился у лавки кузнеца и бросил монету на настил с инструментами корабельщика. Одну из первых монет нового образца — круглую и совершенную, с отчеканенным на одной стороне хмурым лицом его …
— Я найду кого-нибудь. — И Мать Гандринг предложила ему костлявую руку, чтобы помочь подняться. — Мой король.
— Здесь все изменилось, — сказал Ярви, глядя на площадь и приспуская капюшон.
Ничто аккуратно отодвинул стол сапогом, вытащил меч и мягко опустил мужчину к стене. Тот тихо вздрогнул, когда Смерть отворила перед ним Последнюю Дверь.
— Месяц этого! — Ральф махнул широкой рукой на покрытую снегом пустоту, через которую они уже пробирались, и Ярви был вынужден признать, что эта мысль совсем не воодушевляла. — И с каким оснащением?
Все так же горели огнем на грани безумия. И жарче чем всегда.
Ярви мог лишь развести пустыми руками и попытаться улыбнуться.
— Ее желания не имеют значения. Если король сидит между богами и людьми, то Верховный Король сидит между королями и богами. Никто не отказывает ему вечно…
— Да. — И Ничто повернул безумную улыбку на Одема. — Рад встрече, братец.
— Может, я к тебе присоединюсь, — сказала Сумаэль. — Это не слишком далеко от моего пути.
Пустой Черный Стул стоял на вершине помоста перед взорами Высоких Богов, и драгоценные глаза статуй сверкали. Над ними, вокруг купола, янтарные статуи Малых Богов наблюдали за мелкими деяниями людей …
— Как только я вернусь, — немного хрипло сказал он.
— Разве я не поклялся? — взревел Ярви. Последние несколько дней его кололо, когда кто-то говорил «мой король». Теперь еще больше его укололо, что кто-то этого не сказал.
— Я знал бы, где купить его в Торлби, — резко ответил Ярви. Если честно, он возможно и не знал бы. На это всегда были рабы.
— Сколько им понадобится, чтобы их пройти?
— Самые дешевые. — Он и не подумал добавить меду. Красивые слова здесь звучали бы абсурдно.
— И что сказать? — спросила Сумаэль. — Что ее зовет ее мертвый сын?
Но боги не станут ждать вечно. С каждым рассветом память об отце угасала. С каждым полднем сила его матери уменьшалась. С каждыми сумерками хватка дяди на Гетланде сжималась сильнее. С каждым закатом…
— Принцы королевской крови редко вступают в Министерство.
— Ты же так хотел остаться на берегу, — сказал Ральф.
— Ты должен заставить Гром-гил-Горма страдать за это, — сказала мать. — А затем ты должен жениться на своей кузине.
Сумаэль пробиралась вслед за ним, рыча сквозь сжатые зубы и используя топорик как лопатку. Сначала они откопали выемку, потом яму, потом получилась узкая нора. Анкран заполз сзади, высунув язык в щел…
Утил, хмурясь, медленно откинулся назад, и тишина тянулась. Наконец король наклонился к своему министру.
— Ярви? — Ничто стоял прямо и твердо на камне перед раскинувшимся деревом, не выказывая никакого интереса к тому, кто кому нравится, и смотрел в ту сторону, откуда они пришли. — Мои глаза уже старые,…
— Это зависит от того, как хорошо вы будете держаться.
Сумаэль стояла в арочном проходе, сжимая плечо. Кровь полосами тянулась по руке до кончиков ее пальцев.
Сумаэль продолжала смотреть в трубу, сжав рот в суровую линию.
Ее губы лишь слегка задели его, и он отпрянул, как испуганный кролик, запнулся за свой меч и чуть не упал через него.
Тригг кивнул на Ничто, стоящего на коленях и драящего палубу.
— Мои молитвы игнорировали так часто, что я перестал молиться, — пробормотал Ральф.
— И снова я разочарована убожеством человечества.
Брови матери нахмурились. Глаза прищурились. Он видал героев, которые трепетали под этим взглядом, а Ярви героем не был.
Эта схватка была еще короче предыдущей, но никто не назвал бы ее милосердной.
— Ты меня знаешь. И неплохо. Неужто и в самом деле… — и она повернула клинок, пока струйка крови не потекла по его толстой шее, — ты сомневаешься в моей воле?
— Хурик мой избранный щит. Он никогда бы меня не предал…
— Ванстерланд, — пробормотал Ярви. — Слава богам!
— Плакал ли мой отец, когда обручился с моей матерью?
Ярви обнаружил, что злится. Устал, болен и зол на свою слабость, на безжалостность дяди и на то, что мир таков.
На фоне белого неба он выглядел громадным, волосы развевались, кольчуга сияла, и на его обветренном битвами лице блуждала теплая улыбка. Значит, Ярви поклялся отомстить этому гиганту? Он, наполовину …
— Очень ловко, — сказала она, заплетая волосы в обычный узел.
— Я знаю ее имя, — прорычала мать. — Предпочитаю его не использовать. Они разрушили договоренности, которые создавались годами. Мгновенно сделали врагами с таким трудом завоеванных друзей. Присвоили …
Ветер набрасывался на ставни узких окон покоев Матери Гандринг и стучал даже обитой железом дверью. Он насмехался над языками пламени в очаге, а те рассерженно плевались и трещали, отбрасывая когтист…
— Я позволю тебе поспать, когда пройдешь испытание.
Ярви глянул вбок и увидел, что дядя спокойно и невозмутимо смотрит назад. Он всегда был спокойным и невозмутимым, как свежевыпавший снег.
— Вороны, — пробормотал Ярви, наблюдая, как птица несется над волнами.
Она вернулась в свои одеяла. Она знала, что делать и когда. Возможно, друг был бы лучше, чем сообщник, но сейчас его поздно было искать.
— И как ты докатился досюда? — спросил Ярви, бесцельно крутя ремни на ободранном левом запястье.
Это был изломанный, шепчущий, грубый, как скребок. Если б это был голос Смерти, Ярви бы не удивился. За исключением того, что он сказал.
Она подняла брови, словно подсчитывала ту же сумму и пришла к тому же выводу.
Миновали земли без названий, где топи с зеркальными лужами тянулись на неизвестные расстояния; где тысячи осколков неба разбрызгались по этому незаконнорожденному отпрыску земли и моря; где одинокие …
Дядя Одем спокойно стоял, глядя, как горит Амвенд. Колонны дыма поднимались в сине-серые небеса, крошечные воины продолжали дело разрушения, маленькие корабли выстроились в линию там, где прибой встр…
— Не буду притворяться, что понимаю твою преданность, но я благодарен за нее.
С пустым щелчком меч расколол череп Тригга до носа. Рот еще пытался выговорить слова, но не было дыхания, чтобы придать им звук. Он шлепнулся назад, дернул ногой, а Ярви вырвался из его обмякшей руки…
— Присмотри за моим сыном, Хурик, — услышал он ее задыхающийся голос. — Он все, что у меня есть.
— У меня есть план на этот счет, — и Ярви скромно улыбнулся, размышляя, как выкатит спящего Тригга за борт.
— Спасибо, — сказал Ярви, когда потерял счет своим падениям.
Сумаэль, заглатывая воздух, посмотрела на Ярви; волосы прилипли к ее лицу.
Сумаэль медленно кивнула, не поднимая глаз.
— Сколько у меня трусов по имени Анкран? Ты торгуешься в магазинах, так ведь? Иди, торгуйся.
— Мой король, — прогрохотал он, встал и начал просовывать руку в путаницу ремней упавшего щита. Ярви передал ему свой тренировочный меч, который выглядел игрушкой в огромной покрытой шрамами руке Хур…
Послышалось бормотание, ворчание и стук цепей — товары вставали на ноги для осмотра. В каждой паре глаз была своя смесь стыда, страха, надежды и отчаянья. И Ярви обнаружил, что мягко потирает шрамы н…
— Мы не продадим одного из нас. Ни за какую цену.
— Что это за место? — спросил Джод, легко проходя под аркой, и от звуков его голоса с высоких насестов на разрушенных стенах вспорхнули и улетели птицы.
— Оказалось, шкипер меня обворовывал, — сказала капитан.
— А зачем тогда ждать лета? — Утил спустился по ступеням и встал на нижней, так, что глядел прямо Горму в лицо. — Сразись со мной сейчас.
— Боги! — Ральф выскочил из деревьев, раздувая щеки от каждого вдоха. Ярви видел тени за ним в лесу и слышал крики на языке, которого он не знал. Потом лай собак.
— Позвольте мне сделать то, что лучше для Гетланда. Позвольте мне навсегда отказаться от прав на ваш стул. Позвольте мне пройти испытание министра, что я и собирался сделать до смерти отца. Позвольте…
— Когда мы встречались в прошлый раз… вы предлагали мне свой нож. — Ярви посмотрел Горму в глаза. На коленях, в лохмотьях, в крови, побитый и сгорбленный, но он смотрел ему прямо в глаза. — Вы сказал…
Несомненно ему повезло, что он выжил, но Ярви не чувствовал себя везунчиком.
— Я поговорю с ней! — Сумаэль повернулась на каблуках и величаво ушла с пристани.
Так Ярви узнал, что его отец и брат мертвы.
— Я снисходительная бабушка, Тригг и его охранники — добрые дядюшки, а вы — беспокойные детки. И мы вместе против безжалостной Матери Море, вечного и злейшего врага моряков! И вы — удачливые малыши, …
— Возможно, придет время, когда мы пожалеем, что не убили его сегодня, — пробормотала мать Ярви.
— Не позволяй Ральфу себя рассмешить. Он кислый, как лимон. Хотя, он хороший человек, если нужно прикрыть спину. — Он надул щеки. — Впрочем, учитывая, что он прикован сбоку от тебя, этого никогда не …
Даже если понадобится утопить Торлби в крови.
Так что Ярви сидел на корточках в этой невыносимой грязи и удивлялся, к чему человек может привыкнуть.
— Мать Скаер всегда говорит, что мудрый министр знает дом своего врага лучше своего.
— Чего? — спросила Мать Скаер. — Прекратите его блеянье.
— Она зашила шрам, — сказал Джод, — повесила на него ту огромную цепь, наняла еще охранников и приказала им никогда не давать ему в руки клинок. С тех пор он драит палубу, и с тех пор я от него не сл…
— Я был лучшим среди нас троих! Я должен был быть королем! У Утрика не было ничего, кроме жестокости, а у тебя ничего, кроме тщеславия!
Но те, которые выжили после первого шока, яростно ударили в ответ, и битва распалась на мелкие отвратительные схватки до смерти. В дьявольской тишине Ярви наблюдал, как одна из шендских женщин колола…
— Больше всего на корабле я ненавидел не то, что делали со мной, а то, что приходилось делать мне. Что я сам выбирал. — Он на миг остановился, заставляя Ярви замереть и посмотреть ему в глаза. — Когд…
— Тот же? — Она наконец посмотрела на него, но теперь во взгляде не было мягкости. — Там, на холме. — Она передала трубу. — Дым.
Он увидел, что двери Зала Богов открыты, что охранники Одема сжались за утыканными стрелами щитами у арки и уводят фальшивого короля в тень.
— Крадешь у меня? — и сапог расквасил нос Анкрану.
Милосердие — это слабость. Отец Ярви всегда так говорил. Милосердие — это ошибка.
— Куда катится этот мир, если честный человек не может сжечь трупы, не вызывая подозрений? — спросил Ничто.
— Мои уши открыты для лучших предложений.
— Убей его. — Ничто пожал плечами. — Смерть ждет всех нас. — Охранник с порезанными ногами хныкал, пытаясь подняться на наклоненной палубе. Ничто, проходя мимо, ударил его в спину. — Сегодня она ждет…
Ярви очнулся в темноте, вокруг него поднимались пузырьки, и он стал корчиться, молотить руками и изгибаться просто от необходимости выжить.
Мать Гандринг остановила чашку на полпути ко рту.
«Я мужчина!» — рычит Ярви, ударяя и ударяя, и его руки горят от усилия. «Или… наполовину мужчина?»
— Капитан, — сказал Ярви, положив доску и вежливо шагнув вперед. — У меня есть предложение.
Они постарались развести огонь при помощи маленького кусочка кремня Анкрана, нарвав для растопки мох с деревьев. Но все было мокрым, и огонь не занимался. Они пытались один за другим, а Сумаэль смотр…
— Откуда мне знать? — спросил Джод, вставая перед ней на колени.
Капитан шлепнул Ярви по затылку, и тот ткнулся в землю сломанным носом. Это было возмутительно, потому что со связанными руками он ничего не мог сделать, чтобы остановить падение.
Минуту он хмурился, потом стряхнул руку Ральфа и поспешил к ближайшему дереву, срывая парусину со здоровой руки. Он сдернул какой-то красно-коричневый пучок с коры, и угольки надежды снова разгорелис…
— За исключением того, что они люди, а людям никогда нельзя доверять, — сказал Ничто.
Она потянулась вперед, скользнула пальцами по шишковатым суставам, надавила большим пальцем в скрюченную ладонь, и дыхание в его горле замерло. Никто никогда не трогал эту руку так, словно это была п…
— Охренительно, — пробормотал Ральф в небеса.
— Дом здесь, — сказала сестра Оуд. Он был прямо на виду. Ярви часто проходил мимо него.
Берега становились круче, выше, уже, пока плот не влетел в скалистую глотку между обвалившимися утесами. Сквозь щели между бревнами полилась вода, и их плот закружился, как лист, несмотря на все усил…
Но, когда он уходил, мягко направляемый дядей, который держал руку на его плече, а солдаты, направляясь к воде, выстраивались в блестящие сталью змейки, он увидел, как его мать вцепилась в кольчугу Х…
— Когда сражается пекарь, что еще остается воину? — его широкое лицо изломилось в ухмылку. — Мой лук в твоем распоряжении.
— Что вы мне притащили? — раздался чистый голос, высокий и протяжный, как если бы он пел песню.
— Раз уж у меня, возможно, не будет шанса… спасибо. Ты могла дать Триггу меня убить.
Она с улыбкой подняла Ничто на ноги и похлопала его по седеющей щеке.
— Неплохо продвигаемся, — сказал он. — Ты должна признать.
— Мы направляемся в Вульсгард из земли баньев, — сказал Анкран.
— Смотрите под ноги, мой король, — пробормотал Одем.
Перила жестко ударили его под колени, и он с криком упал через них.
— Когда дядя бросил его в море и украл право по рождению.
— Бывает судьба и похуже, сестра. У всех нас есть свой долг. Мы должны делать то, что лучше для Гетланда. Позаботьтесь об этом.
Мужчина хмуро посмотрел на лицензию Верховного Короля, недавно снятую с трупа ее законного владельца.
— Похоже, твоя подруга говорила правду, — сказала она.
Из цепочки рабов ковыляла женщина, насколько позволяла веревка. Ее окровавленные волосы прилипли к лицу.
Здесь был огромный зал с колоннами по обеим сторонам и арочными проходами к покоям слева и справа. Но колонны давным-давно повалились, а стены покрылись толстым слоем паутины с мертвыми насекомыми. К…
Король Ванстерланда нахмурился, одной рукой теребя цепь из наверший мечей мертвецов, намотанную на его толстую шею, а другой засовывая клинок за пояс.
Перед королем вышла женщина. От волос у нее осталась лишь черная с сединой щетина. Длинные белые руки от плеч до кончиков пальцев были покрыты синими рисунками. Некоторые Ярви вспомнил из своих уроко…
— Я говорил, что умные детки тонут так же, как глупые. — Тригг вставил ключ в замок и отстегнул цепь Ярви. Свобода, но не совсем такая, как он себе представлял. — Мы собираемся бросить тебя в воду и …
Ярви кивнул и здоровой рукой сжал руку Ничто.
— Может, водрузим вместо нее тебя? — сказал Анкран.
В оглушенном остолбенении Ярви вытащил меч Шадикширрам из ножен. Ведь мужчины именно это делают в битве, не так ли? Боги, меч стал внезапно таким тяжелым. Люди толкали его, пробегая мимо, чтобы присо…
— Жаль. Возможно, я смогу размять тебя своим мечом, когда навещу летом в Вульсгарде.
— Твой отец и твой брат, — прохрипела Мать Гандринг. Одем и его люди. И так много кто еще. А теперь Последняя Дверь открылась для меня. И все… из-за монет.
Взгляд Ярви метнулся к Черному Стулу, тихо стоявшему над ними.
— Годы, что я учился на министра, не прошли даром. И, кроме того, наши шансы могла бы увеличить помощь от того, кто близок Одему. Мы могли бы пойти к Матери Гандринг…
— Подожди! — прошипел Ярви, и Джод, выпучив глаза, убрал пальцы от штыря.
Мать всегда говорила Ярви: продавай им то, что они хотят, а не то, что у тебя есть.
— Слышала, ты все равно побил Кеймдала на площадке, — сказала она.
— Возможно я наполовину мужчина, — сказал Ярви, пытаясь засунуть меч в ножны из овечьей кожи, — но я могу поклясться полной клятвой. Люди, по крайней мере, это оценили.
Сумаэль прищурилась, взглянула на Джода, а потом наклонилась к нему.
Внутри дом был низкий, узкий, вонял потом и дымом, и казался дворцом. Из почерневшего котелка в деревянную тарелку, отполированную за годы использования, наложили немного жирного рагу из корней и бар…
— О славных победах складывают прекрасные песни, Ярви. Но и о бесславных победах песни у бардов получаются ничуть не хуже, если хорошенько над ними поработать. С другой стороны, славные поражения это…
Ярви покачал головой. Он не смел говорить, чтобы его не стошнило. Или чтобы не начать плакать. Или и то и другое вместе. От боли и спадающей ярости. От облегчения, что он выжил. От грусти, что его др…
Когда они проходили под аркой, Ярви нервно взглянул наверх и увидел, как в темноте мерцает нижний край Кричащих Врат, готовый упасть и запечатать цитадель от любого врага. Говорили, что он падал лишь…
— Думаю, я к тому времени буду навеки затихшей, но удовлетворенной. Ведь я буду тонуть, зная, что тебя Шадикширрам убила первым на этом заброшенном берегу. — Сумаэль глянула на него, подняв бровь. — …
Ярви, словно в оправдание, посмотрел на изогнутый меч в своей руке.
— Может вечером, может завтра, но вы узнаете, что значит неудачная погода. Приближается буря.
— Ты не Шадикширрам. — Один из охранников чуть сдвинул руку в перчатке на древке копья, Ничто сдвинул большой палец на ремне поближе к мечу, и напряжение Ярви превратилось в ужас. Неужели все закончи…
— Отец Мир, защити нас, — проворчал Ральф, беспорядочно рисуя священные символы над сердцем. И рабам здесь не был нужен кнут, чтобы удвоить усилия и побыстрее покинуть эти тени, пока они не проснулис…
— Ловко, — сказала Шадикширрам, обеими руками собирая черные с проседью волосы.
Ярви почувствовал, что по его лицу расплывается улыбка. Было так приятно снова улыбнуться.
Сумаэль проверила инструменты, ее губы беззвучно пошевелились, потом она посмотрела на пятно Матери Солнца в железном небе и, ничего не ответив, пошла дальше.
— А почему нет? — ответил Тригг, натягивая цепь Ярви. Он с трудом мог поверить, что они сейчас думают о деньгах. Но возможно, люди обращаются к тому, что знают, когда перед ними открыта Последняя Две…
— Три дюжины, и еще один с черным пятном на лбу, который принесет весть в Скекенхаус, когда Смерть откроет для нее Последнюю Дверь.
Сестра Оуд, Ученица Матери Скаер, которую та послала с ними, смотрела прямо на него. Скрытно глянула, а потом быстро перевела взгляд на то, что писала на крошечном клочке бумаги, который вырывался и …
— С тобой на моей стороне? Ты чертовски прав, я боюсь.
— Мне жаль, — прошептала Мать Гандринг. Ее дыхание участилось.
В правление короля Ярви никакой чести не было вовсе.
— О, ты так просто не отвертишься. — Она схватила его за скрюченное запястье. — Поднимайся.
После изнурительных споров о цене Тригг и Анкран, в конце концов, достигли понимания с работорговцем. Сверкающая серебряная струйка перетекла в руки торговца, еще немного назад в кошелек, большая дол…
— Конечно, — сказал Ральф, глядя, как их капитан лениво пинает Ничто и вальяжно идет к оживленной сходне. Анкран на короткой цепочке продирался за ней. — Это доходы делают его Верховным. Без них он р…
Бледные тела короля и его наследника положили на палубе на носилки из отличных мечей, поскольку Утрик был знаменитым воином, и лучше него был лишь его покойный брат Утил. Ярви мог думать лишь о том, …
— Если какой-то дьявол направит ваши мысли по этой дорожке… — капитан наклонилась над палубой. — Подумайте о последнем человеке, который попытался это сделать.
— Иногда мне кажется, что богов и вовсе нету, — проговорил Джод, задумчиво постукивая пальцем по сжатым губам. — А потом я думаю, кто еще мог превратить мою жизнь в такой ад.
— Но она строила амбары и проводила каналы. И заставила распахать новые земли. Так что теперь никогда не будет голода, из-за которого раньше людям приходилось тащить жребий, чтобы узнать, кто должен …
В любом случае, приказы были бы бессмысленны. Весла стали взбесившимися животными. Ярви таскало за привязанное запястье, как мать таскала его в детстве. Рот был полон морской соли, соли с его кровью,…
— О, Та Что с Кувшином, пролей процветание на эту королевскую пару, на их родителей и подданных, и на весь Гетланд!
Ральф горько зашипел от такого невежества.
— Нет, ты не один. Но скоро останешься. — Ярви посмотрел в сторону башни, увидел изгиб лука Ральфа и натянутую тетиву. Но Шадикширрам была слишком ловкой, чтобы позволить ему сделать выстрел. — Я сли…
— Значит, время не сильно его изменило. За исключением того, что теперь он поклоняется Единому Богу, еще больше одержим своей властью, и по всем отзывам не может бодрствовать дольше часа. И число вои…
— Нам нужны шесть небольших стволов для плота и один побольше, который мы перерубим пополам на поперечины. — Сумаэль бросилась к ближайшей ели и провела рукой по коре. — Эта подойдет. Джод, ты держи,…
Хотя, Ярви знал, какое тело принадлежало Джоду. Его другу. Его напарнику по веслу. Человеку, который прошел весь путь через снега, чтобы последовать за ним. Чей тихий голос бормотал: «Один взмах за р…
Сумаэль прищурила темные глаза, когда Ярви проходил мимо нее. У нее на верхней губе был шрам и щель, в которой виднелся треугольник белого зуба. Он понял, что раздумывает, в какой из южных земель она…
— Кто там с тобой? Эта маленькая лживая сука, что торчала на моей мачте? Подлый опарыш с репой вместо руки?
— Я буду по нему скучать, — сказал Ярви, стараясь сдержать слезы.
Внезапно Сумаэль дернулась, как ребенок, проснувшийся от того, что его ущипнули, и выкашляла воду. Потом со скрежетом едва вздохнула и выкашляла еще.
— Там, — хрипло крикнул он, и Анкран повернулся как раз, когда другой мужчина спрыгнул вниз. Еще один моряк, большой, бородатый, и в его руке была палица с головкой, ощетинившейся сталью. Ярви почувс…
— Скажем, это было лучшее из того, что предлагали. — Тригг спокойно осматривал унылое собрание. — А потом дашь ей еще бутылку, и она обо всем забудет. Или, Анкран, серебро тебе не нужно?
Ярви вгляделся в край отверстия и увидел Исриун, сидящую с другой стороны от Черного Стула. Его нареченную. Не говоря уже о том, что она была нареченной его брата. На ее шее висел ключ от сокровищниц…
— Так и есть, — сказала Мать Скаер. — Разве ты не учила его дипломатии, Мать Гандринг?
Воцарилась тишина, поскольку все взгляды устремились на избранный щит королевы. Тот сидел, огромный и молчаливый, на покрытом резьбой стуле, который отличал его среди самых прославленных воинов Гетла…
— Ты не знаешь Шадикширрам, — сказал Ничто. — Она может быть весьма убедительной. Великий командир.
Потом Мать Солнце показала свое слепящее лицо и зажгла воду. Вскоре будет отлив, который унесет с собой множество острохвостых кораблей, вытащенных на песок. Так что они смогут отплыть так же быстро,…
— Это принадлежит шендам. — Тригг оглядывал тенистые леса совсем без энтузиазма. — Если они нас здесь найдут, то всем сдерут кожу.
— Проклятье, — проворчал старик, качая головой, когда охранники приковали Ярви рядом с ним, — калека на нашем весле.
— Вы же не смазываете ось самым лучшим маслом, — донесся второй голос.
С помощью Сумаэль ему удалось встать. С помощью Ральфа и Джода — ковылять, почти не думая о направлении, лишь бы тонущий «Южный Ветер» был где-то позади. В сапогах хлюпала ледяная вода, и ветер так с…
— Тогда это лучшая охота за много лет! Мать Скаер, отправь птицу и выясни, что заплатит король Одем за возвращение капризного племянника. — Король Ванстерланда начал отворачиваться.
Место королей между богами и людьми. Слишком высокое для такого жалкого, как Ярви. Даже от одного его вида Ярви чувствовал себя недостойным.
— Эта марка лучше того, что приносил Анкран, — пробормотала она, косясь на цвет вина в бутылке.
— Возражай, если хочешь. А затем делай, что я велю.
— Добро пожаловать домой, — сказал Тригг, проталкивая Ярви к трапу между парой хмурых охранников.
— Я отправила его обратно в Ванстерланд. К его министру, Матери Скаер, чтобы он донес согласие твоего отца на переговоры.
— Нанять его, как шута, или повесить, как шпиона?
Она моргнула, повалилась к огню, Ярви вскочил, мягко поймал ее левой рукой, правой подложил позади нее подушку и с огромной осторожностью опустил ее обратно на ее стул.
— Помогите мне вернуть трон, Гром-гил-Горм, и я, король Гетланда, преклоню перед вами колено в крови Одема, как ваш вассал и подданный.
— А когда они не сердятся? — сказал Ярви.
— Что насчет денег, мальчик? — прошипел Тригг, когда они направлялись на «Южный Ветер».
— Он сказал, что с ними будет все в порядке… до тех пор, пока я буду вносить за них плату… каждый раз, как мы проплываем мимо. Если я не заплачу… — Ярви почувствовал, что его колени подгибаются. Наст…
— Можете идти с моим благословением, но я бы предпочел, чтобы вы были со мной, — сказал Ярви. — Мы вместе бросали вызов «Южному Ветру» и вместе с него сбежали. Мы вместе встретили льды и вместе прошл…
— Он король, — прогремел Хурик, запуская толстые пальцы в поседевшую бороду. — Если он скажет, чтобы мы все отбросили щиты, так и будет.
Ярви отметил, что чувства Исриун не брались в расчет. Как и его чувства.
Осмелившись взглянуть мимо круга изнуренных лиц, Ярви увидел, что река расширилась и замедлилась. Впереди она становилась еще шире, на гладкой воде почти не было ряби, и в зеркальной поверхности отра…
— А ты куда? — спросил Ральф и неожиданно добавил: — Мой король.
— Что с ними? — бросила Шадикширрам, хмуро глядя на красные брызги, попавшие на руку, и вытерла ее об чистую одежду Анкрана.
Он увидел Анкрана, который лежал, изогнувшись на спине и широко раскинув руки. Ярви хныкнул, пополз к нему, потянулся. Но его дрожащие руки остановились перед окровавленной рубашкой Анкрана. Для него…
— Ты чертов дурак! — прорычала она ему в лицо. — Хочешь, чтоб тебя прибили?
В цитадели Торлби мало кто посчитал бы сокровищем тюк заплесневелой парусины, который принес Ничто, но он оказался их самым ценным предметом. С тщательностью пиратов, которые делят награбленную добыч…
— Я все поставил на выигрыш, — убедительно и мягко сказал он. — Нечего терять.
— Утил, Утрик и Одем. Эти братья были вашими злейшими врагами, и все трое будут за Последней Дверью. Тогда по всему Расшатанному морю вы будете лишь вторым по силе после самого Верховного Короля. А в…
— Надо подняться повыше, посмотреть, не гонится ли кто-нибудь.
— Пути куда? — спросил Ярви. Хотя они несколько месяцев спали рядом друг с другом, он едва знал о ней хоть что-то и понял, что хотел бы узнать. Она хмуро на него посмотрела, словно раздумывая, открыв…
Это было похоже на перетягивание каната, в которое мальчишки играли на берегу — за исключением того, что здесь лишь у Сумаэль были обе руки, а один конец был на шее Ярви.
Ярви наполовину вздохнул, наполовину всхлипнул и вытер слезы скрюченной рукой.
— Почему они смотрят на меня? — прошептал он Джоду.
— Замечательное представление, — сказал Ярви, догнав Сумаэль, которая быстро шла мимо висящей рыбы, сваленных сетей и рыбаков, выкрикивающих цены на утренний улов. — Что бы мы без тебя делали?
Банья пытался выговорить слово, когда к нему подошел Ничто. Одно и то же слово, снова и снова, и тряс головой.
— Нашел что-нибудь? — с надеждой резко спросил Джод.
Собравшиеся воины в суровом одобрении ударили зазубренными топорами по своим шлемам, кулаками по раскрашенным щитам, сапогами по Отцу Земле.
На слове «торговаться» сыновья Шидвалы улыбнулись и одобрительно закивали.
— Кроме меча, — проворчал Ничто, не поднимая взгляда.
— Она говорила тебе никогда не давать мне клинок.
— Твоя мать нашла мне место на корабле, — сказала она, не глядя вверх. Непривычно было слышать здесь ее тихий голос.
— Твой стул, — сказала Исриун, и, к его ужасу, коснулась кончиками пальцев идеального металла на ручке. Раздался шелест, от которого у Ярви по коже побежали мурашки. — Трудно поверить, что здесь это …
Хотя, большие опасности означают большие прибыли — как сказала команде Шадикширрам, запрыгнув на борт и высоко держа исписанную рунами лицензию. Ее глаза так светились от триумфа, что можно было поду…
— Но его ложь так совпадает с моими подозрениями.
Каждая волна, рожденная Матерью Морем, поднимала его, катала, таскала его промокшие одежды, заставляла его содрогаться и шевелиться так, словно он пытался встать. Возвращаясь в море, волна тащила тел…
— Мы были друзьями твоего мужа, — сказал Ральф, взъерошив волосы мальчику, что тому было не слишком приятно.
Ярви повернулся к ней спиной. Сумаэль, возможно, и была колючей, как еж, но еще она была твердой, умной, и больше никому на корабле он не доверял. Ему нужен был сообщник, а не друг, а она знала, что …
Старик натренированно скрутил язык, повернул голову и плюнул за борт.
«Он всегда стоял на них», — сказала Исриун, и улыбалась, улыбалась.
— Что я мог поделать? — прошептал он, так тихо, что Ярви едва мог его слышать. — Все мы кому-то служим. За все есть своя цена.
— Но не проходил испытание, — сказал Ярви. — Вместо этого я взял Черный Стул.
Тригг запнулся об тяжелую цепь Ничто, неожиданно туго натянутую. Драильщик сгорбился в тени, его глаза мерцали под висящими волосами.
До сих пор оставалась надежда, что некоторые повернут назад или утонут в реке, но, как это часто бывало с надеждами Ярви, она иссохла, не успев принести плоды.
Ярви замер, словно камень. Воротник ее рубашки распахнулся, и оттуда выскользнула цепочка. На меху возле ее шеи блестел ключ от всех замков на корабле.
Все было спокойно. Никаких признаков жизни, кроме мальчишки. Ярви остановился примерно в дюжине шагов от него.
Если его узнают, король Одем вскоре об этом услышит и не станет тратить время, чтобы закончить то, что начал на крыше башни Амвенда.
— Я читала все книги о них из тех, что были у Матери Гандринг, — сказала она.
Здесь он знал все пути, как и полагается хорошему министру.
— Да. Там много работорговцев, и ты будешь совсем как дома.
— Я всегда был необычайно проницательным, но ты был ослеплен своим умом.
— Он будет лучше, чем когда ты с него сошла! — крикнул, ухмыляясь, надсмотрщик в ответ.
— Как и я, — сказал Джод. — Придется помогать себе самим.
— Только такие мне и нравятся. В ней есть эльфы? Драконы? Тролли?
На следующий день «Южный Ветер» зашел в порт Торлби.
— Приму это как факт, — ответила Мать Скаер. — И нахожу ее так же грубой.
— Где она, — закричал Ярви. Ральф лишь смотрел с берега, беспомощно открыв рот.
Ярви вытянулся у окна, холодный ветер овевал его вспотевшее лицо, но он не слышал, что говорилось на ступенях Зала Богов. Его мать встала на колени у ног Одема, прижала руки к груди, униженно склонил…
— Я тоже, однажды. Он казался маленьким, старым, жадным, жаловался на все и боялся своей еды. Но с ним было много сильных воинов.
— Как и любой. Твой отец тоже не был готов.
Но мать Ярви отмахнулась от всех возражений и сказала: «Их гнев для меня — прах». Она снова была Золотой Королевой. Стоило ей лишь сказать, и это тут же исполнялось.
— Хмм. — Она постукала себя по нижней губе и подергала ее, как музыкант дергает струны арфы. — Меня всегда интригуют мужчины, жаждущие свидания наедине. Даже такие молодые, увечные и непривлекательны…
— И хотят нас уничтожить, — пробормотал Ярви.
— Да уж. Ох. Они хотят приковать меня к ключу этого высохшего ошметка, чтобы я пряла им золото из соломы. В то время как твой змей-дядя и его червь-дочь разочаровывают меня каждым своим шагом и делаю…
Но теперь было некуда идти, кроме как к Черному Стулу. Разве что через Последнюю Дверь.
— Если у тебя есть план, — прошипела Сумаэль уголком рта, — сейчас самое время.
Эхом отразился удар закрывающихся дверей, опустилась тяжелая тишина, и Одем со стоном вырвался из Черного Стула, словно тот жег его. Он обернулся, и у Ярви в груди перехватило дыхание.
— Скала испещрена проходами, — сказал Ярви. — Древними эльфийскими тоннелями и новыми погребами. Со скрытыми дверями и смотровыми отверстиями. Некоторые короли и все министры иногда хотят пройти неза…
— Его надо посадить на кол, а кишки размотать для ворон. — Сказала министр Горма, уставившись на Ярви своими голубыми глазами.
— Я потеряла одного друга, и не собираюсь отталкивать другого. — Она мягко положила руку ему на плечо. — И я не очень хорошо завожу новых.
Его голос быстро затих в холодном воздухе.
Удивительно, как быстро человек может превратиться в животное. Или полукороль в полуживотное. Наверное, даже те, кого мы возносим выше всех, никогда не поднимаются слишком высоко над грязью.
Ярви глубоко вдохнул, на выдохе положил ладонь скрюченной руки на задвижку, толкнул плечом спрятанную дверь и ввалился в священную громаду Зала Богов.
Он высоко поднял свой меч, хриплый голос эхом отражался от голых скал, разносясь по всей долине.
Как всегда говорила Мать Гандринг, чем могущественнее человек, тем сильнее он жаждет власти.
— Мы все уже не те, что были раньше, — крикнул Ничто. — Ты была когда-то адмиралом. Потом капитаном. А теперь…
— Момент еще не созрел, — прошептал Ничто.
Все люди вокруг них кричали. Если кто из охранников и выжил, они предпочли море мечу Ничто. Некоторые рабы пытались перебраться с затонувших скамей на те, что еще были сухими. Другие натягивали свои …
— Точно. — Одем положил свою сильную руку на плечо Ярви, и Ярви подумал, насколько счастливее была бы его жизнь, если бы его отцом был его дядя. — Король должен победить. Остальное — прах.
Шадикширрам заворчала и поднялась на локтях. Он ударил ее, металл с глухим звуком вошел в плоть, и она улыбнулась, глядя на него через плечо.
Министр посмотрела на короля, потом на своего старого ученика, и Ярви почувствовал, как рука матери крепко сжимает его руку, поскольку они оба знали ответ.
Некоторое время был слышен лишь скрип их сапог по снегу. Потом он увидел, как она через плечо хмуро смотрит на него и вдаль.
— Убить тебя и оставить труп как предложение мира?
Ярви моргнул, услышав это. Он был так увлечен своими недостатками, что даже не думал, будто она может думать лишь о своих. Как часто бывает со страданиями других, эта мысль заставила его почувствоват…
— Или его развела Шадикширрам, — сказал Ничто.
— Ты прав, не позволю. — Она лизнула палец, перевернула страницы, и древняя бумага захрустела. — Скажи, мой принц, на сколько частей эльфы разбили Бога?
— Мы под цитаделью? — спросил Ральф, нервно вглядываясь в невообразимую громаду камня над их головами.
Еще не наступил полдень, и король Гетланда сидел на своем месте — на Черном Стуле. Он сидел спиной к Ярви, так что лицо Одема ему было не видно, только очертания плеч и блеск королевского обруча в во…
Ярви помедлил. Он очень хотел покинуть эту проклятую крышу и никогда не возвращаться, но теперь по коже на шее побежали мурашки, и он, сам того не желая, обернулся.
Торговец глянул на Ральфа, который угрюмо и твердо стоял, заткнув большие пальцы за портупею с серебряной пряжкой.
Ярви сглотнул, но не отвел взгляда и не отстал. Сумаэль рисковала своей жизнью за него на «Южном Ветре». Пришло время отплатить долг. И, кроме того, он устал быть трусом.
— Капитан наблюдательная. Она мне пока не доверяет. Дай мне немного времени.
— Значит, ты не будешь со мной драться? — спросил Утил.
— Весла вверх, весла вниз, — проворчал Ральф, — они бы уж определились.
Ярви раскрыл ставни другого окна и посмотрел во двор. Знакомая зеленая поляна среди высоких серых стен, с одной стороны которой раскинул свои ветви кедр. Там собирались люди — многие спешно вооружали…
Джод смотрел на Ярви, потом на Сумаэль и снова на Ярви. Его большие плечи опустились. Мудрый ждет своего момента, но никогда его не упускает.
— Я думаю, нет, — рычал Ярви, выдыхая пар через треснувшие губы. — Думаю, нет… Думаю, нет.
Возможно, надо было пасть на колени и вознести хвалы богам за невероятную победу, но кровавый урожай порубленных мечом и утыканных стрелами в этих развалинах не был похож на то, за что стоит возносит…
— Частично. Я давно работал над этой историей. С тех пор, как умер мой отец. Но, думаю, теперь она готова от начала до конца.
— Если хорошенько толкать сани, они могут быть здесь завтра с первым светом.
Вскоре все они были в синяках, исцарапаны, окровавлены от сотен сползаний и падений. Но Ярви, с одной здоровой рукой, было хуже, чем остальным. И всякий раз, как он спускался, Анкран ждал его внизу, …
Затем Золотая Королева со своей стражей, прислугой и множеством рабов ушла в сторону города. А Ярви шагал через бесцветный рассвет в сторону кораблей. Их мачты, как лес, качались на фоне неба. Он пыт…
Держа руки на мече, Ничто озвучил мысли Ярви.
И в двери покоев старого министра, когда Ярви, наконец, удалось открыть тяжелую щеколду увечной рукой.
От Ярви не укрылась ирония того, что на испытание на звание министра он плыл бы этим самым маршрутом. В том путешествии принц Ярви, укутанный в богатое одеяло, в окружении своих книг, и не задумался …
— Тогда… я помогу тебе. — Половину утра он держал ее руку, и та не сильно отличалась от мертвой рыбины в его липкой ладони. Теперь она была совершенно другой — сильной, прохладной и очень живой. — Ра…
— Держись, как король, Ярви. Говори, как король. Бейся, как король.
Она окатывала их холодной водой, мочила их насквозь вместе со снаряжением, заставляла плот брыкаться и кружиться, как необъезженную лошадь. Их колотили скалы, хватали свисавшие деревья, которые зацеп…
— Вот шесть инглингов. Они слабо говорят на нашем языке, но кнут понимают хорошо. Замечательный выбор для тяжелой работы, и цена отличная …
— Их потребовали странные обстоятельства.
Но Мать Гандринг всегда говорила, что хорошее человек делает ради самого себя. Так что он продолжал бросать крошки, когда мог.
— Во всяком случае, киль и мачты на месте. Двенадцать весел разбито и сломаны три скамьи.
Его чувства отбрасывали с тех пор, как он себя помнил.
Сумаэль уронила руку и уставилась в пол. Ее покрытый шрамами рот скривился.
Он занимал каждый свободный миг составлением планов побега.
Ярви стиснул челюсть и кивнул. Пути назад быть не может.
— Наконец у Гетланда есть король, которым будут гордиться, — сказал он. — Я буду каждый день благодарить Мать Море за то, что она вернула вас из глубин.
— Если хочешь, могу устроить, чтоб он торчал у тебя из спины.
Ярви не знал, надо ли закрывать глаза, потом она закрыла, так что закрыл и он, и их носы неуклюже столкнулись.
— И чего стоит сочувствие одного ничтожества другому?
— Я вас умоляю, только не это! — зарычал Ярви, поднимаясь. Его обуял гнев — не жаркий и бездумный, какой находил на отца или на брата. Это был гнев матери, расчетливый и упорный, холодный, как зима, …
— На запад, в Гетланд — звучит хорошо. Туда и пойдем.
— Не поспоришь. За все мои плавания мы похитили, наверное, пару сотен инглингов, продали их в рабство и радовались добыче. — Старый налетчик потер грубой ладонью поверхность весла. — Говорят, что пос…
— Мне тепло, — прошептала она, не открывая глаз. — Если я сплю, не будите меня.
Шадикширрам так быстро треснула Анкрана донышком бутылки, что Ярви этого почти не увидел, только услышал пустой звук. Анкран со стоном упал и лежал, моргая; по его лицу текла кровь. Она шагнула впере…
— Большинство из вас будут повиноваться и тогда почувствуют хорошее отношение к себе, но… возможно… — и улыбка на темном лице Шадикширрам превратилась в карикатурную гримасу боли, — среди вас есть не…
Узкое пространство перед башней было усеяно телами. Их было так много, что Ярви пришлось выискивать клочки земли, на которые поставить ногу. Там лежали и женщины и дети. Жужжали мухи, и он чувствовал…
— Не говоря о том, что сгинули три раба, — проворчал Тригг, весьма расстроенный по поводу расходов. — Двое померли в цепях, и еще шестеро не могут грести, а может уже и никогда не смогут.
Ничто долго смотрел в ночное небо, словно ответ был написан среди звезд.
Ржавые петли заскрежетали, и открылась дверь наверх. Рабы, съежившись, инстинктивно сбились в кучку на свету, и Ярви с ними. Возможно, он был новичком в рабстве, но в съеживании у него опыта было пре…
Ярви бросил взгляд на Анкрана, который хмуро следил за разговором с глубочайшим подозрением.
Ярви и его друзей, связанных и беспомощных, привели в центр этой медвежьей берлоги, между кострами, на которые капал красный сок со свежих туш.
— Она поможет мне? — вместо того, чтобы вытащить руку, она ею притянула его поближе. — Твой отец, возможно, был великим воином, но думаю, он был менее страшным родителем.
Какой-то способ должен быть. Нет времени на план, все планы развеялись, как дым. Тригг будет ждать. Тригг будет зол.
— Как и все мы, — сказал Анкран. — Вас, и богов вашего дома.
Поскольку люди — лучшие инструменты министра, как всегда говорила Мать Гандринг.
— Отец не будет ждать вечно, — прошептала она. Из ее посиневших губ вырвалось слабое облачко пара.
Сейчас, конечно, они его подданные. Его слуги. Его люди, поклявшиеся умереть за него. Но теперь они казались ему оравой врагов даже больше, чем в детстве.
Джод, который раньше каждое утро разжигал печи в пекарни, не смог поделать ничего. И Ральф, который разводил костры на берегах, открытых всем ветрам и дождям на всем Расшатанном море, не смог ничего …
— Ты спешишь с вопросами, но медлишь с ответами, Ничто. Разве ты не поклялся помочь мне?
За последние несколько месяцев он вырос из всех убеждений.
— Помер, наверное. — Другой голос. — Разбился о скалы. И Мать Море уж точно его прибрала.
Огромные статуи шестерых Высоких Богов сердито смотрели вниз безжалостными гранатовыми глазами. Над ними, в нишах по кругу купола, мерцали янтарные фигуры малых богов. Все они оценивали Ярви и, несом…
— Вам не о чем беспокоиться, мой капитан. — Ярви заглянул в ее лицо, которое было так близко, что ее черные глаза почти сливались в один. — У меня нет жены или детей, мысли о которых будут отвлекать …
— Продолжать работу! — прорычал Тригг, хватая одного из людей за загривок и возвращая к срубленному стволу, который тот очищал. — Надо прогнать их. Поразить их.
Как ученик Матери Гандринг, Ярви должен был кормить голубей. Нужно было их кормить, учить их произносить сообщения и смотреть, как они взлетают в небеса, чтобы принести новости, поручения или угрозы …
— В самом деле, Черный Стул одинокое место, — сказал Утил, глядя в сторону пустого стула на помосте.
Он все еще ощущал себя мальчиком. В большей степени, чем когда-либо.
— Твой брат лишь болтал о сражениях, в которых он победил, — пробормотала она.
— А мне великодушный охранник дал взаймы свой лук. — Ральф подергал тетиву, словно это была арфа. — Но без стрел музыки на нем не сыграешь. У кого-нибудь есть палатка? Дополнительная одежда? Одеяла? …
— Я видел лишь скудные признаки командира, — сказал Ральф.
— Прольется много крови, — прошептал Ярви. — И во время переполоха, кто знает, чья это будет кровь? Ради безопасности охранников лучше усыпить. — Сумаэль резко взглянула на него. Он видел блеск ее гл…
Когда они готовились спать, Ярви заметил, что остальные рабы теперь смотрят на него иначе. Или, по крайней мере, вообще на него смотрят. Даже Сумаэль задумчиво и хмуро глянула на него со своего места…
Дни были короткими, хотя ощущались, как месяц мучений. А вечером небеса пылали звездами, блистающими воронками и горящими тропинками, яркими, как глаза богов. Сумаэль показывала на странные созвездия…
Он посмотрел на лица своих напарников по веслу. Сумаэль и Джод боялись, каждый по-своему. Ничто жадно улыбался и держал блестящий обнаженный меч.
— Такова участь простых людей — чего-то жаждать. Разве ты ничему не научилась от Золотой Королевы Гетланда, прекрасной и мудрой Лаитлин? Зачем убивать то, что можно продать? Ошейник на него и отведит…
— Похоже, она тебе нравится, — пробормотал Анкран.
— Месть, — прорычал Хурик. — Надо заставить ванстеров заплатить.
— Боги охраняют тех, кто охраняет себя сам, — прошептала она.
На ступеньках перед стулом прямо стояла мать, позади нее виднелся Хурик.
— Это мой бой, — сказал Ярви. — Если кто-то из вас хочет уйти, я не буду вас винить.
«Король сидит между богами и людьми», — говорит Кеймдал, и кровь сочится из его горла.
— А ты, Ничто? Ты долгие годы драил палубу, и теперь проведешь остаток дней, драя этот меч? Чем займешься, когда доберешься до Вульсгарда?
— Тебе повезло больше. Дядя Одем всегда спокоен, как стоячая вода.
— А на западе ничего, кроме двух недель по пустыне!
«Что ты делаешь?» — спрашивает Мать Гандринг. Ее голос звучит испуганно.
Сестра Оуд дружелюбно похлопала по столу, пока Ярви и остальные проходили мимо.
— Пусть это будет всем вам уроком! — Тригг ткнул большим пальцем ему в грудь. — Это мой корабль. Перейдите мне дорогу, и вам конец.
Надсмотрщик ткнул толстым пальцем в сторону растущей толпы разрисованных воинов.
Ральф вышел из-за деревьев с широкой ухмылкой на лице. На одном плече висел лук, на другом жилистый олень. Чтобы никто не сомневался в мастерстве его стрельбы из лука, он оставил стрелу торчащей из с…
Ярви встал на колено перед умирающим. Он знал его. Или должен был знать. Его звали Улдвем. Не друг ему, но и не из худших. Он однажды улыбнулся на шутку Ярви, и Ярви был этому рад.
— Я постараюсь не запнуться за меч! — крикнул он, когда она дошла до дверей.
— Он сказал ждать. — Скрюченное лицо Анкрана стало бледным, как мел. — Подождем?
— Понятно. — Ярви посмотрела на сестру Оуд, которая рискнула извинительно улыбнуться, а потом прокашлялась и посмотрела в пол. — Ты вступил в союз с Гром-гил-Гормом? С человеком, который убил твоего …
Он почувствовал, что его улыбка опадает, потому что на нем все еще висела цепь, которую он не мог разбить. Та, которую он сам выковал своей клятвой. Которая тащила его обратно в Торлби, тянула к Черн…
Девушки вряд ли согласились бы, но Ярви подумал, что Кеймдал никогда не выглядел лучше.
Но Ярви знал, что не может ожидать от нее помощи. Он вообще не мог ждать помощи.
— Нет, — сказал Джод. — Пойдем вместе. Теперь мы все напарники по веслу.
Словно на самом деле это Смерть стояла перед ним на палубе.
Но боги не собирались в тот день являть еще чудес.
— Марионетка женщины?! — выплюнул ему Одем. — Полукороль? Король калек?
Анкран бросился к ним, все начали толкать, и наконец, плот медленно соскользнул с берега в воду. Сумаэль залезла на него, ее нога попала Ярви в челюсть, и он прикусил язык. Он стоял по пояс в воде, к…
Уключины лязгали, цепи позвякивали, веревки скрежетали, доски скрипели, рабы стонали, чертыхались, молились или угрюмо молчали, а «Южный Ветер» медленно продвигался вперед.
Хурик скосил глаза вбок, изогнулся и встретил своим щитом топор; от удара полетели щепки. Джод с криком набросился на него, рубя топором, словно безумный дровосек по колоде. Хурик припал к земле, бло…
С бессмысленной жестокостью Ярви бросили между двумя рабами. По всему было видно, что это вдохновляющая пара. На конце весла сидел здоровенный южанин со складкой мышц на том месте, где должна быть ше…
Но, когда Горм вошел через покрытые рубцами двери в дом своего врага, шире всего была его улыбка. Улыбка завоевателя, который видит, что все его планы созрели, все его враги повержены, и на всех игра…
Ярви взглянул на купол потолка. Боги там были нарисованы в виде птиц, краска уже отслаивалась. Тот Кто Приносит Послания. Та Кто Шевелит Ветви. Та Кто Сказала Первое Слово и Скажет Последнее. И, нари…
— Поблагодаришь, когда мы не станем парочкой замороженных трупов.
Мать Море жадно заглатывала «Южный Ветер». Бак был объят огнем, такелаж горел полосами пламени, полыхал топ мачты, где обычно сидела Сумаэль. Скамьи, на которых раньше мучился Ярви, были затоплены, п…
— Твой дядя говорит, — крикнул Ничто от узкого окна.
Ярви изо всех сил тянул весло, зная, что над ним занесен хлыст. Он тянул и рычал, напрягая даже обрубок пальца бесполезной руки, но как он мог сдвинуть весло один?
На второй день они шутили, чтобы поддержать свой дух.
— Хорошие штурманы всегда нужны, — сказал Ярви. Видят боги, он нанял бы кого-нибудь, кто мог бы указать ему путь.
— Цепная комната наша. — Ничто посмотрел через арочный проход, потом захлопнул дверь и задвинул засов.
— Мать, останься с ними и наблюдай за дверью. Убедись, что никто не выйдет.
Ярви отпрянул, съежившись, тяжело дыша, его взгляд скакал по разрушенным стенам в поисках выхода, но его не было.
— Ты убил короля Утрика, — Ярви обнаружил, что плюнул кровью.
— Смерть ждет всех нас, — сказал Ничто. — Но ленивых она забирает первыми. — Словно по волшебству он встал, хмуро глядя вверх на реку, высматривая следы погони. — Они будут преследовать.
— Дерись или умри, — прошептал Анкран, протянул руку, и Ярви протянул свою, бесполезную. Они посмотрели друг другу в глаза, Ярви и человек, которого он когда-то ненавидел. Они строили друг другу козн…
В центре зала на помосте стоял Черный Стул. Эльфийский реликт из времен до Разбиения Бога, выкованный при помощи неизвестного искусства из цельного куска черного металла. Невероятно утонченный и неве…
Раздается крик: «Законный король Гетланда!» — и все аплодируют, и громче всех Гром-гил-Горм, который хлопает своими огромными руками с каждым ударом клинка. И Мать Скаер, которая визжит, скачет от ра…
— Чтобы Золотая Королева сохранила свою власть.
Пальцы схватили волосы Ярви и подняли его на ноги.
Ярви мог лишь кивнуть в ответ. Он с болезненным усилием разжал здоровую руку с ветки, за которую держался.
— Разве тоннели предназначены не для того, чтобы король мог сбежать?
— Поэтому вы с Утриком бросили меня в жестокое море? Или так он мог украсть мое право по рождению? Чтобы ты в свою очередь смог украсть это право у него?
Анкран улыбнулся. Нетвердой улыбкой, без передних зубов, но он все равно улыбнулся, и сейчас это выглядело героизмом, достойным восхищения.
— Ты можешь заставить их замолчать? — спросила Сумаэль.
— Если у нее есть здравый смысл, она будет жить дальше, — сказала Сумаэль.
Они высыпали из каменного здания, как пчелы из сломанного улья. Он насчитал семерых. Все закутаны в меха, у каждого копье. У троих были не металлические, а каменные наконечники, но все сжимали свои к…
Намного меньше отвращения, чем бывало, но Ярви показалось, что он заметил насмешливый изгиб в уголке его рта.
Лишь однажды Тригг неохотно достал свой ключ и отомкнул один из замков — когда холодным утром кашляющего ванстера нашли мертвым. Его оттащили от бледных напарников и бросили за борт.
— А это самое лучшее, — вполголоса проговорил Ярви. — Тебе нужно всего лишь ждать снаружи. Я отдам тебе Торлби.
— Домой. — Когда Ярви увидел ее впервые, он и не подумал, что она симпатичная, но теперь она казалась прекрасной. Настолько, что он не мог отвести взгляд.
— Может, устроим маленькую прогулку. Мать Война требует отомстить за оскорбление, нанесенное твоим дядей в Амвенде.
— Нет, это шутка, — прошипела Сумаэль. — А у меня за тем деревом спрятана боевая двадцативесельная галера.
Ральф одобрительно поворчал, немного выпятил грудь и пошевелил пальцами за портупеей.
Мудрый министр выбирает большее благо, как всегда говорила Мать Гандринг, и ищет меньшее зло. Очевидно, мудрому королю полагается делать то же?
Поначалу он с трудом пробирался в свои темные скрипучие владения под палубами, к неразберихе из бочек, ящиков, множества сундуков и качающихся мешков, подвешенных к потолку. Но за день-другой он орга…
— Если ты хотел мне польстить, то ты промахнулся. Что ты имел в виду?
— Но всегда выглядит уверенно, — закончил он за нее.
— Проклятье! — прошипел Ярви, протискиваясь следом.
— Здесь редко получаешь что-то хорошее. Ты дал им это.
— Оставьте меня, — попытался он сказать, но рот слишком занемел, чтобы выдавливать слова. Его зубы промерзли до корней, и изо рта вылетело лишь слабое облачко пара.
От матери лишь изредка слышалось шипение: «Сядь. Ты король. Не извиняйся. Ты король. Поправь пряжку на мантии. Ты король. Ты король. Ты король». Словно она старалась убедить в этом его, себя и весь м…
— Мне плевать на этого старого растяпу впереди, — хрипел Ничто, после того, как в третий раз наступил на пятку Ральфу.
— Они не закрыли ворота? — спросил Кеймдал.
Дядя Одем с факелом в руке вышел перед рядами столпившихся на песке воинов в боевом облачении. В серебряной кольчуге, крылатом шлеме и хлопающей красной мантии он и в самом деле выглядел как сын, бра…
Когда ему удавалось удержаться от того, чтобы запихнуть их в рот, он скрытно передавал их Джоду, а тот передавал Ральфу. А Анкран сидел между ними и хмуро смотрел в никуда. Кожа на его голове была в …
— Веди, — бросил Ярви Кеймдалу, пытаясь застегнуть бесполезной культей грубую золотую отцовскую пряжку на мантии — слишком большую и слишком для него тяжелую, крюк был жестким, как…
Мать Гандринг рассмеялась и снова глотнула из чашки.
Взгляд Ярви скользнул на труп брата. Когда-то в нем были быстрота и жар. Сильная челюсть, толстая шея, зачатки темной бороды, как у отца. Он был не похож на Ярви, насколько это было возможно. Ярви сч…
— Если б я знал, — пробормотал Анкран, — что эта река будет, как… я бы попытал счастья… с собаками.
— Кроме того, великим людям нужны великие враги, — сказал Джод, — а войны чертовски дорогое увлечение.
— Благородное занятие, если они за правое дело, — сказал Горм. — Мальчик, ты говоришь, будто я тебя знаю. Играешь со мной в угадайку?
Сумаэль укутывала шею в толстый мех, ее глаза были закрыты, а на лице блуждала редкая ухмылка. Через щель на губе виднелся белый зуб.
— Великий и ужасный Гром-гил-Горм! В Гетланде вас называют безумцем, помешанным на крови. В Тровенланде вас зовут диким королем диких земель. В Скекенхаусе, в построенных эльфами залах Верховного Кор…
— И уже не буду принцем Ярви. — От этой мысли он почувствовал лишь облегчение. — У меня не будет ни семьи, ни титула.
Ярви не сказал, о чем он думал. Что овцы означают людей, а люди могут не оказаться дружелюбными. Но, чтобы выбирать из вариантов, их должно быть больше одного.