Все цитаты из книги «Мент. Правильный попаданец»
- Собирайся, Быстров. Не судьба тебе выспаться. Поехали на место преступления.
Мы вошли в светлую комнату. Первое, что бросилось в глаза – обилие книжных шкафов. Полки буквально прогибались под тяжестью фолиантов.
- Понял тебя, выезжаю. – Я выключил смартфон и посмотрел на доктора. – Вы меня простите, но госпитализация откладывается. Я ненадолго: сгоняю по-быстрому в один адресок и сразу назад, сдаваться.
Однако начальник губро, что называется, «держал» характер. С воистину спартанским спокойствием стоял, взирая на делегата.
- А не всё ли тебе равно, как меня зовут? – ухмыльнулся он. – Вы – трупы.
Когда на них смотришь, когда проникаешься их замыслами, когда погружаешься в романтику построения нового – невольно оглядываешься на себя и думаешь: а достоин ли ты находиться в их рядах?
Как бы отвлечь внимание бандитского часового, чтобы он… ну хоть на секундочку переключился? Тогда будет проще подобраться и взять его за жабры.
- Но ничего, скоро заработает! – с железобетонной уверенностью в голосе сказал Миша.
- Погоди, - попросил я, - мы только начали разговор. И это только так.. лёгкая разминка.
И опять же многим это придётся не по нраву, ибо в нэпманах видели «контру», представителей того класса, с которым воевали ещё буквально вчера, и вопрос «за что кровь проливали?» отнюдь не был для мно…
Эх, как давно я вот так не носил свою Дашку! Сколько лет уже минуло с тех пор…
Хороший начальник тот, за кем подчинённые чувствуют себя как за каменной стеной. Надеюсь, мои парни в той жизни видели во мне эту стену.
Пусть гадёныш знает, что не только у него есть оружие.
Я потрогал жилку на шее. Она не пульсировала.
В таком состоянии запросто убьют или покалечат.
После того, как операция завершилась, я вдруг почувствовал себя выжатым словно лимон. Силы стремительно покидали меня.
Она отворилась со скрипом давно несмазанных петель.
Арестованного привели минут через пять. Узнав, что его передают в ГПУ, он страшно побледнел. Репутация у органов та ещё. Наводит страх даже на такую сволочь как Коваль.
- Ушёл, зараза! За час до нашего прибытия с места снялся и в леса увёл. А они у нас знаешь какие – можно сто лет прочёсывать и всё без толку.
- Жора, может не надо? – покачал головой Михаил.
- Всё как обычно, - с грустью произнёс я.
- Во-первых, здравствуйте! Во-вторых, не Жора, а Георгий, - принялся читать нотацию я. – Ну и в-третьих: я вам, молодой человек, в отцы гожусь!
Двери распахнула полная женщина с тонкой ниточкой не выщипанных усиков над верхней губой. Судя по возрасту – либо мать, либо тёща тридцатилетнего Серафима Оглобли.
- Подъём, Жора. Гибер сказал, что через пять минут собираемся у Смушко.
Бандиты пьяны в драбадан. На столе бутылки с самогонкой и много еды.
Не успел я об этом подумать, как рядом лёг шумно дышавший Поляницын - оперативник из нашей бригады. Ещё вчера его выдернули из деревни, а этой ночью он уже успел сыграть роль ночного сторожа.
Миша предложил дёрнуть с нами Гибера, но я решил, что начальство, какого бы оно калибра ни было, должно осуществлять руководство, а уж с остальным подчинённые как-нибудь самостоятельно разберутся.
- Обойдусь как-нибудь без ваших услуг, - объявил я.
Тут уж ничего не попишешь: мой разум попал в молодое тело, а молодости свойственен повышенный интерес к противоположному полу.
- Мы и есть закон! – проголосил низкорослый солдат, в котором было что-то от шакала Табаки.
И преданный пёс прекратил терзать измочаленную руку Симкина.
- Зачем чай принёс? Странный вопрос… Чтобы ты выпил и согрелся – тут, прямо скажем, не курорт. – Я зябко повёл плечами. – Холодно…
Я спокойно ответил, поделившись в том числе и собственными гипотезами на сей счёт.
Игра началась. Ставки сделаны, ставок больше нет.
Дом производил довольно приятное впечатление: его бы поштукатурить, покрасить, подлатать по мелочам и хоть сейчас переноси на Невский: монументальные классические формы, лепнина на фасаде, балкончики…
Я изумлённо вытаращил на него глаза. Жена… Какая жена?
Во мне по-прежнему всё бурлило и переливалось. Нет, какая же сволочь, какой наглец!
Я задумался: не знаю, как у настоящего Быстрова обстояло с информаторами (пока ни один не напомнил о своём существовании), а мне бы свой человечек в здешних криминальных кругах бы не помешал. К приме…
- Раз уже поднял вас в такое время, позволю себе хоть немного загладить вину, - улыбнулся Кравченко. – Чай будете?
Теперь мы уже втроём наблюдали за происходящим.
Но кипучая деятельность начальника губрозыска быстро помогла устранить следы нашего побоища. Труп забрали в морг, трёх арестованных доставили в Губро. На шум примчался наш завхоз, который оперативно…
Репрессии тридцатых… Расстрел Тухачевского. И опять же – останься тот жив, да ещё на своей должности, что было бы потом? Версия с заговором военных лично мне кажется весьма правдоподобной.
- Передохните, - попросил я. – Минут пять у нас есть.
- Тогда что делать? – беспомощно спросил Чалый.
Он сидел напротив меня, жалкий, съёжившийся, губы у него тряслись – а у меня чесались руки проехаться ему по физиономии. Если есть на свете справедливость, гадёныш обязательно получит своё – успокаив…
- То есть ты и этого не помнишь? – вздохнул друг.
- Значит, хреновые из них комиссары, - побелел от злости Смушко.
Я вихрем влетел внутрь и скорчил самую злобную рожу, на которую только мог оказаться способен.
- А что бы это изменило? – вскинулся Чалый.
Самих «гэпэушников», как собственно и нынешних коллег из ФСБ по старой памяти и традиции по сию пору называют «чекистами».
У дежурного к ремню была пристёгнута тяжёлая связка ключей. Подойдя к одной из камер, он подобрал нужный и стал ковыряться в замке. Что-то щёлкнуло, дверь распахнулась.
Но мужики из губрозыска ещё не видели эти фильмы, мои слова вызвали у них неподдельный интерес.
И вот он – оперской фарт! Из разбитого окна показалась голова первого грабителя.
- Твоя правда, начальник, - кивнул переговорщик. – Мы тут сообща подумали… в общем, горячку спороли. Бойцы раскаиваются. Спонтанно как-то всё получилось. Никто не ожидал, что до такого дойдёт.
- Рискованно, но уж больно момент был удачный. В общем, его прорвало. Вместо того, чтобы запираться, он открылся и решил играть в открытую. Видимо давно его истинная сущность рвалась наружу, я лишь п…
- Пироги – это дело, - довольно потёр руки Гибер.
- Есть, - признался я. – Чем заниматься в первую очередь?
Кто был хотя бы в одной общаге советских времён, можно сказать, был во всех сразу. Отличия если и имелись, то незначительные.
Что за… Мозг вдруг сдавило как деревянную бочку железным обручем. Голова закружилась. Я чуть не потерял сознание и лишь чудом устоял на ногах.
- Доктор, простите, - повинился я. – Работа.
Не сговариваясь ломанулись к дверям, сшибли какого-то пузатого дядьку, выскочили на крыльцо.
Оставались ещё Коваль и третий бандос. Однако бородач-старовер валялся в отключке – авария не прошла для него даром, а с ряженым уже сцепился начальник.
В принципе, ничего экстраординарного я не предлагал. Несколько лет назад сотрудники МУРа провернули похожую операцию. Правда, она практически сразу оказалась под угрозой срыва: нескольких оперативник…
А какой будет моя линия поведения станет ясно при личной встрече. Пока могу точно сказать, что мне не до романов. И желания особого нет, и времени.
Пожрать бы или как сейчас модно говорить – пошамать.
Моторчик словно услышал обращённую к нему просьбу, меня отпустило.
- Жорка! – Он едва не кинулся на меня, чтобы обнять, но в последний момент остановился.
- Хочешь, я начну резать тебя на куски? Или просто ткну сюда. – Я приставил кончик лезвия к зрачку бандита, и тот невольно подался назад. – Хочешь? А ещё я могу засадить тебе нож в ногу и проворачива…
- Спасибо заранее, Миша, - поблагодарил я и провёл ладонью по щетинистому подбородку. – Заодно хоть побреюсь.
Наступила тишина, в которой я услышал звук моего дыхания.
Ну да, свистопляска ещё та. Мятеж, побег… скучать в этой жизни не приходится.
- Я с самого начала хотел сделать именно так, как вы сказали – хотел приступить к расследованию, вызвать бригаду, эксперта. Но почти сразу в квартиру Минца явились сотрудники ГПУ. Они меня и выперли …
Хорошо строился купчик, с размахом и со вкусом. Пусть я не великий знаток, но вполне могу доверять своему чувству прекрасного.
Вот только я не паниковал. Мне почему-то было хорошо от мысли, что ещё один урод с моей помощью спроважен на тот свет, что теперь на земле стало меньше сволочи, и что друг отомщён.
Я догадался, что речь идёт о том самом бандите, на поимку которого отправились почти все наши, включая Мишку. Что-то говорили о банде числом не менее тридцати сабель. Серьёзная сила.
- А ну бросай оружие и вылезай. Руки вверх и без глупостей, - потребовал я.
- Отсюда вышли четверо, трое в новой форме, вели арестованного… Где они?
Когда в ход пошли лозунги, жди беды. Тут расслабляться нельзя – держи ухо востро, а то прилетит.
- Что будем делать? – задаёт общий вопрос за всех Миша.
- Георгий Олегович, - оглянувшись по сторонам, заговорила женщина, - вы просили рассказывать вам о чём-то важном.
Константин Генрихович следовал позади. Я ощущал его дыхание на своём затылке.
- Дадим им взять то, что нужно, и возьмём на выходе. Есть местечко, где можно скрытно поставить пулемёт – он отсечёт им дорогу назад в банк, и они не смогут там забаррикадироваться. Пространство откр…
Он попробовал что-то сказать и сразу замычал от боли.
- Какая девочка? – ошалело спросил бородач.
- Теперь ты, Миша! – я перевёл взгляд на напарника. – Мы с тобой колем Трубку. Потрошим все его связи и знакомых. Надо узнать, кто его столь плотно опекает. Узнаем благодетеля – поймём, где искать де…
Вырубились мы моментально, чему немало способствовала не только усталость, а ещё и тяжёлые капли дождя, вдруг забарабанившие по крыше. Начался дождь.
Его выдернули из дома, подняв посреди ночи, когда меня и задержанного доставили в губро. Рыжему повезло меньше – его холодное тело отправилось в морг.
В руке у меня револьвер, его дуло приставлено к подбородку комбата.
А валяться в госпитале надоело, хуже горькой редьки.
Дома и дворы сменяли друг друга как в калейдоскопе.
- А оно очень простое, но при этом весьма важное. – Он замолчал, что-то взвешивая. - В общем так, товарищ Быстров. Вы прекрасно проявили себя во время контрреволюционного мятежа и недавнего ареста ба…
- Да бросьте вы! – смутился я. – Если бы я оказался в сложном положении, не сомневаюсь, что каждый из вас пришёл бы мне на помощь.
- Ты к иди себе, - велел кожаный, - а я к следователю заскочу. Вопросы есть?
- Двух бандитов он арестовал, а вот третьего, их подельника, видимо не заметил. Тот в него выстрелил и смертельно ранил. Так вот этот милиционер кровью истёк, но сторожил двух арестованных, пока не п…
- Тебе что, наплевать на дочь? – удивился бандит.
- Это да. – хмыкнул Гибер. – Скорее пятки салом смажут для скорости.
- Курить завязываю, - примирительным тоном сказал я. – Доктор запретил. Говорит, вредная штука – табак. Капля никотина убивает лошадь.
- Сам видишь, какой нам расквардак тут устроили! У меня финансов на ремонт нет.
Пса словно подменили. Дотоле флегматичный, он вдруг преобразился, резко ощетинился, словно увидел перед собой угрозу и, опустив к земле морду, дёрнул за поводок.
Следующей мишенью был я, а у меня на руках маленькая Нюша и мне не дотянуться до револьвера. Миша тоже не успевал выхватить оружие. Что уж говорить по Константина Генриховича…
Я расстроенно вздохнул. Такой хороший план летел в тартарары… Боюсь, другого мне уже не придумать. И тогда… Не знаю, что тогда.
- Хватит ерундой маяться. Только патроны переведёшь. Начнём отстреливаться если только на штурм пойдут.
- Тогда поступим так: если Раздобреев сегодня заступил на дежурство, нашими силами его не взять – тут мы задействуем товарищей из ГПУ. А вот основной костяк банды будем брать своими силами с привлече…
- Геройский, наверное, был мужчина. У меня папа тоже можно сказать погиб на посту : поехал больной, в предынфарктном состоянии бандита брать. Ну и сердечный приступ… - вздохнула Даша. – А сегодня у н…
Увиденное охлаждает меня, заставляет взять себя в руки.
- А как вы относитесь к тому, что я угощу вас пивом?
Когда я вернулся, в кабинете по-прежнему не было никого, кроме Миши.
- Ай! Уберите собаку! – истерично выкрикнул продавец. – А вдруг она кусается?!
Больше ничего интересного не нашли, но и обнаруженного казённого имущества вполне хватило для того, чтобы интенданту обеспечить место за решеткой.
- Да, скажи, кто ты такой и как тебя зовут на самом деле? – выступил я.
- В одиночку не справлюсь, помощь нужна, - шуткой на шутку ответил я.
- Вот как? – чуть не поперхнулся Смушко. – Не виноват, значит. Ну-ну… А кто Трубку из камеры вытащил – папа римский?
- Скажи-ка любезный, - проговорил я, ощеряясь такой лютой улыбкой, что Зайцева невольно передёрнуло, - а где ты раздобыл свою гимнастёрку и эти, с позволения сказать, симпатичные штанишки?
Пуля попало в предплечье рыжего , тот заорал от боли – до меня за долю секунды вдруг дошло: а ведь это стреляли в меня, просто я отошёл, когда стрелок нажимал на спусковой крючок, и рыжему не повезло…
- У меня невеста есть, - обиделся Миша. – И, между прочим, я комсомолец и комсорг нашей организации. Ты, кстати, тоже, и у тебя ещё за прошлый месяц взнос не заплачен.
Мне наконец-то представилась возможность оглядеться.
Толпа всё ещё бурлила, но уже не так сильно.
Впрочем, с некоторых пор многое изменилось. Братва стучит ментам через одного, если не чаще, но огласки этой «интимной» стороны жизни никто не любит. Все делают хорошую мину при плохой игре.
И какую бы крутую легенду тебе ни придумали, какое надёжное прикрытие бы ни обеспечили, всегда есть вероятность разоблачения.
- Может вспомню, может нет. Голова – штука тёмная.
Я только хотел открыть рот, но женщина меня опередила.
Поглядим, в чём довелось рассекать моему старому «я».
Я польщённо улыбнулся. Доброе слово… в общем, доброе и всё тут.
- Хорошо, товарищ агент второго, - он усмехнулся, - разряда. Я вас больше не держу. Но на вашем месте с этого дня я бы старался вести себя тише воды и ниже травы.
- Да-да, - подтвердил Смушко. – Все идут работать, а ты, Быстров, персонально топаешь домой и высыпаешься до завтра. Мне твоя сонная рожа уже надоела.
Как он собирался выпутываться дальше? Какие у него были планы после захвата власти? Есть люди, которые живут даже не сегодняшним днём, а только текущим моментом. Комбат Федотов принадлежал к этой ког…
А так народ передвигался исключительно пешком или на гужевом транспорте.
Мы с удовольствием обменялись рукопожатиями, и я пошёл спать.
Крышку гроба открыли, поставив на стылую землю.
- Успокойся, Жора. Ты тоже агент и, представь себе, тоже второго разряда, - успокоил он.
Пожалуй, повременю. Дождусь кавалерии, а там что-нибудь придумаем. Лишь бы Аллигатор к тому времени не вздумал смыться.
- Погоди кипятиться, Борисыч. Мы с тобой попозже хотели поговорить – не посреди ночи, но раз уж тебя выдернули на службу, то…
По глазам чувствовалось, что он врёт, и фамилия бандита, всё ещё не пришедшего в сознание, была ему знакома.
Мы с Мишей переглянулись. Импровизация «хороший полицейский – плохой полицейский» была в ходу уже много лет. И при должном исполнении срабатывала даже на таких прожжённых негодяях как Трубка.
Михаил дёрнулся, словно получил удар током.
- Твою мать! – взревел как раненый лев Смушко.
- Чего застыл, принимай товар! – буркнул он подельнику.
- Да, я у Чалого в гостях несколько раз бывал. Жена у него такие пироги с капустой печёт… пальчики оближешь!
- Что, хочешь, чтобы меня в психушку упекли?
- А ты молодец, Жорка! Как был человеком, так им и остался.
Права дочка, нужно бросать курить. Может, заодно от трескучего кашля избавлюсь.
- Знаю. Он не врёт – дворник это местный.
- Надоело, - признался я и принялся разглядывать нового для меня человека.
- А это мне зачтётся? – с надеждой спросил интендант.
Несколько фраз, и бандит – здоровенный мужик с бритой шишковатой башкой и огромными кулачищами уже лил крокодиловы слёзы и размазывал по лицу сопли.
Через час Смушко засобирался и ушёл, Юркевич убежал домой ещё раньше.
Да собственно, даже если бы и долетели, в доме бы их вряд ли услышали.
- Всё-всё, ложусь, начальник! – прогудел детина.
Ледяная вода быстро привела меня в чувство, остатки сна как рукой сняло. Всё, готов к труду и обороне.
- За хлеб и сало огромное спасибо! А вот махорки не надо, - твёрдо объявил я.
- Ноги моей здесь больше не будет! – пообещал я.
Товарищу Тарасову было нужно срочно ехать по своим делам, но он всё же подкинул нас до губрозыска, напоследок пожелав удачи.
Стоило нам появиться, как она отложила рукоделие в сторону и, к моему удивлению, заулыбалась.
- Ша, ребята! – выкрикнули из соседней комнаты. – Кажись, парламентёр к нам идёт.
- Ясно, - кивнул Смушко и бросил на меня задумчивый взгляд.
Поднимать дела на Левашова было некогда, но рядом со мной сидели Гибер и Мишка, которые уже давно имели зуб на этого бандита и знали о нём больше других.
- Ну а кто ты тогда… Что-то я ничего не понимаю, - забормотал Чалый.
- Вылитый нэпман. Хоть сейчас в «Сан-Франциско».
Ну вот… вспомнил любимую, дочку и снова стало хреново на душе. Будто кошки изнутри расцарапали.
Подонок посмотрел на неё и завыл. Куда делся прежний хладнокровный взгляд, самоуверенность убийцы?
Оперативник вышел, а человечек с усмешкой сообщил, что дочь Чалого находится сейчас в укромном месте, и если тот хоть пальцем его сейчас тронет или сдаст в угро, то больше никогда её не увидит. В кач…
- Тогда как я могу трактовать слова арестованного Трубки, что вы избивали его и даже угрожали ему пытками? – зло ощерился Кравченко.
- Раздобреев – страшный человек. Я испугался, - проблеял Оглобля.
Я не психолог и уж тем более, не психиатр, но с подобным типом людей встречался. Череда успехов кружит им головы, они безудержно верят в свою фортуну, считают, что им всё по плечу, любят доказать соб…
- Что я - своих клиентов не узнаю, что ли!
- Тогда тем более, тебе нечего бояться, - заметил я.
Мы поднялись на второй этаж по широкой мраморной лестнице, покрытой красной стоптанной тысячами подошв ботинок и сапог дорожке.
- А как же комиссары? – печально спросил Смушко.
Всё, вдруг осознал я. На улице никого нет, значит, меня будут убивать.
- Товарищ начальник губрозыска, а что насчёт Симкина? Когда можно будет допросить?
Он с усмешкой погрозил пальцем в нашу сторону и вышел.
Я обернулся. Следом за мной шагали трое красноармейцев с винтовками.
- Найдём. Вот увидишь – всё наладится! – пообещал я.
- Да, Чалый, натворил ты делов, - вздохнул Мишка. – Как распутываться будем?
Старая система разрушена и, во многом, повторюсь, за короткий и вредительский период правительства Керенского. Хотя и откровенных перегибов со стороны власти Советов тоже хватает – людям, которые сей…
- Это ты забываешься! – выпалил я, понимая, что наверное совершаю одну из самых сильных ошибок в жизни, что мне стоило, наверное, сдержать эмоции и ответить иначе, в более уклончивом духе.
- Товарищ Смушко, вас, - тычет трубкой в начальника угрозыска дежурный.
Не надо слёз, опер, не надо слёз! Всё равно они делу не помогут.
Вход в дом был общий, потом ты оказывался в длинной «кишке» коридора, от которой отходили «рукава»-комнатки.
- Не мямли! – потребовал Михаил. – Если ты не забыл – мы твои товарищи!
- Говорящая у тебя фамилия, Быстров. Бежишь впереди паровоза, - покачал головой начальник губрозыска.
Каков план действий? Искать патруль? По пути он мне ни разу не попался на глаза, и я даже не знаю, с чем это связано – то ли район считается спокойным, то ли я угодил в своеобразное «окно». Не исключ…
Хмурый взгляд, которым меня наградил врач, не предвещал ничего хорошего. Хотелось выматериться, но было как-то неудобно перед доктором. Человек интеллигентный, в очках…
Упоминание о чекистах окончательно добило интенданта. Он понуро опустил голову.
Гибер ушёл, в кабинете остались только мы с Мишкой.
- Это не милосердие. Это закон. А мы с тобой советские люди. Если станем калечить и пытать людей – чем мы тогда лучше тех, с кем боремся? – запальчиво выкрикнул мне в лицо Миша.
- Что, поймали-таки Федьку Коваля? - обрадованно произнёс крепыш, когда конвойные поравнялись с нами.
- Скажите, а этого третьего, что убил того милиционера – его нашли?
- Делай, что он говорит, - велел я Чалому.
Ничто так не объединяет людей в один коллектив, как совместный приём пищи. Тим-билдинг выходит что надо, без всяких, прости господи, коучей.
- Та-та-таварищ Смушко, - заикаясь, произносит он.
А когда доктор ушёл, я к своему удивлению, обнаружил некоторое подтверждение этому странному чувству.
Бандиты заявились поздно ночью, как я уже было отчаялся и подумал, что либо Левашов обладает воистину фантастической чуйкой, либо наживка не вызвала у него интерес.
- Я бы, конечно, предпочла, чтобы раненый находился в госпитале под присмотром – мало ли, вдруг рана начнёт гноиться… Но ничего экстраординарного не случилось, тут я согласна с пациентом, - сказала ж…
- Фамилия мне его неизвестна, да и ни к чему мне её знать. Труба говорил, что он в какой-то части служит, что неподалёку от Жабок.
- Да ладно! – примирительным тоном сказал Мишка. – С кем не бывает.
Кирова убьют при весьма тёмных обстоятельствах.
- Ты, наверное, не расслышал, - покачал головой я. – Мы из уголовного розыска. У нас есть сведения, что у вас в магазине торгуют контрабандным товаром. Мы обязаны проверить.
Моя правая рука тем временем легла на боковой карман пиджака. Револьвер я отдал этому «Мишке», но в кармане осталась реквизированная у рыжего бандита финка, которой он хотел продырявить ногу. Прятать…
Будь Чалый врагом, дальнейшие действия были бы жёстче. Но я не стал бить его – развернулся, схватил за ворот рубахи и потянул на себя.
Михаил улыбнулся. Будь у него другой цвет кожи, сейчас он был бы очень похож на молодого Эдди Мерфи времён его первых лучших фильмов.
- Я уже еду, - ответила Даша. – Ты так не нервничай. Со мной ничего не случится – ты ведь знаешь!
Если хочешь разговорить человека, попробуй с ним наладить контакт. Не знаю, в каких отношениях с этим довольно молодым ещё парнем был настоящий Быстров, но, кажется, друзьями они не были.
А если этому помешает работа… Так ну её нахрен, эту работу! Уволюсь к такой-то бабушке, найду что-то другое, за что хотя бы деньги платят, а не те копейки, что получал.
- Георгий Олегович, а вы в курсе, что у вас предынфарктное состояние? – произнёс он, когда бросил рассматривать кардиограмму, которая лежала на его столе.
Если бы я только знал, что произойдёт на следующий день…
- Простите, товарищи, а на каком основании вы производите у меня обыск? – срываясь на «петуха», спросил интендант.
- Не надо, - остановил я. – Сделаем большое дело – тогда и расслабимся. А пока обойдёмся кружкой.
- Заткнись, Рябоконь, - коротко бросил в ответ дежурный. – Когда надо, тогда и отпустим.
- Ну, не тяни! – дрожащим от нетерпения голосом сказал я.
- Помни мою доброту! – улыбнулся напарник. – Идём, так уж и быть – покажу тебе твои хоромы.
- Так я не о себе стараюсь, товарищ Смушко. Недавние события показали, что уголовному розыску крайне необходима новая штатная единица кинолога – специалиста по работе со служебно-розыскными собаками.…
- Нет, - покачал головой напарник. – Впервые вижу. На серьёзного человека не похож. Какой-то сявка для разовых поручений.
- Так как положено: кого-то из тех, кто в ночь, к примеру, остаётся… Полундра вон за меня сидел, когда я в уборную бегал.
- Эх, Борисыч – Борисыч, - с тоской протянул Мишка. – Загрызут его в губкоме, как пить дать. Заварилась каша, етит твою через кочерыжку!
Подходит Полундра. Он ещё не видел меня в одежде нэпмана.
Бардак, господи, какой бардак! А ведь это моя страна! Как же она устояла! Каких трудов стоило всё наладить, после того как мир слетел с рельсов!
Обстановка скудная и тоже не своя. Две кровати, заправленные солдатскими одеялами, обшарпанный стол, два стула, столько же тумбочек, рассохшийся от древности шкаф – дверцы открывались с душераздирающ…
Вот только выспаться этому человеку в очередной раз было не суждено.
Сигнал получился ещё лучше, свистка, улица приходит в движение. Я ещё не вижу, но знаю, что ко мне уже бегут парни из уголовного розыска, бойцы ЧОН.
Она склонилась над телом отца. Тот лежал умиротворённый и очень спокойный. Словно не умер, а ненадолго заснул и вот-вот проснётся.
Не будь я опером, возможно, реагировал бы по-другому. Но жизнь научила меня принимать всё таким, как есть, и использовать с максимальной пользой. Я не скурвился, даже когда на работе было совсем хрен…
- У папы сегодня был бы день рождения… Мужчины почему-то никогда не доживают до своего дня рождения.
- Так ты стреляй, чего томишь? – не выдержал Чалый.
Нет, я помню основные вехи истории, 22 июня 1941-го и 9 мая 1945-го навсегда закреплены в моём сознании. Всё остальное имеет обрывочный и хаотичный характер. Через какое-то время начнётся коллективиз…
- Ну ты же нэпмана из себя лепить будешь? – подмигнул Миша. – У нэпманов и возьмём.
- Не надо фельдшера. Само пройдёт. Отлежусь денёк, всё будет хорошо… Честное слово, мужики.
Я взял мхатовскую паузу, после которой ответил, взвешивая каждое слово.
- Это самая логичная версия, которая только могла прийти мне в голову, - признался я.
- Пей, говорю! Чего как барышня закапризничал!
Ясно-понятно, на моих глазах чистят аптеку. И как назло у меня с собой нет револьвера – кто ж ездит в гости к чекистам с табельным оружием…
- Она представилась, говорила как её зовут?
- Старший среди вас кто? – это уже я, закрепляю успех.
Сколько он длился, не знаю, но каких-либо болезненных ощущений у меня не возникло. Да и вообще, у меня вдруг появилось чувство, как будто я помолодел лет на двадцать пять-тридцать.
- До уборной сбегаю, - сказал я. – Вроде и выпил всего ничего, а уже назад просится.
Конвойный привёл Зайцева. Тот явно ещё не отошёл после вчерашнего и продолжал боязливо смотреть на меня.
Ну, здравствуй, новая – старая работа! Как я по тебе соскучился!
- Почему не знаю – знаю, - с подобием гордости ответил Зайцев. - У знакомого интенданта на муку выменял.
- А ты что тут делаешь? – удивился матрос. – Сегодня же я на ночь заступаю. Домой топай, братишка. Не хрен тебе тут шататься.
- Ты сказал, что я тебе больше не сестра. Ты был жесток, но прав. Это моя вина в том, что произошло. Я старалась не напоминать о себе, как ты просил. Не писала, не искала встречи, хотя это было трудн…
А мой Быстров, оказывается, по жизни был молодец. Хороший опер.
- Конечно, - сказал я. – Спасибо тебе огромное, что не побоялась и предупредила.
- Думаю, это тот, кто вам нужен. Я к нему давненько присматривался, - сказал Гибер. – Когда брать будете?
Ребята довольны: взятие банды – это всё же событие. Больше всех доволен Гибер. Он сияет как начищенный самовар. Отличилась его бригада, есть повод погордиться собой.
Тело само заставило сделать несколько шагов к задержанным бандитам, я оказался за ними. И сразу же грянул сухой револьверный выстрел.
- Товарищи бойцы революционной Красной армии! Вчера мы стали свидетелями, как контра, засевшая в губрозыске, задерживает наших братьев, таких же как мы – верных борцов за дело революции! Это страшная…
- Уходите! – едва не сорвался на крик Чалый. – Уходите, а то выстрелю! Я не вру…
Уважаемые читатели, хочу сообщить вам, что у автора есть своя группа "Вконтакте". Если есть желание вступить - с удовольствием приглашаю - https://vk.com/dashko_books
- Понял, Кислый. Держи, заслужил. – Наше ведомство к числу богатых не относится, но каждый опер время от времени должен стимулировать своих агентов не только морально, но и материально.
Ладно, пойдём от обратного. Если я уж оказался в теле оперативника двадцатых годов прошлого века, наверняка, именно Егор Быстров был выбран не случайно. Что-то нас роднило, и не только одинаковые имя…
Он стоял, согнувшись, держась руками за коленки. Его грудь вздымалась и опускалась.
- Полагаю, тебя надо бы спрятать на какое-то время. Думаю, найду местечко, где Кравченко тебя не достанет.
Нгав! Башка типа дёрнулась, когда я впечатал в неё свой кулак почти в прыжке. Прямой удар в челюсть – это не шутки, последствия в виде перелома обеспечены, к тому же бил от всей души, чтобы один раз …
В итоге потом пришлось гоняться за главарями, ради поимки которых, собственно всё и затевалось, по всему городу.
- А ты чего стоишь? Давай, одевайся! Нам ещё для тебя «ваньку» искать.
- За светлую голову! – засмеялся Смушко. – А теперь иди домой и тоже лечись, а то на тебе уже лица нет!
Чтобы не выйти из образа, попробовал дать ответ в этом же духе, но счёт вышел два – ноль в пользу барышни. Век живи, век учись, мент!
- Молодцы, - похвалил Смушко. – Хорошая работа. Говорите, сегодня ночью банда снова выйдет на дело?
Разумеется, погоня и перестрелка привлекли к себе внимание, и в нашу сторону со всех сторон бежали вооружённые люди: от постовых милиционеров до красноармейцев.
- На улице прохладно, накиньте ещё что-нибудь сверху, - посоветовал чекист.
- А ты не так прост, каким кажешься, - кажется, удивился начальник губотдела ГПУ, который неожиданно для меня перешёл на ты.
Как нарочно, шофёр отсутствовал и где его носило, не знали ни я, ни начальник ГУБРО. Да и времени на поиски физически не было. У бандитов и без того серьёзная фора. Промедлим – хрен догоним.
- Есть кое-какие соображения, - улыбнулся я. – Кто-то из нас сыграет роль залётного нэпмана. Специально пошумит-покричит, привлекая к себе внимание. Главное, чтобы всё это произошло, скажем… - Я заду…
Он втопил в пол педаль газа, выжимая из машины по максимуму. Дистанция уменьшилась. Я уже отчётливо видел спины пассажиров на заднем сидении.
Михаил подал мне ножик, который, как и многие, носил за голенищем сапога.
- Вы уж извините, но мне придётся вас осмотреть. Если будет больно, голубчик, вы уж сделайте милость - потерпите. В конце концов всё же для вашего блага.
- Слушай, - отчаянно зевая, сказал я, - ты как хочешь, но я подремлю хоть часик.
Я… я просто не такой. Может, испорченный перестройкой и прочими прелестями мира, в котором от моей некогда большой страны осталась только лишь часть. Может немного чужой там, где я прожил почти пятьд…
К счастью, соседям по палате было наплевать, на то, как я справляю вполне естественные надобности. Половина из них тоже не вставала. И не одному мне вдруг понадобилось «подумать».
- Да. Они орудуют в районе, известном в народе как Жабки, - доложил я.
Чернильная беспросветная темнота, холод, сырость… Даже мне было не по себе, а каково ребёнку?
Тот самый случай, когда нужна помощь профессионала.
- Георгий Олегович, спасибо! – Кислый нервно сглотнул и судорожно запихал деньги во внутренний карман. – Ну я пойду, ладно?
Сердце ёкнуло. Раз мы туда целенаправленно шли, значит, предстояла встреча с товарищем Кравченко, который, как говорил Смушко и вряд ли сгущал при этом краски, будет испытывать ко мне далеко не самые…
Можно уйти, а потом вернуться… Но кому от этого полегчает? И не потратим ли мы драгоценные секунды, от которых порой зависит всё?
Я отодвинул засов и поднял крышку. Снизу повеяло сыростью и какой-то гнилью.
- Товарищи, не подскажете, где мне найти начальника губрозыска товарища Смушко?
Мы миновали конторки, за которыми сидели барышни, которые с интересом посматривали в нашу сторону.
- Ты поможешь мне, братик? Хочешь, я встану перед тобой на колени?
За дверями переговаривались задержанные, кто-то громко и надсадно кашлял. В общем, ИВС жил привычной жизнью.
В оконном проёме появился грабитель. Сейчас я смог рассмотреть его лучше – здоровенный рыжий детина со зверской рожей. Он спрыгнул с окна и замер.
- Жирует публика, - вздохнул Миша. – Говорят, вечером по субботам там канкан показывают – почти голые девки по сцене скачут и задирают юбки.
- Всегда ношу с собой по старой привычке, - пояснил он.
Я с сожалением оторвал голову от затёкших рук. Башка была словно набита ватой и категорически отказывалась соображать.
Допрашивали третьего ряженого в кабинете у следователя Юркевича – подвижного как ртуть толстячка, просто излучающего из себя добродушие. В его внешности было что-то от плюшевого медвежонка, он казалс…
- Дурак ты, Миша! – сплюнул я. – Надо было переиграть – тебя с трупом оставить, а Чалого взять с собой. Не ожидал, что ты у нас такой мягкотелый.
Но, какой нормальный опер не любит поесть на халяву. Кстати, был я в Питерском зоологическом, видел там высушенное чучело этой самой рыбы – халява.
- А что если этот гад был не один, что если у него был напарник, и он уже ринулся докладывать своим? – задал мучившие меня мысли Мишка, тем самым усугубив отчаяние отца.
- Это не я! – завопил продавец. – Меня заставили! Я… я не хотел! Я с самого начала был против! У меня тоже есть дети. И я бы никогда не смог.
- Я с самого был только на своей стороне. Краснопузые убили моего отца, изнасиловали мать и сестрёнку – а ей было всего двенадцать, вчерашняя гимназистка. Мать сошла с ума, а сестра покончила с собой…
- Что только? – подался вперёд Кравченко.
Послужной список у Зайцева оказался приличным, но я заметил, что он охотно сознаётся в ограблениях рядовых граждан, но как только речь заходит о государственной собственности, как его словно подменял…
Время рабочее, мест для парковок полно в каждом дворе, не нужно наматывать круги по микрорайону.
За ранеными уже приехали из госпиталя. Вижу знакомую санитарочку, которую когда-то напугал, когда очнулся в палате. Пытаюсь улыбнуться в ответ, но ей не до меня. Она тщательно бинтует чоновца в наскв…
- Ну вот, мы на месте, - наконец, сказал Миша.
Решено, сплю на них. Оно, конечно, утром все бока себе отлежу, но за неимением гербовой…
- Один из похитителей был застрелен здесь, - показал я. – Мы хотим, чтобы пёс привёл нас по следу. Думаю, покойник направился к нам с места, где держат девочку.
Во-первых, это была даже не палата – а здоровенное помещение со сводчатым потолком, и лежало в нём человек двадцать-двадцать пять. Оно, конечно, лучше, чем в коридоре (и такое было в моей жизни), но …
Он с благодарностью посмотрел на меня и притормозил Грома.
- Присаживайтесь. Если хотите, могу угостить вас чаем. Вы ведь с вами почти коллеги… в каком-то роде, - грустно усмехнулся Лаубе.
- Ты меня успокоил, Быстров. Так, товарищи, на этом летучка закончена, можете расходиться по своим делам за исключением Быстрова.
Сдаётся, что Смушко неплохо боксировал, заехал в челюсть противнику таким хуком, что и Майку Тайсону было бы не зазорно.
- Значит так, граждане бандиты: не советую рыпаться – стреляю на поражение, - предупредил я после обыска, который, впрочем, результатов не принёс – и это меня порадовало.
- У меня похитили дочь, - тусклым голосом объяснил Чалый.
В поле зрения возникло большое размытое пятно. Я напряг зрение и увидел, что пятно на самом деле являет собой вполне милый овал девичьего личика. Волосы девушки были спрятаны под аккуратной белой кос…
Но, когда он не появился на второй день, я уже встревожился не на шутку, да и факт, что кроме него ко мне больше никто не приходил, тоже не вызвал у меня энтузиазма. Что-то произошло, и это что-то вр…
Но вернёмся к делам нашим скорбным. Последствия мятежа ещё разгребать и разгребать.
Однако, кого я обманываю - это был не сон. И мне больше не суждено увидеть Дашу. Во всяком случае, наяву.
При моей работе, действительно, нужно находиться на связи двадцать четыре часа в сутки, включая редкие выходные и не менее редкий отпуск.
- Я из уголовного розыска, - тихо сказал мой друг и осторожно показал удостоверение – Нам понадобится ваша помощь.
- Комроты наш, Раздобреев. Только его здесь нет. Он на дежурстве сёдни, нас прикрывает.
- Я к восьми утра на ковёр в губком. Там будет видно, - подвёл итоги короткого совещания Смушко. – Работайте, товарищи. На Минце свет клином не сошёлся, у нас ещё полно нераскрытых дел.
- Идея! – поднял вверх указательный палец правой руки я. – Давай-ка к нам Зайцева дёрнем – это его мы вчера взяли. Может, он скажет, откуда взялась его одежда?
- Слава богу! – Я понял, что Лаубе перекрестился. – Если это та, кого мы ищем, Гром заслужил себе кусочек сахара на ужин. Знаете, он у меня большой сладкоежка…
- Мужик один попросил… такой мелкий, плюгавый, в пиджачке. Денег мне дал.
- Именно поэтому, - пояснил я. – Тут нужна трезвая и холодная голова, а не эмоции. Ты можешь наломать дров. Поэтому тебе лучше заниматься «легендой».
- Вчера в округе видели банду Левашова. Сабель тридцать – не меньше. Туда уже бросили ЧОН, ну и наших на усиление. Народу осталось с гулькин хвост. Так что каждый штык на счету.
- Надо, - вздохнул я. – Лучше ужасный конец, чем ужас без конца. Я не смогу постоянно ходить и оглядываться – нет ли за спиной этого долбанного Батыра. Так что вся надежда на вас – не подведите!
- Вижу, у вас есть ответы на все вопросы, - усмехнулся Кравченко.
У него же достал и сахарин – жуткую гадость.
- Ничего, - я сделал над собой неимоверное усилие, чтобы голос не дрогнул.
Папа, папка! Неужели мы больше никогда не увидимся? Неужели, сейчас закроют гроб, опустят в свежевырытую глубокую могилу и всё… Ты уйдёшь навсегда…
- Хорошо, начальник! Выхожу, ты меня ранил. Только не стреляй! – донеслось из глубины аптеки.
- Быстров, ты мне как комсомолец комсомольцу можешь на вопрос ответить? Но только так, чтобы честно…
Хрен его знает, как называется крепление, с помощью которого лошади волокли экипаж: оглобли или по-другому… В общем, неважно. Главное, что оно оторвалось, и четвероногие с гиканьем и ржаньем устремил…
- Вот, пожалуйста, - поведал Тарасов. – Я прикинул по площади – тут будет в самый раз. Должно поместиться. Когда собираетесь перевозить опиум?
Хотя, с сердечком прежде таких проблем не было. Лечился обычно от другого: то спину сорвал, то после ранения валялся. А так, чтобы «моторчик» забарахлил – ещё не сталкивался. Как-то не верилось, что …
- Грабежи – дело рук командира второй роты Раздобреева. Как только его рота становится на дежурство, он выдаёт доверенным людям оружие и отправляет в город.
Я аккуратно сложил бумаги и снова поспешил на первый этаж.
- Я не мямлю! – вскинул подбородок Чалый. – Просто громко говорить нельзя. Могут услышать!
Стоявший на стрёме перестал мониторить улицу, полностью сконцентрировавшись на окне, через которое его подельник пытался просунуть какой-то мешок.
Признаюсь, что этот вопрос как-то выпал из поля моего зрения. Всё же слишком неожиданно меня дёрнули из госпиталя.
- Давай, коль начал, - покладисто ответил тот.
А потом стало легче, намного легче… Сознание прояснилось, а вместе с ним пришло неведомо откуда понимание, что сейчас произойдёт что-то страшное, что в темноте прячется враг, что до смерти как поётся…
Спуск уходил всё глубже и глубже… сейчас это больше походило на подземный ход, а не подвал.
- Выбрось оружие и вылезай! – потребовал я.
Вдаваться в детали, что это произошло в прошлой жизни, когда меня примеряли на роль оборотня в погонях, что почти получилось, я не стал. Сидел, короче, и точка.
За воротами находился каменный «мешок», в конце которого располагались ступени, ведущие к огромным лакированным дверям с позолоченными ручками.
Пистолет давно был снят с предохранителя, а в ствол, вопреки всем инструкциям, «загнан» дополнительный патрон. Фишка, перенятая от вояк, которая спасла жизнь не одному оперу.
- Понятно, - протянул я, хотя в действительности не понял ровным счётом ничего. – С одна тысяча девятьсот двадцатого года, значит… Ну, а сейчас год какой?
- Гром слушается только моей команды и без неё на вас не набросится, - пояснил мужчина.
И да, не менее важно: эти прекрасные строки принадлежат не песеннику революции Маяковскому, а поэту Николаю Тихонову. И я готов подписаться под каждым из слов!
Слишком многое было поставлено сегодня на карту.
И тогда я делаю шаг назад, одновременно хватая винтовку и дёргаю на себя. Мой поступок ошеломляет красноармейца. Он тянет оружие на себя, я тут же отпускаю, и усатый валится навзничь.
И пусть говорят, что время лечит – это не совсем так. Оно лишь немного сглаживает остроту потери.
- Пойдёмте срочно со мной, - просит дежурный. – Там… там такое!
- Только на сотрудников первой и второй бригад, меньше десяти человек.
- Жабки – большие. У каждого дома засаду не поставишь, - заметил Гибер.
- Хотел бы я дожить до ваших лет и быть таким же активным, - сказал я.
Но меня это не огорчает. Я взбудоражен, во мне играет азарт сыщика. Внутри всё прямо колотится от нетерпения.
- Ещё раз примите мои соболезнования, - искренне сказала женщина. – Все лучшие уходят слишком рано.
- Я – начальник губрозыска. Предлагаю сложить оружие и выйти с поднятыми руками. Те, кто нарушит приказ, будут уничтожены как контрреволюционные элементы. Считаю до трёх! Раз!
- Так у родителей. Пока не выгоняют, так что жить есть где.
Пока всё шло по плану. Часть бандитов перелезла через ворота, часть осталась прикрывать своих со стороны улицы.
Нет, действовать нужно самим. Хотя поволноваться пришлось – здешний расклад вещей был мне совершенно неизвестен.
Скоро взойдёт звезда Гитлера, надо давить паровозы, пока те только чайники?
Как там у классика: ночь, улица, фонарь, аптека… И где тот долбанный фонарь?! Наверное, в том же месте, где романтизм Блока.
Олимпийскую строили аккурат к московской олимпиаде, на фасаде одного из домов даже нарисовали легендарного мишку. Улица получилась малоэтажной и довольно симпатичной. Из минусов разве что расположени…
- Брешешь, собака! – к крыльцу подскочил низкорослый солдат и плюнул в сторону начальника губрозыска.
- Слушай, так может тебе к врачу показаться? – участливо спросил Михаил. – Есть у нас в городе один профессор – светило психиатрии. К нему даже из Москвы и Петрограда приезжают за консультациями.
Вот жеж и жнец, и швец, и на дуде игрец! Прямо-таки специалист универсального профиля!
С этим явлением я сталкивался сплошь и рядом. Одно начальство без всякого стыда и совести топило другое, когда речь шла о спасении собственной шкуры. Хорошо видать зашатался стул под товарищем Кравче…
Пазл сложился. Правда, были ещё неизвестны детали, но мы оба чувствовали, что находимся на верном пути.
Моя железобетонная уверенность сыграла с бандитом злую шутку. Он и впрямь поверил моим словам, слегка повёл головой в сторону, чтобы оглянуться.
- Я должен был предупредить тебя, - сказал Смушко. – Но, если что – знай: я всегда на твоей стороне и прикрою.
- Мы с вами, скорее всего, время от времени тут будем встречаться. Вижу, вы регулярно сюда приходите, да и у меня здесь много родственников. Когда-нибудь и сама здесь лягу. Дедушкина могилка – во-он …
Я убедился, что его напарник всё ещё в отключке и, думаю, ещё не скоро встанет. А вот этот кекс, что распластался на пузе перед аптекой, для меня чересчур силен. Если доведётся сплоховать и дойдёт до…
- Пусть его срочно везут в больницу, - приказал Смушко. – Нельзя, чтобы он подох. И поставьте охрану, пусть глаз с него не спускают.
Ну и на программу «Розыгрыш» происходившее точно не походило. Да и кто я такой, чтобы так надо мной подшучивать? Обычный опер, каких пруд пруди.
Наступило тягостное молчание, которое первым нарушил Гибер.
По одному только выражению морды продавца – разбитного малого с прилизанными волосами всё становилось ясно как днём. Он даже выронил из рук аршин, которым собирался отмерять ткань для покупательницы …
Мы вошли в скудно обставленную комнату с задёрнутыми занавесками. Здесь жили бедно, но чисто. Интересно, а как я живу? Каков мой быт? До сих пор не выяснил.
- Суммарно наберётся где-то три роты. А в учебном батальоне солдат чуть меньше, чем в обычном полку.
Перед ними лежала знакомая карта города с моими пометками. Оба моих начальника тщательно её изучали, словно надеялись как минимум найти клад старого пирата.
Вам бы троим на дело идти: один внутри работает, второй принимает товар, третий сторожит, да видать что-то не сложилось. Или просто не додумались, ну так я в советчики не нанимался, от меня подсказки…
- Что-то уж больно подозрительно ты всё на него сваливаешь, -хмуро заметил я.
Ненавижу подобные вещи, но на войне, как на войне. Тем более бандиты переступили законы человеческого существования, и потому к ним больше нельзя относиться как к людям.
Послышался топот сапог. К нам уже бежали двое милиционеров. Понятно, трудно не услышать выстрел.
Отбросив сумку он кинулся на меня, сбил с ног и вцепился стальной хваткой в горло. В эту же секунду мой палец сам по себе лёг на спусковой крючок. Грохнул выстрел.
Потом.. потом уголовный розыск, мобилизация на борьбу с поднявшим голову бандитизмом. Господи боже мой, как мне всё это знакомо!
Последствия не заставили себя ждать. Народ в бричке попался тёртый, на слабо их не взять. Будут спасать собственные шкуры до конца.
Сначала вышел на подельника – помогли пальчики из картотеки. Тот быстро раскололся и сдал Аллигатора. А потом фарт закончился: основной фигурант бросился в бега. Если бы не наводка Кислого – не видат…
Аккуратно придерживая челюсть, бандит произнёс что-то нечленораздельное. По тону я понял, что уголовный элемент зуб даёт, что другого оружия, кроме отобранного мной револьвера, у него нет.
Господи, неужели ничего не меняется, даже спустя сто лет… У нас в соседнем ОВД так целый отдел закрыли – мужики мутили темы не хуже бандитских.
- Сначала я, а потом, если понадобятся детали, он тебя вызовет, - решил Гибер.
Как же мне всё это знакомо! Почти как дома!
- Да? – презрительно хмыкнул Миша. - И кто же тебя заставил?
- Ивашов, скажи – ты в переселение душ веришь?
- Скажу! – твёрдо объявил он. Ты меня понял?
- Никакой он не командир. Он – мятежник против советской власти, его судьбу будет решать суд. Лучше о себе подумайте. Может, сегодня и ваша возьмёт, но это ведь ненадолго. В город придут другие части…
- Японский городовой! – Меня переполняла такая злость, что я пнул шину.
- Товарищ Смушко, я целиком и полностью признаю вину и готов понести ответственность по всей строгости закона.
- В угро сидит наш кореш – его фамилия Трубка. Сделай так, чтобы он оказался на свободе, и мы вернём твою дочь целой и невредимой, - объяснил гадёныш.
- Большое спасибо за предложение, но мы вынуждены отказаться, - сказал я. – У нас к вам дело…
- Не бери меня на понт, мусор! Не на такого попал.
Имплантаты – штука дорогая. У меня на них отродясь денег не было.
У советской, как и любой другой власти, косяков, конечно хватало, но архивы начали разорять гораздо раньше.
- Ты? Ну ты же у нас грамотный, потому делопроизводителем служишь, - огорошил меня Михаил.
Я убедил Степановну, что в целом чувствую себя нормально и вот прям щаз у неё на глазах умирать от потери крови не стану.
- Неужели говорить с ними будем? – удивился Полундра.
- Да пошёл ты! - сказал я и вскочил. – Дал бы тебе по морде, Кравченко, да руки марать не хочу.
- Всё, мне лучше, - сказал Константин Генрихович. – Вы уж простите старую развалину.
Собеседница ушла по своим делам, а Даша ещё немного постояла возле могилы.
Оглобля, не скрывая удивления, бросил на меня неприязненный взгляд.
- Именно. И Минца поехали арестовывать после того, как стало ясно, что больше смотреть на это, сквозь пальцы, нельзя. Не поверишь – у самого душа кровью обливалась, когда видел, как эта гнида народ т…
Потом, правда, пытались перевести стрелки на большевиков. Дескать, рушили мир до основания, боялись, что выяснится, кто из них оказался «сексотом» у царской охранки, а то и вовсе занимался криминалом.
И стоило мне только вспомнить о своей работе, как в мозгах что-то щёлкнуло. Пропала растерянность, пришла знакомая по службе злость – врёшь, не сомнёшь! И уверенность в собственных силах. Опера никог…
Я тут же одёрнул себя. Что за мальчишество, ты же опер, а не дворовый хулиган. Веди себя правильно, подумай о будущем.
Ещё бы зубы почистить, но нет ни зубной щётки, ни порошка.
Ну не лежит у меня душа к перебиранию и складированию бумажек… Тут уж ничего не попишешь. Такой вот у меня характер. Лучше под пулю, чем рапорта строчить. Хотя, тут я малость передёргиваю. Писанины в…
От меня не убудет, а Кислому – если братва дознается, что он мой человечек, серьёзно поплохеет. И рискует он не только здоровьем, но и жизнью.
Понятно, что войнами этих мужиков не удивишь: они только что прошли Первую мировую, Гражданскую… Но впереди Великая отечественная, до неё всего-то двадцать лет. И это будет действительно страшная вой…
- Так-так, - заинтересованно подался вперёд я. – И кого же ты за себя оставлял?
Под ногой послышался плеск – похоже, я наступил в лужу.
- Я считаю, что деятельным участием в поимке опасного преступника Константин Генрихович полностью искупил свою вину. Прошу ходатайствовать о полном восстановлении гражданина Лаубе в своих правах, - м…
- Эх! – Полундра махнул рукой, но всё же присоединился к нам.
Прошло не меньше часа, прежде чем в кабинет заглянул человек в кожанке.
Он сидел за длинным канцелярским столом, на суконном покрывале которого стоял телефонный аппарат. Перед дежурным лежала раскрытая амбарная книга с линованными страницами – видимо, какой-то журнал: то…
Стоило переступить порог, как сразу повеяло до боли родным. Почти как в ОВД, в котором я служил, разве что с поправкой на время.
Мы обменялись рукопожатиями и сели друг напротив друга.
- Делаем следующее, - заговорил я. – Опиум размещаем на такой склад, который вроде бы и считается надёжным, как банк, но при этом взять его силами банды в десять- пятнадцать человек было бы вполне ре…
- Могу побожиться – так и было. Он одёжу красноармейскую принёс, - стал клясться лже-чекист.
Кислый подскочил сразу, как только я нарисовался у подъезда, и тут же заговорил в характерной для него горячечной манере. Не хватало разве что активной жестикуляции.
Стрелка так и не нашли. Он успел смыться, не оставив после себя ни улик, ни свидетелей. Мы тщательно осмотрели место, откуда он стрелял: никаких следов, даже окурков.
- Да, - кивнул я. – Проблема. Но судьба девочки висит на волоске. Знаешь, мне плевать на должность Симкина и долбаную политику. Я лично возьму его за жабры!
Он подошёл ближе, поправил мой галстук-бабочку и, сделав шаг назад, замер, подбоченившись.
Пёс вскочил, вильнул обрубленным хвостом и обежал вокруг прилавка.
- Не переживай, я же дочь мента и умею о себе позаботиться. Со мной… и не только со мной, всё будет в порядке.
- А ну стоять, сволочи! Оружие, мать вашу, на землю!
- Так всё просто: меня имело смысл убивать, пока я ещё не встретился с вами или с товарищем Смушко и не передал сведения, что Кравченко копает под начальника губрозыска. Убийца тогда свою задачу не в…
У него сломанный нос горбинкой и хитрые глаза, в речи нотки украинского говора.
- А вот здесь ты не прав… Пользуйся случаем, пока не охомутали, - засмеялся Мишка.
Кое-как составил стулья и завалился на них, накрывшись солдатским одеялом, пропахшим табаком и средством от моли.
- Без ордера? – удивился Лаубе, но увидев мой нахмуренный взгляд, замолчал.
Не знаю, как Михаил, а я невольно сглотнул вязкую слюну – сегодня в моём желудке побывал только стакан кипятка: для молодого цветущего организма Георгия Быстрова – преступно мало.
Парень не стал вдаваться в подробности, а мне не хотелось ему врать. Но, если что – придумал бы. Без подвешенного языка хорошему оперу нельзя.
- Целиком и полностью разделяю вашу точку зрения, - включил режим дурачка я.
- Ещё какая, - вздохнул Оглобля. – Для него убить человека, что любому из нас, извините, справить естественные надобности.
Перекос, конечно, несправедливый, но их и в моё время тоже хватало, как и резонансных дел.
Я задумался. Не уверен, что в губкоме сволочь сидит и сволочью погоняет. Наоборот, скорее всего – в подавляющем большинстве нормальные мужики, что прошли и огонь и воду, а медные трубы им и нахрен ни…
- Не сомневаюсь. Но на это время понадобится… ну ты сам по себе знаешь. И вот какая закавыка – уж больно избирательно как-то память работает. Например, что меня зовут Георгием помню, а вот как тебя –…
- Оглобля раскололся и вывел на командира одной из рот учебного батальона Раздобреева. Раздобреев – главарь банды, его правой рукой является красноармеец Степаненко, - изложил я информацию, полученну…
- Не сомневаюсь. Ты бываешь очень убедителен, - кивнул я. – Но, раз уж собрался нас убивать, может, объяснишь, почему встал на чужую сторону?
Если на дело идёт «организованная» преступность, мы, как правило, узнаём кто, как и когда. И, разумеется, не в ходе глубокомысленного разглядывания следов преступления а ля Шерлок Холмс. Опера ноги к…
- Твою мать! – сорвалось с губ у Полундры. – Это же… Это же они против нас мятеж устраивают…
- Как Гибер скажет, - слегка охладил парня я. – Но одно могу сказать точно: сегодня мы сделаем всё, чтобы разом поставить крест на всей этой банде!
- И вы, товарищи, тоже предъявите документы.
Что касается здоровья – два дня проходил, значит, два ещё часа потерпит.
Уловив суть, бригадир отрицательно покачал головой.
К письму приложен довольно тусклый фотоснимок. Судя по надписям с обилием «ятей» на обратной стороне – информация из чудом сохранившихся архивов ещё царских времён.
Мы достали удостоверения. Лаубе, близоруко щурясь, внимательно рассмотрел каждое.
- Молодец, свободен, - кивнул ему Кравченко.
- Гром – умница. Хороших людей кусать не станет, - улыбнулся я. – Да, если у тебя есть, что нам сказать, лучше сделать это прямо сейчас. Потом будет поздно.
И почти сразу на улице зазвучала спасительная трель милицейского свистка.
Появилась санитарка с ворохом одежды. Очевидно, это мой гардероб, то есть гардероб настоящего Быстрова, который до выписки держали в кладовой госпиталя.
Проводить обыск в присутствии детей редко кому доставляет удовольствие, и я попросил гражданку Оглоблю забрать детей и вместе с ними переждать у соседей.
На что тогда рассчитывали высшие силы? А ведь они есть… Точно есть! Иного объяснения этого колеса Сансары я не найду!
От услышанного голова просто шла кругом. Я просто не соображал, что со мной происходит и что вообще нужно делать в подобных случаях.
Пусть некоторые комсомольские вожаки в девяностые резко перекрасились в хозяев, а вернее в хозяйчиков жизни. Бог им судья.
Продолжение https://author.today/work/102512
В коридоре топтался молодой пухлощёкий парень, голову которого увенчала будёновка.
Предбанника для секретарей, да и самого секретаря у Смушко не имелось.
А главное, все в мозолях… Такое чувство, что последнюю неделю я без продыху дрова рубил.
- Понятно, - вздохнул Смушко. – Секретничаете, значит.
Доказательств у меня нет, я не могу навскидку ткнуть пальцем в календарь и объявить, что через месяц вдруг застрелят посла в каком-нибудь Гондурасе, а после дождичка в четверг Японию накроет тайфун. …
- Ваша правда, товарищ Быстров. Вот вы сразу, как вошли, верно подметили – одно дело делаем: давим контрреволюционную гниду во всех её проявлениях. Только заниматься этим необходимо со строгим соблюд…
- Верно! Мы закон! – Похоже, подавляющее большинство на улице было на стороне мятежников.
Михаил сказал, что я тоже работаю в угрозыске, то бишь по прямой профессии. Пора узнать детали.
- Гражданин майор, вы? – с непередаваемой тоской в голосе воскликнул он.
Внутри меня всё просто переворачивалось, я был готов отдать всё, чтобы оказаться сейчас рядом с дочерью, успокоить её, обнять, сказать, что всё будет хорошо, что за мной она как была, так и всегда бу…
- Что вы? Какая контрабанда? – воскликнул он. – У нас весь товар выставлен на совершенно законных основаниях. Могу показать все бумаги.
- Мужики, - начал я, привлекая к себе внимание, - делаем следующее: ты, Чалый, дожидаешься наших и хоть из кожи лезешь, но все должны считать, что смерть бандита случайная: нарвался на патруль, его п…
Для мужика самое главное – это мозги. Всё остальное лишь приложение.
Но ещё рано сбрасывать покровы с тайны. Там я был ментом, наверное, не из самых худших. И это у меня получалось.
- И куда ты намылился? – с насмешкой окликнул я гражданина, который попытался на четвереньках скрыться от моего взора.
- Покажите, где намереваетесь его хранить.
Как-то закрутился и забыл поведать начальству «легенду» об амнезии, тот, глядишь, и просветил бы меня насчёт адреса.
- Договорились. В общем, я сейчас выхожу. Вы обождите секунд тридцать.
Сколько лет прошло с её раннего ухода, а я не в силах забыть её и то, что нас связывало.
- Спасибо! – поблагодарил я. – Всё, что нужно, вы уже сделали. А теперь идите домой.
Тело только что привезли с отпевания, которое происходило в церкви, на кладбище. Место выбрали рядом с мамой… Когда той не стало, папа сделал для Даши всё, что было в его силах и даже больше. Он стал…
- Мужики! – с надрывом крикнул начальник губрозыска. – Хорошенько подумайте, над тем, что сейчас происходит! Вы нарушаете закон.
Однако на Смушко выстрел подействовал, он машинально крутанул баранкой, машина вильнула и ушла в сторону, чуть не въехав в дощатый забор.
Из допроса комбата я понял, что буча в батальоне началась сразу после арестов, устроенных ГПУ. Похоже, под горячую руку чекистов попал не только Раздобреев, но и несколько бойцов, не замешанных в эту…
В окне непроглядная темень. И кому я на ночь глядя понадобился – Смушко обещал, что трогать до завтра не будет.
- Наши его знают по прозвищу Батыр. Он из ваших… ну как из ваших – из ГПУ.
Я понимающе кивнул. Какой бы бардак ни творился в части, всё равно должны же быть вечерние поверки, построения и прочие присущие армии моменты, позволяющие чётко контролировать личный состав. Так и з…
У меня были опасения, что прокурор не даст ордер на обыск у Оглобли. Всё-же вояка, с ними и в моё время не всё просто было. Может, сдать его «чекистам», а самим умыть руки?
- Не надо меня выручать. Всё хорошо у меня, у жены. Оставьте в покое хотя бы на один денёк, а я потом всё расскажу. Договорились?
- Что?! – взревел он. – Ты офонарел, сучий потрох! Ты, нам – сотрудникам уголовного розыска – взятку предлагаешь! Да я тебя заставлю жрать эти деньги, пока ты ими не подавишься!
- Товарищ начальник губрозыска, никакой вины в происшедшем на товарище Чалом нет, - отчётливо произнёс я.
Сняв с себя всё, за исключением нательного белья, нэпман беспомощно замер посередине кабинета.
- Наповал, Миша. Наповал, - с горечью произнёс я.
- Не пойдёт, Жора. Симкин – не бандит вроде Трубки. За ним аппарат. Схема «берём Симкина, колем, находим девочку» - не сработает. Ты элементарно не сможешь к нему подступиться.
- А если и слышали что, так ничего нам не скажут. Сознательного элемента, как вы понимаете, там нет и неоткуда взяться. Из хорошего только то, что кроме Трубки больше никто не сбежал, - подвёл итоги …
- Раздобреев лично приходил ко мне, просил перепродать или обменять кое-какие вещи. Много вещей.
Даша обернулась. За её спиной стояла хорошо одетая женщина лет пятидесяти.
- Деньги давай и останешься жив, - ухмыляется грабитель.
«Хочет выстрелами привлечь к себе внимание?» – подумал я.
Она коснулась губами его морщинистого лба и разрыдалась.