- Хорошо, начальник! Выхожу, ты меня ранил. Только не стреляй! – донеслось из глубины аптеки.
Тело само заставило сделать несколько шагов к задержанным бандитам, я оказался за ними. И сразу же грянул сухой револьверный выстрел.
- Гром – достойный потомок легендарного родственника, - сказал Лаубе. – Давайте не будем терять ни минуты. Ведите на место преступления.
- Не успел. Он сам мне об этом сказал. Так что надо смерть Баштанова оформить как героическую гибель в схватке с преступником, чтобы никого не встревожить. Пусть о том, кем он был на самом деле не знает никто, кроме нас. Ну, а если Батыр на самом деле сотрудник ГПУ – так это уже керосинчик в костёр, на котором комиссия будет поджаривать Кравченко, - предложил я.
- Скажи, наши же не думают, что я нарочно арестованного выпустил?
Ну не лежит у меня душа к перебиранию и складированию бумажек… Тут уж ничего не попишешь. Такой вот у меня характер. Лучше под пулю, чем рапорта строчить. Хотя, тут я малость передёргиваю. Писанины в органах всегда хватает. Иной раз шутят, что главное оружие опера – это его ручка. И, в общем-то, это не так уж далеко от истины.