Все цитаты из книги «Аромагия»
- Он хороший мальчик! – снова с жаром заверил меня Палл. Пахло от него в этот момент странно. Словно разномастные отрезы ткани: льняное полотно базилика, легкий газ кудрявой мяты, тяжелый бархат вети…
Чувства обострились, улавливая малейшее изменение вокруг. Вот где-то над морем кричали чайки, вот откуда-то издали повеяло копченой рыбой, на соседней улице шумела подгулявшая компания... Кожа будто …
Эти холодные существа с детства вызывали у меня ужас.
Представляю, как бы смаковали версию инспектора газетчики! Убийство юной горничной ее же собственной хозяйкой! Пикантнее, если бы мотивом была ревность, но попытка замести следы преступления тоже сго…
Они отбыли, а вскоре мне пришлось успокаивать подругу, которую тоже не обошла вниманием хозяйка дома. Гуда походила на огонек свечи – неяркая, теплая и уютная.
- Как это понимать? – наконец обрел дар речи Ингольв, скрещивая руки на груди. Для полноты картины «жена, встречающая мужа-выпивоху, который явился под утро» недоставало только скалки.
М-да, похоже, любимая поговорка свекра: «Волос долог, да ум короток!» все же не лишена оснований. Теперь события, ранее нелепо громоздившиеся друг на друга, обрели стройность и логичность.
Лицо дракона озарилось улыбкой, от избытка чувств он даже прищелкнул пальцами.
Признаюсь, в первый момент я растерялась, столкнувшись со столь неожиданной агрессией.
Кто-то закрыл дверь, отрезав дом от уличного шума.
- Надеюсь, - начала я, но договорить мне не дали.
Пологий склон словно бросался под ноги, а порывы ветра заставляли ежиться. Рядом с озером было куда теплее, чем в поселке, однако и тут легко подхватить простуду. Достаточно побродить по берегу, толк…
Я постояла, глубоко вдыхая чистый морозный воздух, наслаждаясь свежестью после сладковатой гнили, которой несло от барышни Сигнё из-под искусно составленных духов.
Взгляд невозможно оторвать от нездешней, нереальной красоты теплого озера посреди царства холода. Говорят, это чудо тоже создал Тораринн в подарок своей возлюбленной...
Захотелось обнять мальчишку, пригладить его каштановые вихры, прошептать на ухо что-нибудь ласковое... Однако я сдержалась: надо думать, Петтеру будет легче перенести жалящее «нет», чем мою почти мат…
Привычная боль шевельнулась в сердце. После моей девочки не осталось даже фото - дагерротипия из-за длительной выдержки требовала долгого сидения в неподвижной позе, что для живого и активного ребёнк…
И столько разочарования и обвинения прозвучало в этом выкрике, что я поневоле замешкалась. От него полыхнуло таким жгучим запахом горчицы с хреном, что у меня зачесался нос.
На участливо-сладкий тон очень хотелось ответить резкостью, чтобы смыть с языка приторный вкус. Добавить щепотку перца или ложечку лимонного сока...
Зажмурилась, несколько раз глубоко вздохнула.
– Мы проверили, голубушка, никто кроме жены не получил бы выгоды от его смерти, слуги зла на него не таили... Гостей не было, так что за обедом его могли отравить или повариха, или кухонная прислуга,…
Фразы выходили рубленые, потому что у меня разболелась голова от удушливой сладости ее духов.
Лучше заняться уборкой: расставить по местам бутылочки и баночки, перемыть посуду, навести порядок на полке с готовыми заказами.
Как часто бывает в Ингойе, погода резко изменилась: снег на глазах накрывал город хрустящей, словно от крахмала, белой простыней. На стекла авто налипали пушистые хлопья, а небо почти легло на землю,…
Даже не оборачиваясь, я чувствовала, что дракон следует в нескольких шагах позади, что меня, признаюсь, совершенно устраивало. Я устала, бесконечно устала, только усталость эта не имела никакого отно…
- Вы же ранены! – спохватилась я, торопливо вытирая щеки. - Простите меня. Вам нужна помощь.
Источающие медово-инжирный аромат темные стручки ванили следует раскромсать вдоль, выдавить мельчайшие семена и засыпать сахаром. Через две-три недели вы получите чудесную приправу с головокружительн…
- Он так ревнив или так не любит драконов? – неожиданно миролюбиво поинтересовался Исмир.
- Сними с нее одежду! – коротко велела Мать, и Альг-исса бросилась выполнять.
Он лишь дернул плечом, неотрывно глядя на дорогу. Отчаянно захотелось его стукнуть или хотя бы вслух выругаться. Но к моему лицу давно приросла маска спокойствия.
- Неужели даже не догадываетесь? – он смотрел на меня с насмешливым удивлением. – Несложно заметить, что мальчишка влюблен в вас без памяти. А Уннер, как мы убедились, была особой ревнивой...
- Да-да, я вас внимательно слушаю, - голос Исмира был мягок, как пушистый свежий снег.
На пороге показалась презабавная пара: Исмир и Альг-исса. Последняя была выше своего спутника, по меньшей мере, на две головы, но почему-то казалась маленькой и незаметной на его фоне.
Исмир зашипел, отшатнулся, едва не свалившись со стула. Лицо его сделалось совсем странным: скулы заострились, губы сжались в тонкую линию, а глаза наоборот расширились, и в них будто плескалось хмур…
Ванну этим вечером я принимала дольше обычного. Нард, роза и лаванда сняли боль и навеяли сонливость, но душевного успокоения не принесли. Выбравшись из воды, я накинула халат и прошла в спальню.
- Ингольв не придет к обеду? – догадалась я.
- Господин Колльв, - усевшись напротив, неловко начала я. – Не переживайте так, все будет хорошо. Госпожа Бергрид уже пришла в себя, а значит, со временем все наладится...
Ингольв и Петтер синхронно поморщились, а я уронила вилку, упавшую на тарелку с похоронным звоном. Только этого не хватало!
Тем временем Ингольв отцепил от себя Ингрид, что-то негромко ей сказал и скинул пальто на руки своего давнишнего приятеля.
Разве я останусь собой - без привычки вставать чуть свет, без своих трав и ароматов, без обожаемого кофе? Нет, это будет кто-то другой. Подходящий. Но не любимый, вот что смешно!
Гость последовал приглашению, бросив прямо на столик пальто, густо усыпанное тающими снежинками. Еще одно свидетельство рассеянности – в такую погоду куда уместнее шуба. С тщательно скрываемым неудов…
А Исмир притиснул меня к себе, не давая шевельнуться. От него веяло холодом. Мороз подступал, сковывал меня, как корабль в льдинах.
Лицо мужа потемнело. Напоминание о том, что звание полковника он получил отнюдь не за воинские заслуги, никогда не приводило Ингольва в хорошее настроение. Однако от опасной темы он благоразумно ушел.
- Это! – господин Викар обвел широким жестом комнату. – Я чувствую, как во мне прямо-таки бурлит вдохновение! О, я чувствую! И, госпожа Мирра, - он ухватил меня за плечо, отчего я едва не подавилась …
- Простите, дамы и господа, мне пора! – сообщил он, вызвав общий разочарованный вздох. На все протесты Исмир только улыбался и разводил руками.
Отвращение к человеку, готовому убить не только постороннего дракона (это еще можно было хоть как-то объяснить ложным патриотизмом), но и собственную жену. Притом не в пылу ревности, а обдуманно и хл…
Хель отреагировали быстро: Ингольва повысили в звании от капитана до полковника и перевели в Ингойю, сопроводив приказ дарственной на дом и распоряжением о моей практике аромага. Для Ингольва такое н…
К счастью, окрик подействовал: Исмир мотнул головой, с силой растер лицо руками – и снег со льдом покорно превратились в безобидные лужи.
Я критически осмотрела себя в зеркале. Пожалуй, без косметики сегодня лучше обойтись – лишние улики ни к чему. Разве что немного пудры...
- Хорошо, я жду, - тихо пообещал мальчишка.
- Вы можете как-то предупредить хель? – поинтересовалась я у Исмира, лихорадочно пытаясь привести мысли в порядок.
Отвечать на его вопрос сходу я не стала. Издали скалы как скалы, но кто знает, что там вблизи?
При всех своих достоинствах такое освещение имело массу недостатков. В частности, найти знающего электрика куда сложнее, чем даже опытного механика. Видимо, придется нам несколько дней освещать комна…
Он глядел на меня, не отрываясь. Его сердце под моей ладонью отчаянно колотилось. А я чувствовала себя совсем юной и чуточку сумасшедшей.
К завтраку я спустилась лишь тогда, когда голодные мужчины уже должны были подобреть от вкусной пищи, и приветствовала мужа и свекра лучезарной улыбкой.
И я поняла, что с меня хватит. Поднялась, извинилась и отправилась переодеваться.
Петтер тронул машину с места, и мы поехали в полном молчании.
- Ага, - Петтер криво усмехнулся. – В честной драке он бы меня побил.
Но могу ли я поверить, что хель и драконов просто сметут, как шахматные фигуры с доски? Я покачала головой. Невозможно, не уничтожив сам Хельхейм, уничтожить ледяных - его плоть от плоти и кровь от к…
- Какая странная рана! – удивилась я вслух, склонив голову набок.
- Спасибо, Уннер, - попыталась улыбнуться я. – Сегодня можешь быть свободна. Передай, пожалуйста, Ингольву, чтобы к ужину меня не ждали.
- Нет! – покачала головой я. Хотела добавить, что это всего лишь народное поверье, не имеющее реальной силы, но промолчала.
Там, внизу, крошечные кристаллики льда кружились, танцевали в порывах ветра, плавно оседали, постепенно образуя фигуры. Я так засмотрелась, что пропустила момент, когда из снежинок и брызг моря, слов…
Я заставила себя поднять глаза на Петтера.
Пахло от него виноградом: спелыми, нагретыми на солнце кистями, готовыми брызнуть под пальцами сладким соком.
- Почему нехорошее? – искренне удивилась я.
Я вспомнила его спокойное: «Уже сошел!» и прижала ладони к горящим щекам. Боги, милосердные мои боги, о чем я думаю?!
- Вот! – обрадованно выкрикнул он, схватив за хвостик аппетитно пахнущую сельдь. – Правильно?
Лицо свекра налилось нездоровой краснотой, как будто его вот-вот хватит апоплексический удар, и еще его паническое состояние выдавал запах – как бубен со звенящими подвесками – тимьян и мускус.
Когда слуга наконец сообщил, что за мной приехали, я заторопилась.
- Вы так хотите скрыть свои чувства? – спросила я, упираясь рукой ему в грудь, но мальчишка и не подумал выпустить меня из теплого плена объятий.
Этот вечер походил на множество других: чинные разговоры; колкости, замаскированные под любезности; перемены блюд и похвалы хозяйке дома. Не прием, всего лишь небольшой званый ужин.
- Да я уж не сомневался, что не просто так вы старика навестить решили, да-да, не сомневался! – ворчливо заметил он, качая яйцеобразной лысой головой. – Да вы присаживайтесь, присаживайтесь! И расска…
- Давай же, давай! – бормотал он, кусая губы.
- Я провожу вас, - голос домоправительницы, о чьем присутствии я уже успела забыть, заставил меня вздрогнуть. – И прикажу шоферу вас отвезти.
Раз он видел Ингрид, а потом мгновенно отреагировал на мой крик...
Я не находила себе места от тревоги. Наступил и минул час ужина. Звать меня к столу никто не пришел, а у меня пропал аппетит от одной мысли, что придется сидеть за одним столом с Ингольвом. Стоило вс…
Успокоиться удалось не сразу. Пожалуй, с учетом того, как начался день, с моей стороны вообще было опрометчиво прийти в «Уртехюс». В жизни бывают периоды, когда лучше пересидеть в постели, отгородивш…
- Опиши! – велела Мать, пристукнув ломом по полу – видимо, для пущей убедительности.
Мать матерей слушала меня, как ребенок сказку, подперев щеку рукой и кивая в наиболее напряженных моментах. Лица драконов казались высеченными изо льда, но и они слушали предельно внимательно.
Извозчик косился на дракона с нескрываемым любопытством и, надо думать, с огромным удовольствием отрастил бы себе уши, как у слона, чтобы только расслышать наш разговор.
Мне вдруг нестерпимо потянуло разделить это хоть с кем-нибудь, перестать, наконец, носить все в себе, как свинцовый осколок под сердцем.
- Я не верю, что дело в глазных каплях! – я сцепила руки в замок и предложила: - Если нужно, я могу отвезти на анализ и воду из кувшина.
Как бы ни была сурова жизнь, всегда можно отыскать мелкие приятности – как изюм в сдобной булке...
- Не трогать! – потребовал инспектор Бернгард. От него резко пахло эвкалиптом – настойчивостью и пытливостью. – Смотрите так. Ну что, вы узнали эту вещь?
- Не только, - он стоял так близко, что я могла разобрать все нюансы аромата сандала. Исмир тронул меня за плечо, заставляя обернуться.
На ленте я сама вышивала защитные руны, когда носила Валериана. А крошечный стеклянный башмачок мы когда-то купили вместе с Ингольвом. В Хельхейме есть сказка о девушке в ледяных туфельках, потерявше…
- Постойте, неужели вы всерьез заподозрили, что я продаю яды и учу ими пользоваться?!
Осталось только вздохнуть и поблагодарить...
Под прикрытием скалы устроился дом - причудливое нагромождение камня и льда. Вокруг загона для животных - костяной частокол, чуть в отдалении сверкало небольшое озерцо. Все это чем-то напоминало избу…
- Госпожа Мирра! – окликнул меня Петтер, когда я уже была в двух шагах от спасительной двери.
- И вы действительно поверили в это? – поинтересовалась я мирно.
Стоящая у дверей Альг-исса смотрела на меня с сочувствием (разумеется, насколько оно доступно хель). Толпу сдерживали полицейские, но ледяные сочли необходимым усилить охрану – две дамы-хель перемина…
В Ингойе по-прежнему царила метель. Казалось странным, что всего в десятке километров к северо-западу это снежное царство заканчивается. Центральные улицы Ингойи были более-менее расчищены, но тихие …
- Боюсь, в таком случае я не смогу вам помочь, барышня, - я намеренно выделила последнее слово. Для незамужней девушки просить подобное средство – моветон! - Для этого потребуется согласие вашего... …
Мой нос безошибочно подсказал, что это было. Кофе! Превосходная арабика, в меру обжаренная и только что смолотая. Чуть-чуть корицы, немножко шоколада, капелька карамели и целое море горечи.
- Помолчи, пожалуйста! – резко оборвала я щебет горничной. – Приготовь мне ванну и принеси несессер с маслами.
- Мирра, ты совсем распустилась и забыла, кто ты и что тебе позволено, а что нет!
Пробираясь через ущелье, в котором свистел ветер, я вдруг уловила запах, которого здесь быть не могло. Пахло... карболкой!
Чувственность, смешанная с презрением. И не разобрать, меня ли презирал Исмир или себя – за то, что ничего не мог с собой поделать...
- Вы ведь уже валитесь с ног, - ответствовал Исмир, бросив на меня взгляд. Неожиданно ослепительно улыбнулся – словно солнечный луч погладил сверкающий атлас снега – и сказал загадочно: - Лед тоже ум…
- Продажная тварь! – уверенно поддержал какой-то солидный господин в мундире.
- Госпожа Мирра, какая чудесная встреча! – голос Ингрид звенел почти искренней радостью. Впрочем, встреча со мной в обществе Исмира ее действительно была для нее подарком.
- А разве мои слова можно истолковать иначе? – спокойно спросила я. Спасительное онемение все не проходило. «Воображаю, что сказала бы бабушка, услышь она меня сейчас!» - подумала я вдруг, и едва сде…
- Вам не кажется, что невежливо врываться к даме, когда она... не одета? – поинтересовалась я вместо приветствия.
- Послушайте, - произнесла я, холодно глядя на своевольную сиделку, - я – аромаг. Надеюсь, вы понимаете, что шаманка и Мать прислушиваются к моим словам, и им не понравится, что мне чинили препятстви…
Имелось в виду, что любисток – великолепная приправа, которая усиливает вкус мяса и делает овощи необыкновенно вкусными.
- Вот и хорошо, - заключила я и велела: - А теперь проводи меня обратно на кухню.
Когда-то он меня любил, даже несмотря на то, что я оказалась совсем не такой, как ему бы хотелось. А теперь? Куда делись тепло, радость, нежность?
И, старательно сохраняя маску сочувствия, полюбовалась на обрюзгшее после вчерашней попойки лицо Ингольва. Вероятно, я бы сумела ему помочь, но пренебрежительное отношение нисколько не вдохновляло на…
В памяти всплыло лицо сына – рыжие, как у меня, вихры топорщились вокруг высокого лба. Он так походил на меня, только глаза отцовские, чуть навыкате, бледно-голубые, опушенные неожиданно темными ресн…
- Тогда пойду я! – выступил вперед Петтер. – Я не позволю вам рисковать!
Тягучий янтарный аромат амбры и ванили, оттененный радостным звонким мандарином, окутывал меня оранжевым теплом.
- Моя девочка, - начал Палл с волнением, – служит горничной у барышни Сигнё. Ну то есть у ее родителей, конечно!
- Ты присмотри за машиной, ладно? – попросил он Галлина.
- Голубушка, не тревожьтесь, это я, - проворчал инспектор (а это оказалась именно его испачканная какой-то гадостью физиономия), усаживаясь напротив меня. Он извлек из кармана клетчатый платок, отер …
- Петтер, будьте добры, принесите Сольвейг пальто, - попросила я.
- Посветите, я сейчас попробую что-нибудь сделать. Где у вас пробки?
Потом мы долго пили кофе со свежайшей выпечкой, непринужденно болтая о пустяках, по молчаливому уговору не касаясь болезненных тем.
От мужчины смолисто и протяжно повеяло ладаном. Ладан воплощает убежденность, и лучше не спорить с человеком, от которого исходит этот аромат – все равно без толку.
Дракона казался отстраненным и безразличным, а лицо его будто покрылось инеем. Сильный свежий аромат мяты струился, как холодная вода, но где-то там, подо льдом, все еще тлела ненависть.
Валериан хлопал рыжими ресницами, кажется, совсем растерявшись от калейдоскопа событий и впечатлений.
Заказав жасминовое масло для ванны, мыло на соке дыни, медовую маску и еще десяток наименований из моего ассортимента, клиентка наконец удалилась.
- Ш-ш, не хнычьте, иначе муж заметит ваши заплаканные глазки, - гладя по руке, уговаривала я ее, как ребенка.
- Разумеется, поэтому ты примчалась сюда и срочно вызвала меня. Да еще в таких выражениях!
Палл некоторое время колебался, будто всерьез опасаясь, что я тоже обижу его девочку, но в конце концов кивнул и вышел, шаркая, будто старик.
- Что? – удивился Исмир, кажется, совсем обо мне позабывший. – А. Нет, я не вас имел в виду.
- Значит, вы не хотите с ним помириться? – почему-то помрачнел он.
Ингрид ничего не оставалось, кроме как следовать за нами в фарватере. И, признаюсь честно, эта маленькая победа грела мне сердце.
Надо же, какие таланты кроются в этом нескладном юноше!
- Было бы, что разрушать, - пожал плечами он с принужденной бравадой.
- Что ж, тогда вам будет неприятно бывать в нашем доме, - промолвила я ледяным тоном, отдергивая руку.
Впрочем, сейчас куда важнее будущее, а не прошлое.
- Можно попробовать выйти к ближайшему поселку хель. Он должен быть где-то неподалеку, - предложил Петтер.
- У вас нет никаких... эээ... доказательств. Вы даже не знаете, как меня зовут!
Перепачканные едким раствором перчатки не позволяли вытереть льющиеся по щекам слезы.
От юноши повеяло лимонным недоумением. Кажется, он сообразил, что допустил какой-то промах, но не понимал, какой именно...
- Благодарю, я уже сыта, - уклончиво ответила я, откладывая салфетку. И не выдержала: – Сольвейг, будь добра, подай мне кофе в спальню.
- Мирра, - наконец устало проговорил Исмир, прямо посмотрев на меня. Глаза его покраснели (надо думать, не только я не спала ночами), на скулах играли желваки. И холодно-лиственная кислинка петитгрей…
- Ура-а-а! – закричал Валериан, вскакивая, и от полноты чувств подпрыгнул на месте, вскидывая руки над головой.
- Ох, это вы! – просияла она. – А я как раз заварила чай с бергамотом! И эклеры удались.
Голова закружилась, к щекам прилила кровь...
- Как интересно, - пробормотал Исмир, потирая пальцем подбородок. – Вы его узнали?
И дернулась, пересиливая отчаянное желание обнять его. Вопреки всякой логике мне хотелось остаться. Несмотря на прошедшие годы, несмотря на эту Арину...
- Полагаю, госпожа Мирра говорит о несчастном случае, - прокомментировал Исмир.
Я так и замерла с бутылкой в руках, полностью погрузившись в размышления, а потому не слышала ни стука, ни скрипнувшей двери, ни шагов.
- Но это ведь нелепо! – не сдержалась я, вскакивая, и снова принялась ходить из угла в угол. – Более непродуманного и дурацкого убийства невозможно придумать! Что ему стоило просто долить воды в буты…
- Только, боюсь, раздобыть чешуйки не удастся... – «с сожалением» призналась я.
«Инспектор обещал все проверить и сообщить!» - шепнула мне Уннер, меняя компресс на лбу.
- Чем же оно плохо? – поинтересовалась, заставив себя опуститься на диван и принять непринужденную позу. Предложила с улыбкой: – Присаживайтесь и, будьте добры, расскажите все по порядку.
На лице Петтера промелькнуло недоумение, потом он прикусил губу и будто замкнулся. Коротко поклонился и неуклюже полез в салон.
- Нет! – Петтер протестующе мотнул головой. – Я просто...
Исмир поднял брови, кажется, несколько удивленный столь пристальным интересом к своей персоне.
Мне стоило усилия не попятиться, столь многозначительной сделалась его усмешка.
- Потому что Ингольв сотрет вас в порошок! – стараясь, чтобы голос звучал мягко, но уверенно, произнесла я.
Дракон посмотрел на меня с удивлением, но опустился в кресло напротив. Опасливо понюхал напиток (я фыркнула в свою чашку, едва не расплескав кофе), осторожно попробовал и наконец чуть улыбнулся.
Смутно знакомый констебль (надо думать, я видела его с инспектором Сольбрандом) подпирал спиной дверь и таращился на нас с любопытством. Это моментально меня отрезвило.
Дальнейшее запомнилось мне кусками, похожими на яркие лоскутки.
Петтер, запрокинув голову, крикнул что-то яростное, но внезапно разбушевавшийся ветер подхватил и унес его слова, как осенние листья.
- Нет, - рявкнул он, видимо, всерьез настроившись на скандал. – Не перебивай меня! И не смей лезть, куда не просят! То ты с полицией якшаешься, то с хель водишься. Неужели ты не понимаешь, что моя же…
Он удивился – расширились зрачки, повеяло кисло-сладким ароматом недоумения.
«Все мы где-то подтаиваем» - хельская поговорка, примерно соответствует человеческому «все мы не без греха».
- Простите, я не могу! – я покачала головой. - Излишне смело для едва знакомых людей.
- Что вы! – возразил он живо, и тут же все испортил: - Ваш юный сопровождающий дал вам прекрасное алиби.
Я кивнула, соглашаясь. Посторонняя, к тому же женщина, которая мешается под ногами и суется в вопросы, которые ее вообще не касаются, - куда это годится? Лишь моя несомненная полезность до сих пор сд…
И на душе у меня вдруг стало легко-легко. Я закрыла глаза и подставила лицо соленым брызгам...
- Хорошо, - я глубоко вздохнула и заставила себя говорить спокойно. Только руки нервно теребили край шарфа. – Извини, Альг-исса. Я просто очень волнуюсь за Петтера.
«Немедленно подумай о чем-то серьезном! – велела я себе. – Скажем, о Валериане».
- Туше, - усмехнулся дракон, и горьковатый аромат бергамота выдавал одобрение.
- Госпожа! – словно издали звала меня встревоженная горничная. Я видела, как шевелились ее губы, но слова доходили как сквозь снежную пелену. – Госпожа, очнитесь! Ну же, госпожа! Может, позвать докто…
Только спустя долгую минуту до меня дошло. Петтер ведь уверен, что никакого «потом» не будет. Что эта история закончится для него, как и для остальных, рудниками или казнью.
И тут же поняла, что напоминание о полку было лишним. Петтер помрачнел.
- Можно, я теперь пойду? – робко спроси он.
- Простите, - заставила себя вымолвить я. – Я... я просто очень за него испугалась.
Они вместе склонились над тазом. Подходить к ним я не рискнула, вместо того принялась выставлять на столик заказы, которые должны были забрать сегодня. Бодрящее масло для ванн с ароматом лайма и бази…
- Да? – он взглянул на меня шальными темными глазами, чуть отклонился.
- Молодец, - снисходительно похвалил муж, заботливо поправляя меховой капюшон на любовнице. От них крепко пахло мускусом и амброй. – Жди здесь, я сам отвезу Ингрид!
Хель ответили согласным ревом. Надо думать, похмелиться после вчерашнего они были не прочь, а тут такой повод!
Перебрав и отвергнув с десяток всевозможных рецептов, я остановилась на несложном составе. Чай из мяты и чабреца, масло витекса - его пряный вкус легко замаскировать в десертах или напитках. Также го…
Пришлось усесться на краешек стула, сложив руки на коленях и выпрямив спину.
Он нехотя кивнул и отвернулся, а я вдруг обнаружила, что у меня сильно дрожат руки. Определенно, нужно подлечить нервы! «Нет, просто нельзя больше жить так!» - шепнул разум, но я постаралась выбросит…
И, открыв глаза, будто натолкнулась на взгляд Петтера – серьезный и усталый. Пахло от него подорожником, ромашкой и календулой, выдавая желание залечить мои раны.
Пофыркивая, металлический монстр покатился по единственной расчищенной дороге. Солдаты все утро чистили ее от снега, дабы начальство могло проследовать на праздник в автомобиле. Хотя горожане наверня…
Потом – спустя то ли мгновение, то ли полчаса – он неохотно разжал объятия, отодвинулся. И то лишь потому, что в стекло настойчиво постучали.
- Правда? – Петтер смотрел серьезно и немного недоверчиво, но валериану уже сменил сочный мандарин – надежда.
- Кто отец вашего ребенка? – спросила я напрямик. – Это ведь не господин Колльв, верно?
Боюсь, еще немного, и голова многоуважаемого полковника Ингольва украсилась бы рогами – надо думать, ледяными. Хотя... об этом стоит поразмыслить! Впрочем, не здесь и не сейчас.
Инспектор хмыкнул, спохватился и вновь вернулся к увлекательному виду мокрого города.
Воображение услужливо предложило скипидар, но данный вариант я, поразмыслив, отвергла как негуманный. Тогда уж лучше что-то вроде обезболивающего, чтобы уменьшить чувствительность...
В конце концов я выпила изрядную дозу экстракта пустырника (от запаха валерианы меня передергивало), принесла стул, уселась и закрыла глаза.
- Боюсь, столь... радикального средства у меня нет, - справившись с удивлением, призналась я. – А вы твердо уверены, что ваши чувства к этому молодому человеку стоят таких жертв?
- Пойдем! – резко приказал дракон. Как будто рявкнул на непослушного пса!
- Добрый вечер! Вижу, меня рады вновь видеть дома! – боюсь, это прозвучало насмешливо. Не слишком приятно, когда на тебя реагируют, как кухарка на таракана (хорошо, хоть тапкой не грозят!).
Ловкое движение фотографа, и из руки ординарца хлынула кровь. Я закусила губы, пытаясь удержать крик – боялась хоть на мгновение отвлечь своего спасителя.
Беспорядок в «Уртехюс» сполна компенсировался незабываемым видом дракона в этот момент.
А я против воли (хоть и несколько скептически) любовалась этой трогательной сценой супружеского согласия...
Раньше он непременно отозвался бы даже на такое легкое прикосновение, однако теперь лишь недовольно поморщился. Мы давно лишь изображали любящую пару. Игра на публику, не более.
- Я люблю вас, - тихо сказал Петтер, осторожно прижимая меня к себе.
Признаюсь, о судебном процессе я имела лишь самые смутные представления. Вдруг потом ничего нельзя будет поделать?
- За хороший пример! – серьезно ответила я. – Знаете, в последнее время я совсем раскисла. Опустила руки, смирилась. Думала, что нужно спасти сына, а дальше... Все равно. - Я помолчала и закончила с …
В полном соответствии со своим именем («Богиня с мечом») эта пожилая валькирия, не колеблясь, пошла на приступ.
Я не стала спорить, лишь улыбнулась с искренней признательностью.
В этот момент пожилая хель, несмотря на седые косы, так походила на Альг-иссу! Впрочем, неудивительно – подруга как-то небрежно заметила, что Мать поселка - ее родная мать. Однако хель не поддерживаю…
«Мирра, Мирра, проснитесь!» - откуда-то вдруг донесся смутно знакомый голос. И там, далеко, кто-то хлестал меня по щекам, говорил что-то бессвязно, умолял...
- Здесь не может быть волков! - воскликнула я.
Однако сегодня мой дом «благоухал» совсем иначе: гарью, мокрым пеплом и сбежавшим супом. Из открытого кухонного окна вырывались клубы дыма, входная дверь была распахнута настежь, а на пороге, кашляя,…
Честно говоря, я окончательно перестала что-либо понимать. Хоть на рунах гадай, в чем причина хвори этой долгой.
- Искал. Вас. – отрывисто сообщил Утер. – Обед. Господин полковник.
- Не бойтесь, - попросила я мягко, стараясь говорить так, как успокаивают испуганных животных. И осторожно приблизилась, не забывая улыбаться. – Я всего лишь хочу познакомиться.
- Приданое! – объяснила подруга, заметив мой взгляд. Хельги ревниво взревел и попытался ударить соперника лапой.
- Я?! – я оглянулась на Петтера и обнаружила, что он старательно отводил взгляд. – Петтер?
- Скажите, а когда это случилось, кто прислуживал за столом?
Впрочем, муж быстро отошел от неожиданного приступа сентиментальности.
- Я в порядке, - выдавила я сквозь смех. – Просто вы удивительно... синергичны!
Зато от Петтера, одной рукой трепетно прижавшего меня к себе, веяло ароматической травяной горечью, раскаленным металлом и лавровым листом – пониманием и готовностью стоять до конца.
Ко мне, будто подсолнух к солнышку, тут же потянулась молодая особа в темном платье, и я изобразила улыбку.
- Послушайте, может быть так будет лучше? Если внимание вашего мужа, так сказать, разделить между двумя дамами, оно станет менее утомительным... – тщательно подбирая слова, промолвила я, чтобы провер…
Каюсь, насмешку спрятать мне не удалось. Но Исмир настолько меня перепугал, что при виде его окровавленного лица я чувствовала не жалость, а легкое злорадство. Согласитесь, чрезвычайно приятно, когда…
Говорливая Бьорн-исса намекнула на некую неприглядную подоплеку их свадьбы, вроде бы невеста попросту умыкнула жениха, не слишком интересуясь его мнением. Новоиспеченные молодожены вынуждены были иск…
Надо сказать, мальчишка за короткое время стал незаменимым. Он выполнял тысячу мелких поручений Ингольва, выказывая почти отеческую заботливость. Первое время меня это смешило: нескладный высокий юно…
- Чем могу служить? – насмешливо поинтересовался дракон, кажется, пребывающий не в лучшем настроении.
Автомобиль снова покатил вперед. Мальчишка не смотрел на меня, сцепив руки на руле, он напряженно всматривался в снежную пелену. От него славно пахло: кофе, кардамоном и мускатным орехом, и даже прим…
- С удовольствием, - заверила я, уже предвкушая тепло камина и горячую пищу. – Только мне нужен Петтер.
- Я счел, что канал контрабанды используют для нелегальной поставки оружия в Хельхейм, - будто не слыша, продолжил Исмир. И я сочла за лучшее замолчать, внимая его негромкому повествованию. – Как ока…
- Я подразумевал поиски того, что привело к болезни хель... – пояснил он, скрестив руки на груди и наблюдая за моей реакцией.
Исподтишка окинув взглядом свое семейство, я вновь ощутила слегка притупившуюся боль: Валериан, мой единственный сын, уже третий месяц отсутствовал. Он отправился служить в кадетский корпус, и я до с…
Я заметила заинтересованные взгляды и разливающийся вокруг легкий флер сладкого фенхеля. Так пахнет, когда у людей нестерпимо чешутся языки. Кажется, за нашим трио (Петтер не в счет) внимательно набл…
- Тогда нам следует поговорить с виноторговцем, - легко предложил дракон. Мята, лимон, кубики льда... Мне вдруг сделалось зябко.
- Альг-исса, будь добра, побудь здесь, - обратилась я к подруге, вознамерившейся следовать за Матерью, и объяснила, не дожидаясь бурного недовольства: - Мне нужно проведать шаманку. А разорваться я, …
Добравшись до спальни, я вызвала горничную и принялась приводить себя в порядок. Протереть розовой водой усталую кожу; распустить и расчесать волосы; надеть тончайшую рубашку, которая соблазнительно …
Кажется, он совершенно освоился в моем обществе...
- Надо же, и на меня упал отблеск твоей славы! – девушка шутливо толкнула напарника локтем в бок. И это, наконец, заставило его очнуться.
Мысли мои крутились вокруг одного, как заевшая граммофонная пластинка. А за окном выла вьюга, отчаянно и безнадежно.
- Такой мальчишка, а уже малолетний преступник, – проговорил он задумчиво, не открывая глаз. – Хотя все вы, люди, такие.
- А? – вздрогнула она, млея, пока господин Льётольв целовал ей руку.
- Нет, голубушка, - отказался он, склонив голову к плечу и отчего-то хитро глядя на меня. – Очень интересная настоечка. Любопытно, что туда добавили? Вижу, вы окончательно заделались отравительницей!
- Эй, парнишка, - произнес чей-то грубый и неуместно веселый голос. – Хватит уже, выбирайтесь. Вы ж не миловаться сюда приехали!
- Пойдемте, - согласилась я, чувствуя, как приятно шумит в голове.
Дракон улыбнулся мне – так светло и понимающе, что мне сделалось стыдно за чрезмерную экспрессивность.
Но теперь я знала твердо: я сделаю все, чтобы он жил. Нельзя позволить ему стать одной из жертв этого дурацкого заговора!
- В чем же? – я подумала, добавила в горький напиток ложку меда, размешала и попробовала. Теперь именно то, что нужно.
- Я слышала твою клятву! – торжественно провозгласила Мать. – И лед слышал, как ты клялась. Да покарает тебя праматерь Хель, если ты солжешь!
- Все модели. Пойдемте, я вам покажу! Пора познакомить вас с подружками.
- Подождите! – попросила я, пытаясь собраться с мыслями. Вскочила (кажется, Исмир прав – так легче думается), прошлась по комнате. – Но ведь все остальное – сережка, идея насчет валерианы, да сама мы…
Я осторожно выглянула вниз и обнаружила, что мы летим над морем. Дрейфующие в нем льдины обещали весьма прохладный прием сорвиголовам, которые рискнут искупаться. Теплое течение осталось много южнее.…
- Постойте! – крикнула я и бросилась следом за женщиной, которая как раз завернула за угол.
В тот вечер я возилась с травами в «Уртехюс». Ингольв все еще злился, так что я старалась поменьше времени проводить дома. Муж долго меня отчитывал, узнав об истории с фотографом.
- Ай, пусть останется! – махнула лопатообразной рукой Альг-исса. – Пусть мальчики посекретничают!
Я выпила успокоительное (сын покосился на меня, но, видимо, счел это демонстративным жестом и вновь угрюмо уткнулся в «Альманах») и почти задремала, когда поезд резко, с душераздирающим скрипом, зато…
- Ох! Поставь меня! - повторила я, изо всех сил пытаясь сохранять спокойствие.
Пока я пила кофе, Петтер развлекал меня свежими армейскими байками. Надо думать, от испуга он позабыл свои обиды.
Легенда гласит, что боги обретают молодость, съедая волшебные плоды богини Идунн. Чего только не сделали бы люди, чтобы добыть чудесные фрукты! Увы, наша доля – старость, сгибающая стройные тополя в …
- Не прибедняйся, мой мальчик! – покровительственно похлопав его по плечу, смягчившимся голосом произнес Ингольв. – Такие, как ты, всегда в цене.
- Вы правы, - прошептала Эрна. – Это не господин Колльв – конечно, не он!
Ремесло всегда легче и дешевле искусства. Только кому есть до этого дело? Легче выпить таблетку и забыть о головной боли, чем пытаться разобраться, что именно ее вызвало. Потом еще одну, потом горсть…
- Я не виноват в том, что случилось с Фиалкой! – заорал он, чуть не брызгая слюной. – И мне надоело, что ты постоянно делаешь из меня крайнего! Она простудилась и умерла, при чем тут я?!
- У вас чудесные волосы... – проговорил фотограф мечтательно, перебирая пальцами мои распущенные рыжие локоны и щуря глаза.
Не прошло и десяти минут, когда Вет-исс снова ворвался в дом.
Однако зачем разуверять посетителя в своей мнимой осведомленности?
От него вдруг потянуло смолистым – теплым и колким - ароматом сосен. Светло, прозрачно и высоко-высоко...
Автомобиль, мигнув фарами, притормозил у крыльца.
В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, в «Уртехюс» заглянул молодой человек в пенсне. Заурядный изрядно помятый костюм и взлохмаченные волосы выдавали в нем человека, занимающегося умственным труд…
- Я не настолько коварен, - сознался он, кажется, даже с некоторым сожалением. – Зато доподлинно знаю, кто это сделал.
- А? Да, конечно, продолжайте! – сглотнув, согласился Ингольв.
Ненависть похожа на дрожжи. Попав в питательную среду, она стремительно пенится, вырастает шапкой...
- Поговорить о болезни хель, - закончил дракон, словно ничего не заметив.
Исмир говорил так тихо и горько, что я предпочла бы, чтобы он кричал.
Хм, теперь понятно, почему Ингольв так охотно отпускал его со мной. У Петтера был приказ за мной следить.
- Вот додумалась же, мерзавка! – экспрессивно размахивая куриной ножкой, возмущался он. От него изрядно попахивало портвейном, так что в причинах говорливости (и пренебрежения манерам) можно было не …
Кто такой «он», можно было не спрашивать.
- Добрый вечер, - улыбнулась я, привычно устраиваясь чуть поодаль, хотя рядом с Ингольвом пустовало кресло. Но оно аккурат между мужчинами, а встревать между ними небезопасно.
- Значит, поэтому вы тогда привезли меня к Халле? – догадалась я. Петтер кивнул, не отрывая от меня напряженного взгляда. Я глотнула горячего кофе, обожгла небо и поморщилась. – Ингольв не хотел, что…
Она задрожала и я, пожалев несчастного ребенка, прижала ее к себе.
- Вы лучше того, одежку-то снимите, – с едва уловимой издевкой посоветовал он. – И ступайте в гостиную, обождите там.
Муж был пьян сильнее обычного, так что обошелся без длительных прелюдий. Порванная ночная рубашка, комом отлетевшая в сторону; несколько торопливых, будто липких, поцелуев; колено, нетерпеливо раздви…
И умудрилась споткнуться, попав каблуком в ямку.
Картину несколько оживляли четыре разномастных автомобиля, три конных экипажа и столпившиеся у самой скалы люди.
Я дернулась и вскинула на него глаза. Пахло от него оглушающе – медом, жасмином, белым мускусом.
- Я не трус, но я боюсь, - хмыкнул юноша, натягивая одежду.
- Мирра, успокойтесь, - попросил он устало. – Мы уже недалеко от хель, дойдем.
Я вдруг обнаружила, что машинально повинуюсь его властному тону. Теперь под нами был берег – немногим более приветливый, чем ледяное море. Скалы, снежное поле, узкая кромка прибрежного песка.
- Ничего страшного, - я на мгновение смежила веки, наслаждаясь исходящим от него хлестким, строгим ароматом ветивера. Так пахнут уверенные в себе, состоявшиеся мужчины, а отнюдь не юноши! – Немного о…
- Сейчас! – он торопливо принялся листать страницы, а я обнаружила, что вокруг нас столпились остальные мужчины. – Вот: два стакана молока, одна столовая ложка жидкого меда, четыре чайных ложки какао…
- Что? – переспросила я, чувствуя, как сердце словно сорвалось в галоп. – При чем тут Петтер?!
- Да, - с облегчением (каюсь, не смогла его скрыть) согласилась я и взглянула на «Уртехюс».
- Они вряд ли смогут меня задержать. Это отвращающие знаки, а не боевые, - ответил Исмир, выказывая немалые познания в магии.
Под внимательным взглядом дракона я торопливо набросила шаль и выскочила из «Уртехюс»...
Некрасивые подробности не шли из головы: искаженный злостью рот мужа, обидные слова. Если бы память о приятных моментах была столь же крепкой! Но невесомое благоухание яблоневых лепестков испаряется …
- О! – умно произнес господин Гюннар, снова делаясь рассеянным и чудаковатым. – Да... Конечно...
За прохладу, которой она брызжет даже в жаркий летний полдень. За умение успокаивать смятенные мысли и усмирять сердцебиение. За готовность лечь на виски прохладным компрессом и успокоить головную бо…
Она протопала к выходу, похожая в своей шубе на перевернутую вверх ногами ёлочку. У хель всегда ценились малахитовые, изумрудные, бирюзовые оттенки, поэтому белоснежный мех окрашивали в ярко-зеленый …
- Начался?! – вырвалось у меня. Признаюсь, я надеялась встретиться с Петтером до того, как он успеет дать показания. – Но что теперь делать?! Да, Альг-исса, почему ты раньше мне не сообщила?!
- Значит, господин Исмир соврал мне, чтоб вас выгородить, голубушка?
Вздрогнув неожиданности, я едва не уронила несессер с маслами. Только хель могли произнести мое имя так, чтобы в нем ощущался не теплый смолистый дымок, а яростное рычание.
Не хочу лежать здесь сломанной куклой! Боги, милосердные мои боги, за что?!
- Я... – он закусил губу, потоптался на пороге и наконец попросил тихо: - Мне нужна ваша помощь, госпожа.
Хм, любопытно. Кто такой господин Бьюдер и отчего мой свекор столь странно отнесся к его визиту?
В Хельхейме царили более свободные нравы, к тому же в данном случае я действовала наверняка: разве можно выговаривать жене за слишком вольные манеры, отвечая на ее поцелуй?! По крайней мере, Ингольву…
Я промолчала в ответ, понимая, что Исмир заранее знал, какое действие окажет на меня этот визит. Так что извинялся он лишь для проформы.
- Хм, - сердце мое забилось сильнее, и мне стоило немалых усилий изобразить спокойствие. Как же замечательно, что большинство людей не обладают моими талантами и не способны с легкостью распознавать …
Я бросила взгляд на Сольвейг, которую он называл столь поэтично.
- Госпожа Мирра, вы тут? Можно войти? Мне очень, очень нужна ваша помощь! Вы должны мне помочь! – экспрессивно сообщил высоковатый мужской голос.
- Надо думать, никто не поинтересовался, откуда взят мышьяк? – спросила я.
- Ну я-то вам одно могу сказать: стряпала я все как следует! – провозгласила повариха задиристо.
И опасна ли она не только для хель, но и для людей? Ведь Альг-исса приезжала на почту! А Петтер вернулся оттуда в Ингойю... Что, если он унес с собой зерна неведомой чумы?
- Только потом... это... у хозяина проблемы начались... ну это... по мужской части-то!
- Но зачем археологам материалы для бальзамирования? – простодушно (признаюсь, отчасти наигранно) удивилась я. – Мне казалось, там довольно собственных мумий...
Он только пожал плечами. Пахло от него прохладной мятой – спокойствием. Если он и замечал неувязки в деле, то списывал их на странности человеческой натуры. Надо признать, у меня самой не было ничего…
Зато когда я отдышалась и вытерла слезы, то обнаружила, что «Бруни» уже выкатился из ангара и теперь весело скакал по полю, освещая себе путь прикрученным на носу фонарем.
После всего пережитого соображала я с трудом, поэтому до меня не сразу дошел смысл его слов.
- Давайте дождемся рассвета, - Петтер погладил меня по волосам. – Уже скоро.
Петтер стал для меня отдушиной, словно форточка, открытая в прокуренной комнате. Поверить, что он меня предаст... Невозможно.
Но мне было не до нее: от женской одежды веяло чем-то трудноуловимым... Как степь в летнюю жару: душно, пьяняще, горько-сладко. А перед глазами словно колышутся травы под властными ладонями ветра.
- Вы не замерзли, Петтер? – спросила я, стараясь скрыть замешательство. Смотреть на него было... неловко?
- Да, госпожа? – заторможено откликнулась она.
Хотелось извиниться, хотя за что? Наверное, за развенчанный идеал. Пусть муж много раз изменял мне, даже не слишком это скрывая, пусть в доме ко мне относились хуже, чем к приблудному псу – я должна …
- Она сама виновата! – не согласилась первая. – Мужа нужно держать у своей юбки, а не пропадать целыми днями невесть где!
Кире Измайловой – за терпение, бипланы и коронный удар по голове.
- Верю, - согласилась я. – Хотите, я дам вам отличное снотворное? Чтобы вам больше не снились всякие глупости.
- Ринд решила заткнуть розетки на ночь, - объяснила я. Смех все еще рвался наружу. – Чтобы электричество не вытекло.
Хель селились в основном на севере острова, неподалеку от огромного ледника, километровая толща которого, видимо, вызывала у них родственные чувства. Мне же такое соседство казалось, по меньшей мере,…
И в этом молчаливом единении мы наблюдали, как заметались огоньки в окнах, вспыхнул электрический свет...
Пришлось накапать смесь масел грейпфрута, розмарина, фенхеля и можжевельника – лучшее средство в таких случаях. Надо сказать, аромат у него своеобразный, зато мертвого на ноги поднимет!
Признаюсь, скачка эта осталась в моей памяти белым пятном. В прямом смысле белым, потому что блестящий под солнцем снег заставлял щуриться от невыносимой сверкающей белизны, кое-где отливающей голубы…
- Милый, я совсем устала и пойду к себе... – заявила я, вставая и расправляя складки платья. Подойдя к мужу, запечатлела на его щеке поцелуй. Ингольв слегка дернулся – надо думать, рассчитывал он вов…
Исмир медленно повернулся ко мне. Сжатые челюсти, недобрый взгляд из-под нахмуренных бровей, резкий запах лимонной травы и мяты. Ледяная ярость.
Полиция, разумеется, проведет анализ напитка, вот только наверняка это поручат все тому же доктору Ильину. А что ему стоит солгать, что нашел в какао яд?
В автомобиль я вернулась, сияя улыбкой и осторожно прижимая к груди объемистый сверток.
- Вас одну, – не поддержал шутку он, заводя мотор. Хмурая морщинка меж бровей, аромат кофе и горького апельсина с сухим и песочным привкусом ветивера...
- Вы?! – от удивления я задохнулась. – Вы – посвященный Тюра?!
Так кошка кладет на подушку любимого хозяина пойманных мышей.
Взгляду открывалась бесконечная змея шоссе, соединяющего столицу острова, Ингойю, и Свёль, крупнейшее поселение хель, расположенное далеко на севере.
У кровати стоял единственный стул, на котором очень прямо сидел мужчина в белом, держа больную за руку.
Пока обладатели лишних глаз и ушей покидали комнату, я подошла к дракону, который удобно устроился на широком подоконнике и наблюдал за происходящим из-под полуопущенных век. На губах его блуждала ул…
Напарница Альг-иссы дернулась, но промолчала, не решившись спорить с ледяным драконом. Несмотря на затрапезный вид, в Исмире чувствовалась та властность, которая заставляет окружающих инстинктивно ск…
Стук в дверь показался мне выстрелом в спину.
- Разумеется, - согласилась я, от удивления окончательно проснувшись. От Петтера вполне можно было ожидать попытки меня защитить, но Исмир... Пожалуй, это следовало обдумать.
- Почему? – он отвел взгляд, поддел сапогом ближайший сугроб.
Исмир что-то буркнул (судя по вспыхнувшему лицу Петтера, явную непристойность).
Мы шли молча. По счастью, идти было недалеко, потому что снег падал хлопьями, и заблудиться в белом мареве было совсем несложно.
Ингольв скривился, будто разжевал лимон, к острому хрену и щавелю – недовольству – от которого першило в носу, добавилась кисловатая горечь лимонной цедры.
Она нахмурилась, но послушно выскользнула из комнаты, оставив после себя острый камфарный запах недовольства. Уннер терпеть не могла франтоватого слугу, который оказывал ей недвусмысленное внимание.
И зарыдала. Тяжело, некрасиво, прижимая ко рту тыльную сторону ладони.
На последнем Уннер не выдержала, звонко рассмеялась. От нее запахло сладкой и пряной зеленью эстрагона (тархуна) с мандарином - искренним весельем.
- Я отведу госпожу наверх и спущусь к тебе! – резко проговорила она, обернувшись к Петтеру.
Тем временем девушка, оскорблено фыркнув, удалилась, хлопнув дверью.
- Иначе мы оба умрем от голода, - тихо сказала она. – Или замерзнем на улице.
- Могу я рассчитывать на вашу скромность? – ледяным тоном поинтересовалась я, гордо подняв голову.
Я хохотала под негодующими взглядами слуг и никак не могла остановиться.
- Вы не возражаете, если я зажгу аромалампу? – поинтересовалась я со всей любезностью, на которую была способна. – Хотите чего-нибудь выпить?
- Хорошо, - решился Вет-исс наконец. – Я вам должен. Спасибо вам! Пусть благословит вас добрая Хель!
- Круто! – одобрил Валериан, кажется, слегка повеселевший от перспективы новых приключений.
- Разумеется, - согласилась я, улыбаясь ему в ответ. – Вам хель точно не поверят, так что выбора нет. Исмир, у меня к вам просьба.
- Дама, выпивающая в одиночестве, да еще в столь ранний час... Не находите это несколько... вульгарным? – со странной смесью заботы и насмешки поинтересовался кто-то.
- Наслышан о ваших приключениях у хель, голубушка. – Он заговорщицки понизил тон. – Как же, много наслышан!
- Постараюсь, - пообещала я. – Благодарю вас!
Отперев дверь в «Уртехюс», я сразу почувствовала: что-то не так. Слишком холодно, да и запах странный: льдистая свежесть, водяные лилии и чуточка мяты.
- Ай, у меня письмо. – Она протянула мне сложенный листок. – Мальчик меня просил – я привез!
Годы тренировок не прошли даром: мне удалось проглотить крутящийся на языке ответ.
- Слишком часто – это сколько раз? – заинтересовалась я.
- С тобой и Сигурдом все ясно! – констатировала я, уже прикидывая, где могут жить молодожены... Стоп, откуда этот неуместный приступ женской сентиментальности?! Неужели заразно? Брр! Поэтому я поспеш…
- Петтер, что за нелепые выдумки? – поморщилась я, стараясь поровну отмерить насмешки и удивления. – Не забывайте, я замужем.
Петтер хмыкнул, вполне разделяя мои чувства. Его аромат звенел капелью и пьянил весной – яблоневый цвет и пион – облегчение.
- Уютно у вас здесь, - заметила я, чтобы хоть что-то сказать.
И совсем как этот остров, живу на хрупкой грани между ледником и вулканом... Это сравнение заставило меня нервно рассмеяться.
Причитая что-то сочувственное, она стала приводить меня в порядок. Между делом Уннер рассказала, что Петтер сообщил о скором прибытии «Бруни» - корабля, который нам с Ингольвом следовало встречать в …
- Тогда, - начал Исмир, но я не дала ему договорить.
Зловоние легло на плечи тяжелой медвежьей шкурой, придавило к земле, вытеснило из головы сумасшедший восторг поездки.
- Что за выражения? – упрекнула я машинально. – Говори правильно!
- Можно вас на минутку, госпожа Мирра? – она неуверенно мяла передник. – Я хочу... обсудить с вами меню!
- Он пригласил меня на свидание! – прошептала она ликующе. Лицо ее светилось торжеством.
- Что вы выяснили? – поинтересовалась я, потирая ладони, чтобы согреться.
Стихия застала всех врасплох: кто-то кричал, шумели прохожие, переругивались возницы, гудели клаксоны автомобилей. И буквально сбивал с ног огуречно-пыльный запах дождя, намокшей мостовой, посвежевше…
И таким дразнящим жестом заправил за ухо собственную светло-пепельную прядь, что захотелось дать нахалу пощечину... Или коснуться таких мягких на вид волос...
Слуги принялись перешептываться, однако под яростным взглядом домоправительницы быстро умолкли. Дождавшись тишины, Исмир обернулся и обвел присутствующих таким плотоядным взглядом, что как-то сразу в…
Отвлечь таинственного мужчину удалось без труда: разглядев его, я не сдержала вскрика.
Проводив ее взглядом, я принялась разыскивать печенье. Так или иначе, закуска мне сегодня пригодится...
Пусть юная глупышка ломает себе жизнь без моей помощи. Любовь ценится дорого, но обходится еще дороже.
Разумеется, Исмир не преминул воспользоваться своим преимуществом.
Бдение у постели больных, когда ты не в силах им помочь... Для любого целителя это невыносимо. К тому же от безделья в голову лезли дурные мысли и болезненные воспоминания.
- Выделываться... – повторила я медленно, и, должно быть, сильно побледнела. Неужели ему действительно на все наплевать?! Неужели после стольких прожитых вместе лет мужу совершенно безразличны мои чу…
Даже в горах не бывает такого пронзительно-чистого воздуха и такого ликующего солнца! Сосна - это спокойная радость....
В чувство меня тогда привел Валериан, который больно расшиб нос, но не плакал, а только с ужасом и непониманием глядел на такую чужую - пьяную – мать.
- О рогаликах! – честно призналась я. Желудок согласно забурчал, требуя хотя бы хлеба – свежеиспеченного, с хрустящей корочкой.
- Ай, не понимаю, что тебе не нравится? – пожала широкими плечами она. – Мы похожи на ваших мужчин, а не на женщин – слабых и глупых. Потому и говорим так.
- Хорошо, - прошептала я, проваливаясь в сон...
О появлении мальчишки возвестил протяжный скрип двери – и горьковато-острое благоухание кофе с имбирем. Исходящий от чашки ароматный парок заставил меня сглотнуть слюну.
- Я так и не поняла... – жалобно пробормотала она, премило надув губки и держа чашку с чаем двумя руками, как ребенок.
Приличной женщине не положено говорить подобного, но уж очень ситуация располагала.
- Лед будет ей свидетелем! – торжественно произнесла Мать, кивая для солидности.
Он без возражений (золото, а не юноша!) протянул мне требуемое.
Дракон словно соткался из метели. Только что бесчисленные снежинки падали бесцельно и бессистемно, но стоило на мгновение смежить ресницы, и вот уже седые пряди вьюги кто-то заплел умелыми руками, вы…
- Не обижайтесь, Петтер, но так будет лучше. – И мягко попросила: - Подождите меня здесь, думаю, я быстро управлюсь.
Мне было легко-легко, и неприятное объяснение с Петтером будто подернулось снежной дымкой. Неловкость, смущение и обида остались там, на берегу, а на их место пришло ласковое тепло. Хотелось смеяться…
- Все очень просто, - признала я со вздохом. Ума не приложу, как сразу не догадалась? – Нас всех сбило с толку заявление уважаемого доктора, - от шпильки я, конечно, не удержалась, - об атропине. Кон…
От Ингольва пахло имбирным элем и злостью. И он, разумеется, с ходу принялся предъявлять претензии.
Боги, милосердные мои боги, только не это! Несмотря на горящий камин за спиной, к сердцу подбирался холод, мысли метались, а пальцы рассеянно гладили мягкий плюш обивки.
С трудом удерживаясь на ногах, я добрела до окна, распахнула его и подставила лицо ледяному ветру.
- Я хотела... а он... – хрипло и сбивчиво бормотала я.
- Инспектор, что с вами? – удивилась я и заставила себя глотнуть отвара.
Я даже не подозревала, что у него есть семья!
И запах, ядовитый, как волчьи ягоды. Надо думать, фотографу не терпелось располосовать меня – до исступления, до зуда в кончиках пальцев.
- Кто приказал и что именно? – уточнила я, застыв с поднятыми руками.
Госпожа Эйва привычно приземлилась в кресло, прижав к груди пухлую ручку и закатив глаза. Я столь же привычно достала из буфета стаканчик, накапала немного настойки валерианы, щедро разбавив ее ежеви…
Покончив с повседневными делами, я твердо решила под каким-нибудь предлогом навестить господина Гюннара. По счастью, он жил не слишком далеко от «Уртехюс».
Кудрявую - нежную, по-детски чистую и почти робкую...
Тут наше средство передвижения взбрыкнуло, и мне стало не до размышлений. Вцепившись в поручень на дверце, я думала лишь о том, чтобы не прикусить язык. В непогоду на мощенной булыжниками дороге авто…
- Каких цветов? – переспросила я, уже решительно ничего не понимая.
- Тварь! – выдохнул Ингольв, с некоторым трудом поднимаясь на локте, и неловко отмахнулся кинжалом.
- На берег, - отозвалась я, сама поразившись терпкой горечи, которая звучала в моих словах.
- Ну так вы вчера сказали, что он испортился, селедкой пахнет. Вот я и выкинула. Чтобы вам, госпожа, - о, сколько яду было в этом коротком слове! – не беспокоиться и не марать ручки.
- Значит, это улика? – я подбросила на ладони янтарную капельку.
Дернула тонкую ткань перчаток, не особо заботясь об их целостности.
Давешний юноша подбежал к господину Утесову (надо думать, это был именно он) и что-то сказал. Тот кивнул и направился прямиком к нам, на ходу стягивая очки и шлем, и говоря что-то идущей следом напар…
Впрочем, какой смысл себя жалеть? Не стоит полагаться на богов. Разве нельзя самой добавить в свою жизнь немножко тепла, чуточку нежности, лучик света?
- Согласен! - ответил он, а у самого в глазах танцевали снежинки. – Я стану все делать всерьез!
- Хотите кофе? – отсмеявшись, предложил Петтер.
Он только кивнул. Из-под фуражки топорщился непокорный вихор... Отчего-то его вид вызывал улыбку – не насмешливую, а добрую.
Я усмехнулась: неужели она полагает, что я стану травить нежелательных свидетелей? Признаю, мысль соблазнительная, но это не в моих правилах.
А Вет-исс не замечал ничего: рыча, он подхватил господина Гюннара, проревел что-то гневное в небеса...
Среди безутешных родственников были популярны такие съемки, когда мертвым придавали вид живых, чтобы сохранить образ дорогого человека. Но, если присмотреться, фальшь становилась очевидна.
- А вы не пробовали... немного подтолкнуть его к объяснению? – тщательно подбирая слова, предположила я.
- Возможно, с ним у вас тоже был роман? – вопрос дракона хлестнул меня наотмашь.
Надо думать, он с трудом пересиливал искушение объявить меня обманщицей.
Закрыв лицо руками, я принялась смеяться...
Ни дать, ни взять, ожившая картина «Не ждали»!
- Слушаю вас, - усаживаясь в кресло напротив, я постаралась принять заинтересованный вид.
Никогда не понимала бездумную погоню за модой. Подобные «прелестные» вещицы вызывают зависть женщин и полнейшее недоумение мужчин. Разве так сложно понять, что любой наряд должен, прежде всего, подче…
Оставалось только вздохнуть. Если мужчина посчитает, что кто-то усомнился в его способности решить проблему, он способен наделать любых глупостей...
В памяти всплыло перекошенное лицо Ингольва.
Однако нет никаких сведений о причастности господина Гюннара. Трупы не бальзамировали, «лекарство» делалось из подручных средств.
- Муж, кто ж еще? – она скривилась, будто глотнула горькой полынной настойки.
Горстью бусин рассыпать улыбки: лукавую – мужу, безмятежную – свекру, дружелюбную – Ингрид, чуть виноватую – Петтеру...
Впрочем, знакомый аромат духов мог мне померещиться, а девушки – сбежать с возлюбленными, как и предположил господин Бранд. Возможно также, что барышня Бирта по каким-то причинам выбросила или подари…
- Скажите, а куда Альг-исса повела шаманку? – отстраненно поинтересовалась я, зябко кутаясь в мех.
- Не надо, госпожа Мирра, - вмешался он. Голос чуть хрипловат, но мальчишка явно пришел в себя. – Я справлюсь.
Омнибусы так пропахли многочисленными пассажирами, что у меня моментально начинала болеть голова от одуряющей смеси запахов табака, кожи, духов, пота и бури чужих чувств. Проще уж переносить бензинов…
Проще говоря, хель никак не могли использовать рунную магию. Следовательно, заклятье наложено людьми...
Мать просияла, словно получила долгожданный подарок, и бесцеремонно подхватила Исмира под локоток.
- Ингольв, давай присядем и поговорим спокойно.
Господин Бранд поперхнулся и натужно закашлялся, Ингольв сдавленно выругался, а Сольвейг уронила блюдо с пирожками.
Вот, значит, отчего господин Бранд не имел собственного состояния, несмотря на благородное происхождение (о котором он любил всем напоминать). Теперь понятны также и его надежды на выгодную женитьбу …
- О, - ее желтоватые щеки залил жаркий румянец. Сольвейг опустила глаза и быстро схватила с моей ладони заветную бутылочку.
Гнев поднялся во мне, как пена над джезвой с кофе.
И раньше я нисколько не сомневалась в его отношении к моей профессии, однако столь яростного нападения не ожидала. Впрочем, даже в родном Мидгарде до сих пор косо смотрят на женщин-врачей.
И опустился на ближайший стул, закрыв лицо руками. Плечи его вздрагивали, и резкий запах лука подсказывал, что вовсе не от смеха...
- И чего вы хотите от меня? – невежливо перебила я длинный перечень пороков.
К ужину я опоздала. Пришлось спешить в столовую, даже не переменив платья.
- А вам зачем? – ответила Бьорн-исса неожиданно враждебно, сверля меня взглядом.
- За игорным столом, - снова повторила я задумчиво.
Однако я впервые слышала, чтобы подобным пробавлялся дракон!
- Да, - кратко ответил авиатор. Потом, видимо, заметив мой взгляд, тоже взглянул на Валериана и, понизив голос, предложил: - Госпожа Петрова, вы не откажитесь выпить со мной кофе? Думаю, мальчику по…
И удалилась под неодобрительными взглядами семейства.
Рыжая уже отправилась на улицу, так что спасти меня от сумасшедшей старухи было решительно некому.
- Уннер умерла, - произнес он тихо. Пахло от него тревожной, холодной горечью полыни. – Ее нашли на пороге дома. Уже мертвую.
- Ты с ума сошла! – судя по кисло-сладкому запаху неспелых вишен, слова эти никак не умещались в его голове. – А как же хель?! И что подумают люди?
Чем только не приходится заниматься аромагу!
Ингольв обнимал меня, я послушно скользила в его объятиях по драгоценному дубовому паркету и вспоминала, как танцевала с ним еще девчонкой. От запаха воска и лимонного масла у меня тогда кружилась го…
Инспектор пожал плечами и поспешил сменить тему.
- Это было нетрудно, - пожав широкими плечами, ответил он и шагнул ко мне. Я поневоле попятилась, оступилась... и едва не полетела в воду. Исмир без труда мня подхватил и, держа за плечо, склонился б…
- Госпожа, просыпайтесь! – тихо сказала Уннер, легонько прикоснувшись к плечу.
- Тем не менее, она сказала именно это, - я прикрыла глаза рукой. Надежда, что я почувствую облегчение, высказав мужу все накипевшее, оказалась тщетной. Вместо этого меня затопило безразличие, похоже…
Заинтересованность и внимание, которые читались на миловидном личике госпожи Мундисы, стекли, как вешняя вода.
- Стоите! – только и ответил он. А в его голосе и, главное, в запахе, чувствовалась такая убежденность, что спорить было бесполезно. И начал решительно: - Госпожа Мирра, я...
- Да, - согласилась она, не отводя напряженного взгляда от Ингольва. Моего Ингольва! Пусть у нас уже давно сложные отношения, но...
- Постойте, а что вы сами делали возле «Уртехюс» так рано?!
Придя в себя, я не сразу вспомнила, что со мной и где я нахожусь. Голова болела, а тело затекло от неудобной позы.
Он пожал плечами, и не думая спорить. Травяной аромат тимьяна - как бубен со звенящими подвесками, с раскатами и звонкими всполохами – интерес.
- Домой, - велела я, откидываясь на мягкую спинку, прикрыла глаза... и едва не выругалась вслух. От Петтера несло ядреной горчицей - жгучей ревностью – и желчью.
Я с силой зажмурилась, заставляя себя успокоиться, и остро жалея, что оставила дома саквояж с маслами. Определенно, в последнее время я слишком остро на все реагирую! А ведь в нашем доме можно выжить…
Моя голова на плече у Петтера (каюсь, не смогла сопротивляться искушению!), слипающиеся глаза, безликие дома за окном...
Он заговорщицки мне подмигнул и я, улыбнувшись в ответ, поспешила уйти. Слуги провожали меня заинтересованными взглядами и навязчивым кунжутным ароматом – так пахнут «жареные» факты. Особый интерес в…
- Инспектор, - прервал дискуссию бархатный голос дракона, - полагаю, при слугах не стоит это обсуждать.
Юноша кивнул и отправился выполнять поручение. Судя по жгучему аромату чистотела, он ругал себя последними словами.
Надо думать, в ближайшее время придется соблюдать строжайшую диету. Представив несколько месяцев на несоленой овсянке без масла и отварном мясе, я вздохнула – и смирилась. Воображаю, как будет счастл…
- В «Уртехюс»! – ответила я, высвобождаясь из рук Петтера. И, понизив голос, пояснила: - Там господин Исмир.
- Помоги мне одеться, - повторила я терпеливо. – Синий вельветовый костюм, будь добра.
У меня закружилась голова, и пришлось впиться ногтями в ладони. Боль несколько меня отрезвила, и дальше я досматривала представление уже почти спокойно. Театр одного актера в исполнении Исмира завора…
- Но... – я задохнулась, откашлялась и закончила: - Она ведь меня укусила!
Однако у хель оставалось немало рычагов управления, например, право назначать своих ставленников на некоторые ключевые посты, накладывать вето на отдельные законы и прочее. Все это было оговорено в д…
- Сегодня на рассвете умер сын моей сестры, - тяжело проронил Исмир за моей спиной. – Умер из-за этого... – он крепко выругался, - человеческого заклятия!
От неожиданности я замерла, пытаясь сообразить, о чем он говорил.
Решив так, я отправилась исследовать дом, чувствуя себя отважным моряком в бурном океане ароматов. Здесь грустили, любили, ненавидели и плели интриги, оставляя после себя невидимые следы, которые впи…
- Что привело вас ко мне? – поинтересовалась я, подавая посетителю кофе.
- Доктор, а вы совершенно уверены, что господина Холлдора отравили?
- Понятно, - кивнула я. – Однако какое отношение это имеет ко мне? Надеюсь, вы не будете настаивать на идиотской версии, что его убила я?
Петтер кивнул, будто понимая все, что осталось несказанным. Ревность Ингольва, его твердое убеждение, что прогуливаться за город не подобает приличным дамам, надзор свёкра...
Петтер меня поддерживал, обнимая за талию, хотя, надо думать, сам не слишком уверенно держался на ногах от холода и усталости.
- Но Сольвейг совершенно точно видела Уннер в то утро именно с врачом! – подсказал Исмир. – По меньшей мере, это ставит его под подозрение.
- Простите меня, господин Исмир! – не открывая глаз, произнесла тихо. – Вы не виноваты.
В камине ярко пылал огонь. Пламя ярилось, отчаянно рвалось на свободу, плевалось искрами и злобно гудело в трубе, но оказалось бессильно перед человеческой изобретательностью.
Петтер молчал, крепко меня обняв. Какие-то рычажки и рукоятки больно впивались в бок, однако меня это не особенно беспокоило.
- Постойте, – и уже мне: - Мирра, имеется ли у вас средство для освежения памяти?
Некоторая театральность ощущалась и в гостиной. В отделке превалировали разные оттенки красного – от винного до карминного, а потому сама барышня в своем белом платье поневоле привлекала внимание и д…
Краем глаза поймала недовольную гримасу мужа, но сделала вид, что ничего не заметила...
И так, со спящим медвежонком в руках, Мать торжественно направилась прочь из поселка. Присутствующие в благоговейном молчании следовали за ней.
В тоне дракона будто прятались шипы насмешки.
Запнулась и заставила себя подышать размеренно. Вдох-выдох-вдох-выдох. Не обращать внимания на тупую боль в животе и острую – в сердце, на подкатывающую к горлу тошноту и подступающие слезы.
Дождавшись, пока все нагреется, смешать воду и масло, хорошенько взбить венчиком и охладить при помешивании. В остывший крем добавить эфиры, консервант и т.д.
- Хм, - надо думать, спрогнозировать мою реакцию на это известие действительно было несложно. – Тогда... полетели?
- Вы хотите, чтобы я отравила вашего партнера?! – спросила, с трудом проталкивая слова сквозь стиснутое яростью горло.