Все цитаты из книги «Кошка с Собакой»
Я пристегнул её на поводок, нацепил намордник. Кошку решил взять на руки.
– Я беру печёнку всю, – с порога проорал он.
– А если припрёт, то уж старайтесь на своих языках выражать эмоции.
– Да так, что-то как-то прохладно стало. Может, в другое место поедем?
– Не пизди-ка ты, гвоздика! Вы всегда в курсе всего, а тут время сказать не можешь?
В отпуск так в отпуск. Ебись оно всё конём! Решил съездить на юга, дикарём. В одиночестве. На хуй «пассажирок», только я и животные. Куда же я без них? Пропаду, к хуям собачьим! Эти не подведут, помо…
– Давай, я приглашаю своего прораба на брифинг. Такая формулировка устраивает?
– Кофе – зашибенный! Как ты его умудряешься делать?
– Что-то меня так поднакрыло, – сказала кошка.
И началось. За десять минут я поймал семнадцать хвостов. В основном, это была корюшка, хотя попалась одна приличная плотва и ещё три окуня. Подбежала собака.
– А приставать не будешь? – игриво спросила она, заулыбавшись.
– Как в чём? Осознал… Встал на путь исправления. Впредь обязуюсь и так далее…
– Надо ещё прибраться после твоих вчерашних похождений – вечером дядя Вова в гости приедет, – напомнила собака.
– Занята моя зазноба, сейчас вкручивает своему жениху про любовь до гроба, а потом приедет.
Слава Богу, дверной трафик отсутствовал, или, говоря по-русски, никто не входил и не выходил в этот момент из магазина!
– Ну ты хорош, нечего сказать… – оценила моё состояние собака.
– Ну, напряги мозг, Финляндия – это недалеко, вспомни уроки географии! – Вован был какой-то подозрительно настойчивый.
– «Ну, здравствуй, Афанасий, здравствуй, голубчик».
Я ещё раз внимательнейшим образом перерыл всю кухню сверху – донизу и справа – налево.
– Ну, знаете… Завещание тоже на вас составлять?
Бляха-муха, зря я про эту спираль. Напрягся богатырь.
– Помощи нам ждать неоткуда, вся надежда на собственные силы. Поэтому, действуем жёстко и наверняка!
Так вот в чём дело! Жаль, конечно, но против лома нет приёма. А другим ломом быть, если честно, не хочется.
– Я мокрый как мышь, – всё ещё находясь в плену остаточных сновидений, сообщил я.
– Жаль, что всё выжрали, – выдохнул он с дымом, обращаясь больше к звёздам, чем ко мне.
В книге полностью сохранен авторский стиль
Дверь открылась. И куда я раньше смотрел? Такая классная баба!
Мы взяли курс на ближайший спортивный магазин, где я купил два комплекта формы и на всякий случай ещё одни кроссовки. Продавец попался толковый и всю амуницию подобрал мгновенно.
– Боюсь уколов, – честно отвечает. – Вдруг инфекцию занесут.
– Ага, и про протеин не забудь ему напомнить!
«Ну, теперь пиздец тебе дедушка», – подумал я.
– Ну, чего уж сдерживать? Толкайте… Как Садко – пня под жопу и за борт. Гусли только не забудьте дать с собой и самоучитель.
– Пиздюлями это пахнет, – говорю. – Ты что, все деньги просадила?
– Не переживайте, всё при вас вскроем и распечатаем.
– А я ща ему в галоши насру, вот тогда по-другому запоёт.
– Всё. Подшился. В смысле, женился. Точнее женюсь.
Открывается дверь, на пороге Марина. Тоже, кстати, ничего себе баба.
– Погоди, Иван-царевич, может, я тебе ещё пригожусь.
– вагоны пришли, но пол – полное говно. Надо чинить самим, потому что их и так достали за взятку, а других нет и не будет.
– Старик, ты как? – спрашивает явно с трудом.
– Хорошо, – Серёгу понесло на разговоры. – А вот почему у нас коммунизм не построили?
– Об одном прошу, – умоляюще обратился к ней я, – давай без мозгоклюя!
О чём я думаю?! Какие, в пизду, государства? Как же мне хотелось сейчас объяснить Марине всю правду, чтобы не мучалась она, не гоняла эти думки по голове. Уж она-то прекрасно знает, что я был за чело…
– А, может, я на что сгожусь? Ну, хотя бы, проводником.
Я ушёл, не дослушав. Дома всё то же самое, но в более доходчивых выражениях, мне предстоит выслушать от кошки. Пропади они все пропадом с этим футболом.
Ну, всё, началось, как всегда интеллигенция своим соплежуйством начала разброд и шатания, вылившиеся в народный бунт.
– А я с вами выходит только морально и физически обновлялся? То есть с моей стороны никаких психических затрат? Все тяготы были на ваших хрупких плечах?
– Ну, слава яйцам, что хоть тут понимаем, что к чему.
– Сторожите. Тут денег – тьма, – обозначил я задачу кошке с собакой.
– Мы понюхали, какую вещь из тех, что нам подходит, ты меньше всего юзал.
– Загород, вестимо, – это кошка входит в поэтическое настроение.
– Не такие уж мы и серые! Дрозофил уже спариваем… Выделяем ДНК…
Дал я водиле на прощанье по морде. Деньги правда не забрал. Довёз ведь… Всё по-чесноку.
«Своеобразный обмен информацией», – думаю.
– Ну да, опять всё растянется на неопределённый срок, – Гена сокрушенно закачал головой. – Я не люблю, когда вот так вот, по ходу пьесы начинают придумывать что-нибудь. Вечно какая-нибудь залепуха в …
– А туда же, куда и я. Они у меня обе, что собака, что кошка, в этом вопросе соображают как надо.
– Она ведь влюбилась …Искусство, талантливый живописец.
В машине все заговорили сразу, и первые несколько минут стоял дикий гвалт. Наконец, я не выдержал:
– А кто когти точит? – не выдержал я, идя в атаку.
Звонок был очень важный, и чтоб не гонять человека туда-сюда, я, извинившись, сам вышел из кабинета. В порту подвисала большая партия контейнеров из-за косяков в сопроводительных документах. Само соб…
Я задумался. Почему бы не походить пару раз в недельку в спортзал? В молодости я, вообще-то, был спортивным малым – неплохо играл в футбол. Вот интересно, когда я последний раз навешивал в штрафную? …
– А так! Сама идея выборов базируется не на том.
– Пошли вместе, – согласился я. – Это справедливо.
– Зато квартира большая, – подбодрил его я.
Животные радостно встречали его одобрительными возгласами.
И, захохотав, кошка повесила трубку. Вот ведь сволочь! Ладно, сейчас вам будет ёлка с колбасой…
– Сам ты – «белочка»! Кошек что ли живых не видел?
Что-то не мог я поверить, чтобы бывшие соседи газеты читали!
Не помню уже, где я её подцепил. Вроде на улице. Видимо, мама её не предупреждала об опасности таких знакомств. Да и судя по всему, девочкой она была не особо послушной. Или нет? Не, не помню, как вс…
– Это в Испании, значит? – уточнила она с ухмылкой (я уже различаю ухмылку у собаки!).
– Давай, теперь для легенды про алкоголь чего-нибудь, – советует кошка.
Электрик продолжал ходить по квартире, высматривая и, что самое главное, находя различные доводы в пользу переделки всей проводки. Естественно, ему хотелось решить проблему в комплексе, чтобы потом е…
– Неужели не хочется заглянуть, хоть на секундочку?
– Да, иногда довольно трудно молчать! Помнишь, эту, Надю, которая деньги чуть не спёрла в большом количестве. – Кошка обратилась к собаке, ища поддержку.
– Ага, футбол здорово смотреть по такому.
Объяснил ей, что надо купить еды животным.
– Мариш, всё хорошо. Это не то, о чём ты думаешь! – горячо затараторил я.
– А ты думал! Тут всё по Сабанееву. На какую рыбу хочешь?
После всех проблем дома, ещё и на работе мозгоклюи заебали. Этот ещё тут. Хохмач, бля!
– Дай поесть спокойно! В смысле, без сарказма. Мы тебе не мешали, между прочим.
– За час до твоего пробуждения… сэр, – отчеканила она, и удалилась.
– Ну, меня она точно кусать не будет, – заверил я девушку.
– А вы русский откуда знаете? – Вован задал вопрос её мужу.
– Подождите, подождите, подождите! – поднял я обе руки сразу, чтобы защитить себя от мощной словесной атаки.
– Ну ладно, буду ждать, спасибо ещё раз за цветы.
– А что ты мне тычешь, что ты тычешь, дома тыкай, внукам своим, ведьма.
– Ну ладно, приходите после восьми, – внезапно согласилась она, крепко задумавшись над моей последней фразой.
– Ничего. Пережили ремонт – переживём и это! – решила не терять оптимизма собака.
– А я еду, звонок. Ну, думаю, неужели вспомнили про меня? И начинаю с благодарностей, а тут мне: «Требую эвакуацию!».
– Может, как-нибудь сходим на «Петровича»?{Стадион Петровский.}
– В рот ладно, главное, чтоб в жопу не давала!»
Марина дремала. Кошка балдела. Собака романтически молчала, думая, видимо, о лете. Ёлки не было.
– Посуду убери лишнюю, а то видно, что не один ты тут корюшку ел.
– Ты что, не хочешь переделывать ванную и туалет?
– Отец, я бы половину оттянул за тебя, но сам условно… – мужик, подбадривая, подмигнул и извиняюще развёл руками.
«Ага», – думаю. – «Так же как и ты, идиотка…»
– Вы бы хоть предупредили. Телефон изобрели как раз для таких вот моментов. Да и не пью я больше.
– Да я не хотел обидеть вас, понятно, что житуха – не сахар.
Дома уже порядок, всё постирано, поглажено, убрано. От вчерашнего беспредела и следа не осталось. Я удовлетворённо пофтыкал на такую благодать.
– Ну, чё вы как не родные? – шёпотом спрашиваю у них.
Наконец, Марина вышла и прошла туда, куда я её минуту назад зазывал. Я двинул следом.
– Это он из-за нецелостности натуры, – объясняет собака. – Да и после таких жертвоприношений Бахусу трудновато держать какую-то одну линию рассуждения. «Ментальный тремор», как я это называю.
Мимо нас проплыла собака, гордо помахивая хвостом.
– Сразу дали! Я им, правда, открывать не стала, они снизу под дверь просунули. Ты дальше слушай! Через час опять звонок, пришли за другого кандидата агитировать.
– Не, ребята, я – не ваш. И ёлки у меня тоже нет.
– Поверь мне, я – разумная женщина и очень много могу тебе простить, но есть вещи, которые прощать нельзя. Если бы ты не удержался и гульнул где-то на стороне, то даже на это я смогла бы закрыть глаз…
– Да почему сразу террор? Для каждого конкретного случая существует своё уникальное решение. Тут как в шахматах – иногда жертвуешь фигуру, а иногда делаешь рокировку.
– Да ты чё? Неужели такой срочняк? Лёха, ну ё-моё…
Представились друг другу. Молодую звали Надя, а ту, что постарше – Люда.
– Если еблищем к солнцу встанешь, то от меня направо, почти на девяносто градусов.
– Значит так, – вмешалась собака. – Иди к маме и скажи, что хочешь покормить собачку колбасой, дядя тебе разрешил.
Я вошёл, за мной гурьбой скакала группа поддержки, как пехота за танковым клином.
– А где Аня, ты, вроде, с неё глаз не сводил?
– У нас с животными строго очень, – сразу начала красавица. – А меня зовут Аня.
– Тебе два часа без еды – штраф за гавканье на платформе, – говорю собаке.
– Идут вроде, пахнет чёрти чем, – потом добавила. – Сюжет смахивает на иллюстрацию к песне Чистякова.
– Как сказать… – начал я тянуть время, а сам украдкой смотрел на кошку, ожидая какого-нибудь знака. Та, наконец, незаметно кивнула.
Я представил собаку. Чтобы она ответила на это?
– Ну тогда, либо вы для понтов покупаете, либо, чтобы удобно было, то есть действительно для занятий.
– Ага, у меня на работе есть НЗ, да и секретарша – лапочка.
Ничего не пойму, – бормотал он себе под нос.
– Ты ж говорил, что ему это всё не интересно? – шепнул я Вовану.
– Ты давно рыбачишь? – наконец спросил мужик в пыжиковой шапке, такой же, как у меня на балконе. Форма у них такая что ли?
«Выблядки», кстати, вели себя достойно, тут она напиздела. И чистоплотные очень были. Ну вы в курсе… Пока я неделю куролесил, даже не напоминали о себе. Чем питались? Хуй его знает…
– Спасибо тебе, выручил! Если, что… Ну там, проблемы, заезжай, поможем! И с наступающим!
– Давай пройдём в комнату, – попросил я жену.
– Да брось ты Вова, чего ты на него взъелся? Пони – тоже кони, – бросился я на защиту официанта.
Случайный хачик довёз меня до Дворцовой площади. Есть много вариантов с какой стороны Невского проспекта начинать движение: с чётной или нечётной. Для меня это – не принципиально. Я не спеша побрёл п…
Шапка эта появилась у меня, когда мне было лет семнадцать, причём, я её ни разу не надевал, было это так.
– Брось, ты такой хороший. Вот у меня есть жених, он богатый и молодой, – я сразу оценил, что «богатый» стоит на первом месте, – но пустой какой-то. Нет, конечно, я его люблю. Он замечательный, внима…
Она улетела, а мы остались. Пару дней покиросинил, но не до соплей, а так, для тонуса. На третий день выкинул тормозной парашют, да хуй там был: кореш в гости зашёл, принёс два литра и стропорез. Ну,…
– Мы тут пока тебя ждали, всё про баб разговаривали. Готовили себя морально, типа индульгенция от душевных мук в свете грядущих измен. Толик вон про жратву, а у меня – другой вариант. С работы приду,…
Я позвонил Витьке в Москву, предупредил, что завтра буду «на задании» и, скорее всего, буду там до воскресенья. Потом делегировал всё, что нужно, всем, кому можно. После этого попытался озадачить кош…
– Секс – это командная игра. Я жене своей всегда так говорю. Ты, мол, подруга, стоишь на воротах, а я забиваю. Ну или ещё можно какое-нибудь сравнение подобрать, сейчас что-то ничего в голову не лезе…
– Чтобы мотыль не замёрз, он его во рту греет. Рыбацкая хитрость…
– С немцем всё нормально, его дядя Вова унёс.
– Нет, не беспокойтесь. Я люблю с людьми поговорить.
– Кто говорит? Кошка? – пошутила трубка.
Отвлёкся я на воспоминания, вернёмся в сегодняшние реалии. После того, как алкоголь начал действовать, можно сразу и начинать прямо там, где накрыло. Главное, чтобы бабы были. Монополии в этом бизнес…
– Нормальный, обычный кошачий стул, – отвечала она.
– Ну, давай, ещё партию организуй или лигу говорящих меньшинств. Тебя сразу в институт, на научные эксперименты, и пиши пропало. Будут в голову электроды вживлять. Током хуярить с нечеловеческим упор…
– Покормите пока собачку, – сказал я и вышел из купе.
– Во-первых, у меня в жизни ещё такого не было, а всё новое пугает с психологической точки зрения. Во-вторых, и это не менее важно, я – за гомеопатию.
Мы ещё постояли. Я поздоровался с бабой Нюрой, вышедшей на прогулку. Потом с каким-то жильцом, живущим выше меня этажом, хотя абсолютно не знал, как его зовут – иногда только виделись в лифте. Наконе…
– Мы сравнивали моё поколение и идущее на смену. Молодые, они снаружи лучше, чем внутри, а мы, соответственно, наоборот, внутри лучше, чем снаружи.
– Тем, что позволил себя, необразованного и глупенького, запутать лозунгами. Кто мешал ему получать образование? Кто мешал ему отличать плохое от хорошего?
– Ну и как? – спросил я, не оборачиваясь – дорога и впрямь была паршивая.
– Самообразование, – с достоинством отвечала она.
В районе Гостиного Двора попадается неплохой экземпляр. Приближается, о чём-то на ходу болтая по мобильному. Я сбавляю шаг. Не вклиниваться же в разговор, вдруг она детям спокойной ночи желает? Боги …
Утро как всегда начинается с поиска чистых носков. Такова плата за холостяцкую свободу – ещё одного демократического завоевания современной эпохи, в моём представлении находящееся где-то между горой …
– Чего? – у меня челюсть отпала до пола, наверное.
– Я, слава Богу, это понимаю, но время, когда «что такое хорошо, а что такое плохо» закладывалось государством на уровне подсознания, уже ушло. И его больше не будет, никогда не будет! Вы – последние…
– Не, не в этом смысле. Реальность, как таковая, безусловно есть. Но наполнение этой реальности, причём, не физическое, а именно взаимодействия объектов внутри реальности – нереальны.
– Кто сказал, что у меня руль? У меня штурвал!
Телевизор привезли вечером. Мы (я и животные) уже и не ждали. Ну, раз привезли, значит привезли. Надо настраивать, а то ж живьём сожрут. Первым делом, меня заставили внимательно прочитать инструкцию.…
Статистика – это всего лишь один из многочисленных способов скрыть сермяжную правду. Только масштаб соответствующий. Большой. Если взять и посчитать всех моих знакомых, то неженатым оставался только …
Тут я, пожалуй, с вашего позволения сделаю маленькое отступление. Наверняка, каждый считает себя человеком вполне врубным в юмор. Более того, все, кого не спроси, гении озорной шутки и могут практиче…
Вот чего она хочет? Попросить меня лампочку заменить или сообщить, что мужа нет?
И тут я блеванул. Когда спазмы в желудке закончились, я обтёр рожу снегом, достал водку и прополоскал горло. Пару секунд поколебался – сплюнуть водку или проглотить, но всё-таки выплюнул. Без происше…
– Ты время не проеби, уже без пятнадцати, – кошка напоминает.
– Ещё бы «на перёд» ты уже себе путь нашел…
Так как мы были уже порядочно набравшись, то сумели оказаться на маленьком, но очень симпатичном кораблике, как-то незаметно миновав очередь из желающих прокатиться. Там же, качаясь на волнах в непер…
– Ну что поделать? Образ жизни от сидячего к пердячему. Всё логично.
– Врач этот твой ещё хрен знает когда придёт… Давай я посмотрю, какие лекарства нужны, – отрезала собака.
Марина с красными от расстройства глазами беспомощно развела руками.
– Нравится… – кивнул в его сторону Олег.
– Как-то они это громко делают, – пробормотала она.
Я тоже решил поспать, ехать нам предстояло часа три.
– Да вон, льдина откололась, вчера ветер был сильный.
– Отлично, не забудьте ключи занести, и можно на «ты».
– Может, ещё нарты возьмём, а ты нас впряжёшь?
Так получилось, что была ранняя осень и по совместительству – день рождения одного моего старого друга. Отмечали мы его с размахом, по полной программе – с рестораном, сауной и блядями на сладкое. Ко…
Назвал я им цифру, те прикинули. Собака покачала головой.
– Есть свои плюсы, но ноги тоже уже подмерзают, – сказал я и, привстав, стал перетаптываться.
– Тебе с одним человеком пообщаться, нашли бы общий язык. Даже спелись бы.
– Вижу, что не костюм химзащиты, что за инородная палитра? – и пальцем показываю, для верности.
– Ни фига подобного, я чертей по квартире ни разу не гонял!
– Либеральная общественность будет против. А я страсть как боюсь травли в демократической прессе.
Вовка разлил остатки водки, и мы выпили. Немец уронил голову на грудь и затих.
– Можно я её отпущу, пусть побегает пока? – спросил я, чтоб прервать рассказ.
– Спрашиваешь! Жди меня, через час буду.
– Лёша, у тебя там женский голос. Что ты молчишь, кто это?
– Маришь, если я сейчас скажу, что люблю тебя, это не будет лишним?
– Я так сразу поняла, что там не так, – уточнила Люда.
– А у меня вот только сейчас, взрослею медленно.
– Ты зато у нас образчик верности и честности.
– Так, и две во лбу, – он заржал. – Вы б ещё дольше ехали!
– Да ну, мне противно эту гадость в рот брать! – возмутилась та.
Ойген смотрел на это, дико вытаращив глаза и явно отказываясь понимать происходящее.
Наконец доведя себя до температуры абсолютного нуля, я вернулся в комнату. Залез под одеяло и сидел, пока не отпустило. «Какой же я идиот!». Так бывает в жизни, когда ты начинаешь думать о том, что с…
Всё это вполне определенно проявилось на рядовых посетителях через месяц – все разговоры в зале велись о том, как «эти двое нас всех заебали». В довершении всего, один из этой двоицы ещё и вонял. Вон…
– О чём с ними можно говорить? – кошку понесло. – «Животные – не дело»! Ишь, блин, деловой!
– Последняя, в каком смысле? Самая новая или одна штука осталась?
Когда я складывал посуду в посудомойку, появилась Марина.
Из кустов, быстро, используя элемент внезапности, выскочили милиционеры. С разных сторон – прямо как группа захвата.
Смотрю – собака мне в зеркало подмигивает, мол, поняла уже, что к чему.
– Первый язык учить трудно, а каждый последующий всё легче и легче!
– С праздником тебя, мужик! Извини, что так получилось…
– Вот смотрите, раз… и вы смотрите и то, и другое!
– Ну и память! – поразился я в свою очередь с немца.
– Жить негде будет, а мы привыкли к хорошему. К теплу домашнего очага, так сказать.
– И за баб иногда?! – Витька опять заржал.
– Может быть, конечно, и есть там материалы, проспонсированные для определённых целей, но не в таком масштабе как на телевидении, я уверена.
Дежуривший охранник удивлённо уставился на меня.
«Не «каких», а «кого» СпитЫх – это фамилия…»
И ещё меня нереально выворачивает от слова «внутренний»!
– Дорогая, ты сегодня, впрочем, как и всегда, образец спокойствия и символ домашнего уюта.
– Тоже мне завоеватель, Юлий Цезарь сраный. Veni, vidi, vici?
– Вы зато одинаковые! И вас, между прочим, предупреждали.
– Здравствуй, это я, – это он из «Ноль семь», Высоцкого.
Вовка уже по-хозяйски колдовал над извлечённой из холодильника закуской. «Как же здорово, что я столько всего накупил», – довольно думал я, улыбаясь своим мыслям. Девушка Аня весело болтала с Ойгеном…
– Может, выпустить животных прогуляться?
Вежливость – вот главное оружие или, как говорит собака, слабое место.
– Только пожрать им готовьте, а остальное они сами, – заверил я её.
– Жаль, что так вышло всё, – Марина хлопнула расстроенными глазами. – Ну, ты всё же не забывай…
– Очень хочется посмотреть футбол вживую, на стадионе…
– Слушай меня стоя! Я разрешил взять деньги с собой и потратить на дело! Шмотки-хуётки, ещё какие-нибудь ваши бабские замороки, но не проёбывать их как Достоевский. Ты хоть его читала?
Он на секунду замолчал, резко провернул ключ, и дверь открылась. Получилось очень эффектно.
– А если будешь продолжать развивать свои антирабочие настроения, заставлю тебя в Power Point презентацию по творчеству Марка Аврелия забабахать. И буду требовать, чтобы получилось ненавязчиво, но уб…
Мы выиграли ещё несколько минут, пока огорошенный боец сидел и ошалело глядел нам вслед.
Пунктуальный белорус начинал тихо ехать крышей от идей моей супруги. Всё бы ничего, но идеи эти рождались, когда было выполнено более пятидесяти процентов работ и для их воплощения приходилось рушить…
– Ну что с тобой делать, давай, попробуем Марину, хотя мы могли бы и сами продержаться.
– Ладно, – наконец, что-то решил он про себя. – Пойдёмте туда.
Соль кончилась. Всегда была, а тут – «на тебе».
– Нам за всё платят, – с философской невозмутимостью отвечал коренастый.
– Я на этот кий мог грузовик сосисок купить!
– Опять увлёкся – лиричное, бля, настроение. Ну хули, стою как Гойко Митич. Торжественно и качаясь. По сторонам смотрю. Смотрел-смотрел и, махнув рукой, побрёл в направлении вокзала. Шаг мой был тяжё…
– А-а-а, ну тогда будем надеяться, что всё нормально будет.
– У тебя праздник был. И вот с опозданием, но всё же вручаю букет!
– Понятно. Ну, а сама как думаешь, что надо людям, чтобы жить хорошо?
– Ракетчик – миньетчик, – ответил мне на это десант и встал в стойку.
Электричка не спеша несла нас по заснеженным ландшафтам. О чём я думал в эти минуты? Не блевануть бы. Но доехали без приключений, я даже покемарил чутка. Выходить решили с первой группой рыбаков. Я п…
Тем временем, дверь сняли с петель, и шкаф стал протискиваться в дверной проём. Все страшно оживились, и в воздухе стали витать мажорные нотки.
– Погоди, – и спросил в лоб. – Ты объявление давала?
Я их как увидел, так сразу подумал, что лучшее, что было для них – это советская власть. Без неё они пропадут. Нашёл сообразительного белоруса Гену, в качестве ответственного за качество, и за неделю…
– Не можешь уже? – кивнув на бутылку, спросила она.
– Ты слышал? – разводя руками, обратился я к Вовану.
– Сегодня последний день распродажи, а ты же знаешь, я одна никак не могу решиться, всё время кажется, что на мне плохо сидит.
– И совершенно напрасно! – засмеялась она, демонстрируя мне магию своей шеи.
– Какие ещё потери? – я начал понимать, куда они клонят, но надеялся, что всё это несущественно.
– Не дождётесь! – я замахал кукишем у них перед носом.
– Ну, нам ещё грех жаловаться. Мы-то хоть можем придумать чего, а простые четвероногие?
День обещал быть хорошим. Ветер отсутствовал, солнце припекало довольно сильно и вкупе со свежим морозным воздухом производило благоприятнейший эффект на моё самочувствие. Когда вышли на лёд, группа …
Вечерний город прекрасен для каждого по-своему. Мне нравится центр. Центр – это Невский. Если вы, гуляя по Невскому, не закадрите какую-нибудь бабищу, то вы – либо безнадёжный заика, либо просто пида…
– Строительство – это, конечно, шутка. У нас водка может употребляться за обедом в качестве аперитива. А так, чтоб сильно зашибать…
– Сходи, спроси у собаки, а я пока оденусь.
Тётя, сначала, напряжённо соображает, но, наконец, из недр её лица, подлинные черты которого грамотно скрыты косметикой, проступают эмоции в виде улыбки.
– Шпингалет отстегни, а то опять чемодан принесут.
Это неспортивно нихуя и вредно для здоровья. Он встаёт со скамейки, а у него такой бушприт, я ебу! Ну как с таким на поле? Даже шагнуть трудно. Но делать нечего – спорт высоких достижений безжалостен…
Ремонт начался с туалета и ванной. Через три дня я взбунтовался и отказался участвовать в проекте как ручной привод Светиных фантазий. Вован сосватал мне каких-то не то туркменов, не то таджиков.
– Вот потому тебе и бесполезно объяснять. Тем более, ты можешь просто пойти и купить, как Москва. Тем самым сберечь, так сказать, нервные окончания и себе, и мне.
Кошка сидела с оторопело глупым видом, понимая, что сморозила злокачественную хуйню. Собака в кресле обхватила голову лапами и качала головой как бы говоря: «Всё – приплыли».
– Заебись строят… – заметив мой взгляд, высказался Вован.
– Сейчас некогда, вы потом занесёте как-нибудь. Пускай у вас полежит. Или если вы заняты будете, жене своей скажите – пусть она вернёт.
– Смотрите, чтоб собака слюнями велюр не испачкала, – хамовато заявил водитель.
– Да не нойте вы, сейчас всё будет, вы только приглядывайте в четыре глаза.
– Кошмар какой! – Надя вся аж охладела ко мне резко.
– Во, – парень указал на огромный плоский экран. – Рекомендую, реально неплохая вещь.
– Такая ситуация – мясо почти готово, а тут вдруг соль. Я не могу без соли есть. Говорят, вроде, от стероидов тупится вкус. Хотя ничего подобного, сейчас химия чудеса делает. Вот из вас, – он критичн…
Выхожу на балкон, – сидят мои красавцы, морды довольные. Я закурил. Через минут десять заходит Марина.
– Вот смотрите вы любимый сериал, а по другому каналу футбол. Что делать?
– Опыты над людьми запрещены Женевской конвенцией.
Для справедливости надо признать, что отступали мы вынужденно – перед значительно превосходящими нас силами, и делали это крайне достойно – по всем правилам военной науки.
– Разбудить некому было? – недовольно набрасываюсь я на мохнатых.
Взяв пилу, я побрёл в лес. Вот как раз там-то снега было достаточно. Ходил я, наверное, с час. Пару раз провалился в припорошённые окопы, матеря себя на чём свет стоит за неуклюжесть. Снег набился в …
– Так, болеем… – удачно сыграл словами я.
– Не сомневаюсь. А что думаешь о геополитике?
– Слышали… – кошка, закатив глаза, отвечает.
– Как скажешь, мне просто была интересна твоя реакция.
– Да нет! Сухой, мокрый, холодный, горячий?
– Надеюсь, до таких страстей вряд ли дойдёт.
– Ух, ты, ещё и кошара! Ну, у вас тут прямо зоопарк!
– Колбасу, получается, мне? – ехидным голосом осведомился я.
– А тогда зачем нужно было мои вчерашние похождения приплетать?
– Не хочу, грибы надо только свои есть, откуда ты знаешь, где люди их собирают?
– Я – прожженный до мозга костей логист.
– Чего-чего… Сыр, колбаса. Колбаса, кстати, хорошая.
– Давай, ещё с полчаса посидим и домой. А то для первого раза как-то подозрительно кучеряво, – говорю я животным.
– Точно. Только знаешь что, – тут кошка потянула носом и хохотнула.
– А чёрт его знает, к чему я всё это развела?
Делать нечего, не пешком же идти. У меня тем более с отходняка жбан начинал трещать. Лучше в это время дома находиться, а не где-нибудь в ебенях.
– Про всякую дрянь мне лучше не рассказывайте!
– Да нет, что вы, я сама русская. Уехала в семьдесят восьмом.
– Там для хозяйки своя территория, Марине там подсознательно спокойнее.
Несмотря ни на что, мы всё-таки доиграли до конца. Кошке просто нечеловечески везло, и она загнала меня и собаку в глубокий минус. Заметно стемнело. Я засмотрелся в зыбкие очертания ландшафтов за окн…
– Надо стол здесь к стене привернуть на уголках.
И как без них? А, главное, всё с такой заботой делается. Как с ребёнком они со мной…
– Поживут пару недель в моей квартире, в музеи сходят.
– Ой как интересно, а говорят там у ракетчиков радиация сплошная?
– Да нет, помню-помню. Погодите, дайте сумки разобрать со жратвой.
Тут я уже, не выдержав, заржал, а работник гос. автоинспекции продолжал:
– Хризантемы или ирисы, баб эти розы уже заебали.
– Чего зря? – я спросонья страсть как не люблю такие ребусы.
– Кому сколько? – Я обратился к обоим сразу.
– Чего это вдруг? Ты же, вроде, не безобразничал? – и так с прищуром на меня смотрит.
– Только если кошка написает, не обессудьте…
– Как будто понимает, только ответить не может! – восхитилась Света.
Я вспомнил эту историю и заржал. Дело было так.
– Стоп! Мы ведь уже закончили с ванной и туалетом?
К счастью, моя тренировка заканчивалась, и я оставил Настю на растерзание.
«А нету второй части! Когда спрашивал – всем было похуй. Вот теперь сами и разъёбывайтесь!»
Бляха-муха! Я ж дома уже дней пять не ночевал!
Но высшие силы не позволили мне разочароваться в своём лучшем работнике.
– Да, неплохой рассказ, – похвалил я вежливо.
– Кошка, кошка… – подзаебало меня уже это. Да и жарко. Дети ещё многочисленные активизировались, лезут поближе.
– Шел бы ты, Вася, работать, – прервал я очередное хриплое проклятье.
– Ещё не легче… Володь, может, ну его на хуй?
Тётя нервно перетоптывалась недалеко от магазина.
– А есть другие кандидатуры? – как ни в чём не бывало отвечала кошка. Испортили такое утро!
– «У нас»? У всех, включая и тебя. А если ты забыл, то на завтра у нас запланирован театр.
– Ну знаешь, дорогая, всему есть предел. Я вот хотел бы остаток дней провести в покое, а не с вылезшими от натуги венами на лбу, ногах, геморроем в жопе и с язвой желудка.
– Э-э-э! Тормозни… Разрушишь атмосферу доверия и корюшки. И жена ко мне не отпустит.
– Все респекты бабушке и продавцу. – Честно сдал виноватых я.
– На горизонтальном. А учитывая то, что ты ленивый, как дохлый лев…
Кошка отпустила ему полный презрения взгляд и ушла, даже не обнюхивая.
– Ну хорошо, хорошо, – сдалась она. – Давайте думать…
– Да тут остались такие, которые не портятся, только ядрёнее становятся с возрастом, как коньяк.
– Спокойно, ну, конечно, пришлось справки собрать всякие, но это же нормально…
– И всё? – разочарованно оттопырил губу халдей.
– С утра только по йогурту выпили, – поддержала Надя коллегу.
Я сразу и размяк, как гиперчувствительный тюфяк. Есть где-то внутри что-то такое, что снаружи не видно, потому что именно это и хотят всегда распять в первую очередь наши друзья, родственники, сослуж…
Я выпил с удовольствием, уж больно напряжённо было на душе. Закусил грибом. Замечательно…
– Ого, вы наколотили! Максимум, что видела – это пять рыбин.
– Алексей Николаевич? Это Сергеев. Я бы хотел к вам подойти по личному вопросу…
И убежал. С тех пор кота иначе как «рядовой Гептил» никто не называл. Так они и жили, коты срали и ссали везде, где по их предположениям была сфера влияния подполковника, а тот, в свою очередь, безбо…
– А мне кажется, что Марина правильно сделала, что не разбудила тебя, – прочитала мои мысли кошка.
Я вышел на балкон и стоял, пока от холода не начало трясти. Выглянула собака:
– Мы поженились, – гордо, но с диким акцентом, добавил её муж.
«Ну всё, – думаю, – конец романтике. Вот она – правда жизни!»
Выбор, конечно, есть, но он получается каким-то абстрагированным от меня, что удобно, ведь выбирают другие.
– Не ссы, – успокоил я его, наконец. – Всё заебок! Корюшки привёз.
Кошка начинает тут же бегать Свете поперёк дороги, ловко укрывая корпусом открытое пространство, а когда Эдик пытается ворваться в свободную зону, собака, как бы невзначай, садится в дверном проёме.
– Но ведь Ремарка надо читать не из-за того, что ты филолог, а чтобы вырасти хорошим человеком… И, вообще, книги – это фундамент цивилизованного общества. Если строить цивилизацию, то надо это делать…
– Извините, очень срочное дело… – попытался я оправдываться.
Но поспать у меня не получилось. Где-то через час, я только-только задремал, раздался звонок в дверь. Чертыхаясь и проклиная всё и вся, я поплёлся открывать. На пороге стояла Марина.
– Финны все такие «стремительные»? – тихо спросил я.
Но Ойген нашёл взглядом кошку и принялся таращиться на неё.
– Как отдых? – явно с намёком спросила Марина, прослушав мои благодарности за её помощь.
А сам стоит, загораживает проход. Я протиснулся, как перс через Фермопилы. Дверь закрыл и дунул по лестнице, лифт не стал ждать, чтобы он мне эту соль с собой не всучил. Нахуя мне в бане соль?
– Слушай, а вы с женихом своим созваниваетесь как-нибудь?
Света поджала губы, как бы закрывая этот вопрос.
– Ну? – сдержанно торжествуя поторопила собака.
Ну что про них сказать?… Это не звери – это сволочи!
– Да как обычно, ничего постоянного, сейчас одна прибилась, иногородняя.
Судя по тому, что в кухню вошли кошка с собакой, настал «нужный момент».
– Да не жмотюсь! Но как ты это себе представляешь? «Дайте мне, пожалуйста, колбасы для моей кошки?»
– У нас в этом месяце, – он достал из кармана пиджака сложенную вчетверо бумажку и, развернув, принялся читать, – на двадцать процентов выросли объёмы!
– Да закройте вы обе рот, хуже собак, честное слово. Итак тошно, вы ещё тут рты поразевали. Дождитесь очереди, там и разевайте!
– Ещё один алкаш, – презрительно отвечала жена.
– Нам показалось сначала, что она подпорченная.
– Какой у тебя стул? – затыкая трубку, спрашиваю кошку.
Поковырявшись в замке, я понял, что надо звонить. Сам открыть дверь я был не в состоянии. Оглянулся на гостей. На заднем плане Вовка прикладывал палец к губам, выпучивая глазищи, всем видом говоря: «…
– Тогда пошли ко мне, заодно и пожаришь.
– Ну, как сказать, тут ведь не только еда, а в большей степени проблемы комфорта.
– Чё-то рыбой не пахнет… – разочарованно протянула она.
Я пошёл к стойке, выполненной из брёвен, покрытых бесцветным лаком.
И всё-таки приболел. Сначала начался кашель, сухой, как «Монастырская изба». Потом нос заложило, в ломбард имени Гиппократа, и в финале конечно же нарушилась температурная составляющая – подло и низк…
– Хорошо, хоть у вас настроение хорошее, – пытаюсь сразу втереться в доверие.
На работе меня сразу атаковали со всех сторон. В порту зависли документы на пять контейнеров, фуры под погрузку не приехали, не вышла уборщица, кто-то опять смотрел порнуху через инет. Я молча прошёл…
– Если хочешь знать, – встряла собака, – то сейчас ты ведёшь себя как примат.
Мать Марины укоризненно посмотрела на мужа, но промолчала.
– Делать им больше нечего! Мы же только-только друг друга жрать перестали, а некоторые до сих пор не брезгуют.
– Но Бог-то есть? – спросил он, когда я уже входил на веранду.
– Алес капут, цурюк нахаус, – вынесла приговор кошка.
Спортсмен никак не прокомментировал услышанное. Наверное шутки про спорт ему не нравились.
– У папы разрешения спроси только! – напутствовал я.
– Давай, я тоже посмотрю что ли, – неожиданно сказал я.
– Лежи. Я принесу… – кошка опередила меня и стрелой метнулась из комнаты.
Мы направились в ближайший ресторанчик, по пути я пытался поднять Гене настроение, рассказывая боянистые анекдоты. Это возымело действие – когда мы садились за стол, его усы уже не так понуро свисали…
Был последний день моего отпуска, нужно было срочно приводить себя в норму.
Ровно в семь, а точнее в девятнадцать ноль-ноль, Вован уже стоял на пороге.
– Точно! – кошка подпрыгнула от возбуждения. – Жёсткий прессинг по всей квартире!
– Зачем ты так говоришь? – опять зашептала она, только на этот раз обиженно и даже надула губки.
Собака на меня смотрит: ну-ну, типа, ты ещё попизди. И тут как гавкнет. Мамаша любознательная, аж сумку выронила.
– Всё-таки ты излишне самоуверенно судишь о людях. И обезьянами обзываться – тоже не хорошо. Типа расизм и всё такое.
– Ну, что тут у вас? Оставил на два часа…
– Ты там не один? – навострил уши Вован.
– Я вам не надоедаю разговорами? – опомнилась Наташа.
Ребёнок умчался в своё купе. А я укоризненно посмотрел на наглецов.
– Вот тут как раз к сути и подходим, – лицо Сергеева приняло плутовато озабоченный вид.
– Подсекай! – зашипела кошка как безумная.
– Как то уж больно быстро начала она хозяйничать? – спросил я у кошки.
– Подъём, банда! Нас ждут великие дела! – попробовал я всколыхнуть всеобщее сонное царство. Царство реагировало предсказуемо: потягиваниями и ворчанием. Не торопясь, добрели до машины. Ехали очень пл…
– У них тоже бутафория, ракеты пластмассовые, а внутри отходы жизнедеятельности.
– По-о-ботрёмся, – передразнила кошка. – Мозги уже стёр, похоже!
Мои размышления прервал звонок в дверь. Кого же там ещё несёт?
– Нам только не заливай. Проходили уже твою морально-этическую перестройку не раз.
– Здрасте – началось, а тебе-то что надо? Ноутбук?
Делать нехуй, побежал опять к метро. На этот раз купил хризантем охуенно яркой расцветки. На контрасте с сугробами смотрелось очень даже ничего. Дома тоже одобрили.
– Словесный понос тоже. – нашёлся я, и тут же спохватился. – Позвольте, по официальным документам – на потоке лучший студент, а не студентка. И этот человек, заметьте – человек, я!
– Привет, извини что так поздно, но у меня соседи опять разбуянились.
– У этого, в пыжиковой шапке. Видать, «бывалый».
– Где? Там? – как меня заебали эти вопросы про радиацию.
Я показал ей поднятый вверх большой палец.
– Я посмотрю чего у других делается, – сказала собака и, не спеша, побежала прочь.
«Мы начинаем прямую трансляцию…» – донеслось из комнаты.
Бляха-муха! Хоть не доживай до пенсии! Задвигает покруче, чем собака…
Закрыв за Андреем дверь, я устало присел на стул в прихожей.
Мы не торопясь побрели по аллейкам. Собака, всю дорогу радостно помахивавшая хвостом, как-то поутихла и понуро побрела рядом. Я, наоборот, потихонечку приходил в себя:
– Это, что, ваша кошка бежит? – удивлённо спросил бригадир стоявшего по моей вине поезда.
– Про жабу говорящую знаешь анекдот? – сразу среагировала кошка.
– Вас увидел и подумал, если не заговорю, то какой я после этого мужчина!?
– Ну, вы спец… – только и смог сказать я.
– Ракетчик! – уже утвердительно и несколько недобро опять проговорил ВДВ-шник.
– Ну вы просто два интеллектуала… Нашли друг друга.
– Сейчас дойдём и до этого. Но сначала я про то, что не надо, расскажу.
– С собой у меня только собака и … – я хотел сказать что-то вроде «хуй», но собака вовремя пихнула меня в ногу.
– Сейчас не время, – кошка шипит. – Под угрозой моя жизнь, а вы тут развели коммунальную склоку!
– Самолёт через пять часов, и мы его сразу сажаем на стакан. Такой у меня план для начала.
– Это что за параллель такая? – не понял я.
– А я предлагаю сразу же в профессиональный бокс, – предложила кошка.
Я и договорить не успел, а она сразу же чемодан коричневый начала пропихивать. Заранее приволокла. Наглость – второе счастье.
– Вряд ли, – ни хуя себе! Думаю. – У меня слуха нет.
Я не сразу понял, о чём она мне тараторила.
– Да нет! Что вы… Но официально заявляю, что все расходы по возможным, точнее по невозможным, эксцессам я беру под свой контроль.
– Как-то слишком просто и потому примитивно.
Одной – восемьдесят лет, другая – без движения».
– Я водку не пью! – как-то нервно она меня перебила.
– Достаточно, и я хочу чтобы счётчик и дальше щёлкал.