Все цитаты из книги «Ответный выстрел»
– Итак, товарищи, смотрим все сюда… – капитан Носов повертел в руках кожаный портфель. – Чем отличается спецпортфель от обычного дипломата, вы уже поняли. А вот теперь посмотрим, чем же отличаются на…
– Товарищ Крылов! Генерал-лейтенант Рогов прибыл по вашему указанию!
– Здравия желаю, товарищ старшина! Вы здесь старший?
Дождь всё-таки пошел. Холодный, только что, не град.
Сразу видно, профессионал. Несмотря на все эмоции, моментально прокачал ситуацию.
– Дак делать-то что?! Там наших бьют, а мы тута высиживать чего-то собираемся!
– То есть, Генрих, его не добили? Почему? Не сочтите меня жестоким, но это совсем не похоже на почерк русских. Они не оставили бы в живых человека, который только что убил одного из них.
Снова топот ног – немцы поднялись. Разжимаю усики на предохранительной чеке. Сейчас у меня кто-то огребет… Но взрывы вдруг гремят и без моего участия. Один, второй, третий… Длинными, захлебывающимися…
– Совсем от нас рядышком в лесу красные ходют!
– Крамник, распорядитесь расчехлить пулемет на грузовике. И… пушки – тоже.
И всем своим немаленьким ростом он брякается прямо на затылки своего начальства. А удар карандашом в горло окончательно прерывает его честолюбивые мечты.
– Командир! – взволнованно спрашивает Шифрин. – Там стреляли?
Невидимый часовой отступает вглубь, и мы идем дальше.
– Извините, товарищ генерал-лейтенант, прибыл лейтенант Демин. А вы просили доложить вам немедленно, как только это произойдет.
В приоткрывшуюся дверь вошел высокий седоватый офицер с моноклем в глазу. Отсалютовал.
– Кто б спорил! Моя задача никоим образом с вашей не пересекается и никаких особенных полномочий я не имею. Сам характер задачи исключает какой-либо контакт с кем бы то ни было. Благо что, я вполне с…
Граната – в карман. Привстаю. Нигде ничего не торчит? Нормально. Попрыгали… Ремень подтянуть, вещмешок переложить… ещё раз. Порядок, можно работать. Из осторожности закладываю нехилый крюк по лесу. С…
– Хм… Ну, ладно, подождем. Нам спешить некуда…
– Принимайте командование! А я к дядьке этому прогуляюсь.
– Да нормально. Пока из лесу выехали, долго по дороге кандыбасились. А уж как на трассу вышли – тут все проще пошло.
– Телефонный узел. Динамо вон там стоит, – показывает он на поворот коридора. – Там, в тоннеле река течет, вот машину на краешек и примастырили.
Хватаю мешок и выворачиваю его наизнанку.
– Миша, – повернулся первый из встречавших к своему товарищу, – в лабораторию!
Розмайер быстро пересекает полосу густого кустарника. А хорошо идёт, стервец! Неплохо, видать, его в свое время натаскали! Даже раненый – и то идёт тихо. В какой-то момент он останавливается и присаж…
– Так и есть, герр оберст. До восемнадцатого года я кормил вшей в окопах на фронте. Там же и получил Железный крест. Так что боевой опыт какой-никакой, а имею.
Ревя мотором, бронетранспортер вполз на узкую деревенскую улочку. Топлива в нем пока хватало, так что путь до деревни мы проделали относительно комфортно. И достаточно быстро, учитывая все то, что со…
– Собрался стрелять по нам? Это даже интересно! Дистанция?
– К черту! – пожимаю его ладонь и быстро карабкаюсь по лестнице.
– Хорошо! – особист поднялся давая понять что беседа завершена. – От нас требуется что-нибудь?
Тройка пикировщиков заложила вираж, выходя на цель.
– Нет. У него должен быть десятизарядный пистолет.
Он кивает головой, поворачивается и молча идёт по коридору. Топаем за ним. В этой части бункера я ещё не был. Это уже не жилые помещения, эти проходы ниже и не так хорошо освещены.
Очередного 'проваленыша' ждать? Где и когда?
– Да? Ну ладно… посмотрим что ты за гусь такой…
Взрывом гранаты опрокинуло на землю не только офицера с биноклем. Но ещё и парочку стоявших рядом солдат. Вскочив на ноги, Митька из всех сил кидал гранаты по минометчикам. Одна, вторая… эх, как легл…
– Да… все лицо горит… а в ушах грохот… только не пойму – почему?
– Э-э-э… если честно, товарищ старший лейтенант, то не совсем…
– Недостроенный аэродром! Он ждёт самолета!
В двери что-то щелкает, и капитан снова начинает крутить колесики.
– Нас изначально было одиннадцать человек, товарищ майор.
Головной дозор колонны остановился на выходе из рощи. Командовавший им сержант осмотрел поляну в бинокль.
А ведь и верно! На спине комбинезона я заметил тогда две полосы, ткань в этих местах словно щеткой драли. Или отрывали что-то приклеенное…
Прошло ещё минут пятнадцать – неизвестные не появлялись. Сидевшие в засаде терпеливо ожидали. За рощей, в которой скрылись те, кого они поджидали, начиналось болото. Судя по карте, оно было весьма тр…
Понятное дело, что не в свежезаконсервированном виде.
– Нет, у него ножевое ранение. Судя по состоянию тела, его убили уже достаточно давно. Эти двое, по-видимому, выносили тело на улицу.
– Свои вши за пазухой! Ты кто таков будешь?
– Повезло ему, – отвечает особист. – Пуля сквозь мякоть ноги прошла. Чуть левее или правее – кирдык ноге, так там и остался бы лежать. А так, считай, что пронесло парня, костыль себе соорудил, да так…
Стукнула входная дверь, и сидящий за столом Кранц поднял голову.
– Здравия желаю, товарищ майор! – козырнул старший лейтенант. – Старший лейтенант Винниченко, Олег Петрович. Прибыл для налаживания взаимодействия.
– И не надо. Тут уже скоро наши подойдут, на выстрелы. Вот и донесем тебя со всем бережением.
– Унтер-офицер Вайзман! Следую для встречи группы полицейских из Никодимовки.
– Конечно. Последнее тогда ребятам отдали. Только они когда ещё ушли… Наверное, дойти не смогли.
– Старший лейтенант сказал – иди к монастырю. Там есть наши посты, они проводят тебя к майору.
Прибывший офицер был строен и сухощав. Ладно пригнанный мундир только подчеркивал это.
– Отвечу вашими же словами, Вайсман. И у стен есть уши!
– Сиди тут! И сменщика своего жди! Не так рот откроешь – свинцом заткну! Понял?
– Черт! Это Асанович. Нервы не выдержали! Мог бы ещё и подурачить фрицев хоть сколько-нибудь! Сообщите об этом Демину, он у второго пулемета дежурит. Пусть подметет двор. А я его из крупняка поддержу.
– Документы с нас требуют. Давай, доставай.
Ройзман сказал начальник, а не командир. В устах немца такие оговорки невозможны. Если он сказал именно так, то неведомый гауптман занимает должность… чего? То, что это не простой ротный – очевидно.
– Что случилось, товарищ генерал-лейтенант?
– Лейтенант! Я представитель руководства! Я! Единственный и исключительный! Никто другой не имеет права отдавать здесь какие-либо распоряжения или указания! Особенно – без моего ведома! Вы хоть поним…
Бесшумно шевельнулись ветви кустов и рядом с Хорстом прилег на землю вернувшийся из разведки солдат.
– На второй ярус. Надо, практически, весь бункер пересечь.
– Всё, товарищ майор. Про бой в монастыре вы и сами уже, наверное, все знаете…
– Ох, и врать ты здоров… ну, да черт с тобой – рисуй! – и он шлепает их прямо перед моим носом на стол. – А я посмотрю…
Не спешит. Трубку не берет. Похоже, что и не собирается… Почему? А ну-ка, надавим на него!
Левой рукой поправляю кепи. Еще перед выходом назад мы условились с Плиевым, что этот жест обозначает максимальную боевую готовность. К сожалению, я не учел его взрывного темперамента.
Так вот в чем дело… Они все-таки рискнули вызвать минометный огонь. Не знаю, где стоят их минометы. Навряд ли это слишком близко. Так что есть вероятность немаленького разлета мин. А, соответственно,…
– Йок! Нету больше ничего! Гранаты все я ещё наверху разбросал.
Лейтенант стучит в неё, дожидается ответа и приглашающе кивает мне на дверь.
– Давай, Михалыч, топай до колонны, скажи лейтенанту, что всё в порядке.
Немцы хотят пропасти меня до входа… куда? Черт его знает, но, видимо, они считают, что я это знаю.
Снайпер более не стрелял. Ну, в принципе его понять можно. Небось, автоматчик, будучи раненым, завалился куда-нибудь в яму и пулей его там не взять. А менять позицию снайперу неохота – небось, самую …
Громко выругавшись, сидевший до этого у патронных ящиков, Лацис вдруг вскакивает на ноги и бросается к двери. Крутит маховик кремальеры и, прежде чем я успеваю его окликнуть, выскакивает в проход. Ку…
– Так раненый у них есть! Идет еле-еле, видать, давно уже в пути. Далеко такой не уйдет. А дальше места людные, им сторожко идти надо. С раненым так не выйдет. Стало быть, нет у них другого выхода, к…
– Судя по тону, такой возможности, относительно себя вы не допускаете?
– А чего так долго-то? – удивленно спрашиваю я. – Вы же код набрали.
– С удовольствием порадуюсь с вами вместе, товарищ майор. Если, конечно, скажете, чему именно я должен буду обрадоваться.
– Так что ж там идти-то? Два шага – и на месте.
Сбрасываю ранец и, озираясь на амбразуру, лихорадочно перелопачиваю его содержимое. Ведь было же оно здесь…
Только вот стрелять тут некому: дот пуст. Нет здесь никого…
– … к тебе. Для всех тут – я рядовой красноармеец.
– Извините, герр майор… – свесился из башни стрелявшего танка унтер-офицер. – Но наша маскировка уже полетела коту под хвост! Вон, посмотрите… – и он ткнул рукой в сторону горящей машины.
Господи, что я несу?! Однако, теперь уже поздно… надо что-то срочно изобретать.
То есть, через четыре километра вас кто-то будет завтра ожидать…
Среди деревьев только-только начал намечаться какой-то просвет, как мне навстречу выскочил запыхавшийся Асанович.
Вот и кусты, здесь листва ещё не успела опасть окончательно, и какое-то укрытие они пока обеспечивали.
На крыше люка укреплен пень. Ага, вот, значит, отчего такая сложная система открывания!
Поворачиваю за угол и буквально натыкаюсь на Хворостинина. Он полусидит на откосе. Перед ним на краю промоины лежит ручник.
– Ну… я мог бы попробовать… ходить-то мне ничто не мешает…
Это не автоматчик прикрытия, а мотоциклист. Точно, ведь там и мотоцикл был. А здесь я его следов пока что не нашел…
– Надо же… а я и не думал, что тут такие подвалы большие.
Стукнула дверь домика, начальник полиции занялся трудовым процессом. А вот часовой расслабился, закурил… да так и помер, с сигаретою в зубах. Будочку эту я ещё раньше проверил. Сделана она была совсе…
Рапорт. Ну тут всё, как и положено. Я таких, в свое время, гору написал. Ничего с тех пор не изменилось.
– Вижу… Он слишком быстро спрятал голову. Я не думал, что он высунется всего на долю секунды. Ничего, в следующий раз буду поумнее, дождусь, пока он остановится.
Их минимум двое. Две винтовки, или ещё и автомат у третьего? У первой пары снайперов автоматчик в прикрытии был.
– Нарушив ваш недвусмысленный приказ? Если бы мы даже и попытались войти в ворота, то имеющихся в моем распоряжении солдат хватило бы только на несколько минут боя. Для засады их было вполне достаточ…
– Нет. Связник погиб. Не здесь. И человек этот тоже больше на связь не вышел.
Ладно, с ящиком и 'провалёнышем' можно сказать, разобрались. И что теперь делать? Прихожу я к особисту и выкладываю ему свои соображения. Поверит? С какого бодуна? Он мужик неглупый и именно поэтому …
– Вот что, Котов, они сейчас лесом обойдут, и все. Подстрелят и спеленают нас, как младенцев.
Не доходит до некоторых, особо упертых товарищей, с первого раза… Ну и кто ж вам доктор, в таком разе?
– Это серьёзно… нас всего четырнадцать человек. Полноценного окружения обеспечить мы не сможем. Гашке!
– В лесу? – удивленно поднимаю бровь. – Или ваша засада – не единственная?
Майор искоса взглянул на капитана. Тот молча пожал плечами.
Услышав работу пулеметов на флангах, я облегченно перевел дух. Ну, теперь пошли другие пляски. Оставив в амбразуре винтовку, перекатываюсь к пулемету. Отпихиваю в сторону Володю.
– Может быть, герр гауптман, мы вернем наших товарищей сюда?
– Не за что, Ройзман. Вот выйдете к своим – тогда и будете благодарить. А пока – ждите здесь. Винтовка будет лежать на вашей прежней позиции, её оттуда никто и не забирал. Вот только патроны из неё я…
Он прислушивается и поворачивается ко мне.
Взмахом руки подзываю конвоира и, указав на стол, предлагаю жестом и ему присоединиться к великим мира сего, дабы поучаствовать в решении столь важной для них задачи.
– Лейтенант говорит, что где-то здесь есть большие склады. Вот они и раскопали один из них. Вспомни, когда мы осматривали убитых, там, на поляне! У всех были патроны, оружие и – продовольствие! Не та…
– Кажется. Я ещё тогда это отметил, просто виду старался не подавать.
Хм, а ведь он его как раз рукой и придерживал, когда со мною говорил. Так, значит, с ним в обнимку и вылетел?
Впрочем, эти мысли я додумываю уже на бегу. Выскочив из-под прикрытия сруба, я укатываюсь не туда, куда логичным было бы предположить мое отступление, а на ту сторону улицы, откуда стреляет пулемет. …
Стрелять по мне можно теперь только со стены или из небольшой башни. Но залезть туда так быстро немцы просто не успели бы. Значит, туда не смотрим. Поворачиваюсь в другую сторону и прикидываю дальней…
Ох, что-то темнит особист! Вон он как передо мною ваньку валяет! Погоны его удивили, ага! Да он их тут небось только что на вкус не пробовал! Это он так внимание на себя оттягивает.
– Есть, как не быть. Только у часовых приказ – не вмешиваться. Только если кто-то знающий к телефону доберется. Тогда и им приказ будет соответствующий.
– Так… что-то меня с вашей водки подразвезло… Давайте ещё раз, лейтенант и поподробнее. Как я понял, ваша группа покинула бункер? Как давно?
– В монастыре они до второго пришествия могут землю рыть, – говорит за моей спиной сержант. – Там ничего нет, только посты скрытые. А мы все в лесу сидим…
– В монастырь. Там, во дворе, маленький домик есть. Совсем старый, посыпался уже весь. Как войдешь, справа, под полом – телефон. Доску поднимешь, его и видно. Скажешь – 'я пришел'.
– А вы, Вайсман? Какова ваша точка зрения?
– Он только недавно прибыл сюда. Именно его везли на мотоцикле в монастырь. Вы позволите карту, герр гауптман?
– Покурите, товарищ капитан. Я-то некурящий, но привык, когда люди курят.
Потихоньку добираюсь к проходу в болоте. Сейчас тут тихо, автоматчик уже не стреляет, замолк и снайпер. В трофейный же бинокль просматриваю свой дальнейший путь. Перешеек зарос густой травой, уже пор…
– Видите ли, товарищ Крылов, Осадчий и сам этого толком не понял до конца.
– Вилли! Ступай, скажи лейтенанту – путь свободен!
Однако зовёт он меня уважительно-нейтрально – 'товарищ Котов'. Не по званию – документов-то моих он не видел, но и не 'товарищем бойцом'. И это уже плюс, хотя и небольшой ещё.
– Герр гауптман! Там что-то нечисто с этой кучей! Я вижу мешки, по-видимому, набитые землей.
Сидящие в сарае полицаи, тоже не относились к ревнителям устава караульной службы. Один и вовсе бессовестно дрых, второй же замешкался, подхватывая винтовку…
Марченков пояснил нам тогда, что монастырь, скорее всего, перестраивали, расширяя его площадь. И в ходе этого часть старых стен снесли, чтобы освободить место для новых строений. Уцелели только стены…
'И где только этого непоседливого черти носят?'
– Экий ты… зато, позади дорога узкая, меж холмов зажатая. Не ты ли всю дорогу там подвоха ежесекундно ожидал? А ведь тихо прошли, дозоры ничего и не заметили. И сейчас молчат. Нету немцев-то!
Значит, кто-то там есть. Курильщик ты наш…
– Вот и я так думаю. А после этого обнаружить его продолжение было бы весьма непросто! Думаю, что отыскать нужный след среди следов твоих же товарищей не сразу сумел бы и Маркус, даром что прослужил …
Тот молча отходит в сторону. Осадчий вытаскивает из кармана ключ и снимает замок.
Они оба вышли на улицу и, обогнув здание, вошли в него с другой стороны. Пройдя по скрипучим половицам узкого коридора, Велихов открыл дверь и кивком головы предложил гостю входить.
– Одного. Второй ранен, сейчас его ребята сюда приволокут.
Нажимных? С десяток – не меньше. А какие ещё у них мины в сорок первом были? Натяжные? Не помню таких… Они, вроде бы, у них позже появились.
Черт его знает, очень возможно, что и так.
Тарахтя мотором, мотоцикл взбирался на подъём. Дорога в этом месте делала поворот, так что ехать с прежней скоростью было чревато неизбежным вылетом в кювет. Харченко притормозил, переключил передачу…
Снаряжение, вооружение, запасы – все в норме, разве что гранаты и погоны? Так его на сорок пятый готовили, так что всё в пределах погрешности.
– Я подошёл – а он уже и не дышит вовсе. Перевернул, смотрю… места живого на нём нет. А гранаты он все вниз побросал, только одна и осталась… – топтался сзади Олег.
Отлично, этот выстрел у американцев ушел в молоко. Но негоже оставаться в долгу… я ведь человек вредный и злопамятный.
Тяжелый взрыв ощутимо тряхнул землю и как детскую игрушку, смял и отбросил в сторону Винера. Угасающим взглядом он ещё успел отметить разлетающиеся в стороны, как карандаши, минометы и падающих товар…
– Если немцы проникли в центральный бункер, вариант только один – взорвать!
– Давай, конкретнее, капитан. Что надо сотворить?
Что-то трогает мою щеку. Недоуменно поднимаю голову. Снег.
– Смотри! – встряхивает ему голову конвоир. – Узнаешь?
– Проси его сюда… – Кранц встал из-за стола навстречу вошедшему.
'Точно – сбёг! Ах, ты, черт! А я теперь как? Что ж он не сказал-то мне? Вместе и ушли бы… Что ни говори – вместе удобнее. И что теперь? Скоро уже и колонна придёт, что делать-то? Ведь не найдут его, …
– Перефразирую. Какую ценность должно иметь что-либо, если только для того, чтобы это забрать, прислан офицер такого уровня?
Его лицо стремительно побелело, и выпавшие из рук бумаги упали бы на пол, если бы внимательно следивший за ним полковник вовремя не перехватил их.
– Это эвакуационный тоннель. Его и не должны были использовать вовсе. Только на самый крайний случай.
Выброшенная на всю длину рука цепляет конвоира за ворот.
Он морщится и вытаскивает из кобуры 'ТТ'. Передергивает затвор и кладет пистолет перед собой.
– Ну… Лопух я, надо было сразу сказать. Но я же сказал, что документ нашел.
Жаль, что я тех фрицев не обшарил, наверняка у них гранаты были. А у меня всего одна осталась, хреново…
– А как же тогда с десантниками быть? Их немцы не засекут?
Между прочим, не чья-нибудь, а самого Меркулова!
Удостоверение личности? Не видел я его. И майор его не показывал.
Ну, сидит, смотрит – ведь не мешает же? Так что – пускай глядит!
Ещё час. Ладно, попробую поспать, и так уже ноги дрожат…
– А что мы про него знаем? Кто он такой? По какому ведомству проходит? Заметь, Осадчий и Рябинин ему доверяли полностью! Осадчий именно его на подстраховку отправил, не кого-нибудь!
– Заходи, присаживайся. Что там по материалам? Ну, тем, что лейтенант принес?
– Шальке – Герцогу! Цель – колонна пехоты на дороге. Направление движения – ориентир три. Боевой ордер – 'карусель'.
– У моей дочери кот живёт. Здоровенный такой, мордастый да пушистый. Забавный очень! Так вот он, когда погадить хочет, все время прячется. Вроде как смущается. Так что, мы на него в это время и не см…
Куда идти? Сразу к цели или все-таки проверить огневые точки у берега? Чтобы за спиной никого не оставлять.
Часом раньше от нас ушел лейтенант. Переодетые в полицейскую форму, они с Гришанковым смотрелись самыми заправскими негодяями. Хотелось надеяться, что в глазах встречных немцев это будет самой лучшей…
– Спасибо, Вилли, – гауптман встал и коснулся руки лежащего на кровати товарища. – Я бы посидел с тобою ещё, но штаб-артц сказал – десять минут!
Осторожно приподнимаю голову, как раз для того, чтобы увидеть с десяток фрицев, несущихся в моем направлении.
– Я, товарищ капитан, с покойниками разговаривать не умею. Духов тоже вызывать не обучен. А вот выяснить, зачем они тут сидят, необходимо. Почему они и отчего именно на этом месте?
После некоторого молчания слово берет лейтенант. После того, что он увидел в деревне, Демин как-то помрачнел и замкнулся.
Он ваньку валяет или всерьез? На складе же мины были! А тут – всё куда серьезнее! Тут они просто обязаны стоять!
– Проснулись… – язвительно протянул фельдфебель. – Эй, вы, там, за стенкой! Открывайте свою калитку!
Взревели моторы у замаскированных ещё два дня назад танков, посыпались с брони увядающие ветки. Поднялась из кустов пехота.
- 'ТТ' на десять патронов? Ничего не путаете?
– Пистолет был, в кобуре подмышкой висел, как у вас. Обойма запасная в кармане.
Входная дверь в кабинет распахнулась, и на пороге появился запыхавшийся полковник Гордеев.
– Он те, давеча, напел, будто артиллерист?
Блефую! А ну как скажет – рисуйте! Придется из пальца высасывать. Или, по аналогии со складом, изобретать…
Сержант, отступив назад, собирает мой арсенал и вещи. Перешагиваю через высокий порог и топаю за лейтенантом по коридору.
Тем же самым проводом скручиваю ему руки. В рот запихиваю трофейную пилотку. Полежи пока…
Он сидит за какой-то тумбочкой, и стреляет оттуда. Тумбочкой это сооружение можно назвать лишь с большой натяжкой. Она вся железная и, скорее всего, набита всевозможной аппаратурой. Укрытие, в принци…
– Ну, Велихов. А вы откуда к нам? И от меня чего надобно?
– Это тот, типа, раненный? Ну, что в санчасти лежал?
– Шальке – один! Здесь Шальке – два! Штихельшвайн уничтожен!
– Ну как же? Ему уже лет шестьдесят стукнуло, вот сам и не приехал.
Спрыгиваю на пол, винтовку за спину, мешок на место, автомат в руки.
– Чё те надо-то? – неласково отвечает он.
– И к какому выводу вы пришли? – хозяин кабинета с интересом посмотрел на своего собеседника.
– Присаживайтесь, пожалуйста! – встал из-за стола хозяин кабинета. – Как добрались?
– Здравствуйте, товарищ Ивков. Товарищ генерал-лейтенант вас ждет. Проходите, пожалуйста, за нами. То, что у вас в свертке, – это то самое, о чем вы говорили?
– Хорошо… – Хорст снова повернулся к шеренгам. – У вас будет очень непростой и опасный противник. Это не обычные русские окруженцы, которых много в этих лесах.
– Кружки у меня нет… А из ведра несподручно.
– Не всю ещё, товарищ майор, ещё бункер сберечь надо. Заряды проверить, новые установить – мало ли? Так что нам тут работы хватит…
– Хм! – кончиками губ улыбнулся Кранц. – Узнаю почерк адмирала! Каждый знает то, что должен! И ни граммом более!
Скрипнув тормозами, мотоцикл остановился около орудий.
А до монастыря осталось не так уж и далеко…
По ней, загребая пыль, изо всех сил спешит одинокий боец. До него еще метров триста. На бегу он что-то кричит и показывает рукою себе за спину.
– Это вряд ли… Сами должны понять, там силы большие привлечены были!
– Тут такое дело… В общем, вам лучше самому посмотреть.
– Кабы сюда и окромя грохота чего не долетело… – пожилой боец сполз с ветки, и стал слезать вниз. – Сходить туда, что ли?
Ну, скажите на милость, кто будет рассматривать такой жуткий 'подарочек' на наличие у него капсюля-детонатора? Да ещё и в такой обстановке! Ноги бы унести…
Да и после первого же выстрела, достаточно будет уцелевшему фрицу только заслонку на место толкнуть – и всё, амбец. Открыть её снаружи я не смогу.
Плохо дело, с гатью ещё не до конца управились.
– Так тут никто ходить и не собирался… Это технический коридор, он для кабелей назначен! Для людей другие проходы есть…
Другой край общаги я не просматриваю из двери, и есть вероятность, что сейчас оттуда кто-нибудь уже направляется прямиком по мою душу.
– Действуйте. А мы посидим пока у них на хвосте. В случае чего, я вышлю посыльного вот в эту точку. Пусть уходящие сообщат об этом командованию.
Вот у самой рощи, почти у самых кустов поднялась голова. Человек огляделся и чуть приподнялся. Стало видно, что камуфляж его отличается от аналогичной одежды прошедших перед ним людей.
Он сидит на земле, откинувшись спиною на пень. Только что Гришанков закончил его перевязку, и теперь раненый понемногу отходит от шока. Когда мы к нему подошли, он был уже на грани. Мокрый, грязный и…
Из-под стоявшего особняком куста приподнялся ещё один человек. Как и ожидавший здесь ранее сержант, он тоже был в красноармейской форме, но со знаками различия лейтенанта. В его руке тускло блеснул с…
А вот осмыслить это часовой уже не успел… Граната, она, знаете ли, и сама по себе неплоха. Даже в качестве своеобразного кастета… даром что, чугунная. Когда такая штука прилетает в висок… мало не буд…
– Увы, Вайсман, но таковы правила игры… Я не мог рисковать успехом операции. На объекте существует система самоликвидации и, мне очень не хотелось бы созерцать грандиозную воронку на месте бункера. А…
Вот теперь действительно плохо. Пулемет не даст мне поднять головы, да и Плиева они зажмут в полпинка. С этой стороны и он у них как на ладошке. А за это время подойдут немцы со стороны перекрестка. …
– Хреново все, товарищ генерал-лейтенант! Если им верить, так у нас на достаточно высоких постах окопалась целая кучка предателей. И ведь самое противное то, что все проведенные нами проверки это под…
Если вам кто-то скажет, что обыкновенный колун только и годен, что для колки дров – не верьте ему. Летает эта штука тоже весьма недурственно. Правда, с точностью броска у него проблемы… но, это непло…
Ну да, тем более, что и отвечать-то будет уже некому. Рябинин и сам всё это прекрасно понимает. До фронта он не дойдёт, как боец ценности уже не представляет. Руководству он доложил, так что тут его …
– Шальке – два! Здесь Шальке – один! Вы что, совсем разучились стрелять?
Если у моего клиента и были какие-то возражения по данному вопросу, то высказать их он уже не сумел.
– Вы не сможете сдвинуть половинки, они так и останутся заблокированными. Если же высверлить запорный механизм – невозможно будет заблокировать ударники.
– Герр гауптман! Наши завязали перестрелку.
Но где же немцы? Не могут же они запустить меня в дом? Он большой, искать там одного человека – опухнуть можно!
Тогда их должно быть… четыре штуки. Два на подачу питания в сеть и два на подрыв.
Посыльный быстрым шагом припустил вдоль колонны. Вот и командир батальона.
– Да, товарищ генерал-лейтенант. Котов давал мне одну папку читать. Из того, что я увидел, можно было понять, что лицо, о котором идет речь, давно завербовано немецкой разведкой.
– Вы, товарищ лейтенант, откуда его разглядывали, позвольте вас спросить?
Иными словами – подтвердите свои полномочия, дорогой товарищ.
Где искать место боя? Никаких звуков в том направлении более не раздавалось. Каких-либо следов, указывающих на недавнее прохождение здесь людей, мы тоже не нашли. Оставался единственный вариант – отл…
Щелчок! Осечка? Браунинг вдруг замолчал. Что за хрень?!
Не отвечаю, продолжая его разглядывать. Одет немец хорошо. Форма на нем подогнана, видно, что уделял этому немалое внимание. Ничего не болтается и не висит. И в то же время, все удобно, ничего не меш…
– Скорректировать минометчиков, герр гауптман?
Пережидаю на полу очередной приступ бешенства атакующих.
– Я и под водой проплыть могу! Метров по двадцать проплывал на спор!
– А просто тоннель завалить? Жалко же! Столько сил сюда вбухали!
– У него была винтовка… я её сразу узнал, это оружие гауптмана Нойбаха.
Стрелять мне просто некуда, никого живого я не вижу.
– В школе учил, говорить-то не могу, а текст немножко понимаю. Не все, конечно, но смысл уловил.
– В чём дело, Ройзман?! – выскочивший из башни танка майор, был взбешён. – Вы что, совсем ума лишились? Кто дал приказ на открытие огня?
– Да ладно тебе, Пал Михалыч! Что ты всюду только плохое видишь? Там вон какая карусель твориться, вот сюда грохот-то о долетает.
– И чем дольше это будет – тем лучше. Согласитесь, что мое внезапное преображение вызовет ненужные вопросы… и привлечёт излишнее внимание. У меня есть только одна просьба, товарищ майор.
Прыгающий на кочках грузовик несся вперед, туда, где заходили на штурмовку пехоты остальные пикировщики. Они уже истратили все свои бомбы, и теперь над полем разносился неумолчный треск авиапулеметов…
Он сейчас думает, что держа руку у пульта, тем самым и меня удерживает от всяческих попыток нападения? Угу… а ещё на двух стульях разом усидеть пробует. Мол, только я дернусь, а он кнопочку-то и нажм…
Их тут осталось двенадцать человек. Тринадцать, если с вредным дядькой считать. Было больше, но вчерашнее столкновение с нашими бойцами изрядно их уполовинило. Оттого и злобствует командир полицаев. …
– Увы… – разводит капитан руками. – Отключить там чего-либо я не могу… да это и невозможно, насколько мне известно. Либо всё взрывать, либо все оставить.
А пока ты будешь это делать, я тебя и спеленаю как младенца… рука-то у тебя одна!
Хозяин кабинета быстро просмотрел рапорт.
– Есть у меня подозрение, что за монастырем наблюдают… Вот, вроде бы и за руку никого не ловили, а мысль гложет. Предчувствие какое-то нехорошее… даже и как сказать-то не знаю.
Беру в руки пистолет, вытаскиваю обойму – пусто. А патроны где? Вот и они – в углу лежат несколько картонных пачек. Беру одну из них в руки.
– Держи гранаты! Мне одну оставь… Ты посильнее будешь – вот и накрой ими фрицев. Ежели в ящик с минами попадешь – расцелую! Или в ствол минометный сунь, тогда он стрелять более не сможет. А я часовым…
– К дубу. Надо будет и тех часовых сменить.
Смотрю на него, отвернувшись от шкафа. Хочется надеяться, что видок у меня ещё тот – ходячее изумление.
– Сейчас позвоню, – лейтенант откладывает трубку и слышно, как он вызывает пост. О чем-то говорит и снова вызывает меня. – Плохо дело, Котов. Немцы уже по подвалу топают. Обманки наши их скорее всего…
Да не вопрос. Расстегиваю ремень. И осторожно опускаю его на землю.
Не такие уж там дураки сидят… Уж всё, небось до мелочей предусмотрели.
– Взорвалась винтовка Отто. Не могу понять, отчего?
– Товарищ лейтенант дело говорит, – соглашаюсь я. – В воду можно войти выше по течению, там поворот и этот участок реки со стороны монастыря не виден.
Теперь-то я с тобой вдумчиво побеседую… на разные отвлеченные темы.
– Обижаете, товарищ генерал-лейтенант. Обложили со всех сторон, муха не пролетит. Будем ждать, когда к нему на связь кто-нибудь выйдет. Вот тогда и повоюем…
А ведь что-то нам тогда говорили про эту вещицу…
Грузовик дернулся с места, уходя в сторону от самолётов. Покачнулся в кузове пулеметчик, трассы выписали зигзаг по небу. Первые бомбы легли с перелетом.
Гордеев торопливо налил стакан и протянул его своему начальнику. Тот благодарно кивнул головой и в два глотка осушил воду.
– Ну… ни пуха, товарищ старший лейтенант!
Осторожно прощупывая дорогу, человек стал спускаться вниз. Уже у самого дна костыль потерял опору, соскользнул вбок, и, ломая всем телом кусты, неизвестный покатился на дно оврага.
– Знаю… – сплюнув на землю, отвечает автоматчик. – Видел я, как их снайперы работают… довелось посмотреть. Это те еще волки тут сидели, лейтенант. Как вы их снять-то смогли?
Напротив двери, на лавке сидит здоровенный мужик с наганом в руке. На рукаве пиджака белая повязка – 'полицай'.
Протопав по лесу около двух километров, я дал команду остановиться. Выстрелы были уже слышны совсем близко. Перед нами расстилалось нехилое болото. Со слов лейтенанта, проход через него был только од…
– Олег, – говорю я, не отрываясь от пулемета. – Глянь-ка что там внизу наворотило!
– Он заместитель командира роты. И был назначен на эту должность непосредственно перед вылетом. Я сам на него представление писал.
– Забыл, – виновато улыбается он. – Столько всего…
Уф… а вот уже впереди вроде бы сухой земли клочок проявился… а за ним ещё один… жить стало лучше! Не скажу, чтобы веселее… но уже, хоть что-то.
– Ничего удивительного, товарищ майор. Немцы, что засаду нам устроили – они же не с неба свалились, ведь так? Наверняка они за монастырем смотрели и входы какие-то засечь смогли.
– Товарищ генерал-лейтенант! Лейтенант Демин по вашему приказанию прибыл!
– А что, кроме них, ни у кого погон больше нет?
Еле заметное движение – и рядом с ним появился ещё один неизвестный. Головы их наклонились друг к другу – они о чём-то переговаривались. Закончив разговор, один из них направился к месту, где недавно…
– Эвакуированы в Казань. Более мне ничего неизвестно.
Молоденький боец скользнул назад. Его лежка была устроена под пнем, так, что со стороны её было совершенно незаметно.
– В смысле – здесь? Так ты из гарнизона этой крепости?
– Хочу. И есть хочу, меня всегда после хорошей драки на еду пробивает.
– Без вести пропало двое солдат и один унтер-офицер.
По кустам прошло почти незаметное движение, защелкали затворы, и всё снова стихло.
Прозвучала команда, и над краем оврага приподнялось около десятка голов сразу. Дружный залп заставил Митяя притихнуть.
– Что-то не похож ты на нашенского… Одежка какая-то чужая, да ружья нет.
Подъехав поближе к амбару, откидываю заслонку на двери. Не отвечая на приветствие подбежавшего полицая, спрашиваю его, где командир. На мне опять надета немецкая форма, так что полицай проявляет долж…
– Сдурел? К немцам двинем. Тута, на поле, уже почитай всех повыбили, так они отсюда никакой подлянки-то и не ждут. Вот и закатим им чуток угольков за шиворот… Только ты уж, голову-то не высовывай! По…
Они уходят. Вскоре уже лес сомкнулся за их спинами. Еще пара километров, и ребята выйдут на дорогу. Если все пойдет как надо, то завтра к вечеру они имеют шанс дойти до места назначения. Будем надеят…
– Должны подойти уже сейчас. Пока ничего от них не было.
Сбитая снарядом, вытянулась по земле гусеница ближайшего Т-2. А он сам завертевшись на месте, подставил свой борт другому орудию и тут же превратился в чадящий костер.
– Жди меня здесь. Огня не зажигай, один я живу, неровен час – увидит кто. Скоро вернусь.
Оба особиста переглядываются. Майор кивает, и лейтенант встает с кровати и исчезает за дверью.
– В лесу бы глянуть, – говорю я сержанту, – там еще фрицы могут быть.
– А что за секретные документы находятся в распоряжении майора Осадчего?
– Бойцы в лес унесли. Вон туда, – он показывает направление. – У майора отметка на карте есть.
И когда же тебе, майор, надоест в шпионов играть?
Боец, пытаясь устоять, ещё раз взмахивает руками, на этот раз уже обеими… и выброшенный вперед в резком выпаде штык пробивает плечо стоящего напротив немца…
– Тот же, кто и звонил. Он представился, как товарищ Кудрявцев.
Бросив телефонную трубку, я ослабляю винты вертикальной наводки. Передергиваю затвор и беру на прицел группу командиров. Теперь остается ждать. Пусть первым ударит 'максим'. Тогда уцелевшие немцы бро…
– Мне к генералу Яковлеву, – сказал парень вахтеру. – Нам назначено.
– Были. Ещё один солдат, по-видимому охранник, и офицер. Он сидел в коляске. Мои ребята сняли водителя и подранили офицера.
Разжимаю руку и пистолет лязгает об пол. Скользящее движение рук… перехват… и маузер посылает пулю уже из правой руки.
Полковник обернулся и взмахом руки подозвал к себе офицера, командовавшего ротой.
До места, откуда слышался подозрительный звук, оставалось пройти ещё метров пятнадцать. Но для этого необходимо было войти глубоко в кусты. Туда, где они снаружи не просматривались.
Высыпаю перед собой обе РГД и одну 'феньку'.
В небольшой ложбинке я увидел немцев. Двоих. На земле были расстелены две плащ-палатки и на них лежал снайпер. Правильно сделал, между нами говоря. Землю перед собой поливать не стал, а просто разлож…
– Вывезем вас в лес и на ближайшей сосне повесим.
Он останавливается у стены и что-то делает. Чуть слышно скрипнув петлями, кусок стены поворачивается, и в свете фонарика я вижу уходящий куда-то в глубину тоннель. Там не совсем темно – кое-где горят…
Стало быть, кустики помехой этим стрелкам не будут.
– Если через час не рванет, – вдруг говорит капитан, – вернись назад, ладно?
Увидев сбоку здоровенный кусок обвалившейся стены, прыгаю туда и прячусь. Сзади меня прикрывает стена, сбоку полуразрушенный домик, справа проем ворот, который я достаточно хорошо просматриваю. А спе…
Ещё шаг… ноги оскальзываются на склоне, и боец, потеряв равновесие, садится на землю, съезжая вниз по скользкому склону. Винтовка нелепо задирается в небо, словно угрожая штыком нависшим облакам. Это…
Гришанков сидит в проходе. Руки его испачканы чем-то красным. Кровь? Но он вроде бы не ранен?
'Вон ещё бегут. Сколько же их тут? Нас ждали… Опять предал кто-то?'
– Не волнуйся, за мной не заржавеет. Сам знаешь, слово мое крепкое. Ты тоже никуда опосля не убегай. Проведешь нас прям к месту.
Печати нет. А она в то время ставилась? Это же внутренний документ. Сейчас ставят штамп. Но, это если справку из ГИЦа куда-то отправляют. А здесь – все в пределах одной конторы. Нет, не должно тут пе…
– Ну, так вам совершенно верно и ответили – нет! Ещё раз повторяю – моя задача с вашей никак не пересекается!
Вместе с лейтенантом разглядываем деревню в бинокли. Нет, люди-то тут есть, это совершенно очевидно. Только вот отчего они по домам сидят? Работы что ли никакой нет? Не верю, это, чай, не город, тут …
Выход появился неожиданно. Коридор вдруг закончился, а на стене обнаружилась лесенка, ведущая наверх.
– Там ещё один пост, он наших должен предупредить.
Я вижу четверых. Да ещё и за моей спиной может быть не меньшее количество. А что же они, кстати говоря, притихли?
Должны они где-то рядом быть, я же просто нюхом их чую!
Первый боец подхватив с земли винтовку, поправил шинель и осмотревшись, двинулся к ближайшим кустам. По дороге он внимательно смотрел под ноги, чтобы не наступить на сучок или на ветку, и оттого не с…
– Взяв бункера, немцы не только получат в свое распоряжение громадные склады боепитания и продовольствия, но и могут вскрыть всю систему подобных сооружений.
– Точно мы не знаем, но, скорее всего, да.
– Хотите пить? – спрашиваю у него, доставая флягу с водкой.
– Лейтенант! Как быстро кто-нибудь из ваших бойцов сможет добраться до бункера? Надо любой ценой предотвратить выход наших бойцов оттуда! Неужели вы не понимаете – это ловушка! Парашютист не мог пере…
Хворостинин возжелал меня лицезреть, причем немедленно. Когда прокурор говорит: 'Садитесь'… делать нечего.
– Нет, товарищ капитан, – делает отрицающий жест особист. – Ни бросать, ни взрывать мы ничего не будем. Вы же не думаете, что всё это тут было брошено просто так?
– Извините, товарищ Крылов, – вступил в разговор генерал-лейтенант. – Помимо ящика имелись ещё и сопроводительные документы, удостоверение личности… ещё какие-то, уже не столь значимые бумаги. Часть …
– Не так много, товарищ старший лейтенант, но все же лучше, чем ничего.
Мы прощаемся. Обнимаю бойцов еще раз, и все расходятся по своим местам. Выставив в лесу посты из молодых ребят, озадачиваю их наблюдением за появлением противника.
Сел в углу, голову наклонил, руки прячет. Так, похоже, что он не у дел…
Немцы доползают до своего товарища и волокут его назад. Ага, все-таки человеколюбие взяло верх? Ну, тогда и черт с вами, ещё поживёте. Оставшиеся солдаты прекратили огонь. Своих подстрелить опасаетес…
– Ну да…, - он замолкает. Сидит несколько минут молча. Потом поднимает голову. -
Нет, не то. Документы могли и не уцелеть. Да и не знаю я, что там в них понаписано.
– Русский сам после сказал мне, что гибель наших товарищей – дело его рук…
– Один. Наши ребята с той стороны коридора.
Пытаюсь посмотреть на происходящее глазами фрицев.
– Трогаем, товарищ старший лейтенант? – спрашивает водитель.
– И что мне теперь с вами делать, обер-лейтенант? Группы, вроде нашей, пленных не берут. Да и куда теперь вас девать? Хотя… с военной точки зрения, опасности от вас ожидать уже не приходиться. Но, та…
Часто-часто захлопали пистолетные выстрелы, значит, они подошли уже совсем близко.
Демин растерян. Он зачем-то лезет в карман, спохватывается и начинает расправлять шинель. А Рябинина сейчас явно кондрашка хватит – весь побагровел.
Тонкий ствол винтовки шевельнулся, выискивая цель.
– Ничего, Генрих, это можно сделать и позже. Особенно, если есть, что рассказывать.
Тихо наклонилась ветка дерева, и внимательные глаза осмотрели тропу. Взмах руки – и цепочка фигур в маскхалатах быстрым шагом пересекла открытое пространство. Молча, почти бесшумно, они растаяли в гу…
– Не вижу ничего толком, Мишка. Деревья мне всё закрывают… Самолеты вижу, дым вон откуда-то пошел… не иначе – машину подожгли. Бомбы уже не бросают, а стрельба вон, вовсю идёт.
– А уж за представителями вашей службы, герр советник, болтливости как-то и не отмечалось! – продолжил полковник. – Так что, я полагаю, не произойдёт ничего страшного, если я немного введу вас обоих …
– В пулеметном гнезде. Никого там не было, товарищ генерал. Гильз стреляных – куча страшная, вещи всякие, винтовка, да не одна. А вот людей не было. Перед гнездом – так просто навалом лежали. А в нем…
Он ничего не отвечает и тогда, я оборачиваюсь.
Опять конец ленты. На этот раз мы перезаряжаемся быстрее, и пулемёт снова оживает. Краем уха слышу скороговорку 'максима', значит во дворе есть ещё кто-то живой. Взгляд в ту сторону… Ага, в моем доми…
– Майор Осадчий Игорь Федорович, является начальником Особого отдела …. Стрелковой дивизии. Да, товарищ майор, мне этого более чем достаточно.
Вот уж чего-чего, а такого вопроса часовой, совершенно точно, не ожидал! Какая к свиньям собачьим машина? Расфуфыренная… да хоть серо-буро-малиновая! Об этом ли надо думать, когда к тебе в комнату вв…
– И легли бы там под бомбами, – закончил за него Рябинин. – Сколько там было бойцов?
– А как работает самоликвидатор? – задает вопрос кто-то из задних рядов.
Таким вот макаром мы проходим ещё около полутораста метров и останавливаемся. Дальше прохода нет. Провода снова исчезают в стене.
Помещение невысокое, слегка продолговатой формы.
– А-а-а… так там Васька с Митяем, шумнут, ежели что будет.
– Простой я человек. Если знать, под каким углом глядеть.
– Как хоть сходил, командир? – спрашивает нетерпеливый осетин. – Удачно?
Удачно – подстреленный фриц орёт во все горло и крутится на месте. Куда же это я ему попал?
Лейтенант в наш разговор не лезет и молча сидит на кровати, сразу около двери.
Ясное дело, что искать вход лучше днем. Но вот если немцы просматривают берег и реку…
– Просто эту дорогу я запомнил хорошо, а дальше попробую найти наш след.
– Что это тут такое находится? – спросил Рогов у полковника, пока они шли по коридору. – Я этих мест не знаю, не приходилось сюда заезжать.
'Он согнулся как сосиска, носом белый пол буря…' вспоминаются мне слова из песни киевского автора. Правда, пол тут далеко не белый. Но в остальном – все справедливо! Добавляю сапогом по ребрам, тепер…
– Это приказ, товарищ полковник! Не мой… так что обсуждать я его не стану… да и вам не советую. Надеюсь, это всем понятно?
– Предполагал. Особенно, когда про комнату с телефонами узнал. Да со связистом, который провода здесь тянул до войны, пообщался.
Выдвигаюсь к тропке поближе. Узкая и извилистая, она плохо просматривается по сторонам. Следов ног на тропе не видно. Но это мало о чём говорит – могли и по лесу, параллельно тропке пройти. Хотя, по …
– Сумеешь снять – живи! Или помощи жди, мне всё равно.
Ответ приходит уже через десяток секунд. На дороге вдруг бабахают разрывы. Ага! Мартин утащил с собой почти все гранаты. Силушкой его бог не обидел и сверху, со стены, он может зашвырнуть их достаточ…
*Хорридо! – Атака! Жаргонное выражение, принятое в люфтваффе.
Что он успел сделать, пока нас тут не было? Подорвал минные поля? Это не отсюда, наверняка соответствующие кнопочки и рычажки были ещё в основном бункере. Он открыл дверь, позвонил… доложился. Потом …
– Как вы уже, наверное, поняли, и все прочие потери вашего подразделения тоже можно записать на мой счёт.
И так уже часа три тут сижу, как только не чухнулись-то?
Солдат достал из вещмешка кусок хлеба и начал, не торопясь, есть, запивая хлеб водой.
Задний тотчас же получает штык чуть выше поясницы. Выдернув его назад, делаю оборот вокруг. И массивный приклад, снеся на своем пути хилую защиту из растопыренных пальцев рук второго конвоира, загоня…
– Это уж вряд ли… – качает головой особист. – Один вход в подвалы ведёт, два других – внутри стен выходят в башни и со стороны не видны вовсе. Так что точного места выхода наверх они не знают. Но вот…
– Так я это… нарисовал бы. Названий не запоминаю, так уж после контузии вышло…а вот нарисовать могу. Нам командир на карте показал куда идти, в случае чего.
– Это оружие, как и моя собственная винтовка, было выполнено по отдельному заказу. Специально подбирались стволы, прицелы тоже, ложи делались под конкретного человека, так что это далеко не стандартн…
– Лотар, собирайте вещи, переносим позицию. Красные отступили вглубь, и отсюда их уже не видно. Займем позицию на гребне, оттуда хороший обзор. Передайте мою команду всем остальным. Вниз никому не ле…
– У нас было всего два стрелка. Да и офицер был значительно более интересен, чем какой-то там солдат.
Стреляю в тумбочку и слышу, как внутри неё что-то с хрустом разлетается на кусочки. Но пробить её, как я и предполагал, не получается. Оппонент мой живо откликается на мою полезную инициативу и, выпу…
Стереотип человеческого мышления… Признай чьи-нибудь заслуги, попроси явить божескую милость – твой труд оценить, и всё… поплыл человек. Особенно тут. Когда жуть, как охота всемерного преклонения, а …
Судя по выражения лица майора, где-то рядом я всё-таки попал.
– Ждать смены! – грозно приказываю им. – Быть начеку!
– Есть. Только неизвестно, куда ведут их провода. На звонки никто не отвечает.
Визитер осмотрелся по сторонам, задержал взгляд на закрытой двери.
Проснувшиеся бойцы быстро разобрали винтовки и заняли позиции. Треск в кустах повторился. Кто-то явно шел по следам отряда. Лейтенант взвел затвор автомата и спрятался за поваленным деревом.
Так… впереди кустики. Относительно густые, к ним справа еще роща примыкает. Вдоль кустов и в неё? Логично. И потому – абсолютно предсказуемо. Если снайпер сидит напротив перешейка (а где ж ему ещё си…
– Разрешите, товарищ генерал-лейтенант? – на пороге стоял полковник Гордеев.
Проходим мимо порезанных мною немцев и уходим дальше вглубь погреба. Сержант подсвечивает себе фонариком. Огибаем какие-то столбы, поворачиваем, снова спускаемся.
– Товарищ капитан! С поста звонили – немцы!
– Танкисты завязли у рощи! Там окопались пушки красных. Накройте их минами, а то они успеют слегка подпалить им шкуру!
– Михаил! – кричу я, повернувшись в сторону. – Уходи! С пулеметом тебе бодаться не резон.
– Тогда – понятно, товарищ майор! Не смею более вас задерживать!
– Очень приятно, товарищ полковник. Да вы все присаживайтесь, хоть на диван, да… Там и поудобнее будет. Разговор-то у нас с вами долгий предстоит….
– Сидите, обер-лейтенант. Для вас война уже окончена.
– Ага… вижу… Вилли, общая команда – не стрелять! Этот русский нужен мне живым!
Рогов повел головой, будто ворот мундира мешал ему дышать. Повернулся к сопровождавшему его полковнику.
– Вот как? А сами вы что думаете на этот счет?
– Извольте, – ничуть не удивившись, майор вытащил из нагрудного кармана удостоверение личности. – Достаточно?
– Нет, товарищ майор. Никаких вопросов у меня нет.
– Мы тоже думали, что дойдём раньше, товарищ майор. Но… – развел руками старший лейтенант, – надо полагать, что у немцев были свои соображения на этот счёт…
Среди немцев замешательство. Они не могут понять, кто, а главное – откуда, стрелял? От того угла общаги, который я не должен видеть, к раненому быстро ползут два немца. Его тащить или меня валить? Ес…
Точно – снайперы здесь сидят! Вон, у самой земли веточек на кустах нет – обломаны или срезаны. Когда стоишь – куст вроде бы целый и есть ощущение, что тебя за ним и не видать. Угу, всего не видать… о…
– Ладно, Ройзман… Минутой раньше – минутой позже… Радист! – обернулся он к своей машине. – Радио Леснику! Обнаружены постами противника, атакованы, имеем потери. Я выступаю немедленно!
– Тут рядом КОСАРТОП был, Павел Петрович.
Осадчий подходит к обыкновенному канцелярскому шкафу и открывает его.
Фигурка в шинели вышла из кустов на той стороне поляны и призывно махнула рукой, два раза подняв вверх винтовку штыком вверх.
Судя по изменившемуся лицу Рогова, он тоже это заметил.
Хреново… такими темпами они меня быстро дожмут.
– Давайте выпьем, гауптман. За наших погибших товарищей.
– Вы имеете в виду стальной ящик и оружие?
Ладно, их четверо. Во всяком случае, столько их прокралось туда на моих глазах.
– Пора, лейтенант. Чует мое сердце – не выпустят нас так уж легко…
Бойцы замерли в укрытиях, которые наспех успели приготовить. Залегли за стволами деревьев. Над головой, треща пулеметами, в последний раз прошлись штурмовики. Брызнуло осколками и посыпалось разбитое…
– И не надо. По этой дороге они могут ходить в любую сторону сколько им вздумается.
'Нет. Кусты и не шевелятся. Может, ногу подвернул? Ничего, впредь умнее будет, не станет куда ни попадя, лазить. А вдруг, и впрямь – ногу подвернул? Ну и не будет лазить, куда не просят. Опять же – н…
– Финка темного металла с надписью 'Уральский добровольческий танковый корпус'. Гранаты, немного необычные, у них взрыватель оригинальной конструкции.
Делать неча – дальше идём босиком. Бр-р-р… Не май месяц! Но увы – попала нога в колесо – пищи, а беги!
Прозвучала команда, и развернувшиеся в цепь солдаты, таща на плечах минометы, исчезли в лесу. На дороге остались только одиноко стоящие автомобили и несколько часовых.
– Генрих, то, что вы сейчас сообщили – очень важно! – Кранц потер переносицу. – Полковник… А ведь русскими в окружении командует майор из особого отдела! Почему же не этот полковник, ведь он старше п…
Раздвинув штыком ветки, боец шагнул вперед, совершенно при этом исчезнув из поля зрения своего товарища. Ничего, ещё пяток шагов и можно будет идти назад…
А мог он нас в коридоре положить? Встал бы за выгородку, да врезал вдоль по коридору из ППД.
– Раз надо – значит, надо, товарищ старший лейтенант. Куда идти?
Путь наш заканчивается у очередной двери.
Он удивленно вскидывает брови. Не ожидал? Вот и здорово, сейчас мы тебе ещё довесим…
Кусты затрещали сильнее, и из леса вышел человек в испачканном глиной и местами порванном маскировочном комбинезоне.
– Не знаю, товарищ майор. Как бы то ни было, у них есть приказ отходить в противоположную сторону, дабы не навести немцев на след нашей группы.
– Товарищ лейтенант! А волосы у него целые были?
Проламываясь сквозь лес, на дорогу выбирались танки. Замелькали между кустами и фигурки пехотинцев.
Коробку из гнезда долой… ставим новую. Открыть, ленту достать, язычок в лентоприёмник… продернуть, рычаг взвода, ещё разок – всё! И так ещё три раза…
Интересно, чем? К нам пробились свои? С какого ещё бодуна? Не помню я подобных фокусов в истории.
– Если позволите, то на данный вопрос постараюсь ответить я.
– Да… – снайпер снова приник к прицелу. – Черт! Далековато…
– За кудыкину гору – воровать помидоры! К нашим беги, куда ж ещё-то? Расскажешь, что тут, да как…
Не делая резких движений, осторожно смотрю через плечо.
Смотрю на мешок. У него прибавился ещё и длинный поперечный разрез. Чем это так?
Он осмотрел лежащих бойцов. Ребята крепкие, надежные. Но отдых нужен и им тоже. Ладно, денек здесь можно пересидеть. А как стемнеет, пойдем дальше. Впереди много дорог, населенка гуще, есть шанс неча…
Выжидаю момент и, когда фрицы возобновляют пальбу, стреляю.
– Давай! – толкнул локтем в бок соседа по кабине водитель. – Дуй наверх, там ребятам кисло! Да оставь тут свою винтовку, на хрен она тебе там не нужна!
Последние метров сто я фактически полз по кустам. Это фрицы неслись как оглашенные, им-то здесь бояться некого. Во всяком случае – сейчас. Вот и опередили они меня. Теперь у них есть повод для весель…
– Пойдем, Игорь Николаевич, нас уже ждут.
– Осмотреть место обнаружения тела и все найденные при нем вещи.
Свистнувшая над головой пуля недвусмысленно намекнула на бесперспективность такой попытки. Фигово… Правая группа фрицев резко увеличила темп и вовсю стремилась попасть к воротам раньше меня.
– Незадолго до войны, по указанию, – Крылов указал взглядом наверх, и его собеседники понимающе кивнули, – мы закончили строительство и укомплектование резервных центров управления страной.
– Да… – рассеяно отвечает капитан, продолжая копаться в каком-то пульте управления. – Ага!
Невзоров удивлённо посмотрел на полицейского.
Негромко кашляет наган, и главмерзюк рушится с лавки.
– До выхода меня проводите. Кто вас знает… пойду я по коридору, а вы и нажмете тут на что-нибудь… Нет уж, береженого и бог бережет!
– Так я что? Я человек маленький. Сказали – жди, вот и ждал. А на поезд меня только сегодня посадили…
Говорит по-русски, но это мало что значит. Если это свой, то отчего огнем не прикрыл?
Что он хотел ещё спросить, так и осталось неизвестным. Потому что нам навстречу вывернулся патруль фельджандармерии.
Хворостинина я отсюда не вижу, его закрывают деревья. Но вот бегущих немцев различаю хорошо. Вскидываю винтовку и выпускаю все патроны по фрицам. Зацепить удалось только одного, зато все прочие тут ж…
Значит, что? Есть ещё какие-то тонкости, которых я не увидел? Скорее всего, есть. Вопрос только в том, чтобы их рассмотреть. И правильно понять.
Снайпер приник к прицелу. Минуту-другую он вглядывался в него и потом опустил винтовку.
Станция. Ну, нет, туда нам категорически не нужно. Мало ли кто в лесу стрелять будет? Что ж теперь – на каждый выстрел бежать?
– Я сам заходил в медблок еще позавчера. Трое из них могли ходить, дело шло на поправку!
– Не нагорит. Для чего-то там всё это собирали ведь? Может, как раз на такой вот случай и складировали. Ты разведку выслал?
– Это что же, и ими нам теперь заниматься? Час от часу не легче…
Так… ползет-ползет-ползет… вернее, ползу. Вот уже и кустики рядом… ушёл? Может, стоило всё же и особиста с собою уволочь?
– Это он бункер подорвал. И все остальное – тоже.
– Это хорошо. Сожалею, но поспать вам не выйдет. У меня для вашей группы отдельное задание есть.
– Нож я потерял… Может кто из вас достанет, а? – показывает он на шов.
– Нет, Котов, мне не уйти. В бок ранило, двигаться совсем не могу. Как сюда-то дополз – сам не понимаю. А их больше, всех мы не постреляем. Я знаю, что говорю – это специальный отряд абвера, они тут …
– Я плаваю хорошо! Может быть, попробую на ту сторону махнуть? Вы только скажите, что там искать-то нужно!
– Я должен сказать ещё кое-что! – заволновался раненый.
– Не знаю, товарищ майор. Может быть, и с ними. Может – ещё с кем-то. У меня таких сведений нет. Как бы то ни было – никуда он не дошел… оттого и я здесь нахожусь.
– В таком случае, экселенц, что же нам остается делать?
Хрена с два он кого-нибудь рассмотрел! Просто оттого, что там никого и не было!
Он бросает на пол папиросу и поворачивается ко мне.
Отдельные выстрелы винтовок и пулеметов потонули в грохоте взрывов и вое падающих бомб.
Амбразура закрыта, зато дверь – наоборот, чуток распахнута. Повторить тут фокус с шашкой?
– Товарищ майор… вы меня совсем уж за лопуха-то не считайте, хорошо? Или вам схему минирования нарисовать?
– Как это вы так… – Рябинин пытается повернуться на бок, задевает раненой рукой за шкаф и шипит сквозь зубы..
До немца тем временем остался всего один шаг. Он оборачивается, и на веснушчатом лице появляется удивленное выражение.
Деньги. Две толстые пачки. Пустые бланки, какие-то бумажки…
Только что я подробно объяснил им сложившуюся ситуацию. Рассказал о захвате немцами секретных документов особой важности. Кровь из носу – их надо вернуть! Не скрыл, что всё это добро сейчас лежит в к…
Снизу вдруг ударяют частым огнем сразу несколько пулеметов. Каземат наполняется гулом и звоном. Пули бьют по заслонкам, от чего-то рикошетируют. В общем, голову не высунуть.
Мною была дана команда на прочесывание местности и вскоре ефрейтор Вальдман обнаружил второго члена дежурной пары – обер-лейтенанта Вилли Розмайера. Он был ранен, контужен и находился в бессознательн…
– Ну и долго мы его тут ждать будем? – ворчит Плиев. – Дождь уже накрапывать начал, так до утра все и вымокнем.
– А оно уже здесь. В лесу стоят посты, блокирующие район монастыря. Никто не сможет никуда отсюда уйти. Вас никто не выпустит. В самое ближайшее время сюда подойдут еще части. Так что ваше сопротивле…
– Своим прикидывался! – снова влезает в разговор лейтенант. – Вместе с ними рядом лежал, в одной комнате. Один врач их всех лечил! С одного котла со всеми ел. И так вот, легко…
– Ну я тут еще в тридцать девятом служил. Мы кабеля до колодца вели, оттого и знаю я про него.
– На рожон не лезть, смотреть внимательно! Пошли!
– Заводи, Харченко, – говорит ему старший лейтенант, усаживаясь в коляску.
Теперь вперед надо, а там уже и до леса недалеко.
Всё, добрался фриц. На секунду он пропадает из поля зрения, потом вновь появляется – уже выбрался из ложбинки. На плече винтовка. Экий ты, братец, торопливый… А оружие осмотреть? Некогда? Ну… бог теб…
– Их легко найти? Я имею в виду – изнутри.
Проскрипела металлическая дверь, и в комнату шагнул сержант Ларин.
– Не знаю, товарищ майор! Но фрицы – далеко не первоклашки и просто так с важной позиции не ушли бы. Не нравится мне это… не понимаю я их, оттого и настороже. А тут еще и по открытому месту всем сраз…
– Эти? То есть указанный вами ящик – это ещё не всё?
* Штихельшвайн – Дикобраз – жаргонное обозначение мелкокалиберной ПВО, принятое в люфтваффе.
Я был в нескольких метрах от угла, когда оттуда, отстреливаясь от кого-то невидимого мне, вывернулись несколько фрицев.
– Чего ты орешь? – осведомляюсь я спокойно. – Это ж не скобой к стене, всего-то и делов, что руку прострелил. Так у тебя ещё одна есть… и ноги в придачу. И ещё что-нибудь найти можно, коли поискать п…
– Понимаю… – немец совершенно не выглядит каким-то опасным. Да и синяк в полморды вовсе не придает ему грозного вида.
– Да, чай непривычный. Это не наш, китайский. Они в этом деле знатоки, надо вам сказать! Хотите – заверну вам с собою немного?
– И брошен в лесу с секретными документами… Хм-м! Вам это не кажется странным, товарищ генерал-лейтенант?
– Разумно. – Рогов поднял телефонную трубку. – Дежурный! С товарищем Крыловым меня соедините! Товарищ Крылов? Здравия желаю, это генерал Рогов беспокоит. Двадцать минут назад нами был получен сигнал …
Адъютант вышел в приемную и вернулся, пропустив вперед себя визитера.
– А ты-то, что за хрен с бугра? – спрашивает седой. – Документ покажь!
– Да, вроде бы тихо… Никто за спиною не маячил.
Хорст встал со стула и, подойдя к рядом стоящему столу, разложил карту на нём.