Проскрипела металлическая дверь, и в комнату шагнул сержант Ларин.
– Нет… – хрипло прозвучало из-под бинтов. – Не могу… Даже снотворное не помогает.
– Повезло ему, – отвечает особист. – Пуля сквозь мякоть ноги прошла. Чуть левее или правее – кирдык ноге, так там и остался бы лежать. А так, считай, что пронесло парня, костыль себе соорудил, да так и шкандыбал в нашу сторону.
Снимаю с немца ранец и вытряхиваю на землю его содержимое. Перекладываю в него свои вещи и с сожалением бросаю негодный уже вещмешок.
Лицо его было забинтовано. Из-под бинтов виднелся только левый глаз, сейчас закрытый вздрагивающим веком.
Голубоглазый в замешательстве замолчал и некоторое время что-то осмысливал.