- Держи, боярин, – я положил на стол перед Громом эспаду работы баскских оружейников. Клинок неброский, без всяких излишеств, но качество металла и отделки отменное. Самое то, для боевого оружия.
Я не стал чиниться и изобразил перед дамами придворное куртуазное приветствие по всем правилам. Пусть гордятся вниманием, которое им оказывает цельный граф Божьей милостью. Небось потом все языки себе истреплют, обсуждая как князь забавно растопыривается.
Я быстро перевел все Старице и через мгновение уже тот хохотал взахлеб.
Да, вот так. Мне и самому хочется посидеть да погулеванить с русами за столом, отведать местных яств и запить чем тут гостей поят. Все же свои, все же Родина, из песни слов не выкинешь. Но нет, не могу. Я королевский посланник, князь, величина для приказчиков неимоверно великая, не то что пьянствовать, разговаривать с ними должен сквозь зубы. К тому же, о моем поведении будет подробно доложено в Москву, где потом будут считать, что посла можно банально взять на чарку и потеху. Посмотрим, спешить не буду. Осмотрюсь сначала.
- Отстаньте уже от него. И заткнитесь, я сам решу, чем лечится буду, – проворчал я. – Дамуазо...
Возле узенького окна, застекленного слюдой, стоял высокий худой старик в рясе из грубого сукна, больше похожего на ряднину. Своим обликом, он напомнил мне одного из библейских старцев – такого же сурового, аскетичного и до предела, переполненного святостью.