На лице монаха промелькнуло хорошо заметное разочарование тем, что мы не выдали суть договоренности. Но он быстро взял себя в руки и речитативом пробасил.
- Сам... – боярин повинно кивнул. – Мало того, ежели государь узнает... конец мене...
- Похвально, сын мой похвально, – митрополит искренне улыбнулся. – Ты добрый христианин.
Так... где тут у них, верней уже у нас, поварня. Что-то я проголодался спросонья.
Тем временем, с одного из кораблей на берег сошло несколько человек. Один из них, худой жилистый мужик в странном, напоминающем оладью, головном уборе на патлатой башке и длинным узким мечом на перевязи, неторопливо огляделся, после чего упал на колени и размашисто, истово перекрестился.
- Нет, что вы, граф, – Инге весело рассмеялась. – Меня воспитывал отец, на кораблях я выросла. А вы как упражняетесь?