А Стрежницкому ослабили путы обезболивающего заклятия и увеличили интенсивность регенерационного.
- Оставьте, - велел Лешек, избавляясь от штанов, которые были, как на взгляд Димитрия, чересчур уж узки. И пусть ткань ко дворцу поставляли найотменнейшего качества, однако он не мог отделаться от опасения, что, стоит Лешеку двинуться, и чудеснейшие брюки расползутся по шву. И ведь не скажешь, что с мерками Ставр Миронович ошибся, это уже прямое оскорбление, значится, фасон такой, сомнительный.
- Уже выясняют... извини, я уж сам, решил тебя не отвлекать.
- Мух... знаете, до чего их тут летом... много?
И смуту не забыл. Сполна хлебанул кровавого винишка, а потому обыкновенное не брало более. И знал он распрекрасно, что такое голод, холод и страх. А потому служил не за деньги, вернее не только за них.
- Если он меня в задницу поцелует, - ответил Боровецкий и засмеялся, а Стрежницкий уловил характерный запашок одной травки.