Произнесено сие было тихо, но Димитрий все же решился сплести махонькое заклятьице. Будучи слабым, неприметным, оно не должно было потревожить Таровицких, а вот беседа эта оказалась преувлекательнейшей.
- На руках он Аглаюшку держал... мне ее отдал сразу. А сам... он сказал, что виноват... он признался... признался...
Она сделает все, чтобы в конкурсе этом задержаться как можно дольше...
Анна Павловна должна была бы вспомнить...
Димитрий прикрыл тело простыней, раздумывая, как объяснить скорбящим родственникам вырезанное сердце. Отец Святозар, опустившись на пол, тихонько покачивался и оное сердце выпустить не спешил. Но стоило тронуть за плечо, как вздрогнул, обернулся, мазнув взглядом...
- Ничего, - сказала она, чихнувши, - жить можно...