Земля... темна, больная земля. Она слышала, как плачут травы, не способные выбраться из гор мусора, как дрожат редкие деревца, а болезненные кусты еще цепляются за жизнь, но сил не хватает.
Все ж не любил князь Навойский непонятного.
- Нет, дорогой, - императрица ущипнула его за щечку. - И ядов больше не шлют, и чары попридерживают. Затаились, а это нехорошо...
- И я прошла? - хлопнуть ресницами, но не переигрывать. Обмануть менталиста подобного уровня невозможно, но... кто говорит о лжи?
Справа от Лизаветы устроилась княжна Одовецкая в неизменном сером платье прямого кроя. И надо сказать, что тощей, несколько угловатой фигуре ее это платье шло несказанно. Напротив сидела княжна Таровицкая в янтарного колера наряде, разбавленном лишь ниткой жемчуга.
Правда, когда слепота проходит, появляются краски... алые капли рябины, и алые же грудки снегирей, которые слетаются со всей округи. Зелень елей и рыжие лисьи хвосты... огонь и сажа. Люди... местные украшают одежду бисером, алым и желтым, и еще зеленым, но он почему-то особенно дорог, дороже всех других цветов.